Опасные игры. Между двух сердец

Я пытался убедить себя, что всё будет нормально, что жизнь продолжается. Она крепче любых войн, дороже любых потерь.

Даже если для этого нужно заново учиться ходить.

Глава 8. Барсов

– Как думаешь, Костян, война скоро закончится? – спросил через некоторое время Витя, убавив музыку.

– Нескоро, – "успокоил" я его. – Она только началась.

Я понимал волнение Касьянова. Он знал, что когда профессиональные военные "закончатся", на ментов перейдут. Я бы на его месте тоже очковал. Витя не смерти боялся, нет. Он не был трусом.

Город у нас крошечный, а у него всё налажено и заряжено. Он годами свой авторитет зарабатывал, когтями по карьерной лестнице скрёб, шёл по головам, чтобы своего положения добиться. Даже если живым и здоровым вернётся, хлебные места уже другие жопы позанимают, и останется он не у дел. Начинать всё заново в тридцать три года, будучи уже майором, как-то не очень хочется.

– Слышал, тебя к ордену представили? – с завистью произнёс он. – Это правда?

– К "Ордену Сутулова"? – отшутился я.

Понимал, что расспросы про войну неизбежны, но не очень хотел разговаривать на эту тему. Для меня она осталась в прошлом, и слава богу!

– Расскажи лучше, чё там в нашем Зажопинске нового? – перевёл тему.

– Воробья грохнули.

– Илью Андреевича? – у меня душа вмиг захолодела.

– Ага. В ту же ночь, когда Надюха отъехала. Вот у меня тогда денёк выдался… Никогда не забуду.

Я, признаться, снова охренел. Витя умел "радовать" людей.

Воробьёв Илья Андреевич был местным криминальным авторитетом. В прошлом – чемпион России по кикбоксингу. В его владении была добрая часть города, в том числе база, на которой Антон арендовал помещение под свой автосервис.

В свободное время Илья Андреевич тренировал молодёжь. Тренером он был полулегальным, поскольку имел за плечами тюремный срок, зато занятия у него были бесплатными. Он за свой счёт оборудовал спортзал, покупал экипировку и прочее, поэтому мы с Антоном лет с четырнадцати тренировались у него.

Воробей горел этим спортом, поэтому делал всё возможное, чтобы он был доступен для всех. В спортзале мы с ним и познакомились. Мужиком он был лютым, но человечным, правильным. Мы его очень уважали.

Он часто разговаривал с нами на отвлечённые темы, пытаясь вложить в неокрепшие умы, что-то мудрое, то что в жизни пригодится. Понятное дело, опыт у него был разный и непростой, поэтому мы его слушали, открыв рты. Часто устраивал праздники со сладостями для детей. Лично мне – детдомовскому нищеброду, подарил новый телефон за победу в импровизированных соревнованиях в рамках клуба.

Если со смертью Нади я уже более менее смирился, то эта новость стала для меня очередным ударом.

– Как это произошло? – не мог не спросить.

– Отпиздили и в реке утопили, – будничным, безразличным тоном ответил Витя.

Для него это был всего лишь "жмур" – как они называют трупы. Для меня же Воробей был кем-то вроде отца, которого у меня никогда не было. Впрочем, как и для многих других парней.

– Нашли кто?

– Да понятно кто. Гоша Дракон (ещё один местный бандит). Мотив есть, доказательств зиро. Одни домыслы и предположения. Он теперь с вдовой Воробья живёт. Всё его имущество под себя подмял. И бабу.

– А СТО Антохино?

– В душе не ебу, чьё оно теперь, но Антон работает, так что всё нормально.

– У тебя что нового? Не женился? Как родители? – снова поменял я тему, надеясь, что хоть где-то меня ждут и хорошие вести.

– Родители нормально, в гости недавно приезжали. Дом строю. Не женился, но невестой обзавёлся, – похвастался друг.

– Прям невеста? – уточнил я.

