Убийство Принца Тени

– Убирайся с глаз моих, – выплюнула она с выражением лица, в котором не было ни капли сомнений.

– Спасибо, – пробормотала Дрю, беря тарелку и передавая ее подруге.

– Он все еще лезет к тебе?

– К сожалению. Это по его вине на нас напали во время…

– На вас напали? – опешила Эдриенн, и все признаки веселья улетучились. – Почему ты ничего не сказала?

Дрю провела рукой по волосам, внезапно насторожившись.

– Что ж, если бы не Воины Меча, – неохотно произнесла она, – мы были бы мертвы.

– Тогда почему мы еще не поднимаем тост за их героизм? – спросила Эдриенн.

– Потому что… – Дрю огляделась, чтобы убедиться, что Колтан действительно куда-то ушел и что поблизости больше никого нет. – Потому что один из них – гребаный дух тени.

Ложка генерала застыла на полпути к кастрюле с рагу.

– Что?

Дрю незаметно постучала по браслету на своем запястье и бросила взгляд на Воина Меча, звавшего себя Талемиром. Она давно рассказала Эдриенн о своих экспериментах, и генерал полностью одобрила ее порывы. Ее подруга медленно повернулась лицом к столовой, задержав взгляд на огромном воине, который все еще разговаривал с Фендраном.

– Ты уверена? – пробормотала она.

– Абсолютно.

– Какой интересный поворот событий.

– Интересный? Может, ты хотела сказать пугающий? У него сила духа тени и Воина Меча. Ты ведь знаешь, что они одарены фуриями? У них сила, скорость и ловкость, данные богами… Ходят слухи, что некоторые из них даже бессмертны, Эдри.

– Ну… Да, но…

– Я не думала, что здесь будет «но», генерал.

– Ну, сейчас же он не дух.

– Да, – согласилась Дрю. – Но запомни мои слова, Эдриенн. Он внутри его, и я собираюсь заставить его показать свои когти.

Она резко вздохнула.

– Ты сдаешься? – спросил он ее об этом на вершине утеса, прижавшись всем телом.

– Пока что, – ответила она. Но эти слова так и не откликнулись в ее голове. Девушка собиралась узнать его секреты, выманить его и уничтожить его и весь его род. Она сделает все, что в ее силах, для выживших в Наарве и для своей семьи.

– Пойдем, – сказала Эдриенн. – Наше шастанье привлекает внимание.

Это было правдой, поэтому Дрю последовала за ней к длинному дубовому столу в центре столовой, прихватив по пути бутыль с вином, и устроилась рядом со своей подругой.

Как только они расселись, начался привычный хаос. Они, будучи лучшим рейнджером и генералом партизанского отряда, получали много излишнего внимания. Люди шли к ним, чтобы задать вопросы или похвалить за недавние успехи, тем самым желая быть поближе. Эдриенн справлялась с этим лучше, чем Дрю, которая, хотя когда-то и вела образ жизни общительной аристократки, с тех пор считала подобные разговоры утомительными. Тем не менее она соблюдала приличия, понимая, что заслужила уважение своего народа собственной кровью и потом. У нее уже давно закончились слезы.

Толпа вокруг молодых девушек расступилась, когда Фендран подвел двух Воинов Меча к их столу. С надменной ухмылкой Талемир Старлинг занял место напротив Дрю, и его массивная тень закрывала стол и скамью.

– Какое загляденье, – объявил Баледор, друг и правая рука ее отца, который, казалось, восхищался Воинами Меча вместе с Эдриенн. – Лучшие, кто есть в наших землях, снова объединились.

– Есть повод для праздника, – с иронией произнес Талемир, поднимая свой кубок в знак приветствия Дрю.

Во что, во имя всех королевств, он играл?

Баледор хлопнул Воина Меча по плечу.

– Дрю – наш лучший рейнджер. Она, как гончая, сразу же чует приближение духов тени.

– Правда? – мягко улыбнулся Талемир.

Дрю стиснула зубы.

Сидевшая рядом с ней Эдриенн оценивающе посмотрела на него.

– Когда Наарва пала, срединные миры больше не были в безопасности. Тьма надвигалась на всех нас, но именно Дрю помогает бороться с ней. Каждый день.

– Я видел все своими глазами, – признался он. – Так у вас здесь много женщин, владеющих клинками?

Эдриенн раздраженно прищелкнула языком, отражая чувства Дрю.

