скачать книгу бесплатно
На тумбочке у входа был порядок, стикеры и ручка лежали в своём углу. Вспомнилась записка на листочке, где упоминалось что-то о часах…
И тут меня окатило открытием! Ведь этот кто-то хотел предупредить, чтобы я ни в коем случае не нажимал ту красную кнопку! Кто же он, тот добрый человек? Ведь незаконченное «Осторожно. Часы…» – было именно про то, что случилось! Но почерк был точно моим. Может, это мой двойник меня предупреждал?
Я сдвинул телефон и взял ручку. Неожиданно пришли в голову разные мысли: ручка, которую я взял с привычного места, сейчас должна лежать на полу, а та записка, написанная неизвестным, вот здесь, в кармане…
Я ухмыльнулся такому открытию и на чистом листке стал размашисто писать:
«Осторожно. Часы».
Внезапно раздались звуки из комнаты, вроде, кто-то двинул табурет и послышались шаги… Так вот же он, второй! Никуда не исчез и почему-то снова оказался в комнате. Я отпустил ручку, и собрался уже шагнуть туда, но не успел…
Снова множество событий произошло одновременно: подул ледяной ветер, меня садануло в бок и свет померк. Окружающее стало таким тёмным, будто солнце снаружи укрыло плотной грозовой тучей. Ощущение, провала куда-то под чёрный лёд, где дышать невозможно…
Мне не привыкать, я дружил с водой с детства, сразу инстинктивно задержал дыхание.
В этом сумеречном мире стали мелькать какие-то тени. Всё было быстрым и разглядеть в полутьме было трудно. Ощущение от их присутствия было пугающим.
Кто они, что делают в моей квартире вместе с моим, больным на голову, двойником?..
А когда снова вспыхнул свет, я упал. Почему? Было реальное ощущение, будто еду в автобусе, водитель тормозит и я, не успев ни за что ухватиться, валюсь на пол.
Когда я вставал, мир уже стал нормальным. Прорубь кончилась, стало тепло и я мог дышать и свет снова стал ярким.
Я огляделся… Опять никого! Мелькающие тени бесследно растаяли. Заглянул в кухню, в санузел, в комнату: никого. Чертовщина! Куда все эти подевались?
Не мог же я их себе вообразить! Я слышал шаги, и своего двойника разглядел подробно.
И, в то же время, этого не могло быть! Потому что я – это я, а не мы. И видел я кого-то другого!
Я сел за стол и снова попытался снять часы. Всё страшное уже произошло и на них ничего, кроме зелёного сердечка, не светилось.
Нагрев металла кончился. Какой-то рычажок на браслете наконец сдвинулся, щёлкнул, часы загудели, и моя рука стала свободной. Чёртово устройство!
Хоть и было жарко после купания в ледяной «проруби», я чувствовал ещё какой-то озноб. То, что случилось, трудно назвать весёлым. Почему-то вспомнился путь Геракла в царство мёртвых Аида. С этой сказкой познакомила меня мама и там всё настолько же было ужасно! Мертвенно-тусклый свет, холод и тени неживых…
Я разжал пальцы и страшные чёрные часы тихонько притаились на столе. Хотя повода бояться их уже не было, но снова прикасаться к ним я не хотел. Что же такое, этот чёрный артефакт? Может какое-нибудь «психотронное» оружие?..
Да, слово оружие было самым подходящим. Мирным, безобидным назвать артефакт трудно.
И если это оружие, то был очень странное, воюющее со своим владельцем. Может, какая-то шпионская ловушка? Вроде подарка со скверной преднамеренностью. Ведь «котлы» в реальности и были подарком.
От такой мысли я почувствовал унижение. Но остановить поток сарказма было трудно.
И к тому же, если это ловушка, то и результат кем-то предполагается простой, и действия к нему приводящие, тоже должны быть случайными или примитивно простыми. А чтобы только запустить весь этот кавардак, необходимо было проделать ряд непредсказуемо сложных операций в определённом порядке, шаг за шагом…
Может, сделал что-то неверно и это привело к неверному результату? А к чему тогда должны привести «правильные» действия?..
И я стал разбираться. То есть, начал расследование!
Итак, с чего началось?.. И как я всё выполнял по шагам?.. И почему я делал так, а не иначе?
И тут же сам себе ответил: потому как последовательность операций была предусмотрена конструкцией.
Красная кнопка спрятана под корпус, её нажатие предусматривалось после остальных, по другому она не работала. А раньше я закрепил часы на руке: щёлкнул рычажком на браслете, браслет притянулся и появилась зелёная точка… Фиксация на руке и была первой правильной операцией, на которую ответил софт.
