Опасные игры. Между двух сердец

– Какого хуя он тут делает? – спросил я у Мохова. – Я же сказал…

– Да погоди ты, Костян! – осадил меня Антон. – Дело важное, – сбавив тон, добавил он.

Я заставил себя посмотреть на Витю. На его лице не было злости. Только усталость и взволнованность.

– Поговорить надо, Барсов.

Голос ровный, без издёвки. Непохоже на Касьянова. Раз обратился ко мне по фамилии, значит, реально дело важное.

Я кивнул, не расслабляясь, и сел на диван. Антон остался сидеть за своим столом, а Витя опустился верхом стул, стоявший у стены, сложив руки на его спинке.

– Гоша хочет эту базу, – безо всяких предисловий выложил Витя.

Я ожидал немного других тем для разговора с Касьяновым, поэтому растерялся немного. Антон смотрел на меня так, будто сейчас от меня зависел не только его бизнес, но и вся его жизнь в целом.

– Это ты ему рассказал, что база теперь моя? – выдвинул я предположение.

Я ещё не оформлял никаких бумаг, а Гоша так быстро выяснил, кто новый хозяин территории. Впрочем, ему могла и Валерия об этом нашептать.

– Он бы всё равно узнал рано или поздно, – оправдывался Витя.

– А ты каким боком сюда влез? Ты теперь переговорщик у Дракона?

– Я знаю, что ты обижен, Костя, но я всё равно считаю тебя своим другом. Предупредить приехал. Гоша убрать тебя хочет. Врубаешься?

Это уже интересно. Как бы я не относился к Вите, информацию он принёс ценную. Предупреждён, значит, вооружён.

Интересно, Воробей знал о том, что за базу махач начнётся? Он для этого мне её сбагрил, чтобы войну разжечь между мной и Гошей?

Может, Илья Андреевич хотел, чтобы я отомстил Гоше за его смерть, вот и решил таким образом вознаградить меня? Это всё теперь неважно, потому что мстить я никому не собираюсь.

– Передай Гоше, что я Антону базу отдаю. Мне ваши разборки до пизды.

– Костя, погоди! – Мохов вскочил из-за стола и затрясся, как бабёшка. – Ты хочешь, чтобы Дракон меня мочканул?

– А ты хочешь, чтоб меня?

Антон ничего не ответил и остался стоять понурившись.

– Погодите! – успокоил нас Витя. – Есть другой вариант. Предложи Гоше купить базу.

– Я под Гошей ходить не буду, – заартачился Антон, как будто у него был выбор.

– Тебе и не придётся, – обломал его Витя. – Гоша снесёт тут всё и построит детский парк. Я говорил тебе, – напомнил он мне наш разговор, когда Витя забирал меня из Госпиталя.

– Блять, я столько денег сюда вложил, столько лет жопу рвал! – сокрушался Антон. Он стукнул от досады кулаком по столу. – Чтобы какой-то Гоша потом меня на хуй отсюда послал? А что я мужикам скажу? У них дети, семьи, кредиты! – он имел в виду своих сотрудников.

Мне было жаль Антона. Я прекрасно помню, с чего всё начиналось. Он сейчас не преувеличивал – автомастерская – вся его жизнь. Антон дышал этим делом, горел им. На своей СТО он провёл бо́льшую часть своей недолгой жизни.

– Гоша даст вам столько денег, что хватит переехать в другое место, – успокоил его Витя. – Это лучше, чем на кладбище.

– Не слушай его, Костя! Это провокация! Гоша просто хочет выкупить базу за копейки!

Витя усмехнулся:

– Он хочет забрать. Бесплатно. И если ты не продашь, заберёт вместе с твоей головой.

Тишина.

Я смотрел на свои руки. Грубые, покрытые шрамами. Этими руками я вытаскивал из дерьма десятки людей. Этими же руками убивал на войне.

Продать базу – значит предать единственного на данный момент своего друга, ребят, которые здесь работают, которых я знаю много лет. Смогу ли смотреть им в глаза потом? А прогнуться под Дракона и показать свою ничтожность и страх перед ним?