Витя до сих пор избегал серьёзных отношений, потому что беспорядочные половые связи его вполне устраивали. Мужиком он был видным, при бабках. У женщин он пользовался успехом ещё и потому, что умел красиво языком чесать. Раз жениться надумал, значит, женщина должна быть особенной.

– Прям невеста, – мечтательно оскалился он. – Молоденькая совсем. Целка ещё, прикинь?

– Да ладно? – искренне удивился я. – Она хоть совершеннолетняя? Ты где её откопал?

– Ты меня за кого держишь? Ясен пень взрослая уже. Где откопал, там уже нет. Вечером привезу в сервис, познакомитесь. Красивая, пиздец!

Держу пари, у него сейчас привстал от гордости. Витя выглядел таким счастливым, что и у меня на сердце стало светлее. Я был рад за него. Правда. Даже завидовал немного.

– И что? Кто теперь из авторитетов остался? – вернулся я к бандитской теме.

Меня это мало волновало, потому что в криминальных делах интереса не имел. Просто потрындеть о чём-то было нужно, чтобы время убить.

– Гоша Дракон, Дамир Мирзоев…

– Это кто, нахрен, такой? – перебил я Касьянова.

– Исмата Мерзоева знаешь? – Я в душе не ебал, кто это, поэтому не ответил. – Это папаша Дамирчика. Его самого федералы за жопу взяли, он на родину в Дагестан съебался, а за себя сынка пока оставил. Сопляк совсем, но такой же мерзкий, как Исмат. И Седой ещё. Вот…

– А он, что за тип?

– Военный бывший. Списали на гражданку. Игорь Власов. Знаешь, может?

– Так точно. Комбат мой. Бывший. А чё с ним? Почему списали?

– В плен попал, ну и… Белый, как Снегурочка вернулся после плена. Он, кстати, ваших всех собрал, ну, кто воевал. У них там типа общество ветеранов по бумагам, и всё такое.

– А не по бумагам?

– Обычное ОПГ, блять. Твари конченные! – Касьянов от злости по рулю стукнул кулаком. – Прости… – добавил чуть тише, поняв, что не то ляпнул. – Они у меня, как кость в горле, Костя! Их начальство трогать запретило. Герои ёбаные!

– Ну, благодаря им ваши задницы пока что здесь, а не там.

– Да я всё понимаю. Правда. Но управы на них никакой. Меня тоже пойми. Ты бы, кстати, к ним пошёл. И при деле был бы, и Седого этого знаешь, может, нашёл бы с ним точки соприкосновения, чтобы он не беспределил?

Вите нужен был стукач у Седого, вот он и распереживался о моём будущем. Я знал Касьянова как облупленного.

– Не. У меня другие планы, Вить.

– Какие, блять, занятой ты наш?

– Не знаю… На море хочу съездить, пузо погреть. Вадика с собой возьму…

– Сейчас несезон.

– Заграница ещё есть.

– Ну, и пошёл ты на хуй! – психанул Витёк. – Слушок идёт, что щас Гоша торговый центр достроит и двинется в вашу сторону. Снесёт к чёртовой матери базу, и будет вместо вашей шарашкиной конторы местный "Дисней Ленд". А ты ехай, конечно, отдыхай, Костян!

– Откуда ты всё знаешь? Прям как бабка, всё за всех.

– Работа у меня такая – всё про всех знать. А если чего не знаю, спать не ложусь, пока не узнаю.

Оставшуюся часть дороги я задремал по привычке. В госпитале был сон-час, вот меня и сморило. Витя меня не тревожил до самой СТО.

– Ваша светлость! – растолкал меня Витя. – Приехали!

Я не сразу понял, где нахожусь. Витя выгрузил меня у ворот, хлопнул по плечу и уехал. Сказал, вернётся к вечеру. Я стоял, вглядываясь в бетонные плиты забора, в колючую проволоку поверх него, в вышку, откуда на меня уставился часовой.

