Дуальность времени. Часть1. Фантомный Палач

Курт, всё с той же вежливой ухмылкой, шагнул ближе.

«Мне всё равно придётся тебя обыскать».

Тристан закатил глаза и медленно развёл руки и ноги, глядя в потолок с видом обречённого.

Курт начал снизу, тщательно. Его руки двигались по ногам, бокам, рёбрам. Тристан стискивал зубы, сдерживаясь, пока волны раздражения катились по спине. Он чувствовал: Курт нарочно затягивает процесс.

И точно. Во внутреннем кармане Курт нащупал что-то. Вытащил зажигалку. Простой хромированный корпус.

Тристан дёрнулся за ней:

«Это всего лишь зажигалка! Отдай!»

Курт отступил на полшага, ловко увернулся, покрутил вещицу в пальцах. Щёлкнул. Огонёк вспыхнул, затем погас. Он нажал на незаметную кнопку – и из зажигалки выскочил острый, короткий клинок.

«Мило», – хмыкнул он, поднимая брови.

Ривера сжал пальцы в кулак.

«Если вы удовлетворены, мы можем пройти внутрь, молодой человек?»

Курт отдал знак охране. Те отступили, и тяжёлая дверь отворилась.

Ривера вошёл первым, не оборачиваясь. Тристан замедлил шаг, бросил на Курта исподлобья:

«Если хоть одна моя вещь пропадёт – разобью твою ухмыляющуюся рожу, Капитан».

Курт наклонился ближе, почти касаясь его уха:

«Ты слишком напряжён, дракон. Я просто облегчил тебе ношу. Радуйся – теперь ты почти воздушный».

Когда они оба попытались пройти через дверь одновременно, их плечи столкнулись. Тристан зло взглянул на него. Курт чуть отступил и жестом предложил пройти вперёд.

Внутри пахло сигарами, кожей и дорогим алкоголем. Их встретил Данте Кастильо – высокий, с проседью на висках и сигарой, зажатой в зубах, как вечный жезл власти. В комнате, затянутой лёгкой дымкой, помимо Курта, стоял второй телохранитель – Россо. Оба располагались рядом с креслом Кастильо в расслабленных позах, словно были в баре, а не на деловой встрече. Россо, заметив Тристана, метнул в него злобный взгляд, полных насмешки и презрения. Тристан отвёл глаза – не потому что испугался, а потому что этот взгляд был слишком пуст – как свалка сгоревших машин.

«Добро пожаловать, мой друг Гаспар Ривера! – расплылся в широкой улыбке Кастильо, слова его звучали с отчётливым итальянским акцентом, как будто он только что сошёл с экрана старого гангстерского фильма. Он широким жестом указал на одно из двух кожаных кресел друг напротив друга: – Располагайся!»

Они сели. Курт и Тристан остались стоять позади – каждый рядом со своим лидером. Россо, не отрывая взгляда от Риверы, встал по другую сторону кресла Кастильо.

«Что я могу вам предложить? Виски, шампанское, кофе?» – спросил Кастильо, выпуская кольцо дыма.

«Спасибо. Буду признателен, если мы сразу перейдём к делу. В конце концов, время дорого нам обоим», – Ривера говорил без лишних слов, спокойно, будто знал, что уже выиграл эту игру.

Кастильо рассмеялся, обернулся к своим, кивнул в сторону Риверы:

«Вот настоящий бизнесмен. Смотрите и учитесь».

Затем вновь повернулся к Ривере, взгляд его стал острым, прищуренным:

«Значит, ты хочешь вести со мной дела?»

«Да. Я думаю, наш союз будет взаимовыгоден. Единственная причина, по которой я предлагаю эту работу именно вам, – вы умеете подделывать деньги. Хорошо умеете. С моим планом – мы доведём это до совершенства».

Кастильо чуть подался вперёд, глаза прищурились:

«Я давно завязал с этим. Но да, ты прав: наш старый принтер был почти идеален. Бумага – плотная, чуть шероховатая, как у настоящей. Отличить купюру от настоящей могли только машины, и то не всегда. Почему, скажи, я должен вбухивать миллионы в купюры, которые потом будут пылиться на складе?»

«Мои пройдут даже через детектор».

Пауза. Брови Кастильо чуть вздрогнули. Он медленно повернулся к Курту – тот в ответ лишь чуть скривил губы, как бы говоря: «Я бы не поручился».