Не продать – подписать себе смертный приговор.

Вместе с тем, у меня в руках сейчас был охуенный козырь. Эта территория – золотая жила. Я мог бы помогать не только Вадику и Лиде, но и пацанам на войне гуманитаркой, а также семьям тех, кто не вернулся с войны. Помочь с лечением и покупкой современных протезов тем пацанам, с кем я познакомился в госпитале. Да и много чего ещё.

Деньги – это возможности, а большие деньги – большие возможности.

Мне нужно было решить прямо сейчас, готов ли я умереть за клочок земли, который подарил мне человек, уже лежавший в могиле.

– Зачем тебе меня предупреждать? – вернулся я к началу разговора.

– Потому что я не хочу, чтобы ты погиб. Разве это не очевидно?

– Мне нужно время, чтобы подумать, – ответил я Касьянову, хотя на самом деле уже всё решил. – Спасибо. До свидания!

– Барсов, не глупи, – сказал Витя, поднимаясь со стула. – Отдай, по-хорошему. Как пришло, так и ушло. – Он протянул мне руку, я поднялся с дивана и нехотя, но пожал её. – А с чего вдруг Воробей тебе базу отписал?

Странно, что Витя не спросил этого раньше.

– Потому что я его сын, – глядя Вите прямо в глаза, ответил я.

Я слышал, как крякнул Антон, но держал фейс.

– Да ну нахуй? – поморщился Витёк.

– Я думал, ты сам догадался.

– Значит, это не байка про внебрачного сына Воробья?

– Получается так.

– А Лерка тебе сестра? – продолжил рассуждать Касьянов. – А я вчера от ревности чуть не застрелился. Скоро породнимся, как я на Лере женюсь. Станем ещё ближе.

– Посмотрим…

– Пока, Антоха! Я погнал!

Витя обменялся с Моховым рукопожатиями и ушёл, оставив нас наедине.

– Ну, и что это было, Барс? – недоумевал Антон. – Что ты затеял?

Глава 18. Барсов

Седой завис, явно ошарашенный новостью. Его глаза забегали по кабинету. Я молчал, ожидая ответа от него. Пусть переварит хорошенько информацию и поймёт, кто сейчас перед ним сидит.

– Вот значит как? Интересненько… А мне что взамен?

– Я проспонсирую гуманитарку и другую посильную помощь военным. Всё будет проходить через твоё товарищество от твоего имени.

– Я рассчитывал на что-то более существенное. Деньги, например?

– Я предоставил вам отличное место под офис. А ты лично получишь славу, почёт, уважение и море благодарности от людей. Это лучше, чем деньги.

– В наше время лучше денег ничего нет, – уклончиво ответил Игорь, и я понял, что сделка не состоится.

Если начну с ним торговаться, он потом с меня не слезет, выкруживая себе всё больше и больше.

– Я ведь могу и свою банду сколотить. Деньги есть, и люди подтянутся. Ты подумай пока, Игорь, – сказал я и поднялся со стула, делая вид, что не особо в нём заинтересован.

– А как же отметить? – напомнил Игорь. Он надеялся, что бухой я стану более покладистым или он сможет сильнее расположить меня к себе.

– Прости, дел много.

– Понимаю… Ты же теперь авторитет? Ну, до встречи, Барсов! – протянул мне руку Игорь.

Теперь мне оставалось ждать. Я знал, что кто первый проявит инициативу о встрече, тот и проиграл.

Я старался не думать о надвигающейся опасности со стороны Гоши и занимался своими делами. Организовал починку крыши на доме Лиды и нанял управляющего на базу, потому что ни хрена не смыслил в бухгалтерии, арендаторах и всей этой бумажной канители.

Недоброжелатели не заставили меня долго ждать. Через несколько дней поздним вечером я обнаружил "Гелик", припаркованный возле моего подъезда. Новенький с "блатными" красивыми номерами. Я жил в простом районе. Тут таких тачек отродясь не было. Значит, приехали по мою душу.

Я поставил мотоцикл на своё парковочное место и медленно пошёл к дому, прислушиваясь к каждому шороху. "Гелик" был тонирован наглухо. Был ли кто-то в машине, разглядеть было невозможно.