– Это предсказание, сделанное много лет назад, было полной чушью, и каждая женщина в Наарве поняла это в тот момент, когда пал Кираун. С тех пор мы нарушаем этот закон, и к черту любого, кто попытается нас остановить.

– Верно-верно, – подтвердила Дрю, чокаясь своей чашкой с подругой, прежде чем повернуться к воинам. – Мы оставили в покое вашу драгоценную сталь Воинов Меча, так на что вам жаловаться?

– Это еще предстоит выяснить, – ответил Талемир с блеском в глазах.

– Дамы… – предупредил Фендран. – Может быть, побудете немного дружелюбнее?

Дрю отмахнулась от него.

– Они сами спросили.

Стоявший справа от Талемира Уайлдер внимательно оглядел ее, прежде чем перевести взгляд на Эдриенн, словно только сейчас заметил ее присутствие. Его взгляд задержался на светловолосой девушке-генерале чуть дольше, чем следовало.

– Мы и не думали, что так много людей выжили после падения королевства, – сказал он, сменив тон и принявшись за еду.

– Многие и не выжили, – ответила ему Дрю, мысленно благодаря за новую тему. – Здесь, внизу, количество может казаться больше, чем есть на самом деле. Отчаяние, вызванное голодом, объединило нас в этой крепости, но есть и те, кто вынужден скитаться по всей Наарве.

– Есть новости, хорошая и плохая, – встряла в разговор Эдриенн.

Дрю взглянула на нее.

– Еще что-то?

Эдриенн сдержанно кивнула.

– Сообщение от одной из наших южных фортовых крепостей: группа налетчиков напала там на небольшое поселение.

– Черт, – пробормотала Дрю. Она не понимала, как наарвианцы могли нападать на своих собратьев на фоне всех творящихся ужасов. Но война показала самые темные стороны человечества, в котором на первый взгляд не было недостатков.

– Я знаю, – ответила Эдриенн. – Также поступают новые сообщения о пропаже людей. С сегодняшнего дня я выставила патрульных на всех наших сторожевых вышках.

– Хорошо. – Дрю огляделась, ища знакомое лицо, которое она так и не увидела. – Где Гас?

Ангус Кастемонт был их общим подопечным, ему было одиннадцать лет, и он отчаянно хотел присоединиться к их команде, а Дрю с болью в сердце вспоминала, какими были ее братья в этом возрасте.

После их смерти Дрю отдалилась от всех, за исключением Эдриенн, даже от своего отца. Но Гас… Он сумел достучаться до ее сердца. Его старший двоюродный брат Дратос, еще один сирота из Наарвы, привез его с юга, кишащего духами, в безопасное место, в крепость…

Мальчик выглядел соответствующе: был ниже обычного одиннадцатилетнего ребенка, вечно носил один и тот же дырявый вязаный джемпер, а копна кудрей всегда падала ему на глаза.

Каким-то образом душа этого мальчика все еще излучала свет.

Однажды он застал Дрю на вахте и, несмотря на ее угрюмое настроение, сел рядом с ней, засыпав ее вопросами, на которые она не планировала отвечать. Однако его ничего не смущало: малыш был настоящим болтуном.

Как раз в тот момент, когда Дрю начала терять терпение, он бросил на нее пронзительный взгляд.

– У тебя есть братья и сестры? – спросил он так серьезно, что Дрю не смогла отказать ему в этой крупице информации.

– У меня были братья.

– Я вижу, – гордо ответил он.

– Потому что я пытаюсь тебя игнорировать?

– Да, – заявил он. – У меня было три сестры. Я был средним по возрасту: старшим братом и младшим братишкой одновременно. Было невыносимо.

Неожиданно у Дрю вырвался смешок, и она посмотрела на мальчика, на его худые руки и ноги, большие голубые глаза и спутанные каштановые волосы.

– Мне знакомо это чувство.

Его нижняя губа дрогнула, и Дрю ощутила острую симпатию.

– Где они сейчас?

– Мертвы.

Она так и думала.

– Прости.

– А где твои братья?

– Погибли.

Мальчик понимающе кивнул, что было редкостью для одиннадцатилетнего возраста.

– Дратос говорит, что любой может стать семьей.

– Правда?

Гас кивнул, теребя рукава.

– Вы просто должны кормить друг друга.

Дрю снова рассмеялась и тут же решила, что этот мальчишка ей нравится.