Ривера продолжал:

«Мне нужна только ваша машина и подводная лодка. О деталях позаботятся мои люди».

«Подлодку забрала полиция. Сейчас строится новая. А станок давно на свалке. Его придётся собирать с нуля».

«Без проблем. Мы никуда не спешим».

Кастильо медленно разглядывал Риверу с ног до головы:

«Я занимаюсь серьёзными делами. Это не сидеть в пентхаусе в дорогом костюме, потягивая вино и командуя наёмниками через спутниковую связь. Здесь нужно испачкать руки. Ты уверен, что не убежишь потом к мамочке, всхлипывая на коленях?»

Он рассмеялся. Сигара дымилась в его руке, как кусок горящего угля.

Ривера остался спокоен. Как лёд. Ни одна мышца на его лице не дрогнула.

Тристан сжал кулак. Он еле сдерживался, чтобы не подойти и не выбить из Кастильо всё дерьмо вместе с золотыми коронками. Курт почувствовал это инстинктивно, кожей. Он наблюдал за Тристаном, как охотник наблюдает за волком: челюсть напряжена, плечи каменные, пальцы сжимаются, ногти белеют от усилия.

Тристан почувствовал на себе этот взгляд. Повернул голову чуть влево – и встретился глазами с Куртом. Взгляд в упор, в трёх метрах друг от друга. Ему не нравилось, что тот так откровенно его изучает.

Он кивнул: «Что уставился?»

Курт улыбнулся – широкой улыбкой. И, наконец, отвёл взгляд.

Ривера сидел, небрежно закинув ногу на ногу. Его голос, когда он заговорил, звучал ровно и спокойно, как шелест шелка:

«Кстати, о серьёзных делах: ваша торпеда у нас, и она в безопасности. Если бы вы предупредили нас заранее, у вас не возникло бы этой проблемы. Мы бы указали вам безопасный маршрут… и дали знать нашим ребятам на таможне. Не зря ведь говорят – каждый петух воркует на своей территории».

Он слегка улыбнулся, и в ту же секунду выражение лица Кастильо изменилось. Его прежняя уверенность, ленивое, почти скучающее презрение – всё это мигом исчезло. Лицо стало жёстким, глаза – холодными.

«Как мы можем быть уверены, что ты не конфисковал наши товары с самого начала?»

«Потому что все знают, – сказал Ривера, чуть склонив голову и улыбаясь, – я не из тех, кто опускается до таких трюков. В нашем районе ни одна птица не пролетит, не оставив перо. Банда, что провернула это дело, была уже идентифицирована. По моему приказу, между прочим. Я отдавал его, сидя в Пентхаусе скрестив ноги и попивая ром. Эти ребята теперь у нас в гостях. Я прикажу упаковать их и отправить вам – по суше, конечно. Мы оба знаем, что океан – не ваша стихия».

Тристан усмехнулся. Это была холодная, опасная усмешка. Он понял, что Ривера словом вывел Кастильо из равновесия.

Кастильо уронил сигару, вскочил.

«Ах ты, сукин сын!»

Тристан рефлекторно вытащил пистолет и направил на него. Курт, не колеблясь, – на Тристана. Россо, стоявший сзади, – на Риверу.

В комнате повисла тишина. Электрическая. Смертельная. Пот пахнул железом.

Кастильо замер, медленно расстегнул пиджак и, не спуская глаз с Тристана, сел обратно. Сигара шипнула под подошвой его ботинка.

Он говорил уже другим тоном – твердым, но сдержанным:

«Опустите оружие. Мы не враги. Такие стычки между друзьями – дело житейское. Кроме того, они гости».

Россо послушно убрал пистолет. Курт остался стоять, держа оружие направленным. Тристан тоже не двигался.

«Курт, – мягко сказал Кастильо, – пожалуйста. Опусти оружие. Они наши гости».

Курт задержался на секунду – взглядом вымерял Тристана, будто прицеливался – и наконец опустил руку. Оружие исчезло за поясом. Тристан повторил движение. На его лице не дрогнул ни один мускул.

Ривера, будто ничего не произошло, откинулся на спинку кресла и спокойно сказал:

«Так… на чём мы остановились? – Он изогнул бровь, сделал паузу. – Ах да, торпеда. Как я уже говорил, я всегда готов помочь друзьям. Конечно… если они считают меня другом».

Кастильо всё понял. Ультиматум был очевиден: хочешь товар – играй по моим правилам.