В подъезде было тихо. Я достал свой "Грач" и пошёл по лестнице, внимательно осматривая каждый лестничный пролёт. Всё было чисто, пока я не поднялся на свой этаж.

Наверху мелькнула чья-то тень. Странно, что одна. Такие люди не работают в одиночку. Тень бросилась в мою сторону, и я приготовился к схватке насмерть.

Глава 19. Барсов

Хватаю "тень" за грудки и вытаскиваю на свет. Несостоявшийся киллер оказывается неожиданно лёгким, поэтому виснет в воздухе, когда я прикладываю его спиной к стене.

– Ай! – раздаётся детский писк.

Меня обдаёт запахом её духов. Он настолько врезался мне в память, что ни с чем не спутаешь.

Лера! Ёб твою мать!

Смотрит испуганно, глазища, что блюдца.

– Чтоб тебя! – рычу я, разжимая кулаки, и девчонка опускается ногами на пол. – Какого хрена, Валерия? Я тебя чуть не пристрелил!

– Ты больной? – нервно дёргается Лера, отпрянув от меня в сторону. – Чёрт… Куртка новая!

Я смачно протёр её спиной стену, поэтому сейчас она отряхивает с плеча побелку, сокрушаясь о своём внешнем виде.

А меня колошматит всего от резкого всплеска адреналина.

– Ты что тут делаешь? – раздражённо спрашиваю я.

– Поговорить надо, – недовольно бурчит она.

– О чём?

– О тебе и о Гоше.

Надеюсь, что-то интересное, и я не зря чуть инфаркт не схлопотал?

– Пойдём!

Отпираю дверь своей квартиры и пропускаю Леру вперёд. Щёлкаю выключателем в прихожей.

Она заходит, с интересом осматриваясь. Только смотреть у меня не на что.

– Проходи в комнату, – показываю рукой нужное направление.

Лера наклоняется, чтобы развязать шнурки на кроссовках. Я залипаю на её заднице, обтянутой узкими джинсами.

Она моя сестра! – напоминаю я себе, но рассматривать задницу не перестаю.

– Можно не разуваться, – спохватываюсь я. – У меня не прибрано.

Лера проходит в комнату, садится на диван и молчит, уставившись на меня своими голубыми глазами. Я устало снимаю куртку, бросаю её в угол на стул с горой другой одежды и присаживаюсь рядом.

– Там "Гелик" чёрный у подъезда, – пытаюсь объясниться за своё поведение. – Я подумал, что это от Гоши приехали. Прости, если напугал.

– "Гелик"? – удивлённо усмехается Валерия. – Это мой! Это я на нём приехала. Боялась проглядеть тебя, вот и зашла в подъезд.

Охуеть! Откуда у неё такая тачка? Нет, я допускал мысль, что Валерия ездит на чём-то. Возможно, дорогая спортивка или что-то более дамское. Но, блять, "Гелик"?

Мы молчим некоторое время. Я жду от Валерии первого шага, но она всё мнётся, нервно перебирая пальцами замок на куртке.

Я не очень был рад её визиту, но в то же время мне некуда было торопиться.

– Кхм, – наконец, подала голос Валерия. – Это правда, что ты мой брат?

– Да, – коротко отвечаю я безо всяких подробностей. Я не собираюсь ни в чём убеждать её.

– А… Сколько тебе лет, Костя?

– Двадцать восемь.

Валерия отвела взгляд, что-то прикидывая в голове.

– Папа в тюрьме сидел в то время, когда ты родился. Он не может быть твоим отцом. Ты всё врёшь!

– Про свидания с заключёнными не слышала? – настаивал я на своём.

– А где твоя мама? Почему ты вырос в детском доме?

– Ты о моих родственниках пришла поговорить или о своих? Что там с Гошей?

– Он хочет тебя убить, чтобы забрать территорию, которую тебе подарил мой отец.

Тоже мне новость.

– Наш отец, – поправил я Валерию.

– И что ты будешь теперь делать?

