Два трюфеля. Школьные хроники

Вот ходят как-то мама с Ритой по детскому магазину, бродят в поисках конструктора школьного под номером один. Вот на пути у Риты – полка с мягкими игрушками, целый длиннющий стеллаж. И сидят в нём кролики! Целая плюшевая заячья и кроличья семья! Зайцы вислоухие с симпатичными маленькими хвостиками.

− Мамочка! Купи зайчика!

Мама, как и все на свете родители, мягкие игрушки недолюбливала: стоят недёшево, пыли много. Поиграют дети игрушкой дня три, да и бросят, и квартира в склад плюшевый превращается – одни неудобства от этих игрушек! Но мама купила белого кролика вислоухого, почти не стала мама Риту отговаривать. Не ругалась мама, и когда Рита в школу с кроликом под мышкой, пошла. Мама знала уже, что некоторые девочки в класс коляски прикатывают с пупсиками, а тут всего лишь кролик вислоухий.

Вошла Рита в класс – ребята с интересом на кролика уставились: кролик белый, как настоящий, и с усиками! С настоящими усиками! Ребята подходили, просили кролика погладить, Рита всем разрешала, Рите для ребят ничего не жалко! Потом с магазинной полки к Рите домой второй кролик переехал, коричневый, уже и не поймёшь: кролик, или дикий зайчик – в классе мнения разделились. Но усики опять торчали как настоящие, и глазки коричневые – карие глаза у зайца-кролика. Вскоре у плюшевых мальчиков-зайчиков мама-зайчиха появилась, и сестрёнка-зайчонка… Каждый день под мышкой у Риты нёсся в школу какой-нибудь зайцевидный игрушк.

− О! – встречали Риту ребята.—Вот и Кролик наш пришёл! − ребята Риту Кроликом прозвали.

− Кто там у тебя? – галдели ребята. − Сестрёнка-заюшка? Что-то мамы-крольчихи давно не видать! Не заболела ли? Травкой-морковкой кормишь?

Весь триместр продолжалась у Риты кроличья эпопея. Дальше, как-то незаметно, Рита перестала кроликов в школу таскать – наигралась Рита в заячью семью.

Прошло два года. Мама разбирала игрушки: переносила плюшевых на балкон. Дело и до зайцев дошло. Они всё так же смирно сидели в шкафу, крупные такие, от настоящих не отличить, с хвостиками миленькими, с усиками… Припомнила мама давнишнюю историю.

− Хорошо, что я их Рите тогда купила, зайцев этих крольчатных, − похвалила себя мама. – Рите в школе плохо было, одиноко − вот она среди игрушек себе друзей и выбрала. А кролики, хоть и плюшевые, сдружили Риту с одноклассниками. Дети всё-таки добрые, даже если злыми иногда кажутся!

Рисунок Риты Гарнык

Каштаны

Во дворе росли каштаны. В конце августа они созревали. Мальчишки лазили по каштанам, трясли ветки, сбивали похожие на морских ежей коконы. Коконы ударялись об асфальт, раскалывались – вот вам и каштаны.

Рита вышла прогуляться, побродить, на качелях покачаться. А навстречу Рите шла Соня. Рита училась во втором «А», а Соня во втором «Б».

– Я за каштанами, – пойдём со мной, – предложила Соня.

– Пойдём! – обрадовалась Рита.

На траве, под каштановыми деревьями валялась много зелёных морских ежей.

– Колючие! – недовольно бормотали девочки, раскрывая драгоценные коконы.

Набрали целые карманы. Тут мальчишки на великах подъехали. Рита их знала. Это были саамы отъявленные хулиганы в школе, самые задиристые задиры.

– Это наши каштаны! Это мы их совсем недавно сбили, и за пакетом отъехали! – стали ругаться мальчики.

Соня задрожала и готова была уже отдать все каштаны, но Рита не хотела отдавать. Рита из каштанов дома мастерила разные поделки: прилепит к каштану туловище из шишки, сделает каштановой голове пластилиновый нос – вот уже и человечек лесной, старичок-лесовичок.

