скачать книгу бесплатно
Она улыбнулась.
– До сих пор не понимаю, как можно было добавить столько соли, не подумав, что это слишком много.
– Именно это я и имею в виду. – Я нашла в телефоне недавний плейлист и синхронизировала его с беспроводными динамиками на кухне. Когда музыка заиграла, я налила себе стакан газировки и села на один из кожаных стульев, спрятанных под барной стойкой.
Мама почистила тыкву, разрезала ее пополам, зачерпнула мякоть и выбросила ее в утилизатор пищевых отходов, а затем нарезала оставшуюся твердую часть. Когда она наполнила большой горшок водой, тимьяном и другими специями, я вдруг решила сыграть ей свою песню.
Прежде чем я успела передумать, я сказала:
– Сегодня я написала песню.
Я не стала упоминать конкурс Моны Стоун. Мне скоро придется об этом заговорить, но не сегодня, я еще не готова.
Она опустила кубики тыквы в кипящий бульон.
– Можно мне послушать?
Я кивнула. Мама пошла за мной в гостиную и села на наш диван кремового цвета. Я наклонила голову, в шее что-то хрустнуло, затем я вытянула пальцы и положила их на клавиши, которые все еще были теплыми. Я не смотрела на маму, когда играла свою песню, боясь того, что могла увидеть на ее лице.
И когда закончила играть, тоже не смотрела на нее.
По крайней мере, пару минут.
Когда молчание стало слишком тягостным, я потерла свои липкие руки, положила их на колени и развернулась к ней.
– О чем ты думала?
– Я думала, что это… – она провела пальцем по одной из декоративных нашивок на своей армейской зеленой блузке, – было неплохо. – Мама одарила меня улыбкой, но в глазах не было ничего.
Мне показалось, что она пыталась быть вежливой, что странно, потому что она моя мама. Ей не нужно быть вежливой, ей нужно быть честной.
Я взглянула наверх на лампу, которая гудела. Или, может быть, это звенело у меня в ушах.
– Мне… мне нужно проверить, как там паста, – сказала она. Если она пыталась уничтожить мой энтузиазм, у нее это отлично вышло.
Я снова повернулась к пианино.
– Ты не против, если я продолжу репетировать? Мне нужно поработать над припевом.
– Конечно. Репетируй.
Я нажала на пару клавиш, половицы скрипнули под ее удаляющимися шагами.
Я снова сыграла свою песню, и ноты скрасили мое мрачное настроение.
Что вообще моя мать знает о музыке? Ничего. Мой отец был единственным, кто разбирался в стройности звучания. Он, может, и не разглагольствовал бы о моих музыкальных способностях, но, по крайней мере, дал бы конструктивный совет, не то что мама – полная незаинтересованность.
Когда я снова играла свою песню, я создала заметку на телефоне и начала диктовать текст. Когда я закончила, тишина буквально звенела, громче, чем моя песня. Я перестала играть и просмотрела то, что написала, поменяла слова там и сям, а затем начала подбирать слова к мелодии припева. Я поправила слова еще раз кое-где, затем снова проиграла всю песню, тихо напевая слова.
Мое сердце, как и пальцы, было невероятно спокойно, потому что на этот раз все сошлось. Я на мгновение закрыла глаза, наслаждаясь этим крошечным идеальным моментом. Жаль, что я наслаждаюсь им в одиночестве, но это лучше, чем делить его с кем-то, кто ненавидит музыку.
На ватных ногах я вернулась на кухню, села на барный стул и глотнула содовую, которая больше не была холодной и газированной.
Мама чистила морозилку металлическим ледорубом. Огромная глыба льда откололась и с глухим стуком упала к ее ногам. Она вытерла испарину на лбу о предплечье, затем сгребла лед и бросила его в раковину.
– Ужин будет готов через полчаса.
На этот раз я была не голодна, но не сказала ей об этом. Я просто наблюдала, как она снова атаковала наш бедный морозильник.
Чувство вины переполняло меня, я подумала, что из-за моей музыки она стала такой. Я заставила ее разнервничаться и злиться.
– Моя музыка похожа на музыку отца? Поэтому тебе не понравилась моя песня?
Она вздрогнула. Даже ее рука, повисшая в воздухе, дрожала.
– Ты можешь накрыть на стол?
Мама даже не смогла мне ответить. Тяжело вздохнув, я начала раскладывать тарелки.
Она ополоснула ледоруб, положила его на сушилку и вытерла руки о джинсы. Она расчистила им морозилку, но мое сердце болело так, будто и по нему хорошенько прошлись металлической иглой.
Мы ели молча. В какой-то момент мама заправила прядь волос, выбившуюся из моего хвоста, мне за ухо. Я думаю, это был ее способ извиниться за то, что она не поддержала меня. И я простила ее, потому что люблю ее.
Это и есть любовь. Если ты не можешь простить кого-то, значит, ты недостаточно сильно его любишь.
10. Этот голос
В понедельник я не поздоровалась с Теном на математике. Я даже не посмотрела в его сторону. По крайней мере, я старалась этого не делать. Но когда он что-то записывал в блокнот, солнце отражалось от его браслета и слепило мне глаза. Когда он положил руки на стол, я заметила надпись на его браслете: «I rock».
Серьезно? Я крут?
Он явно не имеет в виду музыку, он ее ненавидит. Насколько велико эго этого парня?
Время тянулось еле-еле. Единственное, что хоть немного интересовало меня, это внешний вид миссис Даббс: сегодня она была одета во все зеленое, отчего очень напоминала тюльпан. Откуда она берет идеи для нарядов? Журнал «Дом и сад»?