– Кажется, я просил держаться от меня подальше, Валерия? Не лезь в это дело. Взрослые дяденьки сами разберутся. Без тебя. Если это всё, что ты хотела рассказать, то тебе пора. Спасибо за заботу.

– Если ты мой брат, Костя, то должен мне помочь отомстить за папу!

– Я не собираюсь никому мстить!

– Тогда ты не сын бандита.

– Я, наверное, в мать пошёл, – пожал безразлично плечами.

Я не понимал чувств и претензий Валерии. Я не знал, что такое потерять отца, потому что у меня его тупо не было.

Вероятно, Валерия очень любила Илью Андреевича, раз так озлобилась на его убийц? Её связь с отцом трудно было переоценить.

Девчонка замолчала, видимо, у неё закончились аргументы. Потом она тяжело вздохнула, часто заморгала и разревелась.

Что именно вызвало её слёзы, я не понимал: личные внутренние переживания или моё нежелание мстить Гоше? Смотреть на плачущую Валерию отчего-то не мог. Я ждал, что она скажет что-то ещё, но она молчала.

Ревела и молчала. Просто всхлипывала навзрыд.

Я не выдержал. Придвинулся к ней и обнял, прижав содрогающуюся Валерию к себе. Я хотел, чтобы она перестала плакать, но успокаивать девушек никогда не умел.

Нужно было сказать ей что-то доброе, приободрить её, но я молчал, как последний мудила, чувствуя, как моя футболка становится мокрой от слёз Валерии.

У меня сердце разрывалось, но я не знал, чем ей помочь.

Убеждал себя, что её проблемы – не мои, но не мог оставаться равнодушным, как не старался.

Вдруг Валерия подняла голову. Её губы прижались к моему рту внезапно, горячо, почти болезненно. В первые секунды я вообще не соображал, что происходит, только чувствовал влажный привкус её слёз, сладковатый аромат дорогой помады. В висках резко застучала кровь, а потом ударила в пах.

Это произошло настолько неожиданно, что я не успел среагировать должным образом.

Только что я убеждал Валерию, что я её брат, а теперь мы целуемся, как в последний раз в жизни. Я выдал свой обман с потрохами.

Оттолкнуть её! Выгнать к чёртовой матери!

Но тело не слушалось разума.

Она прижалась ко мне всем телом, и сквозь тонкую ткань футболки я ощущал тепло её кожи, упругость груди, учащённое биение сердца. Руки сами схватили её за талию, но не чтобы оттолкнуть, а чтобы притянуть ближе.

Чёрт, чёрт, чёрт…

Адреналин, который только начал спадать после её неожиданного появления, снова хлынул в кровь, но теперь он горел иначе. Не яростью, а густым, жгучим желанием, от которого перехватывало дыхание.

С трудом, но я всё же оторвался от её губ, но она не отпускала. Пальцы впились в мои плечи, а в глазах горело что-то безумное.

– Ты всё наврал, Барсик… – её голос звучал хрипло, почти шёпотом, с издёвкой. – Не бойся, я никому не расскажу, что ты не мой брат.

– Тебе пора домой, – это всё, что я смог ответить, и, встав с дивана, отошёл от Леры подальше.

Как будто боялся, что она сейчас набросится на меня и трахнет.

Нет, я боялся, что если коснусь её сейчас снова, то не смогу остановиться.

– Можно я у тебя переночую? – вдруг спросила Лера.

– Нет.

– Ну, пожалуйста, Костя! – взмолилась она. – Я не хочу домой! Там мама и Гоша этот уродский! – Она снова расплакалась, но второй раз я решил не вестись на её слёзы. – Видел бы ты их самодовольные лица. Как будто им плевать на весь мир. Папы больше нет, и теперь я осталась совсем одна. Я их просто ненавижу! И Витю!

В словах Леры было столько отчаяния и одиночества, что сердце снова сжалось. Девчонка просто не знает, куда себя деть.

Валерия вносила в мою жизнь хаос, но рядом с ней я чувствовал себя живым как никогда. Я чувствовал, что если сейчас оттолкну её, случится беда. Она сделает что-то плохое от отчаяния. Тогда я себя не прощу.

