Нарт-орстхойский эпос вайнахов

Одна из его снох, находилась в это время у своих родителей в горах и там разрешилась от бремени мальчиком. Когда он вырос, то отправился к черкесам, где заслужил уважение одного из князей, который дал ему свое войско. С этим войском юноша вернулся и напал на Германча. «Ни одного мужчины не оставил в живых, а самого Германча пленил. Связанного бросил его внук Козаша перед женщинами, которые остались на пепелище его деда. Те же закололи его большими иглами» (Далгат, с. 391).

Разгромленное племя постепенно лишалось своей территории, на которую переселялись горцы из соседних ущелий – в первую очередь, чеченцы-аккинцы. «На протяжении всего (XVIII. – М. Дж.) столетия происходит быстрое увеличение чеченского населения на равнине и в предгорьях». «К концу XVIII в. равнина вдоль правобережья Сунжи между реками Гехи и Хулхулау была населена чрезвычайно густо и постепенно пополнялась новыми переселенцами» (История народов Северного Кавказа, т. I, с. 372). Поражение карабулаков была неизбежно, и в XVIII в. они уже считались частью вайнахов, но, впридачу к вайнахскому орстхой «равнинники», сохраняя и свое название – карабулаки.

Дальнейшая судьба карабулаков была еще трагичней. Они приняли активное участие в Русско-Кавказской войне и находились под угрозой полного уничтожения царскими войсками. А. О. Мальсагов пишет: «Орстхой – одно из чечено-ингушских племен, выселившееся в 50-х годах прошлого века в Турцию. В литературе известны под именем карабулаков. Часть оставшихся орстхойцев слилась с чеченцами, а другая – с ингушами» (Сказки и легенды ингушей и чеченцев, с. 349).

Вернуться на родину смогла только небольшая часть карабулаков. По этой причине очень мало сказаний, записанных у самих орстхойцев. Вот эти, смешавшиеся с чеченцами и ингушами карабулаки и передали им сказания о нартах.

Аланизмы

Выше мы говорили, что образы нартов и представления об их нравах в сознании адыгов отражают нравы и черты представителей их знати тюркского происхождения (черкесов и кабаров). В вайнахском эпосе мы наблюдаем обратное явление; предания о войнах с карабулаками соединились с их сказаниями о нартах (Соска Солса, Хамчи Патарз, Батоко Ширтга и др.). Поэтому двойное именование – нарт-орстхойцы – полностью оправдано содержанием эпоса, в котором провести четкую грань между эпическим сказанием и историческим преданием, как и между нартами и карабулаками, невозможно.

В этом параграфе, наряду с лингвистическими казусами и калькированными переводами тюркских выражений, мы рассмотрим имена нарт-орстхойцев, что позволит убедиться в правомерности наших выводов. Разумеется, во многих случаях нет уверенности, что наши объяснения верны, поскольку тюркские имена подверглись сильному искажению, а языком вайнахов, к сожалению, мы не владеем. Остается надеяться, что допущенные нами ошибки будут рассмотрены и исправлены фольклористами Чечни и Ингушетии. Ряд имен, принадлежащих нартам, героям второстепенным, присутствующим только в одном тексте или просто упоминаемым, объясняется, вероятно, на почве ингушского и чеченского языков. В других национальных версиях Нартиады их нет: Лорса, (брат Солсы по отцу), Уса, Барат, Гард, Загк (сын Гарда), Кускуз, Вадал, Гепак, Венаг (младший брат Гепака), Теча, Цай (девушка из нартов, возлюбленная Течи), Тахшако, Толам-Аго, Гардалой, Ичархо, Марзина (дочь Ичархо), Фярг – (отец нарта Хамчи).

Химиххи-нана – Мать вод, обитающая в горных ручьях; по мнению У. Б. Далгат ее имя означает «мать вод», «от «хи» – вода, «мих» – ветер, «нана» – мать (Далгат, с. 51). Принять эту этимологию не позволяет присутствие в имени слова «ветер»: неясно, покровительницей какой природной стихии была богиня – воды или ветра. Но богиня с тем же именем – Химикки – является в кар.-балк. мифологии покровительницей ветров и супругой бога ветра и войны Эрирея (Эрея); ее именуют жель анасы Химикки «мать ветра Химикки». Имя образовано от хим, хым, хам «пустота, веяние»; ср. выражение адамны хамлы жери «слабое (уязвимое) место человека».

