скачать книгу бесплатно
Умереть, чтобы больше не жить. Часть первая
Артём Яд
Для начала спрошу, готов ли ты идти с нами? В мир, переполненный болью и отчаяньем. В мир, сотканный из зла. Скажу сразу, с тобой мы не пройдём по самому дну. Но уверяю, мы там были, хотя он скажет, что всегда можно опуститься ещё ниже. Идём, и я вновь его разбужу. Он вновь откроет глаза. И вновь, но уже с тобой, он начнёт говорить. Он расскажет о смерти, другой расскажет о жизни. Он расскажет о боли, насилии, страхе и отчаянии. Другой – о любви, надежде, вере и спасении. И будь внимателен и неподкупен, потому как вновь и вновь он будет говорить, шептать и кричать во всё горло, что хорошего нет, что зло может одолеть только ещё большее зло, и что жизнь не стоит того, чтобы за неё сражаться.
Артём Яд
Умереть, чтобы больше не жить. Часть первая
1
Что я помню? Яркий свет. вспыхнул между нами и рванул в небытие, порождая материю и раздвигая пространство. Вновь темнота, холодно. Ты здесь? Я знаю, что ты здесь. Но почему же ты молчишь? Прошу, не оставляй меня в одиночестве.
1.1
– Мэттью, проснись.
Хриплый, глубокий вздох, и его веки открылись.
И вновь. Я на холодном полу. И вновь. Я истекаю кровью. И вновь. Я пытаюсь умереть. Тяжело дышать, воздух насквозь пропитался кровью. Как долго я лежу здесь? Здесь, где повсюду разорванные в клочья, замученные и забитые в кровавую кашу тела, когда-то живших людей. Я убил их всех.
Взять его, лежащего рядом, или вернее то, что от него осталось. К несчастью, у бедолаги хватило храбрости разрядить в меня свой пистолет. А запасной обоймы у него не оказалось, да я и не думаю, что она спасла бы его. От меня. И от моей жестокости. И перед тем, как вскрыть ему череп, я неспешно порубил его тело на части, отделив сначала кисти и лодыжки, затем колени и локти и напоследок бёдра и плечи. Я даже и не знаю, умер ли он от боли, потери крови, или же от контрольного в голову. Но не переживай, он не умер. Его тело – безусловно, но его душа, она всё ещё здесь. Ему страшно. Он не понимает. Смотрит на своё порубленное, изуродованное тело и не может поверить, что оно больше не встанет. Смотрит на меня, понимая, что я смотрю на него. Спрашивает: «Что же случилось?» и «Где мой братишка?». Но я не отвечу.
Ты спросишь: «Почему ты здесь?» Я не знаю. Наверное, просто пытаюсь не сойти с ума. Ты спросишь: «Почему начал говорить именно сейчас?» Не знаю. А почему нет? «Все эти люди были плохими?» Нет. Я самый плохой в этом зале, в этом мире. «Кто же ты, Мэттью?» Если бы я знал ответ на этот вопрос. Но, может быть, немного позже, Ты мне скажешь об этом.
Нужно вставать. Но я не хочу. Я должен остаться здесь. Именно здесь моё место, в луже холодной свернувшейся крови, в темноте. Здесь, где обитает смерть.
Ладно, похуй. Где мой телефон?
Мэттью потянулся к промокшему карману и вытащил телефон. Включив экран, он тут же отвернул его в сторону, подальше от чувствительных глаз.
Как же ярко.
Протерев глаза, Мэтт снова поднес телефон к лицу и, немного прищурившись, взглянул на экран. Окровавленными пальцами он пытался смахнуть экран блокировки, но сенсор тупил и плохо реагировал на холодные, мокрые касания. Тогда он направил светящийся экран на себя, но увидев, что вся одежда пропиталась кровью, посветил вокруг и потянулся к лежащему неподалёку телу без конечностей и с разрубленной вдоль головой. Красная рукоять пожарного топора рогом торчала из за лба, а острое лезвие пробило темечко и крепко втиснулось в мозг, выдавив красноватую пенистую жижу. Мэтт вытер об жмура руку, разблокировал экран и нажал вызов.
– Говорите.
– Эммм… Десять, вроде.
– Принято.
Убрав телефон, Мэттью с гримасой боли и хрустом в отёкших суставах начал медленно подниматься из липкой лужи бурой загустевший крови.