– Ты не одна, Валерия, – собрался я с духом. – У тебя теперь есть брат. Оставайся. – Она подняла на меня удивлённые глаза, и в них было столько радости. – Ты голодная? Есть хочешь?

Глава 20. Барсов

Я стоял на кухне, уставившись в холодильник, будто там было написано решение всех моих проблем. Вместо этого полупустая банка солёных огурцов, пачка сливочного масла и вчерашняя пицца.

Отличный ужин для богатой девочки на «Гелике».

– Эм… – я повернулся к Лере, которая устроилась на табуретке, поджав ноги. – Пицца устраивает? Или я могу сварить пельмени.

– Пицца норм, – она улыбнулась, и в этом простом ответе было столько детского облегчения, что мне вдруг стало стыдно за свою первоначальную жестокость. Почему я сразу не предложил ей остаться?

Я швырнул пиццу в микроволновку, поставил чайник. Лера тем временем осматривала мою кухню. Точнее, ту разруху, которую я называл кухней. Груда грязной посуды в раковине, крошки на столе, пустые банки из-под энергетиков.

– У тебя тут… уютно, – соврала она, и я фыркнул.

– Я знаю, что я неряха. А откуда у тебя "Гелик"? Витя подарил?

– А? Нет, – рассмеялась она. – Папа. У меня прав, правда, нет…

– В смысле? Ты ездишь без водительского удостоверения?

– Ну да. Меня же никто не останавливает. Сразу видно, что это я еду.

Охуеть, – подумал я. Но вслух сказал:

– Ясно.

Микроволновка пискнула. Я вытащил пиццу, разломил её пополам, протянул Лере её часть, налил ей чая.

– И что, какие планы на будущее? – спросил я у Леры, чтобы понять, что творится в её милой белобрысой головке.

– Если ты про личные, то собираюсь выиграть чемпионат России по кикбоксингу, а если про Гошу… Я дала ему последний шанс.

– Это как?

– Я написала письмо президенту, чтобы он разобрался с прекращением расследования убийства папы. Дело возобновят и найдут преступника. Тогда Гошу посадят.

Ничего наивнее я в жизни не слышал, клянусь. Валерия думает, что можно написать президенту, и он решит её проблемы, как Дед Мороз? М-да…

– А если нет?

– Тогда я Гошу сама убью.

– Так, тебя тогда посадят. Решила пойти по стопам отца?

– Я скажу, что Гоша меня убить хотел, или изнасиловать, а я оборонялась. Тогда мне много не дадут. Я уже всё узнала.

Хорошо, что я начал этот разговор. Теперь я хотя бы имел представление о том, что за план вынашивает эта мелкая мстительница. Меня услышанное нисколько не обрадовало, только грузануло ещё сильнее.

И так геморра до жопы, а теперь ещё и Валерия – одна большая проблема.

– А чё до сих пор не убила? Что тебя останавливает?

– Мне нужны доказательства виновности Гоши. Одного мотива маловато. Не хочу в тюрьме сидеть просто так. Вдруг это не он вообще?

– Ну, логично, – подтвердил я.

– Если ментов взгреют, то и расследование смерти твоей бывшей возобновят. Разве это не здорово?

– Даже так? – я сделал вид, что удивился, хотя не верил в помощь президента ни на секунду.

– Ты сильно любил её?

– Любил… А ты с Витей помирилась? – огрызнулся я, потому что Валерия сунула нос в слишком личное.

– Сделала вид, что помирилась. Я его боюсь, Костя. Как и Гошу… Я даже свою маму боюсь. Они все плохие люди.

– Тебе надо уехать отсюда, Валерия. Уехать и начать новую жизнь. Без Вити, без Гоши и без перспективы сесть в тюрьму.

– И без тебя? – она это так сказала, как будто мы давние друзья или правда родственники. – Это ты мне как старший брат советуешь? – криво усмехнулась она.

– Именно!

– А какой твой план, Костя?

– Просто жить… – пожал плечами я.

– А с базой что? Отдашь Гоше?