Наше мнение подтверждается и другим фактом. «Как-то раз, сообщает Б. Далгат со слов сказителя Ганыжа, Химиххинана погналась за нарт-орстхойцами, когда они возвращались с охоты, но один из них в борьбе с ней успел ее осквернить, и Химиххинана, как нечистая, не могла более преследовать их и возвратилась к себе в воду». «Показательно, что у чеченцев и ингушей Химиххинана «не возвысилась до божества, ей не поклонялись и не особенно ее боялись» (Далгат, с. 52).

И это вполне понятно: для вайнахов Химиххинана являлась чужим божеством с непонятными функциями, а потому особым почитанием не пользовалась. Стоит отметить и другой факт: в японских легендах говорится, что однажды с материка на Японские острова вторглось некое конное племя, возглавляемое воительницей Химикку. На наш взгляд, в легенде говорится о вторжении одного из тюркских племен, в ходе великого расселения тюрков из их восточноевропейской прародины (см.: Джуртубаев, 2009).

Соска Солса (Сеска Солса, Солсан) – главный герой и предводитель нарт-орстхойцев. Несомненно, это имя восходит к тюркскому Сослан (варианту имени нарта Сосурука); по мнению В. И. Абаева, имя кипчакско-ногайское, от суслан «иметь хмурый вид». Но у ногайцев нет нартского эпоса, и это, во-первых, во-вторых, Сослан (Сосурук) вовсе не самый хмурый из нартов – как раз он и отличается находчивостью, смекалкой. От карачаево-балкарского имени Сосуран; суу ыз уран означает» приречный змей». Или от суу ыу улан «сын берега» – поскольку родился из приречного валуна.

Соска (Сеска) – имя отца нарта Солсы. От кар.-балк. Созук (Созукку) имени пастуха, чье семя оплодотворило прибрежный валун, из которого и родился герой Сосурук. Созук, как и многие другие герои карачаево-балкарских сказаний, вошел в нартский эпос из тотемических мифов, где имел образ змея. Потому и имя его – Созук – означает «растягивающийся».

Сели Сата – святая женщина, вынувшая зародыш Соска Солсы из камня. «Сата – дочь языческого бога Селы, который повелевает громом и молнией» (Далгат, с. 418). Однако, в одном из сказаний говорится, что Села сам желал жениться на Села-Сате. Скорее всего, это искаженное кар.-балк. именование главной героини эпоса Сатанай-бийче – сыйлы Сатанай «почитаемая (святая) Сатанай». В карачаево-балкарской мифологии Сатанай «ясная луна» является богиней луны (ай).

Селий Пиръа, брат Сески Солсы. «По составу имени „Селий Пиръа“ – сын Селы (бога грома и молнии». Пиръа, по мнению У. Б. Далгат, форма слова пиргъаун «фараон», что подтверждается ингушским мифом о вражде Пиръа с богом из-за престола; в основе мифа – библейский сюжет (фараон, вообразивший себя богом, потопление войска Пиръа волнами моря) – (Далгат, с. 423).

Созруко – имя того же Соска Солсы, встречается в одном из ингушских сказаний. Вероятно, кабардинская форма каачаево-балкарского Сосурукъ.

Курюко – нарт-богоборец, сын Созруко (в том же сказании). Неясно.

Урузман (Орзми) – вайнахские формы имени вождя нартов в кар.-балк. эпосе – Ёрюзмек; от бёрю сюммек «волчий выкормыш» (бёрюсмек – ёрюзмек). Ёрюзмек вскормлен волчицей и носит волчью шубу.

Оршми – возможно, другая форма имени Орзми.

Сарган, одноглазый нарт, великан-людоед – «имя этимологии не поддается» (Далгат, с. 417). Тюркское Сарыхан «белый (главный) хан»?