С тех пор юный Гас Кастемонт привязался к ней и Эдриенн. Будучи энергичным, настойчивым и невероятно обаятельным, он мечтал стать таким же рейнджером, как и они, поэтому девушки согласились давать ему несложные и безопасные задания в качестве оруженосца.

– Я отправила его с Дратосом на тренировку в дозор, – проговорила Эдриенн с набитым ртом.

Дрю пришла в себя и занервничала.

– В какую башню?

Дратос славился своим безрассудством и беззаботной натурой, когда взял на попечение своего осиротевшего кузена.

Эдриенн понимающе улыбнулась ей.

– В первую. Не волнуйся, ты же знаешь, я бы никогда не подвергла его опасности.

– Я знаю, – пробормотала Дрю. – Как думаешь, он уже делает успехи?

И она, и Эдриенн были согласны с тем, что Гас был слишком юн, чтобы выполнять официальные поручения, но он так часто приставал к ним, что они разрешили ему следить за некоторыми рейнджерами, включая его кузена Дратоса.

Эдриенн рассмеялась.

– Потихоньку. Там, где ему не хватает навыков, он восполняет энтузиазмом.

Дрю отлично об этом знала. В последний раз, когда Гас пытался помочь ей в конюшне, он чуть не поджег это чертово здание.

– Фурии, уберегите нас.

– Именно. Но я бы никогда не призналась в этом маленькому сорванцу… Я скучаю по нему, когда его нет.

– Иногда хочется обойтись без чрезмерной честности, – сказала Дрю.

Эдриенн усмехнулась.

– Ты все еще переживаешь из-за того, что он сказал на твои именины?

– А ты бы не переживала, если бы кто-нибудь сказал, что ты становишься старше, но не умнее?

Дрю фыркнула, заметив, что взгляд Талемира снова упал на нее. К счастью, все немного всполошились, когда Терренс приземлился на стол, опрокинув несколько пустых мисок и расплескав чей-то мед.

– Вряд ли это гигиенично, – пробормотал Уайлдер.

На удивление, его спутник громко рассмеялся.

– Ты неделю не мылся. И говоришь о гигиене?

– Отвали.

Талемир, казалось, ничуть не смутился. Вместо этого он наблюдал за птицей с благоговейным, но настороженным видом, следя за движениями Дрю, которая скармливала ястребу кусочек мяса со своей тарелки.

– И все же почему выбрали имя Терренс для хищной птицы? – спросил он, не сводя с них глаз.

Эдриенн усмехнулась.

– Он был у Дрю с тех пор, как только вылупился, – поделилась она. – И когда расколол яйцо, он выглядел, как капризный старик, – хуже, чем Фендран и Баледор, вместе взятые.

– Достаточно, генерал, – пожурил ее Фендран, сидевший через несколько стульев.

Но Эдриенн лишь усмехнулась.

– Мы с Дрю решили, что «Терренс» ему вполне подходит.

Терренс резко повернул голову, словно точно зная, о ком они говорят.

Талемир рассмеялся и потянулся за своим напитком.

– Он действительно хмурится, как недовольный хрыч…

Перед его глазами мелькнул желтый клюв, и мужчина вскрикнул от удивления. На тыльной стороне ладони Воина Меча появилась струйка крови, и он, проклиная ястреба, с рычанием отдернул руку.

Дрю фыркнула.

– Терренс всегда превосходно разбирался в людях.

– Уверяю вас, в данном случае он ошибается.

Откинувшись на спинку стула, Дрю оглядела воина с чувством удовлетворения.

– О, я в этом сомневаюсь, – сказала она, повторяя его предыдущие слова. – Очень сомневаюсь.

Но к ее удивлению, во взгляде Воина Меча промелькнуло понимание, и на его красивое лицо вернулась раздражающе надменная ухмылка.

Эдриенн толкнула ее локтем.

– Дух тени он или нет, – прошептала она себе под нос, – но между вами напряжение сильнее, чем у грозового облака.

– Заткнись, – огрызнулась Дрю. – Я должна избавиться от него, но не могу сделать это здесь…

– Да, – согласилась Эдриенн. – Но это не остановило бы Дрю, которую я знаю.

Талемир, сидевший напротив нее, наблюдал за ними так, словно мог слышать каждое чертово слово. Глаза Дрю встретились с его: теплые, карие, в них плясало восхищение. Она сжала кулаки под столом, чувствуя, как сжимается желудок. Талемир был более чем поразителен, более чем красив; он был прекрасен, и это только усугубляло ситуацию, ибо какая чудовищная опасность таилась за его лицом, при взгляде на которое ей хотелось растаять?

