Призванная. Когда закончится время

– Он появился вовремя, чтобы не дать Лине погибнуть. – прозвучало так, словно я оправдывала его. Нехорошо… даже очень нехорошо, судя по тому, как Тима напрягся от злости.

– Мы были в центре пожара, когда появился Макс. Спасаясь от огня и дыма, вместе ушли в Зимний лес.

Дальше не то что рассказывать – думать об этом не хотелось.

– Через пару дней вышли на дорогу, где увидели вас. Укрывшись за холмом, подождали, пока вы пройдете, и устроились на ночлег.

Я замолчала. От обрушившихся воспоминаний, дыхание сбилось. Они были настолько ощутимы, что тело заныло, а кожа начала гореть наяву от ощущения прикосновений обжигающих рук Макса. Закрыв глаза, постаралась успокоиться, но облегчения это не принесло. Я задрожала, снова погружаясь в его объятия, чувствовала его силу, страсть, желание. Голова закружилась, я начала задыхаться. Невыносимая тоска наполнила от мысли, что всего этого не случилось. Хотелось закричать. «Дыши», – прозвучал в памяти его голос.

– Ами? – Вэл схватила меня за плечи, стараясь успокоить.– Что с тобой?

Я обхватила себя руками, сжимая края одеяла, по щекам текли слезы. Это было не мое. Что бы я тогда ни чувствовала, ЭТО БЫЛО НЕ МОИМ. Меня трясло. Я не хотела повторения… или хотела? Эмоции, ощущения – все они принадлежали Максу, и они были настолько сильными, что просто оглушали меня даже сейчас.

– Ами? – позвал Тим. – Шрам… Он что-то сделал тебе? – Тим с трудом сдерживался.

Я уставилась на него, не зная ответа. Навредил ли мне Макс? Нет. Все время он вел себя не так, как о нем говорят. И даже тогда, он пытался меня остановить. Что бы ни пронеслось между нами, Макс этого не хотел. И хотел одновременно. По мне эхом прошлось последнее, что я ощутила, прежде чем наши объятия прервались. Отрицание тех чувств, которые накрывали его секундой раньше. Злость на себя, на меня, на случившееся. И сожаление. Даже сейчас, понимая, что это было не моим, было больно. Я запуталась. Сколько же тогда было меня, и были ли там вообще мои эмоции?

– Что он тебе сделал?! – прорычал Тим.

– Ничего. Он ничего не сделал! – горячо возразила я и, встретившись с не верящим взглядом Тима, отвернулась. – К нам заползла змея и укусила Лину. Дальше вы знаете.

Тим злился.

– Он не причинял нам вреда. Все это время Макс лишь помогал. Он дважды спас нас и, помог пройти половину пути до цели.

– Позволь узнать, что же за цель у вас.

Была не была!

– Мы не из этого места. Я не знаю, по какой причине мы попали сюда, но очень хочу вернуться обратно. Два дня назад мы еще были дома. И когда я говорю «дома», я имею в виду другой мир. Совершенно другой. Мы с сестренкой… сорвались с обрыва и должны были разбиться. Но этого не случилось. Вместо этого оказались в том пожаре. Так и началось наше знакомство с Максом. Он спас нас от волков, не дал замерзнуть насмерть, а когда потребовалась помощь целителя, привел к вам. За это время он ни разу не обидел и не навредил нам.

Тим и Валери молчали, поражённые моими словами. Постепенно на их лицах начали отражаться чувства – точнее, на лице одного из них. О чем бы ни думала Валери, она тщательно скрывала это, а вот Тим с трудом сдерживался. Он был в бешенстве.

– Когда-то и я обманывался, считая его другом. – прорычал мне в лицо Тим и вышел, хлопнув дверью.

Валери с грустью смотрела ему вслед.

– Знаешь, на правду не очень похоже, но кто знает… Да? Надо будет рассказать о вас старейшинам, когда вернемся. Увидишь наш дом, и о своем заодно расскажешь. Я даже за горами не бывала, а уж про другие миры – и не слышала. Одежда у тебя за спиной.

Я обернулась – на небольшой полке, аккуратно сложенные, лежали моя куртка, белье и еще какое-то одеяние.