Чопа, сын Барата; чаще Чопа Борган – нарт, по одному из сказаний – родоначальник карабулаков. Чопа, возможно, то же, что кар.-балк. Чёпе, сокращение имени Чёпеллеу. Во втором сказания варианте имя героя дополняется указанием на принадлежность его к тюркскому племени бораган, бора-гунн (борган, баргун, барагун и т. д.), обитавшему в Притеречье и некогда составлявшему население отдельного княжества. Аул Брагуны сществовал еще в конце XIX в. недалеко от г. Грозного, на левом берегу Сунжи. Борганы впоследствии слились с кумыками. Кумыкское селение Бораган-Юрт существовало до XIX в.; позже его жители полностью переселились в Турцию, их потомки ныне проживают в сел. Явукёй области Сивас (КЭС, с. 32).

Бексултан Бораган – нарт, возлюбленный кабардинской княжны Ахловой. После его трагической гибели княжна построила мавзолей Бороган-каш, в котором и похоронили Бексултана (Далгат, с. 373). Кар.-балк. песня о набежнике Чюерди начинается словами: «Из Борагана выехали шесть всадников…». Имя представляет соединение двух тюркских титулов: бек + султан.

Саид – нарт. От арабского слова, означающего «господин».

Али, нарт – вероятно, усеченное кар.-балк. именование родоначальника рода Алик-лары, от алик, элик «царь // царский». Или это арабское имя Али.

Амир – возможны два объяснения имени: от араб. амр, амир «правитель» или от омур, ёмюр «век, вечный».

Жов-Бятар – нартский кузнец, воспитатель Сеска Солсы. Бятар – вероятно, от тюркского батыр «витязь».

Кинда Шоа – нарт, зять Соска Солсы. Его мать отличается неимоверной силой. Это отголосок карачаево-балкарских сказаний о нарте Алаугане и его сыне Карашауае (Шауае), матерью которого была великанша. Къара Шауай – возможно, от къара шахан» большой сокол» (тотемическое имя). Кинда – может быть, искаженное именование Карашауая в кар.-балк. эпосе – Генджаке «молодой, юный».

Хамчи (Хамча) – отец нарта Патараза. В кар.-балк. эпосе – Хымыч, Хмыч; имя восходит к мифу о небесном быке (буйволе — гаммеш, хаммеш), олицетворении темной дождевой тучи, которого приносит в жертву небесный герой и семя которого (дождь) дает жизнь растительности, плодородие и чадородие. Второе имя этого персонажа – Къызыл Фук (къызыл бук, бугъа «красный бык»; в ходе эволюции образа бык-туча стал олицетворением зари, которая в мифе рассматривалась как кровь быка.

Патараз (Патарза, Патриж) – от кар.-балк. Батыраз «из смелого рода» (батыр означает «витязь, герой»//отважный, мужественный; а также «воин высшего (седьмого) разряда» и присоединялось к имени человека – Сосурукъ-батыр, Бора-батыр и т. д.

Ачамза (Ачам) – нарт. В кар.-балк. эпосе – Ачемез, от слегка деформированного Ачимаз «неуязвимый». Ачам — вероятно, краткая вайнахская форма того же имени.

Зайза – дочь Ачамзы. Неясно.

Асран – нарт; имя, вероятно, карачаево-балкарское, «оберегаемый, береженый», от асра «оберегать, беречь».

Шесть братьев нарт-эрстхойцев: Ахамарза, Биймарза, Денгизбий, Темирбий, Карабий, Анарбий. Все имена – тюркские:

Ахамарза – скорее всего, от акъ «белый» + мирза, мырза (иранский титул, часто встречающийся в тюркских именах).

Биймарза – ср. кар.-балк. имя Биймырза – бий князь + мирза.

Денггизбий – от денгиз (тенгиз) «море // морской» + бий «князь».

Темирбий – от темир «железо // железный + бий.

Карабий – от къара «старший, главный» + бий.

Анарбий – от онгар «процветающий» + бий?

Няртби – от кар.-балк. нартбий «нартский князь»; так в кар.-балк. эпосе титулуют двух персонажей – божество плодородия Кызыл-Фука и его противника, предводителя нартов Ёрюзмека.

Гонча, нарт, великан-пахарь; «это имя этимологии не поддается», – пишет К. Чокаев (Далгат, с. 417). В кар.-балк. ономастике много имен с окончанием —ча, но уверенного объяснения имени Гонча мы предложить не можем, как и ряда других имен нартов из вайнахского эпоса:

Байнал – нарт. Без особой уверенности можно предположить, что имя образовано из двух тюркских слов: бай «богатый» + инал «принц».