– Мы эти каштаны сбили! – кричали, даже орали мальчики и уже кулаками грозили, и уже на Соню с Ритой наступать стали.

– Вот спасибо вам, мальчики. Вы нам так помогли, – крикнула в последний момент Рита. – Чтобы мы, мальчики, без вас делали. Не видать нам каштанов тогда как своих ушей.

– Ни в жизнь не видать! – подобострастно пропищала Соня.

– Да ладно, Серый. Не отнимай у них, – пробасил самый главный хулиган, – мы сейчас ещё себе насбиваем!

И мальчишки полезли по веткам – лезли они быстро, залезли высоко, чтобы показать Рите и Соне, какие они мужественные, самостоятельные, какие они сильные герои. Ведь хулиганов редко благодарят, хулиганов все бояться, а тут такое доброе отношение мальчишки к себе почувствовали, такую благодарность и признательность ощутили. Супер! Вот так денёк!

– Ей! Подождите! – кричали вслед уходящим Рите и Соне мальчишки. – Мы вам сейчас ещё каштанов дадим!

Мальчишки не хотели, чтобы Соня с Ритой уходили – ведь Соня с Ритой были хорошие и даже симпатичные девочки – ради таких девочек можно и рискнуть, можно даже с самой верхушки каштан добыть, не дожидаясь пока он сам оттуда свалится!

Письмо из письмовника

1

Галина Юрьевна любила выходные. Думаете, учителям охота домашнее задание задавать, и каракули в тетрадках разбирать? Совсем нет! Учителя выходные пуще школьников обожают: на выходных с ребятами в музей можно сходить, или в театр…

Как раз сегодня экскурсия интересная! В Литературный музей! У школьного крыльца Галина Юрьевна в последний раз сверила список:

− Все в сборе?

− Бу! Все! Я даже запасся провизией, – пропыхтел Вова Лаптин и похлопал себя по рюкзаку – из кармана рюкзака виднелась бутылка с газировкой.

− Молодец, Вован, хвалю! – похвалила собственного внука бабушка.

Вова − полная противоположность бабушки. Вова – толстый, похож на шарик, бабушка – худая, похожа на ящерицу. Вова – добродушный, приветливый, бабушка – подозрительная и не очень-то любезная.

Ребята спустились в метро.

− Второй «А»! Все в один вагон! Покучнее! Покучнее! Машинист ждать не будет! – командовала Галина Юрьевна.

Ребята расположились на сиденьях. Лаптин, растолкав девочек, сел рядом с Леной Урашкиной. Насте Петраковой и Лёше Речкину мест не хватило – шустрые дяди опередили второклассников.

− Молодой человек! – обратилась бабушка Лаптина к дяденьке в наушниках, − уступите детям место!

Дяденька закрыл глаза. Поезд тронулся. Неведомая сила подтолкнула Настю, и она упала на дяденьку без наушников. Дядя без наушников не шелохнулся, а дядя в наушниках приоткрыл один глаз… Лёша взял за локоть Настю, и больше она не падала. Лена всё видела. Лена была возмущена. Все мальчики в классе влюблены в неё, в Лену! А этот Речкин ухаживает за Петраковой?

− Ну-ну! Посмотрим, кто кого! − прошептала Лена.

Вот и музей. Старинный дом – низенький, длинный, с резными окошками.

− Второй «А»! Прекратили галдёж! Встали друг за другом! Заходим по одному! – командовала Галина Юрьевна.

По высокой лестнице, покрытой бархатным ковром, навстречу ребятам спустилась женщина.

− Здравствуйте. Меня зовут Анна Сигизмундовна. Я провожу экскурсии, − и женщина махнула указкой как волшебной палочкой.

Лене этот жест не понравился. Анна Сигизмундовна со своей длинной косой, в своей длинной юбке казалась Лене немодной – совсем не такой как девушки из маминых журналах.

В музее ребята притихли: они попали в другой, в старинный мир. Доски пола, выложенные ёлочкой, были чем-то недовольны, скрипели, даже ругались.