Затем он улыбнулся, но не той нахальной ухмылкой, а более искренно.

– С тобой все в порядке? – спросил он глубоким и вкрадчивым голосом, от которого у Дрю закипела кровь. Казалось, он почувствовал ее внутренние метания.

– Лучше не бывает, – выдавила она, отводя взгляд.

Оставшиеся в живых жители Наарвы решили, что визит двух могущественных Воинов Меча – достаточный повод для празднования. Баледор достал свою старую лютню и наигрывал неуклюжую мелодию, в то время как Колтан перестал дуться в углу и теперь наполнял кубки людей вином из бочонка, который он где-то припрятал.

Музыка набирала ритм, и Дрю начинала притопывать под столом. Боги, как же она скучала по танцам. Когда-то она была великолепной танцовщицей, которая отдавалась мелодиям в большом бальном зале, длинные юбки развевались вокруг ее ног, когда она кружилась. За свою жизнь девушка побывала на многих балах по всей Наарве, особенно на тех, что проводились в университете на нижнем восточном острове, окруженном садами, где над головой висели тысячи цветов.

Теперь она старалась скрыть тоску на своем лице, когда ее люди рассаживались вокруг дубового стола или танцевали парами. Девушка наблюдала, как несколько молодых женщин стояли поблизости, пытаясь собраться с духом, чтобы подойти к великим Мечам Тизмарра, которые, казалось, не обращали внимания на происходящее вокруг.

Яра, хорошенькая девушка, чья семья бежала в Кираун с юга, похлопала Талемира по плечу, и ее щеки вспыхнули, когда он повернулся к ней.

– Не хотите ли потанцевать… сэр? – спросила она срывающимся от волнения голосом.

Он даже поморщился, прежде чем покачать головой.

– Ах… Я польщен, – ласково сказал он ей. – Но я не танцую.

– Даже на одну песню? – напористо спросила Яра, краснея еще сильнее.

– Даже на полпесни.

Но затем он от души хлопнул Уайлдера по плечу.

– Впрочем, мой ученик с радостью окажет вам услугу.

Уайлдер бросил на него взгляд, полный ярости, но не стал противиться, когда Яра заставила его подняться.

– Я не твой гребаный ученик, – прошипел младший Воин Меча, когда его потащили на отведенное под танцы место.

Талемир рассмеялся.

– Это было довольно жестоко, – прокомментировала Дрю, наблюдая, как Уайлдер пытается сохранять почтительную дистанцию между собой и нетерпеливыми женщинами Наарвы.

– Ах, вынужденная жестокость, – ответил Талемир, потягивая свой напиток и следя за ее взглядом. – В последнее время у него были тяжелые дни. Его брат… Его брат был ранен во время последней битвы здесь. Бедняга винит себя.

– А виноват ли он? – спросила Дрю.

Взгляд Талемира метнулся к ее лицу.

– Ни в малейшей степени. Если кого-то и можно винить, то это меня.

Недосказанность повисла между ними, и на долю секунды Дрю пожалела его. Но когда взгляд Талемира скользнул по ее браслету, она вспомнила, кем он был на самом деле. Дрю снова обратила внимание на празднование. Оно было далеко от того, что предлагало королевство садов до своего падения, но теперь в его простоте чувствовались красота и серьезность. Люди вокруг нее находили маленькие радости везде, где только могли. Ей хотелось быть одной из них. Но потеря матери и братьев лишила ее этого. Теперь она смотрела, как люди танцуют, пьют и целуются в темных уголках зала, и ее сердце наполнялось мрачными чувствами, которые она не хотела испытывать.

Чей-то взгляд прожигал дыру в ее затылке, и она повернулась на стуле, заметив, что Колтан с надеждой в глазах смотрит на нее с другого конца зала. Девушка вздрогнула. Казалось, она никогда не смирится со своим необдуманным поступком.

– Он влюблен в тебя, значит… – заметил Талемир, кивая в сторону рейнджера.

– Таких много, – подтвердила Эдриенн, и кончик ее носа порозовел от вина. Она нежно обняла Дрю за плечи.

– Это меня не удивляет, – ответил Талемир, и уголок его рта приподнялся, когда Дрю попыталась возразить.