– То, что можно было, я отмыла. Платье спасти не удалось. Жаль, очень красивое. – Она улыбнулась.

– Оденься, я осмотрю тебя. Ты многого не знаешь. – Она отвернулась.

То, что мне предложили вместо платья, оказалось длинной рубахой без рукавов, с поясом, утягивающим и удерживающим весь нехитрый наряд на месте. Вышло платье, длиной чуть ниже колен. В общем-то, неплохо. Рюкзака рядом не было, зато меня ждали мои чистые сапоги.

Я почти закончила с одеждой, когда Валери повернулась и принялась меня осматривать. То есть она просто приложила руки к моему лбу и еще проверила мой новенький шрам.

– Думаю, я себя чувствую хуже, чем ты. – Вэл укоризненно посмотрела на меня. – Ты в порядке. Когда я увидела, как ты поймала кинжал, бросилась помогать, да и выбора у меня особо не было. – Я хотела узнать причину, но мне и не пришлось спрашивать.

– Не то чтобы Макс отличался спокойным нравом… – Она усмехнулась, словно говорила о старом знакомом. – Он стоял надо мной, пока я залечивала твои раны. Даже след получился аккуратным. Я молодец, учитывая, что не была уверена в том, что справлюсь. Знаешь, не делай так больше.

Я кивнула.

– А что потом?

– Что потом? Шрам просто ушел, чем снова удивил. Он, в принципе, в последние время очень уж сильно нас удивляет. И пугает.

– Валери, – остановила я ее. – Ты раньше знала его, да?

Она молчала, задумавшись о чем-то известном только ей.

– Многие его знали. И многие из тех, кого он погубил.

Сердце упало. Как бы я не хотела, правду принять придется. Он ведь и сам все подтвердил.

Снаружи заиграла дудочка, к ней присоединилась еще одна.

– Скоро ужин.

Ужин… То есть проснулась я совсем не утром, как думала раньше. Она вышла, оставив меня одну. Дверь была не заперта. Значит, я не пленница. Лина… Надо найти ее. На всякий случай захватила с собой куртку. Учитывая, как быстро меняются обстоятельства, я не знала, чего ожидать. Было тепло. Небольшой лагерь, где я волею случая оказалась, находился у дороги. Каждый занимался своим делом.

Встретили меня холодно, и не все брошенные в мою сторону взгляды были дружелюбными. Хоть я и вызывала интерес, со мной никто не заговаривал, что меня вполне устраивало. Оглядевшись, я обнаружила Лину. Кажется, я уже говорила, что она лучше меня справляется с обстоятельствами. Сестра с кем-то мило беседовала. Нет, вру: она не просто беседовала, а веселилась и смеялась вместе со всеми. По спине побежали мурашки. Ее спокойствие и детская доверчивость начинали меня злить.

– Привет! – бросила она будничным тоном, словно ничего не случилось, продолжая разговаривать. Моему возмущению не было предела. Возможно, она не знала, что я чуть не погибла. Возможно, не знала, что чуть не погибла сама.

– Привет, – поздоровалась я со всеми, но меня проигнорировали, не замечая моего присутствия. Лина же просто не услышала, увлеченно слушая молодую девушку. Мне не пришлось искать способ заговорить с сестрой. Как только я вошла в круг отдыхающих, все стали расходиться. Последним ушла собеседница Лины, уверяя, что у нее появились неотложные дела.

– Ты им не нравишься, – грустно поведала сестренка.

– Да? – притворно удивилась я, будто не поняла этого раньше.

– Да. Ты подружка Шрама. Ты целовалась с ним!

– Что?! – вскрикнула я – Зачем ты им рассказала?!

– Почему ты кричишь на меня? – спросила Лина. – Сначала Макс, а теперь ты! Вы с ним заодно! – Она чуть не плакала от обиды. Нужно было исправлять ситуацию, однако и во мне закипела злость. Успокоиться. Сосчитать до десяти, а еще лучше до ста.

– Прости, прости. Просто, понимаешь, это ведь был наш секрет. – Она задумалась. – Мне казалось, мы договорились.