− Анна Сигизмундовна, почему пол на нас сердится?

− Пол не сердится, ребята. Пол очень старенький − помнит шаги известных людей, писателей – создателей нашего музея. Здесь и кирпичные стены – представляете!– вздыхают: вспоминают царей, монахов, купцов, вспоминают ту далёкую жизнь, когда не было даже электричества.

− Да! Ремонт бы здесь не помешал, − проворчала бабушка Лаптина.

Анна Сигизмундовна провела ребят в зал, показала рукописные и первые печатные книги.

− Вот на этом месте, где мы с вами сейчас стоим, в позапрошлом веке была типография. Листы книг на станке печатали, и на верёвке как бельё сушили. Это было вредно для здоровья, ведь свинец, смешиваясь с печатной краской, выделяет вредные вещества.

Лёша Речкин вместе со всеми рассматривал книжки-раскладушки с нарисованными барынями и кавалерами, мужиками и бабами: вот они едут в санях, вот пьют чай, а вот танцуют вместе с мишкой на ярмарке.

− Ответьте, пожалуйста, ребята, эти картинки вам что-нибудь напоминают?

− Комиксы! Это комиксы!

− Верно, − кивнула Анна Сигизмундовна, − в позапрошлом веке многие люди были неграмотными, или читали по складам. Для них издавали дешёвые книжки: мало текста и много картинок.

− Бу… Я только комиксы читаю! – пробубнил Вова.

− И я − комиксы! Комиксы по-любому классные! – обрадовалась Лена.

Анна Сигизмундовна нахмурилась:

− Надо, ребята, учиться правильно говорить, грамотно излагать свои мысли. Надо читать хорошие детские книги!

− Сейчас вместо книг – компьютер! – крикнул Вова.

Ребята засмеялись. Анна Сигизмундовна очень обиделась и сказала:

− Так уж и компьютер. Вы, ребята, осторожнее. Сейчас мы спустимся в одну залу. Там, пожалуйста, говорите тихо. Не ругайтесь. И слов современных – «мобильник», «компьютер» – не произносите, договорились?

Ребята закивали. А бабушка Лаптина спросила:

− Почему это?

− Потому что этот зал волшебный. Кто слово, которого в старину не было, проговорит, тот в позапрошлом веке окажется.

Ребята притихли. У бабушки Лаптина поджилки от страха затряслись.

Анна Сигизмундовна, приподняла полы юбки и начала спускаться по ступеням. Крутые ступеньки ухали, скрипели, взвизгивали – не желали видеть чужаков.

− Ой! Боюсь! – запищала Лена.

− Бу! Держись за меня, Урашкина, − и Вова и протянул Лене руку.

Лена поморщилась, но руку Вове дала.

− Ох, ох! – охала, бабушка Лаптина, − старость не в радость…

В просторной зале − длинный необычный стол. Ножки стола − резные, с изящным изгибом, спинки у стульев − с витиеватым рисунком.

− Эта комната − сказала Анна Сигизмундовна, − находится ниже уровня земли. Давным-давно тут проходили заседания: образованные люди читали, спорили, общались.

− Кина не было – вот и читали, ток-шоу, не было – вот и спорили, Интернета не было – вот и общались, − проворчала бабушка Лаптина и плюхнулась на стул.

− Да-да! Присаживайтесь! − пригласила Анна Сигизмундовна.

− Но, но, Лаптин, аккуратнее! Локти убери со стола! У меня тут мобильник лежит!

Лена всегда клала мобильник рядом с собой. Когда звонила мама, Лена подносила телефон к уху и томно произносила: « Алло! Я сейчас не могу говорить!»

Анна Сигизмундовна проплыла, шурша юбкой, раздала бумагу и перья:

− За этим столом писали только перьями! Давайте и мы попробуем. Видите – баночки? В них чернила. Осторожно – не опрокиньте! Были такие книги − письмовники. Письмовник подсказывал, как оформить своё послание, как выразить свою мысль.

