скачать книгу бесплатно
Заправщиком на автозаправке, один день.
Покуда не вставил шланг одному сэру, в заднее анальное отверстие, за грубость, проявленную по отношению ко мне.
Он еще сказал:
– Вставь в себе в зад этот шланг, че ты тупишь!
Сказал, что не могу, и не желаю вставлять себе что-то в жопу. Но раз так он хочет попробовать испытать на самом себе, почему бы нет.
Может кому нравится, я же не знаю.
Залить полный бак, в анал.
Только порвал штаны, добрался до трусов, как меня остановили: там выбежал весь персонал вместе с директором, у которого оказались почему-то выпученные глаза, как у окуня, который глотает воздух на берегу.
Уволили, даже без денег.
Потом была автомойка, работал автомойщиком.
Работа поначалу нравилась, знай себе, поливай водой туда-сюда автомашины. Пока один сэр не докопался:
– Не так моешь, не туда брызгаешь…
Пришлось, показать джентльмену, в галстуке, в белой сорочке, с золотыми запонками, кто тут прав.
«Кёрхер», его фамилия, с четырьмя паскалями давления.
Мокрый джентльмен, дядя с подмоченной репутацией и с мокрыми намыленными усами уехал после скандала на «прадо».
А меня выгнали, правда, десять шиллингов уж дали на пиво.
Работал грузчиком в маркете, правда, один день, покуда не разбил ящик дорогого вина.
Просто споткнулся, об какую-то ерунду, поэтому ящик с вином вылетел из рук.
Хотя можно было его спасти: упасть самому вниз, принимая на себя удар от падения, но там можно было разбить голову.
Ну а что, мне дороже своя целая голова, чем разбитый ящик с пойлом. В итоге не заплатили ни одного пенса.
Раздавал рекламки в костюме зайца, покуда меня не послали на хер, за то, что чересчур настойчиво вручил парню листовку. А мне волноваться нельзя…
– Нельзя, нельзя, – твердил себе, когда гнал того пидораста по проспекту добрых полчаса.
Клеил листовки с объявлениями на рекламные щиты, покуда у меня не украли портфель, со всеми вещами: листовками, клеем, самим портфелем.
Ведь портфель самый дорогой из всего имущества.
Заплатили мне деньги за работу?
Конечно, нет: вычли полностью, за утрату.
Искал ли работу дальше? Разумеется.
Но не всёгда получалось с положительным результатом.
Нашел работу на стройке, подсобником каменщика, думал, дорасту до главного.
Мы строили высотное здание.
Мне нравилось, покуда мой каменщик, за кем закреплен, не приказал поднять на высоту двадцатого этажа еще кирпичей.
Исполнил его приказание: сбегал вниз, с помощью «кара» с полозьями, погрузил в лебедку тюк кирпичей в упаковке.
Всё было ничего: управлял лебедкой, нажимая на кнопку, тут пролетела стая ворон, тут захотел пожелать им доброго утра. Но перепутал кнопки, от резкого рывка тюк кирпичей развязался, рассыпался, кирпичи полетели вниз, как бомбы с «фантома» во Вьетнаме.
Я сам испугался, а внизу как раз ходил с инспекцией прораб с инвесторами.
– Ложись!
Кричу. Сам ныряю в какой-то подвал, только наблюдаю, как с неба сыплются кирпичи.
Они такие круглые, или квадратные, кажутся, когда они вертятся в небе.
Бух-бух-бух… слышатся щебенистые хлопки об землю.
Слава богу, прораб в каске, ему прямо по темечко прилетело кирпичом.
Но так как он находился в каске, которая оказалась потом треснутой, благодаря этому он остался жив, правда немного заикается сейчас. По слухам.
Другие члены тоже были в касках, да их не задело.
Обошлось малой кровью, как говориться.
Ну а меня, пинком под зад.
Со стройки. Ладно, разрешили спецодежду забрать.
Мда. Смешно может кому-то.
Только мне не смешно, на самом деле.
Работал дворником, сантехником.
Да всем, кем можно было быть на этом свете.
*
Салли.
Навстречу Слоу шла девушка в черном тонком пальто, плавно подчеркивающей изгибы ее фигурки, грациозно ступая каблучками сапожек по мраморному полу.
На ее головке не имелось головного убора.
Рыжие волосы едва доставали ей до плечиков.
Короткая прическа, кончики разметавшихся волос по сторонам, только прикрывали ей ушки и затылок.
На основании бледной шейки виднелся тонким ободком черный кожаный чокер, сцепленный блестящим кольцом на горле. Так как пальто на груди расстегнуто на две пуговицы, а вырез черной кофточки не скрывал ее шейку.
Она рассеянно оглядывала вокруг обстановку, мимолетно оценивая дорогое убранство, или ничтожества, преклоняющиеся перед ее стройными ножками.
Девушку зовут Салли, недавно исполнилось двадцать два года, или вроде того.
Сегодня она появилась в ТЦ с утра, не из-за шопинга, а как бы вполне с официальным визитом, намереваясь арендовать торговое место, под небольшой маникюрный салон.
Деньги, на такое занятие, у нее обязательно будут, от отца.