– Ой, я забыла, Ами! – удрученно выдавила она, сдуваясь

– Все хорошо. Это не важно.

Я обняла сестру. Она съёжилась. Странно… Хотя в последнее время все странно…

– Знаешь, все ведь хорошо. – Я крепко сжимала ее в объятиях, словно она могла убежать. – Ты цела. Я цела. Мы недалеко от того места, где прошли в этот мир. Немного постараться, и мы вернемся домой. Нужно только придумать, как, – размышляла я вслух. – Нас, вроде, не держат взаперти. Может, мы сможем уйти? А если нет – убежим.

– Ами! – Лина оттолкнула меня. – Как ты можешь так говорить?!

Я покачала головой, не понимая ее. Она что, осуждает меня? Пару секунд ушло на то, чтобы решить, разозлиться на нее или продолжить миротворческую операцию. Выбрала второе. Но Лина и не собиралась слушать. С обиженным лицом, гордо развернувшись, она ушла. Сказать, что я ничего не поняла, – это ничего не сказать! Я просто смотрела на ее маленькую спинку и не понимала, когда это она перестала меня слушаться. Я ведь была ее старшей сестрой! Любимой, кстати, сестрой.

Глава 12

Интересно, где сейчас Макс? Я всматривалась в ночную темноту. Как бы ни было больно думать о нем, не думать не получалось.

– Он рядом, – раздался голос Тима.– Шрам рядом, – пояснил он.

– Я не спрашивала.

Тим был крупного телосложения – сплошные мышцы. Он походил на тиски, из которых не выбраться. При этом, не выглядел опасным, как Макс. Снова о нем!

– Мы были друзьями.

Вот это меня удивило. Очень удивило. Все мое видимое спокойствие как ветром сдуло. Я смотрела на него, затаив дыхание.

– Да, именно так. Макс пришел к нам из-за гор, с королевских земель, весь израненный. Казалось, что его не спасти, но мы выходили и приняли его к себе, ничего о нем не зная. Он и сам ничего не мог вспомнить, когда пришел в себя. Только то, что его преследовали, а он убегал, – произнес Тим.

– Макс всегда знал, что и как нужно делать: Строить дом, лагерь, готовить, сражаться… убивать. А еще – дружить. Мы вместе собирали поющие камни и мечтали пересечь цепные горы. Со временем он завоевал наше доверие. —Тим хмыкнул. – Инем, видно, тоже любит его. Она наградила его силой огня и, кажется, до сих пор только растит его дар.

Тим замолчал. История была не закончена, и я ждала продолжения.

– Какая сила у тебя? – вдруг спросил Тим.

Кажется, я разучилась говорить. Что-то вертелось в голове, но ухватить нужную мысль не получалось.

– У меня нет магии. Мы здесь случайно.

Тим обернулся, что-то обдумывая.

– Он сказал, почему помогает вам? – спросил так, словно знал ответ.

Во рту пересохло. Язык не хотел слушаться.

– Его дом в той стороне. Нам было по пути.

–Ты поверила?

Поверила. Все еще верю.

– Ты ищешь то место, откуда вы попали к нам, верно? Думаешь, проход там. Кто тебе это сказал? Макс?

Какого черта?! Я посмотрела с вызовом, но он лишь улыбнулся – не холодно, как тот, о ком он говорил, но и в его улыбке горечи было не меньше. В чем-то они даже похожи.

– Откуда я знаю? – С ноткой сожаления и неподдельной ненавистью спросил Тим. – Макс бредил этим с того момента, как попал к нам.

Я не совсем уловила смысл сказанного.

– Тим, а зачем ему идти в наш мир?