Он подал знак, и Курт тут же достал новую сигару, протянул. Сам поднёс зажигалку к краю, но не свою – ту, что отобрал у Тристана. В этот момент он краем глаза посмотрел на него и улыбнулся. Спокойно. Глумливо.

Тристан сверкнул взглядом. Губы едва заметно шевельнулись:

«Ублюдок».

Курт весело скривился, вернулся на место, играя зажигалкой, словно нарочно.

Кастильо затянулся, задумался, выпустил тонкую струю дыма и медленно произнёс:

«Если хочешь вести дела на моей земле – мои ребята будут главными. Они чувствительны к чужакам. Без обид».

«Обид нет, – ответил Ривера. – Но я не хочу работать на тебя. План мой – и командовать будут мои люди. Без слепой веры. Без обид».

Кастильо медленно кивнул. Сделал ещё одну затяжку. Потом сказал:

«Хорошо. Пусть будет так. Ты выбираешь одного своего, я – одного своего. Они будут руководить. Только вдвоём. Больше – никого».

«Согласен», – кивнул Ривера.

Курт и Тристан переглянулись. Курт подмигнул. Тристан в ответ одарил его взглядом, который мог бы расплавить стекло.

Он уже знал, с кем ему придётся работать. И это ему категорически не нравилось.

«Когда я получу свои товары?» – спросил Кастильо, уже почти без эмоций.

«Когда дело будет сделано», – спокойно ответил Ривера.

«Ты мне не доверяешь, молодой человек?»

«Скажем так… – Ривера медленно подался вперёд, с лёгкой улыбкой. – Я всегда держу своего осла привязанным к крепкому колышку».

Кастильо не ответил. Только кивнул. Медленно. Тяжело. Он ненавидел, когда ему приходилось соглашаться.

Глава 20. Место преступления

Бенколин поспешно вышел из своей машины, которую неуклюже припарковал, пробрался в толпу любопытных и подошел к ленте «места преступления», но молодой полицейский остановил его.

«Детектив-Лейтенант Жак Бенколин, начальник отдела убийств». Он представился только устно, потому что его полицейский значок был конфискован.

«Я знаю вас, начальник, и также знаю, что вы временно отстранены от работы, поэтому, к сожалению, вы не можете войти», – смущенно ответил молодой полицейский.

Йен, заметив Бенколина издалека, подошел к ним с гримасой.

«Дружище, я дал тебе эту информацию не для того, чтобы ты пришел сюда! Черт возьми, Жак, почему ты такой упрямый?» – проворчал Йен, в раздражении потирая ноющую шею, «если шеф узнает…» Но его слова повисли в воздухе, потому что Гвендолин, тоже увидев Бенколина, хлопнула себя рукой по колену и сказала: «Серьезно? Вас здесь быть не должно!» Затем она повернулась к детективу Йену Ли: «Детектив Ли, в чем дело? Здесь нет тел!»

Йен глубоко вздохнул с таким выражением, словно проглотил кусок испорченного мяса, и сказал: «В любом случае, ты услышишь об этом в новостях, Жак, позволь мне рассказать вам вкратце: женщина выгуливала свою собаку, и вдруг собака прибежала сюда и начала копать. Когда хозяйка увидела зарытую в землю человеческую руку, она тут же вызвала полицию».

«Ты сказал, по телефону что их было двое,» – сказал Бенколин.

«Верно. Два тела. Мужчина и женщина, но тела увезли в морг для вскрытия, до моего приезда и я тоже их не видел».

«Что?» Гвендолин и Жак одновременно удивились и посмотрели друг на друга.

Бенколин сказал: «Когда? Почему они так торопились? Неужели следствие прибыло так рано?»

«Я тоже не знаю, когда я приехал видел, как уезжала труповозка, говорят шеф так приказал».

Гвендолин удивилась и сказала: «Мой дядя? Мне нужно с ним поговорить!»

«Почему Уильямсон отдал такой приказ?» – спросил Бенколин, задумчиво почесывая бороду на подбородке.

«В дополнение к недавним событиям, когда были найдены эти тела, он опасался публичного линчевания. Он приказал отправить тела в морг до приезда журналистов. Думаю, это приказ сверху».

«Боже мой! Не могу поверить, что мой дядя способен на такое!» – ворчала Гвендолин.

«Даже не знаю какого черта тут происходит», – скептически сказал Йен.