Как будто режимный объект.

Солнце било в глаза, и я прищурился. Но нет, это была наша база. Просто раньше здесь не было ни вышек, ни колючки, ни этого ощущения, будто каждую минуту за тобой следят.

Я достал сигареты, переступив с ноги на ногу, разминая затёкшую задницу. Я не просто заехал поздороваться с Антоном. Мне нужно было забрать у него ключи от своей квартиры, за которой он присматривал в моё отсутствие. Без них домой не попасть.

– Барсов! – донёсся до меня рёв Антона.

Он выбежал из здания ещё до того, как я успел сообразить, куда идти. Высокий, здоровый, как шкаф с антресолями, в потрёпанной промасленной куртке, с лицом, на котором смешались радость и удивление.

– Живой! – Он схватил меня в охапку, приподнял над землёй. – Блядь, ну наконец-то!

Его голос дрожал. Я не ожидал такой встречи. Последний раз, когда мы виделись, он был другим – спокойным, собранным, тем самым Антоном, которого ничем не удивить, не пронять. А сейчас в его глазах стояло что-то дикое, почти истеричное.

– Я так рад тебя видеть, – улыбнулся я другу в ответ.

– Ты не представляешь, как я рад. Кури быстрее, Костян! Меня сейчас порвёт просто. Я тебе такое расскажу! Ты охуеешь!

Я уже охуел, но бешеные, выпученные глаза Антона говорили мне о том, что меня ждут действительно грандиозные новости.

Глава 9. Барсов

Кабинет Антона преобразился. Стены выкрашены в приятный цвет, новая мебель, никаких запчастей и коробок. Каморка, где мы частенько играли в карты, распивая алкоголь, теперь напоминала офис делового человека.

Стоять было некомфортно, поэтому я сразу же опустился на диванчик, с облегчением вытянув ноги.

– Выпьешь? – Антон достал из нижнего ящика стола бутылку элитного бухла.

Я покачал головой:

– Дела ещё.

Он хмыкнул и убрал бутылку. Я с интересом наблюдал, как он отодвигает стол, опускается на колени и вынимает из пола кусочек доски. В кабинете был сейф, но, видимо, Антон прятал что-то действительно важное, раз настолько заморочился.

– Дарственная от Воробья, – Антон поднялся на ноги и протянул мне документы, его голос звучал странно – с недоверия и едва скрываемого любопытства.

Бумаги зашуршали в моих пальцах. Я пробежался глазами по тексту, и мир вокруг будто накренился. Воробьёв передавал мне в собственность не только СТО, где копался Антон, но и всю базу – огромную территорию с ангарами, мастерскими, складами. Сердце колотилось так, будто хотело вырваться из груди.

– Это шутка? Что за херня, Антон? – вырвалось у меня, голос прозвучал чужим, сдавленным.

– Да какие, нахуй, шутки? В почтовый ящик тебе подбросили после его смерти. Я нашёл, когда квитанции забирал. Ты сказочно богат, Костян!

Я ничего не понимал. Вообще ничего.

– Это чей-то дурацкий розыгрыш, Антон, – устало протянул я, возвращая ему документы. – С чего ради Илье Андреевичу делать мне ТАКИЕ подарки? Тебя наебали, дурачина!

– Я, по-твоему, дебил совсем? – обиженно протянул друг, убирая дарственную обратно в тайник. – Я ходил к нотариусу с этими бумагами, ничего они не подделка. Понятно?

– Прости… Я просто… Да я в ахуе!

– А я говорил… – прокряхтел Антон, возвращая стол на место.

– Почему я? С хуя ли мне? Почему, например, не тебе? Ты же тут работаешь? – недоумевал я.

– Не знаю, – пожал плечами Антон. – Ты всегда был у Воробья любимчиком.

– Завтра же пойдём к нотариусу, и я перепишу всё на тебя, – быстро решил я вопрос. – Спасибо, но мне такого счастья не надо.