Как же больно. А это что? Что-то твёрдое в моей печени. Ах да, я и забыл.
Мэтт пошатнулся и увидел торчащую из разрубленной головы красную рукоять топора.
– А ты пойдёшь со мной.
Он крепко обхватил её обеими руками, упёрся ногой в грудь лежащего, поднатужился и, резко выдернув топор, поскользнулся и грохнулся на окровавленный пол. Затем снова медленно встал и шатаясь пошёл на выход, волоча за собой топор.
Дойдя до выхода, он остановился, слегка пошатнулся и повалился мокрой спиной на холодную кирпичную стену.
Я не наркоман, просто мне нелегко быть трезвым.
Мэтт вытащил из кармана шприц, зубами стащил с иглы колпачок, сдавил немного поршень, выгнав ненужные пузырьки, закрыл глаза и ткнул иглой в шею. Расслабив челюсти, он выронил колпачок изо рта и пустил три с половиной миллилитра счастья по вене. Веки открылись, зрачки практически полностью поглотили карию радужку и стены, пол и потолок стали мягкими, тёплыми.
Недалеко от ночного клуба стояло такси. Мэттью, повиснув на створчатой двери заведения, открыл её и вывалился на улицу. Встав на ноги, он подошёл к перилам и хотел было за них ухватиться, но промахнулся и кубарем скатился по лестнице. Полежав немного на сыром бетоне, он вновь встал, поднял топор и шатаясь пошёл к машине. С тяжелым дыханием Мэтт залез на заднее сидение и положил заляпанный потрохами топор на переднее пассажирское сиденье. Водитель смотрел на Мэтта через зеркало заднего вида:
– Домой?
Мэтт кивнул и запрокинул голову назад. Машина тронулась.
– Что это за звуки? – не поднимая головы, спросил Мэтт.
– Это музыка. По радио играет.
– Выключи. И будь добр, не включай больше при мне.
– Как скажешь, Мэттью, – кивнул мужчина и убавил звук до конца.
…
В голове вакуум. Планета снова замедлила ход. Ломило суставы, а по свинцовым мышцам пробегала то приятная колющая дрожь, то ужасные судороги, рвущие волокна на части.
Мэтт медленно повалился на бок и перевернулся на спину.
Я вновь задыхаюсь. Конвульсия, как электрический разряд, прошла от мозжечка до пяток. Кровавая пена с глухим шипением выходила через сжатые зубы. Вновь темнота. Меня больше нет.
– Ты не сможешь, Мэттью. Ты не достоин смерти.
Глаза пронзил яркий свет.
– Мэтт! Мэтт! Очнись! – стоя на улице и открыв заднюю дверь со стороны водителя, мужчина немного испуганно шлёпал по щеке лежащего в бреду Мэтта и просвечивал его глаза фонариком.
– У тебя мягкие руки. Почему так ярко?
– Это… это фонарик, Мэттью. У тебя не было пульса!
– А, всего лишь фонарик. Можешь убрать?
– Ах, да. Прости.
– Ничего. Почему ты вверх ногами?
– Что?
– Не бойся, сегодня я не умру.
Мэтт повернулся на бок и, пошарив рукой под водительским сиденьем, достал наполовину пустую бутылку водки.
– Заебись. Ты ещё не закончилась. А мы где?
– Дома.
– Ты мне встать не поможешь?
– Да, конечно. – водитель обежал машину, открыл дверь с другой стороны и протянул ему руку.
– Ну пизде-е-ец.
– Что такое?
– Мне руку прострелили.
– Тебе больно?
– Да, но не в этом дело.
– А что же тогда?
– Тебя кровью измажу.
– Дай мне другую руку.
– Но она тоже, вся в крови.
– Не страшно, всё равно сиденья отмывать.
– Ох. Ну и говно. Прости. Я скажу ребятам, чтобы тебя почистили.
– Ничего, я сам.
– Хорошо, тогда давай, потихоньку.
Он подал простреленную руку. Водитель не спеша вытянул Мэтта из машины и придержал его за плечи, чтобы тот устоял на подкосившихся ногах.
– Тебе помочь дойти до квартиры?
– Не, не нужно.
– Позвонить в бюро?
– Консьерж позвонит. Открой бутылку.