Валерия была честна со мной, поэтому я должен был ответить ей искренностью. Это было бы честно.

– Нет, не отдам. Не для этого мне её Илья Андреевич подарил, чтобы я перед Драконом расшаркивался.

– Он убьёт тебя, если мы не убьём его первыми.

– Лер, давай ты мне сейчас кое-что пообещаешь? – не выдержал я.

– Что?

– Пообещай, что перестанешь совать нос в бандитские разборки. Ты даже не представляешь, что такое – убить человека!

– Но ты-то представляешь? Ты убивал? Ты же на войне был?

– Плохое сравнение. Мы не на войне. Нельзя убивать всех подряд. Поверь, я знаю, о чём говорю. Займись своими соревнованиями… Не знаю… Хобби себе какое-нибудь найди. Отвлекись.

Валерия ничего не ответила. Уткнулась в кружку, шумно отхлебнув чай. Как будто я со стенкой разговаривал.

Ладно, пока что я для неё никто, чтобы она беспрекословно слушалась меня.

– Мы спать будем вместе? – спросила Валерия, пока я искал в шкафу футболку для неё, чтобы переодеться.

Ага, размечталась! Не терпится девственности лишиться?

– У меня есть матрас, – сообщил я Валерии.

Она тяжело вздохнула, как будто огорчилась, взяла мою футболку, чистое полотенце и ушла в ванную.

Я достал свёрнутый в трубочку матрас, бросил его на пол, потом заправил диван и матрас свежим бельём и тактично ушёл на кухню.

Вода в душе шумела уже минут двадцать. Я сидел на подоконнике, курил и прислушивался к каждому звуку из ванной. Каждый шорох, каждый стук капель о кафель отзывался где-то в паху тупым, навязчивым желанием.

"Мы спать будем вместе?"

Её слова крутились в голове, как заезженная пластинка. То ли шутка, то ли намёк, то ли просто глупый вопрос растерянной девчонки.

Я затушил сигарету, с силой раздавив окурок в переполненной пепельнице.

Нужно взять себя в руки. Она не в себе. Она в шоке после смерти отца, после тёрок с матерью и отчимом. Последнее, что ей сейчас нужно – это я со своими похотливыми мыслями.

Дверь ванной приоткрылась.

– Костя? – голос Валерии прозвучал неуверенно. – У тебя есть зубная щётка?

– В шкафчике посмотри. Были новые.

– Спасибо.

Через пять минут она вышла.

Моя футболка на ней выглядела как платье. Свисала почти до колен, но всё равно оставляла слишком много голых, загорелых ног. Волосы она собрала в мокрый хвост, лицо без макияжа казалось совсем детским, уязвимым. Её соски так явно проступали через тонкую ткань…

Тишина повисла между нами, густая, неловкая.

– Ладно, – я резко встал. – Иди ложись. Я постелил. Там…

Я провёл в душе вечность. Как будто надеялся, что пока я тут прячусь, Валерия уедет домой или уснёт хотя бы.

Когда я вышел, в комнате свет уже не горел. Так даже лучше. Я прошёл на ощупь, сел на свой матрас и снял протез.

– Костя… – раздался шёпот Леры в темноте.

– Что?

– Ничего. Спокойной ночи.

– Приятных снов.

Я плюхнулся на свой матрас, спиной к ней, и закрыл глаза.

Спи. Просто спи.

Но тело не слушалось. Каждая клеточка была натянута, как струна, каждый вдох Леры за моей спиной отзывался мучительным напряжением.

– Ты спишь? – её шёпот прозвучал через полчаса.

Я притворился, что сплю.

Она вздохнула, перевернулась на другой бок на скрипучем диване.

А я лежал и смотрел в темноту, чувствуя, как моё сердце бешено колотится.

Чёрт возьми, Барсов, соберись. Она доверяет тебе. Не будь тем самым мудаком.

Но когда её дыхание стало ровным и глубоким, я тихо повернулся и долго разглядывал её силуэт в полутьме.

Какого хрена ты вообще здесь делаешь, Валерия?

И главное – почему мне так хреново от мысли, что утром она уйдёт?