– Да ты погоди, Костя, не торопись… Подумай хорошо.

– А чё тут думать? Работай себе спокойно, деньги заколачивай. Мне этот геморр на хрен не упал.

– Ладно, позже перетрём.

– Ты-то сам, что обо всём этом думаешь? Может, таким образом на меня стрелки перевести хотят с его убийством? Вроде как у меня теперь мотив имеется? Неспроста ведь это всё?

– Может, ты его внебрачный сын? – он произнёс это почти шутливо, но в его тоне сквозила серьёзность.

– Что, блять?

– Слухи ходят, что у Ильи Борисовича сын на стороне имеется… А ты как раз детдомовский. Ты же не знаешь, кто твои родаки? Всё сходится.

Тишина повисла между нами, густая, как смог. Я почувствовал, как по спине стекает холодная капля пота. В голове пронеслись обрывки воспоминаний: встречи с Воробьёвым, его проницательный взгляд, странные подарки, которые раньше казались просто благородными жестами.

– Это бред, – пробормотал я, но в голосе уже слышались сомнения.

– Но если это правда… ты теперь очень богатый человек. Или очень мёртвый. Смотря, как поглядеть.

– Кто ещё знает про документы?

– Никто. Я решил сначала тебя дождаться, чтобы узнать твоё мнение. – Антон подошёл к сейфу и открыл уже его. – Вот за аренду мастерской за прошлые месяцы, – протянул он мне пачку денег, как новому собственнику.

– Да ты гонишь? – я почувствовал, что у меня мозг начинает закипать. – Убери!

– Кость…

– Не надо мне ничего, господи! – простонал я и вскочил с дивана.

Антон задумчиво потряс деньгами, а потом закинул пачку обратно в сейф.

– Ствол хотя бы возьми, – протянул он мне пистолет.

Я взял его на автомате. "Грач" лёг в ладонь тяжело и неестественно. Я так давно не держал пистолета в руках, что пальцы будто забыли этот вес.

Мне не нравился "Ярыгин". Он часто давал осечки, слишком тяжёлый, а гильзы при стрельбе частенько прилетали прямо в рожу.

– Говно это, а не ствол, – протянул его обратно Антону, оценив оружие.

– Чем богаты… Бери, что есть, и не выёбывайся.

– Зачем? Потому что я теперь типа тоже бандит? Не смеши!

– Время сейчас такое, брат. Без ствола – как без ноги.

Я сжал пистолет, ощущая холод металла. Чистый, ухоженный. Антон всегда следил за своим железом. Проверил обойму – полная.

– Спасибо, – пробормотал я, убирая его во внутренний карман куртки. – Что-то мне Витька ни про какого сына Воробьёва не рассказывал, – вернулся я к теме негаданного бандитского наследства.

– Не удивлён. Он теперь с Гошей Драконом шкуру трёт. И вообще…

Антон осёкся, но я понял, что он осуждает Касьянова и моё общение с ним.

– Договаривай, Антон, – настоял я.

– Надька твоя на панель, когда пошла, Витя её того…

– Что?

– Симакин пропизделся. Ну, помнишь, тощий такой, с Витьком работает? – Антон говорил медленно, растягивая слова, будто давая мне время осознать каждый слог. Его голос звучал неестественно ровно, словно он боялся, что я взорвусь. И я действительно взорвался бы, если бы не оцепенение, сковавшее всё тело. – Корпоратив у них какой-то был, они шлюх вызвали. Ну и… Касьянов её, короче…

Сначала я не поверил. Просто стоял, тупо глядя на него, ожидая, что он вдруг рассмеётся и скажет: «Да ладно, прикалываюсь!» Но Антон не смеялся. Его глаза были твёрдыми, в них читалось что-то между жалостью и любопытством. Как будто он изучал меня, как подопытного кролика, ожидая, когда же я сломаюсь.

А потом пришло осознание.