Мэттью приподнял бутылку, водитель отпустил его плечи и, взяв одной рукой бутылку за дно, другой открутил крышку.
– До завтра. – Мэтт качнулся и шатаясь пошёл ко входу.
– А крышку?
– Дарю. – прохрипел Мэтт и хлебнул из бутылки.
Его худое тело в чёрной, разорванной мантии до колен мотало из стороны в сторону. Мэтт, допивая остатки горючего, медленно плёлся по тёмному коридору, оставляя смазанные кровавые следы на паркетном полу. Он неуклюже споткнулся, его повело в сторону, и окровавленным израненным телом Мэттью припал к стене. Опустился на колени, отпил из бутылки, поднялся и пошёл дальше, опираясь о стену и размазывая по ней алую кровь.
Скрипучая дверь медленно открылась. Мэтт сделал шаг, залпом добил бутылку и она, вывалившись из его руки, звонкими ударами о деревянный пол разрезала ночную пустоту. Он закрыл глаза и с глухим грохотом свалился на пол.
1.2
Такси подъехало к шлагбауму, и только когда водитель пару раз посигналил и моргнул фарами, охранник выглянул в окно, потёр заспанные глаза, и, зевнув, нажал на кнопку, впустив машину на территорию парковки.
Мужчина не стал заезжать в гараж. Он припарковался на пустой стоянке, заглушил двигатель и, открыв настежь все двери автомобиля, пошёл за моющими средствами. Прикатив тележку с водой, тряпками и разными очистителями, водитель закатал рукава и, надев резиновые перчатки, принялся отмывать задние сидения.
– Том, хочешь сигаретку? – протягивая пачку, негромко спросил подошедший охранник.
– Не, Генри, я бросил, – взглянув на него, ответил Томас.
– Молодец. Давно? – прикуривая сигарету спросил мужчина.
– После того, как дочь умерла. Я ей обещал, когда она была жива, но всё как-то не получалось.
– Печально, что мы больше стараемся для мёртвых.
– Да-а-а. А сам-то когда бросишь? Не молодой ведь уже. Сколько тебе?
– На прошлой неделе шестьдесят три исполнилось.
– А я и не знал. С прошедшим что-ли. Жаль, подарка нет.
– Да чего там. Всё равно не праздную.
– Чего так?
– Да не с кем, – пожал плечами Генри. – Твоей дочке сколько было?
– Двадцать девять.
– А моему сыну тридцать. Никогда не любил самолёты. Вот так, в один момент погибло столько невинных людей. Среди которых и была вся моя семья.
– Мне жаль.
– Знаешь, они меня звали с собой, но мне больше нравилось прикладываться к бутылке и пялиться в телек, чем проводить время с семьёй. И в тот день, когда я провожал их на самолёт, там был Мэттью. Он был пьян и пытался сорвать рейс. Оттягивал всех назад, умолял не садится в самолёт. Но его скрутила охрана и утащила прочь. А я лишь посмеялся и подумал: «вот бы уже тоже поскорее надраться». После той авиакатастрофы меня всего вывернуло наизнанку, и я по сей день на эту отраву смотреть не могу.
– Как вы познакомились?
– Прошёл, наверное, месяц после того, как я его видел в аэропорту. Я ехал на машине. Это ещё, кажется, на День Всех Святых было. И тут я увидел его, полуживого, спящего на остановке. Предложил подвезти, – Генри затянулся и, выдыхая дым, продолжил. – Мы не проехали и пару светофоров, как он вдруг очнулся, приказал остановиться и выскочил из машины. Я выбежал за ним, подумав, что у него началась горячка. А он выхватил пистолет и начал палить в воздух, чтобы распугать людей. А потом каким-то невероятным образом он остановил нёсшуюся на него машину и с запредельной жестокостью расправился с уползающим от него водилой. И за те мгновения он получил такие раны, что я поначалу вообще не мог во всё это поверить. Скорая не приехала, приехал лишь только один небольшой фургон.
– Зачистка?
– Ага… Они упаковали полуживого Мэтта и мертвого ублюдка в мешки для трупов, подтёрли за ними кровь и просто уехали. А через час или два все всё забыли и разошлись по своим делам. Но не я. На следующий день, он пришёл ко мне домой и предложил мне работу.