И я продолжил. Если ответа на действие не было, менял тактику и приводил ситуацию к надёжному следующему шагу. И это привело к красной кнопке и всей последующей жути…
Хоть, вероятно, и не стоит относиться к своим действиям настолько серьёзно, ведь причиной могло стать какое-то побочное действие. Выстрел был и куда-то ушёл, а отдача сыграла со мной злую шутку…
В конце концов, часы были бесхозными давно, и, могло случиться, от бездействия вышли из строя. С автомобилями такое было обычным делом…
Близился полдень. Часы, будто совсем не причём, невинно лежали на столе, а я решил, что для снятия нервного напряжения необходимо сходить в магазин за чем-нибудь вкусным.
Просто хотелось есть. Пришло время обеда и завтрак был безнадёжно пропущен.
Последний раз я обедал дома сто лет назад! Закусочные, кафешки и чебуречные стали чертой повседневной жизни. И готовить для себя отучили.
Другое дело Димка Калашников, мой друг. Он только для собственного удовольствия тратил часы, чтобы приготовить нечто экзотическое. Но и простое у него недурно выходило. Любитель кулинарии! Профессионалы ему бы обзавидовались!
Занятно, что именно в этот момент я вспомнил про Димку-Профессора. Кто и когда его так назвал, никто не помнил. Но это прозвище ему идёт!
У него есть «профессорское» брюшко, обширные залысины, доходящие почти до темени и он, как Гарри Поттер, носит винтажные круглые очки.
Отпетый домосед и хлебосольный хозяин. К нему можно было прийти далеко за полночь и чувствовать себя, как дома.
Почти как кулинария, его интересовали вопросы науки. Ещё Димка был благодарным читателем. На его компьютере чудовищных размеров электронная библиотека. Он начал собирать книжки давно, когда больших проблем по скачиванию ещё не было.
Вот в музыке он не разбирается. Впрочем, в наше время, когда все поголовно считают себя профессиональными музыковедами, это тоже преимущество.
Кто ещё, кроме Калашникова, сможет помочь разрешить эту проблему со страшными часами. Связался с Димкой, моя новенькая корейская трубка тотчас отозвалась:
– Завтра-завтра, не сегодня… – и голос у Димки такой злой.
– Чего завтра? – не понял я.
– А, это ты, Валера!.. А меня… в общем, с раннего утра начали поздравлять будто именинника… Кретины! Вот я и сорвался. Я устал уже всем объяснять, а они звонят и звонят… Шутки такие!.. У тебя-то как?..
Я сам совершенно забыл, что завтра, одиннадцатого марта, у моего друга приключится день рождения. И обрадовался, что позвонил именно сегодня.
Как дела? И мне захотелось Димку поразить:
– А я тут бомбу откопал…
– Бомбу? – ожидаемо взбодрился Димка. – Ну-ка колись!
И я «раскололся». Объяснил, что у меня есть такая штука в виде часов… Димка оживился больше:
– Так они у тебя? Давай с часами ко мне! Я сейчас борщ готовлю… Пообедаем и разберёмся. Ты, Валерка, через магазин пойдёшь, купи каперсов маринованных баночку, и сметану… И хлеба белого…
Такое он просил у всех приходящих, сам таскаться за покупками не любил.
Когда я собирался, на тумбочке, на верхнем стикере не оказалось записки, которую я не успел оторвать, и ручка снова лежала на полу.
Глава 2. Профессор
Калашников парень не худенький, килограммов за сто двадцать. И обхват талии смело приближается к полутора метрам, при таком же росте в метр пятьдесят. Как шарик. И это не удивительно. Страстный любитель вкусно поесть и неисправимый лежебока! Ходить на работу и там тратить драгоценное время, ему было противопоказано с института. Работу по окончании он нашёл надомную, которая ему особых дивидендов не приносила, но позволяла иметь больше свободного времени. А избыточная и неизрасходованная энергия проявлялась постоянно в желании всё расследовать, давать ценные советы и помогать всем, кто бы в этом ни нуждался.
С Димкой я познакомился когда мы заканчивали Политех. Меня к нему привёл бывший одноклассник. В иные дни к Профессору было трудно протолкнутся. Про дни рождения я вообще не говорю! Он был центром своей собственной вселенной, где всё крутилось вокруг него.
Едва я вошёл, Димка спросил:
– Ну, где там твой артефакт? – здороваться и прощаться в этом доме было не принято. Поэтому никто не заморачивался из-за приветствий и все приходили и уходили, когда кому было надо. Практически, по-английски, или, как считают сами англичане, по-французски.
Мы с Профессором устроились на кухне, которая у него была главной комнатой. Я достал пакет с часами. Опасался случайно включить.
– Ух, ты! – с уважением произнёс Дима, подкатившись сбоку и цепляя на нос очки.
Потом взял в руку и стал крутить.
– Не кустарщина, однако!.. И годы отмечает? Вот это да! Браслет золотой… А что такое «реж» и «зап»?..
Я с надписями на корпусе не разбирался, поэтому пожал плечами.
– А инструкция есть?
– Ты что, дурак? – вырвалось у меня.
Какая инструкция? У вещи даже упаковки не было. Так и перекочевала из рук в руки. Димка огорчился, но сказал:
– Ладно! Разберёмся!