Где-то глубоко внутри что-то оборвалось, и волна жгучей, удушающей ярости хлынула в грудь. Кровь ударила в виски, пальцы сами собой сжались в кулаки так, что ногти впились в ладони. Я представил Надю – её тело, её смех, её ласки.

И его.

Витьку.

Моего же друга.

Мир вокруг потерял чёткость. Звуки стали приглушёнными, будто я оказался под водой. Я вспомнил, как Витя ухмылялся, когда я впервые привёл её в компанию. Надя нравилась ему уже тогда, просто раньше она была со мной.

А потом…

– Я всё понимаю, Кость, ей деньги нужны были, но так не делается. Он не должен был её ебать! Не должен!

– А ты бы как поступил на его месте?

– Я? Никак. Я на его месте быть не могу априори. Но если уж на то пошло, просто денег бы ей дал. Я и так давал. Помогал им с Лидкой. Знал, что ты переживать будешь за Вадика. Крыша у них там потекла в доме. Я уже материал привёз, мужиков нашёл…

Я больше не мог это слушать. Не мог здесь находиться.

– Спасибо, Антон! Ладно, пойду я… – почувствовав себя дурно, произнёс я. – Вечером увидимся. Ключи… – опомнился я, едва не забыв то, зачем приехал.

– Ты насчёт базы подумай, – протягивая мне ключи от квартиры, сказал Анон. – У тебя могло бы получиться, Костя. Ты бы к Седому обратился, он бы тебя поддержал. А там…

– Да идите вы на хуй со своими разборками! – не выдержал я. – Просто идите на хуй!

Глава 10. Барсов

– Костя, погоди! – заорал мне вслед Антон, когда я резко ломанулся из его кабинета. – Машину-то свою забери!

Я притормозил, уже выйдя в ангар. Пару секунд соображал, смогу ли водить тачку. Без колёс под жопой как-то некомфортно, но нога…

Я покачал головой:

– Не могу пока с педалями… Не привык к протезу.

Он кивнул не настаивая. Потом почесал в затылке.

– А байк?

– А есть?

– Есть, – загадочно произнёс Антон, и мы пошли вглубь ангара.

Среди ржавых корпусов и разобранных двигателей, стоял мотоцикл, накрытый брезентом.

Антон с торжественным видом сдёрнул покрытие, и я увидел ЕГО!

"БМВ" почти новый, ухоженный. Чёрный, с хромированными деталями, которые поблёскивали даже в полумраке помещения.

У меня дыхание перехватило от возбуждения. Я был неисправимым адреналинщиком, всегда любил скорость, но обзавестись байком все руки не доходили. То одно, то другое.

Я несмело подошёл ближе, не веря своим глазам. Руки подрагивали от волнения, когда я провёл по рулю ладонью.

Клянусь, он был прекрасен!

– Нравится? – с придыханием спросил Антон, видя, как я залип на байке. Я чувствовал, что он хочет меня порадовать хоть чем-то, что он не просто так спрашивает. Друг на самом деле надеялся мне угодить. – Два цилиндра, разгоняется до трёхсот, – наваливал он для пущего эффекта, но я уже без того был впечатлён.

– Нравится? Да не то слово. А чей он? – я даже забыл о своих печалях на мгновение, позволив себе улыбнуться.

– Хозяин полгода назад оставил, – сказал Антон. – Денег за ремонт не заплатил, с тех пор не объявлялся.

– А если объявится?

– Да пошёл он на хуй! – заржал Антон. – Подожди минуту, ключи от него найду.

Антон ушёл куда-то и вернулся с ключами. Помог выкатить байк в проход.

Я тут же завёл его, поддал газу, чтобы прочувствовать мощь аппарата.

– Виу-у-у- ви-и-у… Чувствуешь, какой зверь? – с восхищением произнёс Антон.

– Бля-я-я… От души, брат! – обнял друга на прощание.

– Ты вечером-то будешь? А то я водки взял, всех позвал…

– Буду! – пообещал я.