Атай – карачаево-балкарское имя, озн. «батя, батюшка».

Наураз, царь нарт-эрстхойцев. «Заслуживает внимания само иранское имя „царя“ – тамады нарт-орстхойцев – Наураза (от „нау“ – „новый“, „руз“ – год») – (Далгат, 436).

Наур – возможно, сокр. форма имени Наураз. Или это тюрк. нёгер, нукер, нагур и т. д. «дружинник, воин».

Сатай-хан, жена Наура – скорее всего, вейнах. форма кар.-балк. имени главной героини эпоса Сатанай + хан, сокращения обычного в тюрк. женских именах ханым, ханум «моя госпожа, моя властительница».

Саги – имя жены Наураза. Неясно.

Гожак, соперник нарта Наура – идентично имени героя кумыкской нартской песни – Къожакъ, Къарт-Къожакъ («старый Кожак»). От ходжа «хозяин; учитель; господин; старец», присутствующего во многих тюркских языках (см. у Макса Фасмера), восходит к къожакъ.

Козаш – уменьш.-ласк. форма того же имени Къожакъ. Ср. кар.-балк. фамилии Кожаш-лары, Къожакъ-лары.

Белашай, жена Гожака – в кар.-балк. ономастике это имя присутствует, но его объяснения у нас нет.

Германч – от тюркского керменчи, керманчи «строитель крепостей» (или «житель крепости (цитадели)».

Гера – сокращенный вариант имени Германч?

Эмиль-Эрте, мать семи братьев-богатырей из племени эрбый. Неясно.

Гяла – от кар.-балк. имени Гала «большой, крупный»? Или от гола «утес»?

Юртус – неясно.

Иса, брат Юртуса – араб. имя Иса.

Нясар (в другом тексте так зовут чеченского героя) – скорее всего, араб. имя Наср (либо Насыр). Перс. Наураз и араб. мена Иса, Нясар, вероятно, вошли в ономастику карабулаков в период принятия ими ислама.

Чухи – предводитель шайки нарт-орстхойцев. Неясно.

Тэймысхан – последний из нартов. От кар.-балк. таймаз «непоколебимый» + хан.

Боткий Ширтка – нартом не является, но постоянно выступает то в роли их главного советчика, то гасмехается над ними, то выручает их в трудных ситуациях. Может спускаться в царство мертвых. Ширтка – ингушское слово, означает «ласка». В осетинском эпосе этот персонаж именуется Сирдоном, в карачаево-балкарском – Ширданом. В. И. Абаев объяснял это имя на основе осетинского сирд «зверь». В кар.-балк. языке ширт анг означает «неожиданное существо» (неожиданно появляющееся); ширдан – табуированное название крысы (гылдуу) и имеет все признаки героя эпоса тотемического, имевшего облик крысы – у него длинные усы, он живет под холмом в доме-лабиринте, хитер, умен, коварен и, внезапно появляется и так же внезапно исчезает.

Происхождение имен главных героев Нартиады подробно будут рассмотрены в другой главе нашей книги.

Тюркские имена носят и некоторые местные герои.

Тимар, местный герой; «имя Тимар происходит от Тимура хромого (т. е. Тамерлана) – (Далгат, с. 415). Но, в таком случае, это просто тюркское темир «железо; железный».

Куллуби – трусишка, который сумел одурачить огромного нарта. Вероятно, от карачаево-баллкарского къуллу бий «князь, имеющий много холопов».

Альбика, жена местного героя Охкархой Канта; это кар.-балк. имя Алабике «белая (знатная) госпожа», от ала «светлая, белая» + бике, бийке, бийче «княгиня, госпожа»; ср. также Ажабийке «старшая госпожа».

Чуара Нельбиевич, местный герой – имя, возможно, от тюркского чора, джора, чура «воин, дружинник определенного разряда».

Нельби, имя его отца, скорее всего, представляет собой соединение двух тюркских титулов: инал «принц» + бий «князь».