Пока мы изучали производные, я тянула шею из стороны в сторону. Каждое воскресенье перед нашим походом за димсамами и спринг-роллами в «Золотой Дракон» мы с мамой ходим на занятия по силовой йоге. Вчерашняя тренировка была особенно тяжелой, но, по крайней мере, она отвлекла меня от припева, который я все никак не могла придумать, и от этого раздражающего меня парня с дурацким браслетом.
– Никаких вопросов ко мне сегодня? – спросил Тен, когда я собирала свои вещи после занятий. Я посмотрела на него.
– Нет. Я знаю все, что мне нужно знать о тебе.
Он наклонил голову набок, как будто не поверил мне.
– Я собираюсь починить свой старый телефон, так что…
– Энджи, пожалуйста, хватит уже говорить об этом телефоне. Я не возьму его обратно. – Он сложил свои учебники стопкой, прежде чем засунуть их в рюкзак.
Мне тоже не нравится говорить на эту тему. Вместо того чтобы снова заговорить об этом в следующий раз, я просто верну его ему, и все. Я вскочила со стула и вышла из класса. Я была так сосредоточена на том, чтобы держать дистанцию между мной и Теном, что врезалась в чью-то твердую грудь. Чьи-то руки схватили мои плечи, чтобы поддержать.
Я подняла взгляд, и мои глаза встретились с ярко-голубыми.
– Привет, Конрад! – Дыхание Джаспера было таким частым, будто он бежал через весь коридор, чтобы добраться до меня.
– Привет.
– Я искал тебя, – его щеки покраснели, что подтвердило мои подозрения: он правда бежал.
– Да?
Он отпустил меня, почесав затылок. Сумка соскользнула с моей руки, и я подняла ее обратно.
– Хочешь потусить где-нибудь на этой неделе? – Джаспер бросал в меня слова так же быстро, как свои футбольные мячи.
– Эм…
Люди проходили мимо, толкая меня в Джаспера. Я была так близко, что видела, как его зрачки расширялись в предвкушении.
– Мы могли бы сходить в кино или еще куда-нибудь, – сказал он.
– Хм. Уверен?
Джаспер расплылся в улыбке, которая застыла, когда я добавила:
– Я спрошу у Рей, свобо…
– Рей? – его улыбка увяла. – Я имел в виду нас с тобой.
Оу. Оу…
– В смысле… свидание?
Джаспер так сильно тер свою шею, что казалось, будто скоро у него там будет дырка.
– Да.
Вау.
– Я не могу.
– Почему?
– Потому что ты нравишься Мелоди, – выпалила я. – Она моя подруга. Я не могу так поступить с ней.
Джаспер не стал сомневаться в том, что мы с Мел друзья, что укрепило мое решение не связываться с ним. Если бы я ему действительно нравилась, он бы знал, кто мои друзья, и раскусил бы мою ложь в два счета.
– В любом случае мне нужно идти на урок. – Когда я отошла от Джаспера, то сразу же врезалась в другое мужское тело. Я подняла глаза и увидела, что Тен смотрит на меня сверху вниз. – Извини, – пробормотала я, и побежала на следующий урок, стараясь на этот раз ни в кого не врезаться.
Мне хотелось рассказать Рей о том, что Джаспер пригласил меня на свидание, но она была слишком занята обсуждением вечера встречи с выпускниками с «комитетом», который она пригласила пообедать за наш стол.
После школы я планировала пойти прямо к Линн, чтобы попросить ее помочь с песней, но Рей уговорила меня на замороженный йогурт. Я не могу сказать «нет» еде и Рей, и в итоге вот я в кафешке, уплетаю огромную порцию десерта.
– Рири! – Мелоди помахала нам из очереди.
Рей жестом подозвала ее, значит, они помирились. По тому, как Лейни, стоящая рядом с Мел, уставилась на витрину холодильника, я сделала вывод, что они с Рей все еще в ссоре.
– Я займу еще два места, – сказала Рей, это привлекло внимание Лейни. Рей зацепила ногой ножку незанятого стула и подтащила его к себе. – Можешь подтянуть вон тот, Энджи? – Она кивнула на пустой стул позади меня.
Я схватила его и развернула к столу как раз в тот момент, когда девочки подошли к нам.
– Кто хочет пойти со мной по магазинам за платьями для встречи выпускников в эти выходные? – спросила Рей.
Лейни уставилась на Рей своими черными глазами. В отличие от Мел она не села.
– Мне очень жаль, что так вышло с Брэдом, Лейни, – сказала Рей. – Надеюсь, он не стал мстить или что-то в этом роде.
От слов Рей брови Лейни приподнялись в удивлении. Или, может быть, это извинение сбило ее с толку.
– Он не мстил.
То, что Брэд не стал пакостить в ответ, меня удивило. Может быть, он не такой уж придурок, каким кажется.
– Ну что, по магазинам? – повторила Рей.
– Я в деле. Я видела одно серое платье в торговом центре, и мне до смерти хочется его примерить, – ответила Мел.
– Лейни? – спросила Рей.
Опускаясь на стул, Лейни кивнула головой. И вот так топор войны был зарыт в землю.
Лейни в Ридвуде всего год, так что я не очень хорошо ее знаю, но из-за ее замкнутости я решила, что она из тех, кто затаивает злобу. Что, конечно, было глупо. Личность не определяется тем, насколько вы разговорчивы.
Рей взглянула на меня.
– Энджи?
– Мне действительно нужно платье.
Рей закатила глаза.
– Не говори это так восторженно. – Мел фыркнула, а Лейни вроде как улыбнулась.
Мел облизала ложку, потом спросила меня:
– Ты пригласила Тена на выпускной, Энджи?
– Тена? Нет. – Я покачала головой. – Что за вопрос?
– Мне просто было любопытно. Вы двое, кажется, сблизились.