И мы сели разбираться.
– Говоришь, психотронное оружие?.. – усмехнулся он моей гипотезе. – Это выдумали игроманы, и такого в природе не существует!
Я спорить не стал. Димке виднее. Но когда в рассказе дошёл до своих действий с кнопками, Профессор потребовал:
– Поподробнее, поподробней!
Пришлось максимально подробно изложить всё, что запомнил, кратко описал некоторые детали моих приключений. И эти детали ещё больше подогрели его интерес. Впрочем, в подробности я не вдавался.
– Ты видел своего двойника? – и Димка, как мне показалось, скептически хмыкнул.
Я кивнул. Верно, померещилось или как, но я двойника видел и мог бы описать это видение. Даже вспомнил увиденную в ярком свете царапину от бритвы под ухом, которую и в зеркале-то не видно, я знал о ней лишь по ощущениям. Но я не спятил, и понимал, что это глюк, с реальностью связанный лишь условно. У меня, вроде как, сновидение наяву случилось.
– Чьё, интересно, производство? Даже названия никакого нет. – Димка разглядывал часы, пытаясь найти на разных частях логотипы. Потом оставил это. – Хорошо! Теперь возьми у меня на столе бумажку, ручку и пиши…
Утомительная для кого-то изыскательская работа Димку странным образом вдохновляла. Я принёс листок, ручку и уселся за стол. А Профессор начал:
– Вот… кнопки… первая… плюс, икс сто… Это название. Так и пиши!..
И мы переписали все надписи на корпусе. Включая и рычажок браслета, запускающий стягивание, он был обозначен куцым зигзагом молнии. Группы кнопок справа были объединены надписью «ВЫБОР», а кнопки слева – «ЗАЩИТА». В выгравированных на корпусе буквах краски не было, поэтому разглядеть надпись на кириллице было трудно. Пришлось включать тактильные датчики и определять всё подушками пальцев. Последним пунктом я записал: «11. без обозначения красная…».
И, по совету Димки, я тут же вписал, что, на мой взгляд, эти кнопки делают. Включают-переключают, прибавляют-вычитают… Только у последней одиннадцатой, по понятным причинам, писать ничего не стал: не знал я, что делала эта чёртова красная кнопка.
Когда закончили, Димка надолго замолчал, тупо глядя куда-то мимо меня. Какое-то время спустя я стал пытаться звуками снова пробудить интерес к работе. Но никакого отклика не получил и оставил беднягу в покое, пусть думает.
Хотя, о чём думать, было непонятно. Ведь нужно было только выяснить как функционирует эта опасная штука и для чего на крайний случай может пригодиться… Мы переписали кнопки, и Димка впал в прострацию. Время от времени, у него такое случается.
За неимением лучшего я откинулся на спинку уголкового дивана и стал ждать.
Через какое-то время Дима очнулся и посмотрел на меня. Лицо у него стало каким-то одухотворённым, будто придумал нечто гениальное.
– Ты помнишь, сколько времени длилось… Ну, когда это началось и потом закончилось… Всё, что случилось…
– Дим! – прервал его я. – Давай чем-нибудь серьёзным займёмся. А моё состояние пусть потом психиатры оценивают. Люди в белых халатиках…
– Ты ошибаешься! – вздохнув, возразил Димка. – Это очень-очень важно!.. Так сколько времени тогда прошло?
Дима в своей уверенности был непереносим. Я вздохнул и попытался вспомнить.
За это время меня ударило, скинув с табуретки, потом я следил за двойником и вслед за ним проламывался через вязкий замёрзший и словно инеем искрящийся воздух. Затем, когда упёрся в дверь, всё прошло. Я отдышался, осмотрелся, начиркал на бумажке, и услышал звуки в пустой комнате. И тут снова завертелось… Для меня это время было безумной вечностью.
Но я назвал более реальные цифры:
– Несколько минут, наверное…
Димка хмыкнул:
– Минут, не секунд?.. Только точно!
Я пожал плечами:
– Ну, да… Х-хотя… не знаю… Может, и одну минуту… или даже около того.
Димка удовлетворённо пошевелился, меняя позу.
– А могло быть, например, четырнадцать секунд?
– Сколько? – возмущённо крикнул я.
– Четырнадцать! – он при этом почти торжествовал. Как будто четырнадцать секунд имели какое-то особое значение. Как очередное доказательство теоремы Ферма.
Огорчать друга не хотелось. И я бы ещё мог согласиться на сорок, дайвер с трёхлетним стажем, и за небольшую часть того времени, что длилась эта ерунда, начал реально задыхаться… Да скажи я о таком, в меня пальцами тыкать начнут: чудо-дайвер!
– При всём желании, Дима, нет! Между этими событиями была куча времени! Точно больше четырнадцати…
Он сник. Мы помолчали пару минут. И я, только чтобы утешить друга, сказал:
