скачать книгу бесплатно
«Нет, а что?»
«Ничего, просто хотела поговорить»
О господи, почему говорить с людьми так сложно?
«Ладно, о чём?»
«О книгах?»
Вообще без разницы о чём, я просто пытаюсь наладить контакт, чтобы общаться в дальнейшем было обычным делом.
«Давай. Какой жанр тебе нравится?»
«В последние дни у меня нет времени читать. Но вообще фэнтези»
«Здорово. Представляешь себя на месте главного героя?»
Вопрос, конечно, интересный, но это не самая логичная реакция.
«Обычно нет. Мне больше нравится роль второстепенного персонажа, которого герой встречает по пути»
«Тоже неплохо. А если бы ты всё-таки оказаться на его месте?»
«Не знаю, я и сейчас едва справляюсь. Мне кажется, я бы всего боялась, но в решающий момент нашла бы силы всех спасти ценой своей жизни или как-то так. Хотя, может и не нашла бы, будем честны»
«Все герои находят»
«Не все могут стать героями»
«Их обычно не спрашивают»
«Резонно»
На этом наш диалог закончился. Но это уже неплохо, даже лучше, чем я рассчитывала. А правда, смогла бы я быть главным героем, и не совершать тех же ошибок, которые раз за разом совершают они? Потому что злиться на героев за глупость (почему они не могут понять то, что поняла я, это же очень просто), сидя в комнате с книжкой, и применять эти умозаключения, скажем, на поле боя – всё-таки не одно и то же. Но ведь весь мой опыт основывается на книгах и фильмах, и ничего, живу, успешно применяю. Каких-нибудь совсем типичных ошибок, заставляющих зрителей кричать на персонажей и закатывать глаза, всё-таки смогу избежать. Но это просто ошибки, а смогу ли принимать важные решения? И как буду жить с тем, что сделала что-то не так?
В размышлениях подобного рода я провела остаток вечера.
А утром, мало отличавшимся от вчерашнего, рассказывала Марго о произошедшем вчерашним вечером. Она была явно восхищена: хихикала и время от времени вставляла едкие комментарии. Я тоскливо подумала о том, что серые будни настолько серые, что сообщение о содержании малопримечательного неловкого диалога, вызывает столько эмоций. Остальным девочкам из нашей компании я рассказала раньше, чтобы избавить их и себя от неожиданных подробностей, которые неизбежно появились бы, узнай они эту историю от Марго. Она была отличной подругой и отличной рассказчицей, но в деле донесения правды ей доверять не стоило. Мы и не доверяли, и всех всё устраивало.
Физика – штука увлекательная и сложная. И какой её в первую очередь станут считать, зависит от того, как велит её воспринимать учитель. Наша физичка считала её в первую очередь сложной, и на каждом уроке (я регулярно отмечала этот момент) напоминала, что все физику знать не могут. Меня это мало беспокоило, потому что я-то её понимало, но подавляющее большинство отнесло себя к разряду не всех и прекратило попытки спастись. После очередного урока мы в очередной раз перемалывали эту тему.
– Что у тебя по самостоятельной? – мрачно спросила я. Урок после любой работы по физике становился временем всеобщего траура.
Марго показала три пальца. Прискорбно.
– У меня четыре. В вычислениях ошиблась.
Дальше следовал подробный разбор работы, прерываемый горестными возгласами – осознанием собственной глупости. Мне снова стало холодно. Да что это, черт возьми?
Подобным образом прошло ещё несколько дней: после школы я делала уроки, потом читала или смотрела пару серий. Ложилась слишком поздно, не выспавшись, вставала утром, на уроках старалась доказать себе, что нужно слушать, а не читать фанфики с телефона, спрятанного в пенале или просто на коленях, на переменах обсуждала с подругами сериал и прочую малозначительную, но очень важную чушь. Жизнь шла своим чередом, с тем лишь исключением, что теперь меня время от времени, всюду, кроме дома, настигали порывы холода без видимых на то причин. Джону я больше не писала, он мне тоже. Время на то, чтобы наладить общение стремительно уходило, но мне не хотелось навязываться. Мне вообще ничего не хотелось.
«Привет» – внезапно пришло во время урока. Дело было на литературе, так что не было решительно ничего удивительного в том, что я заметила сообщение почти сразу.
«Привет. Как дела?»
«Неплохо. Ты занята?»
«Ну, вообще, я на уроке, но нет»
«Не боишься, что заметят?»
«Не-а, никто не может обвинить меня в безответственном отношении к учёбе»
«Ты страшный человек»
«Вряд ли, но спасибо»
«Даже опасаюсь теперь звать тебя гулять»
«А были мысли?»
«Вообще были»
«Давай тогда я тебя позову. Например, в субботу»
«Например, в том же парке. Часов в двенадцать»
«Отлично»
– Ты там с кем? – заглядывая через плечо, спросила Марго
– У тебя есть три попытки.
– Мне хватило бы одной. Он тебе нравится?
– Не знаю. Как человек —вроде да.
– Но ты собираешь с ним гулять?
– Вот и выясню, нравится он мне или нет.
– Ну, удачи тогда.
– Угу, спасибо. Ты ревнуешь, что ли?
– Деньги со ставок считаю.
Я молча придала лицу вопросительное выражение.
– Первой оказаться в отношениях из нас должна была либо ты, либо Вероника. Я бы ставила тебя. Даже не только я.
– Спасибо, конечно, но мне жаль твоих гипотетических денег.
– Посмотрим.
Вряд ли она всерьёз собиралась свести меня с Джоном, но афиняне требуют хлеба и зрелищ, а школьники, даже самые разумные, жаждут сплетен.
Утром в субботу я привычно завтракала и непривычно нервничала: мне редко приходилось видеться с малознакомыми людьми. Я жила в своём устоявшемся мирке, общаясь с одними и теми же людьми и бывая в одних и тех же местах. Выбираясь из него, я чувствовала себя беззащитной и болезненно уязвимой. Родителей это беспокоило, меня – нет. Разумеется, до того момента, когда приходилось знакомиться или ехать в незнакомое место. Мама была только за сегодняшнюю прогулку, очень легко меня отпустила, особенно после того, как я сказала, что в реальности мы уже несколько раз виделись – родителям свойственно не доверять людям из интернета.
Я надела любимую белую рубашку, джинсы и неопределенного (но ближе к зеленому) цвета куртку и выскочила из дома. Да ладно, всё будет хорошо. Старательно подавляя желание в десятый раз перепроверить время и место встречи, я велела себе успокоиться и увидеть наконец, что нет ни одной объективной причины для волнения. Но волнению редко нужны были причины, поэтому все обычные действия производились с обычным выражением лица, скрывающим неприятное шевеление внутри. Не можешь избавиться – игнорируй.
До места я добралась первой.
«Ты где?» – не могла же я перепутать время или место, я же столько раз проверяла.
«Я хотел эффектно сказать, что у тебя за спиной, но на самом деле где-то справа»
Я обернулась, но никого не увидела.
«Прямо на меня смотришь. Ты видишь, но не наблюдаешь»
«Это Шерлок Холмс. А, я тебя вижу»
Я наконец заметила светлую фигурку в конце аллеи и помахала рукой. Фигурка помахала мне в ответ.
– Привет, – улыбнулась я.
– Привет, – улыбнулся он. – Куда пойдём?
– Не знаю. Предлагаю просто идти.
Мы говорили о музыке, истории (ну, тут говорила только я), дурацких шутках, всемирном заговоре…
– Вот смотри, есть пять вещей, которые мы можем почувствовать: свет, звук, вкус, запах, и… Короче, когда наощупь определяешь предметы. Вот. Но что, если этих вещей намного больше, просто мы не можем их воспринимать, или что интереснее, воспринимаем, но не можем осознать, ну или как-то так. Ведь есть же магнитное воздействие, и мы знаем, что оно есть но чувствуем. Может, существует что-то ещё примерно такое же, но его мы ощутить сможем. Так вот, может быть, пришельцы действительно создали землю и управляют нами через эти неведомые штуки. Тогда твоя теория подтверждается.
– Выходит, да. Если мы сейчас находимся где-то в самом начале по сравнению со всем временем цивилизации, может, мы когда-нибудь найдём хотя бы несколько из этих вещей. Хотя бы пятую.
– Шестую, – машинально поправила я.
– Ну да, шестую.
Мы гуляли до самого вечера, но уже через пару часов я не могла вспомнить ничего из произошедшего, кроме отдельных деталей бесконечных разговоров. Но день определённо прошёл чудесно.