− Это как сейчас учебники? – переспросил Лёша Речкин.

− Почти, – строго сказала Галина Юрьевна.

− Давайте и мы напишем письмо из письмовника, − предложила Анна Сигизмундовна.

– А любовные письма в письмовнике есть? – оживилась Лена.

− Есть, − кивнула экскурсовод.

− Бу! Признание в любви давайте напишем! – поддержал Лену Вова.

Мальчишки захихикали, девочки смутились, и даже покраснели. Анна Сигизмундовна полистала книгу и начала диктовать:

− Милостивый государь…

Ребята принялись выводить буквы: сначала неуверенно, неуклюже, разбрасывая кляксы, потом всё твёрже, всё сноровистее, бойчее и бойчее:

«Милостивый государь! Должность обязывает меня открыть Вам то, что я скрывал так долго: я люблю Вас сердечно!»

– Точки не забываем ставить, – волновалась Галина Юрьевна. – О наклоне букв не забываем. И без ошибок, без ошибок! Ищем проверочные слова. Знаки препинания, Лаптин, где в твоём письме? О! Вот и клякса!

– Все написали? – улыбнулась Анна Сигизмундовна, рассматривая кляксу Лаптина. – Свёртываем письма в трубочки– так всегда раньше делали. Та-аак, перевязываем… Та-ак. И дарим кому захотим.

– Вованчик! Подари Галине Юрьевне! – обратилась к внуку бабушка.

– Ну ба! Ну не командуй!

− Отличненько! – загадочно улыбнулась Лена. − Речкин! Хочешь получить моё письмо?

Речкин казалось и не услышал Лену, он положил письмо перед Настей – Лену перекосило от злости и зависти.

− Бу! – пыхтел Лаптин, − бу… Вот и всё. Держи, Урашкина, письмо.

− Очумел? Сбрендил?

− Бу! А чё я такого сделал? – оправдывался Вова, − Сказали, подарить, я и дарю.

− Мне не надо твоих писем, понял?

− Хорошо, Урашкина, только не сердись. А письмо я Петраковой отдам.

И Вова, и все остальные мальчики положили свои письма рядом с Настей.

− Молодцы ребята, − сказала Анна Сигизмундовна, − экскурсия наша закончилась. Забирайте на память перья, только осторожно – не испачкайтесь.

Ребята радостно загалдели. Вова заметил, как сильно Лена расстроилась из-за того, что мальчики подарили письма не ей.

− Хочешь, Урашкина, я подарю тебе перо? Это даже лучше, чем письмо!

Раздалась электронная мелодия.

− Ой, мобильник! – всполошилась Лена.

Вова вздрогнул, от неожиданности махнул пером, задел баночку с чернилами. Чернильница опрокинулась, покатилась по столу, и… тёмное безобразное пятно расползлось по модной розовой юбке Лены…

− Обалдел, Лаптин? Ты мне юбку испортил и колготки! Будешь новое покупать!

2

Тут вокруг Лены всё закружилось, завертелось. Лена ничего не могла понять: где телефон, где ребята, где Галина Юрьевна? Всё вмиг пропало! Вот и одежда на Лене не та: длинная, с широкими рукавами, чистая, без чернильных пятен! Комната та же. Та − да не та. Стол знакомый, а на стенах − картины удивительные. Всё святые в саванах. Книги, много книг. И мальчики, много мальчиков! В длинных одеждах, верёвочкой подпоясанные, с причёсками странными, сидят за столом, скрипят в толстых книгах перьями, бурчат себе под нос:

− Обалдел − обалдеть − обалдели. Мобил – мобила − мобильник.

Во главе стола сидел страшный дядя с бородой. Он был одет в чёрный кафтан с золотыми пуговицами.

− Ну и борода! Ну и прикид! – прошептала Лена.

− Прикид, − заскрипели перьями мальчики.

− А позвольте поинтересоваться, сударыня. Что это за слово такое – обалдеть? И что такое мобильник? А прикид – это название блюда или марка оружия?