– Смотри, не разъебись!

– Постараюсь.

Антон открывает мне служебные ворота и выпускает из ангара.

Мотор ревёт, как разъярённый зверь, рвущийся с цепи. Я вжимаюсь в бак, кожей чувствую, как дрожит сталь между коленями, как вибрирует воздух, рассекаемый на бешеной скорости. Асфальт под колёсами – мираж, исчезающий за спиной.

Я лечу.

Не просто еду – несусь, будто земное притяжение, наконец, отпустило меня. Ветер бьёт в лицо, вырывает дыхание, заставляет глаза слезиться, но я смеюсь.

Смеюсь громко, дико, потому что внутри бабочки. Адреналин раскалённой волной перекатывается по жилам, щекочет внутренности, заставляет сердце колотиться так, будто оно соревнуется с движком мотоцикла в скорости.

Притормаживаю только на повороте к дому.

Инстинктивно переношу вес, чувствую, как мотоцикл послушно кренится, резина цепляется за дорогу с хищным рыком. На миг кажется, что сейчас сорвусь, улечу в кювет, но нет, я держу. Держу, потому что мы с этой машиной уже одно целое, потому что страх уже сгорел, остался только восторг, чистейший, как этот ветер, как небо над головой, бескрайнее и бездонное.

И в этот момент я понимаю: я не просто еду. Я живу.

Живу на пределе, на острие, там, где секунда длится вечность, а вечность умещается в одном вздохе.

Всплеск адреналина и вспотевшая спина напомнили мне, что я всё ещё не сдох, не потерял способность чувствовать что-то, несмотря на потери.

Квартира встретила меня пыльным молчанием. Год пустоты осел на стенах, делая их неуютными, необжитыми.

Даже старенький, продавленный диван, когда-то бывший почти что членом семьи, теперь казался чужим. Я хотел немного вздремнуть, но сон не шёл.

Перед глазами вспыхивали картинки, от которых хотелось выть.

Погибшие сослуживцы…

Воробьёв…

Надюша…

Касьянов…

Его предательство.

Оно жгло сильнее, чем ожог от раскалённого ствола. Я верил ему, как брату. А он… Он просто взял и украл у меня то немногое, что ещё держало на плаву.

Я вскинулся, сел, схватившись за голову. Тишина вокруг была оглушительной. На войне я только и мечтал об этом – о тишине, о покое, о том, чтобы просто лежать и не слышать воя мин. Но сейчас эта тишина давила, как бетонная плита.

Слёзы подступали комом к горлу, душили, как удавка. Я сглотнул, но они прорвались – горячие, ядовитые, как кислота. Я рычал, стискивая зубы, чтобы не закричать, бил кулаком в подушку, но боль не уходила. Её накопилось слишком много, а я всё оттягивал момент, чтобы осознать её размеры, отмахивался от неё, как от назойливой мухи, потому что я мужик, я должен быть сильным. Мужики не плачут.

Поступок Вити пробил брешь в этом гигантском пузыре, и он лопнул.

Мот стал моей отдушиной. Не в силах находиться в пустой квартире, я отыскал свои парадные берцы и снова оседлал байк. Косуху, защиту и шлем купил по дороге на СТО, чтобы ездить безопасно и не слишком отличаться от других мотоциклистов. Теперь я носил с собой пистолет, лишнее внимание мне было ни к чему.

Настроение было вовсе не праздничным. Я думал только о Вите. Хотел убить его. Разорвать на мелкие куски.

Именно поэтому я отказался вечером от выпивки на празднике, который устроил в мою честь Антон. Наврал, что лекарства пью из-за ноги, и их нельзя смешивать с бухлом. Знал, что если вмажу – это добром не кончится.

Антон расстарался – накрыл поляну в беседке во дворе. Водочка, шашлык, гитара, девочки. Зачем портить ему настроение и другим мужикам?

Пока все собирались, он показал мне СТО. Похвастался новыми станками и другим оборудованием.