Уж она постарается, выпросить у него по возможности больше. Можно даже сказать, что она девушка из высшего общества, ведь он сам герцог Йоркширский.
Но она этого совсем, не чувствовала.
В детстве, рано лишилась матери, по причине ее смерти от рака груди.
Папа с ней толком не общался, ведь он постоянно проводил время в клубах: сигарных, бильярдных, конных, и прочих, в которых тусовались лишь одни чистокровные джентльмены.
Поэтому он, не мешкая, после смерти мамы, сразу переложил воспитание осиротевшей четырехгодовалой дочки, на плечи прислуги и гувернанток.
Отдавая ее на проживание, в отдаленное поместье в своем графстве Йоркшира.
В возрасте семи лет ее обследовали ведущие доктора психиатрии, после того случая, как она насадила золотых рыбок из аквариума на булавки, а сушёных бабочек с коллекции, наоборот сняла с булавок, отправила плавать в аквариумной воде.
Тогда ей поставили диагноз: задержка психического развития, с нервным расстройством на почве чего-то там пароноидального.
Училась в школе она потом вполне нормально, правда немного специализированной, закрытой для общего посещения, созданная для таких учеников, немного с задержками, прочими расстройствами.
Школа-интернат, почти тюрьма.
Она с тринадцати лет познала <>, проживая в одной большой комнате с десятью девочками.
После окончания той школы, отец отослал ее учиться на профессиональных курсах.
Она выбрала дизайнерство и маникюр, так как ей нравилось красить ногти, заниматься придумыванием чего-то такого, что на свете еще не было выдумано.
У нее была наблюдательность, большая фантазия точно как у «Алисы из Зазеркалья», сформированный ум соответствующий ее возрасту.
Кроме небольших недостатков, из области психики, она обладала многими достоинствами особо важных для молоденькой девушки, а именно симпатичной внешностью: пухлые губки, чистенькая без прыщей кожа, стройные ножки, аппетитная рельефная попа.
Но почему-то постоянного полового партнера у неё не имелось до сих пор.
Ей приходилось довольствоваться мимолетными связями в одном пивном баре, куда она ходила раз в месяц в одиночку без подружек, в них знакомилась с пьяными парнями, которые поили ее крепкими коктейлями, потом почти принужденно затаскивали ее в мужской туалет, засовали по-быстрому члены ей за щёку.
Стравливали ей на лицо или куда придется, тут же без слов и прощаний быстро исчезали из поля зрения, по обыкновению думая, что она будет настаивать дать за интимное обслуживание какие-то деньги.
Да еще была связь с преподавателем истории: плотным лысоватым мужчинкой, который после уроков первым ее лишил девственности, обучил азам сексуального поведения, которые немного спустя превратились в половые девиации, возникшие на почве ее психических отклонений.
Лесбийские отношения тоже наложили свой неизгладимый отпечаток.
Ей особенно нравилось грубое подчинение, когда ее берут почти насильно, не спрашивая дозволения.
От этого у неё от текущей смазки набухали тесные трусики.
Ей приходили мечты о причиненной боли, сделанной мужчиной; что ее связывают, надевают ошейник, мочатся ей на лицо, стегают по заду ремнем, или засовывают в анал какой-нибудь предмет.
Еще в эротических фантазиях, ей представлялось, как она садиться попой на лицо парня, затем открывает свой маленький краник с горячим дождиком.
Салли не могла ничего с этим поделать, она считала себя от этого самой последней извращенкой.
Но она не могла претворить в жизнь похотливые мечты, поэтому просто носила на шейке черный кожаный чокер, как принадлежность к чему-то запретному.
Еще больше она опасалась, что ее интимные секретики раскроются, поэтому навсегда положат на лечение в психбольницу с решетками на окнах.
Ведь об этом обязательно позаботится сам строгий папА, боящийся больше всего на свете, за появление любого компромата: сплетен, слухов, видео, – грозившие бросить тень, на свою чистейшую незапятнанную репутацию в элитном обществе джентльменов.
*
Моя работа за всем наблюдать, конечно, ходить.
Делать «обходы», каждый час по периметру здания, хотя в основном внутри помещений по всем этажам.
После того как отмылся от крови в туалете на цокольном этаже, то заодно прошелся там, поднялся на первый этаж и продолжил обход.
Из подвесных динамиков на всё ТЦ раздавалась ритмичная песня одного известного певца, в котором постоянно повторялся рефрен «you may go» (я пойду).
Она шла навстречу мне, немного растерянная, отвернув лицо с маленьким носиком в сторону, нервно комкая в руках что-то, наверно тонкие кожаные перчатки.
Девушка прошла мимо, теребя рукава чуткого пальто.
Тоже прошел мимо, лишь потом, через пару шагов увидел черный предмет на полу.
Потерянная перчатка от той девушки.
Пришлось поднять, обернутся, окликнуть ее.
– Мисс, это не ваше? Наверно вы обронили.
Она обернулась: тонкая беззащитная талия, темно-рыжие волосы, карие глаза, подведенные черной тушью, припухлые губы, накрашенные в тон внешности кофейной помадой.
– Вы мне говорите?