− Ты чё, дятел, с Луны свалился? – оторопела Лена.

Лена всегда, когда пугалась, наглела сильнее обычного, вела себя вызывающе, по-хамски. Защитная реакция у Лены такая была.

− Я не дятел. Я не птица. Я наставник. Словесность отрокам преподаю! Все новые слова записываем − словарь составляем, – величественно произнёс Борода.

В это время из-под стола вылез Вован. Лена так Вове обрадовалась, и сразу меньше стала бояться.

Вова почти не растерялся, почесал взъерошенный затылок, спросил:

− Чё тут расселись, чуваки? Вас тут не было.

− Чувак—чуваки—чуваков. Чё, чек, чётка − заскрипели перьями усердные отроки.

Вова подбежал к Лене и спросил:

− Ты чё, Урашкина, в таком халате прикольном?

− Укол, прикол, прикольный, околел, − как эхо повторили отроки.

− Да не знаю чё! Может, в этом музее тупом, спектакль показывают?

− Надо смываться! – сказал Лаптин, − дребедень какая-то!

− Тень-тень-потетень-день-дребедень, дребеденью.

− Присоединяйся, отрок! – приказал Борода Вове. − Грамоте обучен? Ты от отца Сергия?

− Э-ээ! Ме-ее! – промекал Лаптин, − я с бабулей.

− А ты, сударыня, иди, иди! Твоё дело за больным ходить!

− За каким больным, очумел? – возмутилась Лена.

− Не спорь! Не спорь! – зашептал Лаптин. – Иди ухаживай за больным!

− Очумел, чума, чумаки.

− Тьфу ты, притомили пуще пареной редьки! – грустно сказала Лена.

− Притомили – томиться, пареная редька…− послышалось эхо.

− Нет! Про пареную редьку у нас есть! – возгласил один из отроков.

− Молодец, Феофан! – похвалил Борода, − покажи вновь прибывшему отроку, как в столбцах марать.

Вова понял, что «марать» − это значит «писать». Писал Вова плохо. «Всё! Сейчас они меня раскусят, плакала моя головушка, надо схитрить», − мелькнуло у Вовы в голове. Вова схватил Лену за руку и сказал:

− Я сударыню до болящего провожу! И обратно!

Борода кивнул.

− Смываемся, Урашкина! Чё ушами хлопаешь?

− Куда? Куда, рулить –то? – захлопала Лена глазами полными слёз. (Глазами, а не ушами!)

− Рулька, рулить, рульковать, ворковать, − проговорили с одной стороны стола.

− Мыть, смываться! – писали другие.

− По лестнице: по лестнице мы сюда спускались, по лестнице и ..! – прошептал Вова.

Лена и Вова помчались вверх по лестнице, пробежали по пустынным мрачным комнатам. Вся мебель была массивная, напоминала страшных угрюмых медведей. Чадили свечи. Было жарко и душно. В зале, где ребятам показывали лубочные картинки, не было никаких картинок, никаких книг в стеклянных витринах, а была странная машина. На верёвке, протянутой через всю комнату, висели листы с картинками, с буквами.

− Смотри, Урашкина! Бумага сушится! А это что за драндулет?

− Ох, это печатный станок, ох, книги печатаем, − раздалось в ответ.

Лена вздрогнула, обернулась. Около стены стояла кровать. На ней охал и кашлял какой-то дедушка.

− Похоже, твой больной! Похоже – старый печатник– сказал Вова Лене. – Похоже свинец до болезни довёл.

− Сейчас «скорую помощь» вызовем! – успокаивал Вова дедушку.− Вы, главное, не волнуйтесь, дышите медленно!

– Пить! – попросил больной.

Вова достал из рюкзачка пластиковую бутылку газировки и протянул старичку.

– О! Спасительное лекарство! У немца взял на Мытной? А говорили– девчонка послана, – проскрежетал старик и принялся пить…

− Хочу домой! Страшно! – зарыдала Лена.

− Вон и свет! Надо на свет бежать! – крикнул Вова.