Она ни в малейшей степени не придала значения этому комментарию. Когда ее жизнь состояла из балов и пиршеств, у нее было много страстных ночей, но после того, как королевство пало и ей пришлось сменить свои платья на кожаную форму и оружие, страстная ночь стала означать нечто иное. Именно Эдриенн предупредила ее о том, какое неуважение со стороны мужчин распространено по отношению к слабым, особенно к женщинам, занимающим высокие посты. Тогда генерал посоветовала ей беречь свое сердце и свою репутацию, убедила, что лучше быть известной как грозный рейнджер, чем как девушка, которая переспала с одним из них.

И тогда она сделала глупый выбор – уступила Колтану. Думала, что он надежный, что, как друзья детства, они могут найти утешение друг в друге. Но после нескольких ночей, проведенных вместе, он изменился, заявив на нее права, которых у него не было. Тогда она поклялась больше не совершать этой ошибки и теперь предпочла бы остаться одна, чем быть чьей-то собственностью.

– Дай мне знать, если понадобится избавиться от него, – проговорил Талемир.

– Мы сами с этим справимся, – съязвила Эдриенн. – Но все равно спасибо.

Дрю встала, ее терпение наконец иссякло.

– Я проконтролирую, чтобы у тебя и твоего друга были комнаты, в которых вы сможете отдохнуть, а также пресная вода, чтобы помыться. Судя по всему, вам это необходимо.

– Как заботливо с твоей стороны.

– Я очень заботливая, Воин Меча.

Она наклонилась и прошептала Эдриенн:

– Можешь взять на себя младшего?

Та надменно улыбнулась.

– На мой вкус, он немного задумчивый, но я буду считать, что это входит в мои обязанности генерала.

Дрю покачала головой.

– Хорошо повеселиться.

– О, обязательно, – подмигнув, сказала ей подруга. – Удачи тебе, сестренка.

– Нет, это тебе удачи.

Не оборачиваясь больше в сторону Воина Меча, Дрю тихо присвистнула. Терренс снова прижался к ее плечу, и девушка отправилась поговорить со своим отцом.

Дрю договорилась, чтобы Воинам Меча отвели гостевые покои рядом с ее собственными, и стала ждать. Затачивая клинки, она сидела у огня, пока веселье все не утихало, но вдруг услышала скрип двери через две комнаты от ее спальни. Выждав еще немного, чтобы наполнилась ванна и Воин Меча ни о чем не заподозрил, рейнджер прокралась к его покоям, в полной тишине открыла замок и проскользнула внутрь.

– Пришла убить меня, Дама Огня? – послышался мрачный голос из угла комнаты.

Оттуда виднелась огромная фигура Талемира Старлинга, который лежал в деревянной ванной. Часть его торса возвышалась над водой, а мускулистые руки сжимали борта, была видна его широкая обнаженная грудь, а в области сердца проглядывали многочисленные шрамы.

Дрю застыла и встретилась с ним взглядом. Карие глаза сулили опасность, а с его обнаженного тела стекала вода, когда он поднялся.

Ее сразу же покинули все мысли. В комнате мгновенно стало слишком жарко, и томное тепло разлилось внизу живота. Дрю окинула его голодным взглядом, впитывая каждый сантиметр его восхитительного тела.

Стан Талемира Старлинга был создан самими фуриями, и двигался он как грациозный хищник, выходя из ванны и не соизволяя прикрыться. Капли воды поблескивали на темных волосах, прикрывавших его точеную грудь в том месте, где покоился голубой драгоценный камень – то единственное, что на нем было. Вода стекала по рельефной поверхности его живота, по испещренной шрамами золотистой коже.

Дрю не могла пошевелиться, не могла дышать, когда его греховная магия поймала ее в свои когти. Желание придвинуться к нему было почти непреодолимым, нестерпимо хотелось провести руками по его коже. Пристальный взгляд Дрю скользнул вниз, вдоль четко очерченной V-образной впадины мышц, и остановился на идеальном члене, который низко и тяжело нависал между его мускулистых бедер.

Она перестала дышать, и только мрачный смех привлек ее внимание.

На губах Талемира заиграла озорная улыбка.

– Я что, похож на повелителя теней?

В этих карих глазах горело желание, такое же, как у нее самой. Каждая клеточка ее тела напрягалась под этим пристальным взглядом и взывала к нему.

Дрю внезапно ощутила, что ее рана затянулась настолько, что каждый вздох, с которым вздымалась ее грудь, вызывал в ней трепет, напоминая о том, как сильно она хотела, чтобы он к ней прикоснулся. Внутри ее разгорелся огонь.