– Откуда бабки? – поинтересовался я, прикинув сумму, которую Антон потратил на расширение мастерской. – Это же очень дорого?

– Тачки угнанные "причёсываем", – тихо сказал он. – Вот дела и пошли в гору.

– Да ладно? Не боишься, что поймают?

– Так Касьянов нас крышует. И берём мы только дорогие автомобили. Вёдра – не наш профиль. Мы аккуратно, Кость.

– А охрана на въезде зачем?

– Защита от беспредельщиков. Я Седому офис сдал, ну, то есть бесплатно выделил помещение, где они собираются, а его бойцы всю базу за это охраняют. Игорь тоже сегодня будет. Я решил, что дружба с ним – не лишнее. Надо было, конечно, у тебя разрешения спросить, как у нового хозяина…

– Да нет, всё нормально. Ты правильно сделал, Антох.

Касьянов, значит, теперь крышует угонщиков тачек?

Витя всё больше превращается в оборотня. Мир вокруг всё больше сходит с ума, и я всё меньше хочу иметь отношение ко всем этим базам, бандитским группировкам, продажным ментам и нелегалу.

Мой бывший друг приехал вовремя. Он всегда был пунктуальным сукиным сыном.

Я ждал его, но всё равно меня тряхнуло, когда его чёрный, блестящий джип въехал на территорию. Вышел из-за стола, чтобы встретить его и объяснить по мирному, что видеть его больше не желаю, а дружба наша закончилась.

Мирно не получилось.

Витя распахнул дверь своего "Рэнжровера" с той небрежной уверенностью, с какой это делают люди, привыкшие владеть вниманием. И тогда я увидел ЕЁ!

Сначала длинные, почти белые волосы, рассыпавшиеся по плечам, блестящим облаком. Потом лёгкий поворот головы, и взгляд.

Блять, этот взгляд…

Светлые глаза, то ли серые, то ли голубые, но такие глубокие, что я в них провалился с концами. Девушка улыбнулась мне, и у меня перехватило дыхание.

Я забыл о Вите и о том, что минуту назад хотел его убить.

Он приобнял блондинку за талию, показывая всем своим видом, что она с ним, и они подошли ко мне.

Девчонка была довольно высокой и крепкой, несмотря на худобу. Спортсменка – сразу определил по мускулистой фигуре, которая на мой вкус была немного пацанячьей.

– Знакомься, это Валерия, – бросил Витя, даже не подозревая, что в этот момент внутри меня поднялась целая буря. Что-то щёлкнуло, сломалось, перевернулось и уже никогда не встанет на место. – Это Костя Барсов. Мой друг.

Глядя мне прямо в глаза, она протянула руку, и когда наши пальцы соприкоснулись, по спине пробежал ток. Не метафорический, самый что ни на есть настоящий, горячий и колючий. Сердце забилось так, словно рвалось наружу.

– Витя много о тебе рассказывал, – совершенно детским голосом говорит Валерия.

Она смеётся, говорит что-то ещё, а я уже не слышу слов. Только смотрю. На изгиб пухлых губ, на жемчужные зубки, на тень пушистых ресниц, на то, как её шея изящно уходит в вырез блузки, на длинные, стройные ноги, которые совсем не скрывают короткие джинсовые шортики. И понимаю – мне пиздец.

Это не просто симпатия, не мимолётное увлечение. То самое чувство, о котором мужики не треплются в трезвом уме, но в которое падаешь без сопротивления, как в пропасть, потому что не хочешь сопротивляться.

Витя тоже что-то говорит, мир вокруг продолжает двигаться, но для меня он теперь разделён на до и после.

После этого взгляда. После этой улыбки.

После неё.

Глава 11. Барсов

Я думал, мотоцикл теперь моя новая любовь, моя страсть, мой наркотик.

Стоило этой девчонке просто появиться, и байк померк, превратился в бездушную груду металла.