Это только в классе Вова был неповоротливый, медленно считал и писал. А что касается, ориентации: дорогу какую запомнить или отыскать – Вова быстро соображал. На даче Вова с бабушкой дремучий лес вдоль и поперёк обошёл. И ни разу они не заблудились! Но конечно тогда у Вована компас был.

Ребята завернули за угол – туда, где брезжил свет. Вот и гардероб! Вот и одноклассники: номерки гардеробщику протягивают, одеваются!

− Ого! Урашкина в крутой обновке! – захихикали ребята.

Бабушка Лаптина сидела на лавке и держалась за сердце. Сейчас бабушка была похожа на испуганного червяка.

− Урашкина! Лаптин! Куда вы запропастились? По всему музею битый час вас ищем! Уже в милицию звонили! − всплеснула руками Галина Юрьевна.

Анна Сигизмундовна стояла неподалёку и загадочно улыбалась:

− Так где ты, Лена, была? – переспросила Анна Сигизмундовна.

− Э-ээ! Ме-ее! Я переодеваться ходила! – ответила Лена. – Меня же Вова чернилами окатил. Вы чё – забыли?

Лена хотела ещё сказать, что-нибудь прикольное, но испугалась. Кто знает, вдруг опять отроки появятся и записывать начнут – ничего приятного, между прочим, выбешивает, между прочим, когда за тобой все модные словечки записывают.

Бабушка Лаптина на экскурсии теперь не ходит – нелёгкое это испытание второклассников на экскурсию сопровождать, очень даже нервное испытание для слабого бабушкиного сердца.

Платье, серое, холщовое, до сих пор у Лены в шкафу висит. Мама сказала, что это натуральный лён, под старину сшито, стоит дорого.

Розовую юбку химчистка отчистила.

А Насте Петраковой Лена решила в другой раз отомстить, когда подходящий случай подвернётся.

Прекрасная Ханако (Страшная месть Лены)

1

Скоро конкурс: «По странам и континентам». В актовом зале второй «А» репетировал выступление. Ребята представляли Японию. Второклассники стояли на сцене, читали стихи и пели хором японские песни. Потом ребята расступались: начиналась сказка про японского мальчика с пальчика Иссумбоси. Он работал в богатой семье: развлекал играми, песнями, танцами дочь императора Прекрасную Ханако. За хорошую службу Богиня Солнца подарила мальчику с пальчику волшебный молоток. Иссумбоси загадал желание, ударил о землю молотком, превратился в красивого статного юношу. Прекрасная Ханако влюбилась в него, и молодые поженились.

Настя Петракова – живая девочка с длинной косой и уморительными ямочками на щеках − репетировала роль Прекрасной Ханако. Настя выступала на сцене будто пава, она обмахивалась веером, она была надменна и неприступна – точь-в-точь дочь японского императора. Все девчонки завидовали Насте. А Лена Урашкина ненавидела Настю лютой ненавистью! Ведь это ей – Лене – Галина Юрьевна отдала эту роль! Но Лена не пришла в четверг на контрольную по математике – прикинулась дома больной, Лену заменили Настей. И теперь Лёша Речкин, играющий Иссумбоси, женится на Насте. А ведь это Лена − самая красивая девочка в школе! У Лены и мобильник есть, и все-все комиксы, папа увозит Лену с «продлёнки» на чёрном «джипе». А у Насти Петраковой папы нет, и мобильника нет, ничего нет…

Ребята репетировали, Галина Юрьевна ругалась, потому что Вова Лаптин всё время вставал не туда, и богиня Солнца появлялась не вовремя, и Лёша Речкин запинался.

− Берите пример с Насти Петраковой! Прислушайтесь! Каждое слово – чётко, каждое слово − разборчиво и громко. Настя не тараторит, не запинается как Речкин.

Ребята захихикали.

− Чего смеётесь? Каша во рту, а смеётесь! Ещё раз заключительную песню!