«Пхагал Бярий – имя собственное, встречаемое только в фольклоре». Распространенное объяснение имени Пхягал Бярий – от «пхьагал» заяц, «бьарий» – всадник, наездник, т. е. «заячий всадник». «Мифологическое объяснение „заячьего всадника“ может быть соотнесено с тотемом» (Далгат, с. 430). Это предположение не имеет ни оснований, ни доказательств; не ясно также, почему могучий богатырь разъезжал верхом на зайце. Это кар.-балк. къолан атлы «всадник на пегом коне» (букв. «пегий всадник»), понятое как созвучное къоян атлы «всадник верхом на зайце»; отсюда же «заячьи всадники» в фольклоре других народов Северного Кавказа. На пегом коне ездит в кар.-балк. эпосе вождь нартов Ёрюзмек.

«Бийдолг Бяри – всадник величиной с кулак и локоть („бий“ – кулак, „дол“ – локоть, „бяри“ – всадник). Встречается в сказке и в эпосе» (Далгат, с. 430). И это, скорее всего, также лишь народная этимология. Кар.-балк. жёнгер (нёгер) «воин, дружинник определенного разряда; спутник, товарищ» вайнахские сказители, видимо, приняли за жингирик «локоть».

«Бятар – здесь имя собственное; вероятно, тюрко-монгольского происхождения, от слова «богатырь» (Далгат, с. 424).

На основе тюркского (кар.-балк.) языка находят объяснения и некоторые другие выражения и термины в эпосе вайнахов.

«Терсмаймальская шашка», «которой часто вооружены эпические герои вайнахских сказаний и в особенности героических песен, в быту это дамасская сабля или меч с тавром на клинке, изображающая голову волка или обезьяны» (Далгат, с. 431). Это знаменитое тавро представляло собой перевернутое изображение головы обезьяны; поэтому кар.-балк. терс маймул букв. означает «неправильная (перевернутая) обезьяна».

Чхонкар – палица. Ср. карачаево-балкарское чонкур «палица».

Молочные братья. В вайнахских сказаниях «часто имеет место упоминание обычая установления молочного родства, существовавшего у вайнахов продолжительное время»; «в вайнахских сказках герои, которые братаются, обычно говорят друг другу: «Отныне мы клятвенные братья и энчики (т. е. молочные братья), сосавшие одну грудь» (Далгат, с. 429).

Терминология, относящаяся к обычаю молочного родства (как и аталычества, и куначества) у народов Северного Кавказа – тюркская. Энчик – от кар.-балк. эмчек «сосок; воспитанник (выкормыш)».

«Горбож – по-ингушски и по-чеченски значит «рабыня». «В данном рассказе Горбож – не рабыня, служанка, а могучая великанша-людоедка» (Далгат, с. 422). Но во многих вейнахских сказаниях ее именуют и гарбаш. Ср., например, фразу из сказания: «Оршамар Арш сказал гарбаш этой девушки…»; «Гарбаш – здесь служанка, рабыня» (Далгат, с. 295; с. 420).

Вайнахское горбож, гарбаш, зарваш, несомненно, от кар.-балк. къарауаш «домашняя рабыня; служанка», от къарабаш «черноголовая». Причина появления в вейнахском языке второго значения термина («злобная великанша-людоедка»), вероятно, в том, что великаны и великанши были олицетворениями высоких и заснеженных гор Кавказа. Карачаево-балкарское къарбаш «заснеженная вершина» полностью созвучно къарауаш «дворовая девушка-рабыня».

Саьрмак – дракон, от общетюрк. сармакъ, сарубек, сарыуек «дракон».

Турпал – богатырь, герой; например, «турпал по имени Солсан, сын Соски» (Далгат, с. 399). Общетюрк. термин, ср. кар.-балк. тулпар «богатырь; богатырский (конь)». Вошло и в языки других народов Кавказа – аварский, табасаранский (Абаев, ИЭСОЯ, т. III, с. 299).

Есар. «…похищенных (для продажи в рабство. – М. Дж.) людей называли „есар“. „Есар“ – пленник» (Далгат, с. 447; с. 448). Слово проникло в ингушский язык, вероятнее всего, из кумыкского; тюркское есир озн. «пленник» (отсюда и русское ясырь; кар.-балк. жесир).