Все еще обнаженный, Талемир подошел к ней, оставляя за собой дорожку мокрых следов.

Когда он приблизился, девушка поняла, что сапфир, который Воин Меча носил на шее, был женским. Возможно, она задумалась бы о том, чей он, но, когда этот мужчина оказался рядом, все мысли занимал лишь исходящий от его мокрого тела жар.

– Теперь ты мне веришь?

Его низкий голос пробудил в ней трепет.

Охватившее ее желание не было похоже на то, что она испытывала раньше. Прилив раскаленной добела страсти заставил ее сделать шаг навстречу ему.

Но это было не по-настоящему. Это была магия. Его темная сила пришла, чтобы завладеть ею. Не было ни теней, ни когтей, ни крыльев, но он был монстром. В чем она не сомневалась.

– Нет, – выдавила Дрю, хотя каждое ее движение говорило о том, что ей все равно. Она подавила свое желание. – Мой браслет не врет.

Что-то изменилось в глазах воина, и он потянулся за полотенцем, быстрым, сердитым движением обернув его вокруг бедер.

– Значит, ты признаешь это? Ты вмешивалась в источник стали? Неужели ты не понимаешь, что все клинки из этого источника связаны? Что, воздействуя на исходную точку, на магию фурий, ты ослабила оружие Воинов Меча? То самое оружие, которое использовалось для защиты срединных миров?

Она усмехнулась.

– Я ничего подобного не делала.

Он проигнорировал ее ответ, и его взгляд потемнел.

– Тьма сгущается из-за тебя. Тебе придется ответить на многие вопросы.

– Мне? Что насчет тебя? Дух тени, маскирующийся под Воина Меча? Не будет ли это большим оскорблением для Тизмарра?

Он вздрогнул.

«Вот, – подумала она, – твое слабое место. Посмотрим, захочешь ли ты поиграть».

Дрю сжала в руке кинжал, который прятала в ножнах на руке.

– А твои братья знают, кто ты такой? – выплюнула она. – Знают ли, что, пока сражались с тьмой, один из этих монстров был среди них? Возможно, ты все это время был заодно с ними. Возможно, именно поэтому твоя темная сторона привлекла больше духов к этой последней битве, что привело к поражению вашего друга.

Выражение его лица поменялось, а вены у глаз превратились в черные паутинки.

Дрю еще не закончила. Этого было недостаточно.

– Возможно, это ты виноват. Возможно, это твоя вина…

Внезапно она оказалась прижатой к стене.

И темнота поглотила ее.

4

Талемир

Талемир Старлинг стал единым целым с тьмой. Каждая крупица его силы, которую он пытался подавить в себе, вырывалась на свободу, разливаясь по его венам, а тени его сущности кружили над ним. Когти проросли из кончиков его пальцев, и боль на мгновение ослепила его, в то время как из напряженной спины показались крылья, он подавил рев. Ночь и ярость свернулись клубком глубоко внутри, сжимаясь вокруг его костей, угрожая вновь соединиться с мраком и отчаянием.

Тени исходили от него, как дым, принимая форму ночных кошмаров и не выпуская из виду молодую девушку, стоявшую перед ним, кружили повсюду, насмехаясь над ней. Она приставила дрожащий кинжал к его горлу, но это было бесполезно. Магия, заключенная в нем, была настолько мощной, что в его взгляде можно было разглядеть, как ее клинок отлетает в сторону, будучи во власти его теней.

Он контролировал бурлящую черную массу силы. Ленты ониксовой магии вырвались из него, обвились вокруг ее запястий и с легкостью оттолкнули ее от себя. Несмотря на огонь в ее голубых глазах, она внезапно показалась ему слабой, не выдерживающей того, что он мог обрушить на все королевство.

Где-то глубоко внутри мужчина цеплялся за тьму. Она заманила его в свою ловушку, и он позволил эмоциям взять над собой верх, позволил своей силе накапливаться в мрачных уголках сознания, пока этого не стало слишком много и его истинная сущность не вырвалась на свободу. Ему следовало бы быть осторожнее. Мужчина быстро понял, что от сильных эмоций теряет контроль… Но ему всегда удавалось держать себя в руках. За исключением самой темной ночи каждого месяца, когда он не мог перестать принимать обличие чудовища. Когда тьма звала его, у него не было иного выбора, кроме как ответить.