Галина Юрьевна включила магнитолу, раздалась плавная японская мелодия и ребята, кто в лес кто по дрова, затянули, заблеяли, загорланили:

− Всюду вишни в цветууу…

− Бу! Бу! Бу! – басил Вова.

− Всюду! Вишни! В цвету! – Лена старалась петь громко и чётко.

Галина Юрьевна нажала на клавишу − музыка прекратилась.

− Урашкина! Дорогая моя! Петь надо! Пеееть! А не декламировать! Лаптин! Не баси! Остальные − без писка, без писка! Вы же не мыши! Настя! Спой! Слушайте, дети, Петракову.

Настя сделала шаг вперёд и нежно пропела:

− Всюду-у вишни в цвету-уу, и куда не кинешь взгля-аад…

Лене казалось, что Настя плохо поёт, отвратительно поёт – так по телеку иногда пели, и папа сразу переключал канал.

2

Галина Юрьевна вывела группу продлённого дня на прогулку.

− Лёш! Давай в «банан» сыграем! – предложила Лена.

− Давай! – ответил Речкин.

Но вместо того, чтобы бежать к брусьям, где висела «бананом» Лена, Лёша побежал к забору, где росли клёны − там Настя Петракова собирала листочки. Лена обиженно поджала губки.

− Лаптин! Лаптин! – позвала Лена.

− Бу, чего тебе, Урашкина?

− Чур ты «банан»!

Обрадованный Вова подбежал к Лене:

− Хочешь «дирол», Урашкина?

− С жвачкой?

− Нее. С жвачкой чупа-чупс. Хочешь чупа-чупс?

− Давай!

Лаптин смотрел, как Лена положила в рот леденец – изо рта торчала белая пластмассовая палочка, палочка двигалась то вправо, то влево. Вова чувствовал себя так, как будто он получил сразу все «пятёрки»: по технологии, по чтению, по русскому и по физкультуре. Вова стал красным от волнения.

− Давай теперь, Урашкина, играть в «чудовище»!

– Давай! Чур, ты – чудовище, а я − красавица! Приказываю тебе убить Прекрасную Ханако!

− Пусть только попадётся! − завыло Чудовище и погрозило палкой.

Тем временем Лёша собирал с Настей листья:

− Насть! Ты так хорошо сегодня пела! – и Речкин подал кленовый лист.

− Ой! Какой огромный! Жаль, что он жёлтый, а не красный. Бывают, Лёша, и красные!

Кленовый букет в Настиной ладошке уже не помещался.

− Хочешь, Настя, я подержу? – предложил Лёша. − Я аккуратно! Ты не думай!

Прекрасная Ханако удивлённо посмотрела на Лёшу, протянула букет. Ямочки на щеках Насти манили, притягивали, гипнотизировали. Листья посыпались на землю, на пожухшую траву… Речкин взял Ханако за руку – Настя не сопротивлялась, она лишь шире раскрыла глаза. Лёше показалось, что он парит где-то в космосе: вокруг улыбаются звёзды, а кометы щекочут его длинными хвостами…

Удар в спину оглушил Лёшу:

− Ты – чудовище! – Лаптин выставил перед собой палку.

− Мы не играем! – сказала Настя и стала подбирать рассыпавшиеся листья.

Лена Урашкина всё видела. « Как? Речкин опять с Петраковой?! Речкин держит Петракову за руку?!» − стучало у неё в голове.

− Уррр! У-у-у! – рычало Чудовище.

− Ааа! – завизжали ребята и кинулись врассыпную.

Насте бежалось легко и весело, то и дело из кленового букета вырывались листья и кружились…

− Урашкина! Петракова! Речкин! Хватит носиться! Шею сломаете! Лаптин, брось палку! – испуганно закричала Галина Юрьевна.

Петракова послушно остановилась. Лаптин тоже остановился, но Лена сильно толкнула Вову, и он всё-таки налетел на Настю, сбил её с ног. Вова и Настя упали на асфальт. Насте было почти не больно. Прекрасная Ханако попробовала подняться, и поднялась, и пошла… сильно прихрамывая.