«Черный оселок», с помощью которого оживляли мертвых – типичный предмет, часто встречающийся в прозаическом фольклоре вайнахов. Обычно этот оселок каменный, что, на наш взгляд, может свидетельствовать об его отношении к древнекаменной эпохе. Во всех случаях предмет этот весьма архаического происхождения и магического назначения» (Далгат, с. 415).

Этот предмет, имеющий магические свойства, встречается в фольклоре и других народов Северного Кавказа; часто упоминается волшебный черный оселок в кар.-балк. сказаниях и сказках. Скорее всего, кар.-балк. къара билиу «черное знание» (т. е. «черная магия») было принято за созвучное къара билеу «черный оселок». Кар.-балк. къара озн. также и «буква», откуда выражение къара таныгъан «грамотный», но букв. «знающий черное».

Синие животные. Сватаясь к дочери Сеска Солсы, нарт Кинда Шоа предлагает ему в калым большое стадо «обросших, беломордых синих коров». «Это довольно постоянная характеристика рогатого скота в вайнахском эпосе; синий цвет животных – чисто эпический, не соответствующий действительности» (Далгат, с. 319; с. 428).

Разумеется, синих коров не бывает. Возможны два варианта: либо вайнахи поняли кар.-балк. кёк малла «серый скот», как «синий скот» – поскольку слово кёк означает и «синий», и «серый» (о масти животных), либо приняли кёп малла «множество скота» за кёк малла «синий скот».

Метание камней. Одним из любимых развлечений нартов, по вайнахскому эпосу, являлось метание камней или обломков скал; смысл этого занятия не указан. Не исключено, что это отражение памяти об одном из популярных кар.-балк. народных видов спорта – толкании камня (къолташ оюн, хомпар таш оюн), вероятно, известного и карабулакам. В одном из вайнахских сказаний на предложение молодца выйти за него замуж, красавица отвечает, что пойдет за того, кто одолеет ее доблестью и силой. «Они бросили два камня на спор: кто кинет дальше» (Далгат, с. 289).

Птичий язык. В одном из сказаний говорится, что нарты знали «птичий язык» (Далгат, с. 303). То же самое встречается и в кар.-балк. эпосе. Это результат путаницы, возникшей из-за созвучия кар.-балк. кюш тили (кюч тили) «язык силы» (т. е. древнего магического языка, знание которого позволяло шаманам совершать чудеса), и къуш тили «язык птиц».

Расплавленная медь. «Когда нарт-эрстхойцы узнали, что благодать (изобилие) пропала из-за них, они докрасна расплавили медь и, выпив ее, все погибли. Люди употребляли брагу, а нарты, по гордости своей, пили расплавленную медь» (Далгат, с. 334). «Нарты, пьющие расплавленную медь, переселились на небо. На западе есть семь блестящих звезд, это и есть пропавшие нарты» (Далгат, с. 337). «Чаа – медь и олово в расплавленном состоянии. Нередко это эпический напиток нартов, характеризующий их могущество». «Иногда нарты, по сказаниям, пьют медь, как обыкновенный напиток» (Далгат, с. 431; с. 435).

В одном из текстов уточняется, что медь была красная. Полагаем, что речь идет о самом обыкновенном черном чае, по кар.-балк. – къызыл чай «красный чай», что было понято вейнахами, как «красная расплавленная медь» (чаа). Видимо, чеченцы и ингуши, в отличие от тюрков-карабулаков, в те времена чай не употребляли. Вначале «расплавленная медь» представлялась обычным напитком нартов; но он казался бы слишком крепким даже для нартов, поэтому поздние сказители стали говорить об его употреблении, как о способе самоубийства.

Девять медных пластов. Села-сата, жена Сескан-Солсы, втайне от него держала своего сына «в середине девяти медных пластов подземелья (формула „исс цIаста юккьа дIалачкъина“ – в девяти пластах меди выросший – типична для сказаний чеченцев и ингушей») – (Далгат, 1977, с. 44).

Какие пласты имеются в виду и почему они медные, не сказано. Кар.-балк. жер «земля // земляной» было перепутано с жез «медь (желтая) // медный». Выражение жерни жети (тогъуз) къаты «семь (реже девять) слоев земли» обычно в мифологии, фольклоре и обычной речи карачаево-балкарцев; по этой причине в вайнахском сказании и говорится о подземелье.