«3 непрочитанных сообщения»
Вероника: «вы всё-таки пошли гулять?»
Ася: «ну что, как дела?»
Марго: «как он тебе?»
Надо же, как они интересуются моей жизнью. Не то, чтобы я считала, что безразлична своим подругам, но сейчас ими явно двигала жажда сплетен. Хотя мне тоже в новинку, что у кого-то из нас может быть жизнь за пределами школы и нашего закрытого кружка.
Я вкратце отписалась каждой о событиях сегодняшнего дня, хотя говорить о них хотелось бесконечно. Но именно так это и происходит: чем более счастливым тебя делает событие, тем меньше ты о нём расскажешь из страха, что кто-то осмеёт или отнимет твоё личное счастье. Я постоянно встречала в интернете советы в духе «записывайте свои мысли», но мыслям вполне удобно было в голове, и вытащить их оттуда не представлялось возможным, проще было прийти к ним самой. Всё, что я хотела записать или нарисовать, хранилось у меня в голове, и этого хватало. Законсервированные воспоминания в баночках, истории и чудесные места были там, время от времени забывались и тускнели, но иногда возвращались, и этого мне было достаточно. Сегодняшний день останется где-то там же.
Маме было интересно не меньше (а больше, давайте смотреть правде в глаза), чем подругам, но ей я тоже рассказала немного и поспешила исчезнуть в спальне. Думаю, эта баночка останется со мной надолго.
В сообщениях уйти от ответа немного проще, чем когда тебя ловят за руку на перемене и требуют объяснений. Особенно, если это твоя одноклассница. Мне каким-то образом сказочно повезло, что из нашей скромной компании мне в одноклассницы попалась не вежливая Вероника или безразличная Ася, а именно агрессивная в своём желании общаться и тусить Марго, от которой (доказано) спрятаться невозможно. Обычно я её в этом поддерживала, но тщательно упрятанным историям назад уже не выбраться, поэтому рассказывать я ей ничего не собиралась. Но обсудить какие-нибудь абсурдные вещи согласилась, и мир был достигнут за дискуссией о муравьиной цивилизации.
Глава
II
Сегодня, единственный день в неделю, у всей параллели восьмых классов уроки заканчивались в одно время, и к остановке можно было идти всем вчетвером. Выбравшись из-под зеленовато-ядовитого света школьных ламп, мы брели нарочито медленно, смеялись и болтали о всякой чепухе, не связанной с учёбой. Солнце, тщательно отмытое дождём, сияло ещё ярче, и вырезало тени из белого света ещё четче. Прохладный ветер трепал цветные и тёмные волосы. Можно было снять крутку и сверкать унылыми в стенах школы и почти симпатичными за её пределами, белыми рубашками. Хороший был день.
– Эй! – донеслось из-за угла школы.
Я не обратила внимания – в 99,9% случаях, если кто-то кого-то звал, ко мне это не имело ни малейшего отношения.
– Полина! – с ноткой шутливого раздражения.
Я резко обернулась на своё имя.
– Не игнорируй, пожалуйста, – попросила непонятно откуда материализовавшаяся белая фигура.
– Ты откуда тут взялся? – я старалась говорить сдержанно, но не скрывала радости от встречи с Джоном. Мои подруги тоже.
– У меня репетитор тут рядом, шёл мимо решил заглянуть, – он пожал плечами, нервно теребя рукав, и улыбнулся.
– Пройдёшься тогда с нами до остановки?
– Обязательно, только… – он снял рюкзак и принялся в нём что-то сосредоточенно искать. – Ща, подождите… Нашёл.
Он извлёк на свет штук семь маленьких, почти детских деревянных колечек.
– Это вам. От моей сестры.
Мы послушно разобрали колечки. Я своё даже смогла надеть на указательный палец. Остальным они оказались малы. Действительно, детские.
– Повешу на цепочку и буду носить на шее, – тут же нашла выход Вероника.
Джон дошёл с нами до автобусной остановки и остался ждать со мной, когда разъехались все остальные. Кроме нас там стояли ещё человека три.
– Пройдёмся, пока ждём? – внезапно предложил он.
– Ну, недалеко, – легко согласилась я. Мы отошли от остановки, вернулись обратно, отошли от остановки в другую сторону.
– Знаешь, что? – изменившимся, чуть севшим, голосом спросил Джон посреди разговора.