– Ему не нужен ваш мир. Ему нужен тот, кто знает, как открыть проход в ваш мир. Как-то Макс рассказал, что единственное, что помнит о своей жизни до того, как попал к нам, это лицо. Всего лишь одно лицо человека, который пытал его и держал в заточении. Когда он смог освободиться, чтобы сбежать, он видел портал, за которым находился иной мир. И это единственная зацепка, которая может привести его к прошлой жизни. В нашем мире такие проходы ведут из одного места в другой, и их не так много. Макс помогал вам отнюдь не от великодушия. Портал может привести куда угодно, и за ним может оказаться не ваш мир, а тот, кого он ищет. Ами, чем больше скапливалось в нем силы, тем больше он увлекался мыслью найти ответы о своем прошлом. Словно сошел с ума. Он собирался вернуться в королевство и начать свои поиски там, а потом и вовсе стал неуправляем. Мы ведь не знаем о нем ничего! Теперь же я думаю, что он преступник, иначе зачем бежал так далеко от королевства? Невиновного не стали бы преследовать!

Тим смолк. Стемнело. Холодный ночной ветер теребил подол платья. Вокруг был дремучий, не проходимый лес. А где-то там был Макс…

– На самом краю, практически на вершине гор, еще месяц назад была деревня – крайняя деревня наших, – продолжил Тим спустя какое-то время. – Она вела торговлю с королевством. Мы часто там бывали и в тот день шли по делам. Оставалось немного, но мы не успели и ночью устроили привал. На рассвете я его уже не застал. Макс ушел один.

Тим прервался, вглядываясь в темноту леса, словно не желая говорить дальше. Однако, пересилив себя, продолжил. Лишь крепко сжатые руки выдавали его напряжение.

– Я переживал за него. Зная его горячность, ожидал, что он может нарваться на неприятности. Спешил к нему, но опоздал. Когда я к полудню пришел в деревню, было уже поздно. Для всех. Понимаешь, для всех! Кроме него.

Я не сводила с него глаз, не дыша.

– Все полыхало огнем! Ами, я не просто нашел горевшую деревню. Я застал Макса, когда он поливал огнем все вокруг. Он сам больше походил на факел. С обезумевшими глазами, неистово крича, Макс стоял внутри пожарища, ничего не видя и не слыша. Сколько бы я ни звал. А его крик был не от боли. Жуткий, полный злобы, он звучал словно вызов. Я не мог его остановить, не сгорев сам. Мне оставалось только ждать. И смотреть.

Тим говорил почти шёпотом, но даже так его голос вмещал столько ненависти, что, казалось, ее можно потрогать, что она может обжечь.

– Невыносимый запах горелой плоти. Вокруг – тела. Он больше не был собой. Как только жар поутих, мы сцепились. На тот момент я был сильнее просто потому, что мой дар – это физическая сила. Я. Был. Сильнее. Приставил нож к его горлу. Но не смог. Не смог сделать то, что нужно. Тогда я еще видел в нем друга. И ошибся. Так же, как и ты сейчас.

Тим смотрел, ожидая моей реакции. Все услышанное ранее о Максе казалось невероятной ошибкой. Даже то, что рассказал Тим, звучало так, словно речь шла о другом человеке, которого я никогда не встречала. Этого не могло быть. Макс, который шел с нами, не был убийцей… или мне хотелось думать, что это не так.

– Мне просто тяжело в это поверить, – очень тихо призналась я.

– Ами, сейчас здесь нет ни одного человека, кто бы не потерял друга в той деревне. При этом большая часть еще помнит прежнего Макса. Но Макса для нас больше не существует. Его нет. Есть чудовище. И его зовут Шрам. В тот день, когда ты с ним встретилась, мы возвращались домой, но узнав, что он рядом, свернули с намеченного пути. Желали отомстить, но снова потеряли своих от его руки. Я не успокоюсь пока не доведу это до конца.

Меня словно поделили на два. Каждой своей клеточкой я ужасалась и не понимала, как могла верить Максу, ведь все время ловила в нем холод. Все, что он натворил, было ужасно, внушало отвращение и страх. Однако вторая половина тихо шептала, что он был другом, уверенным в своих словах и действиях. Защищал нас.

– Он рассказывал тебе сказку про других? Тех, кто приходят в наши земли из иного мира? Да? – Тим смотрел требовательно. Не думаю, что я могла соврать. Да и зачем? Я кивнула.

– Только это не сказка, а проклятие, Ами. Старое предзнаменование. И то, что я должен сделать сейчас – это немедленно привести вас с сестрой к старейшинам.

Я застыла. Нам нельзя сворачивать! Сказка или нет, но сначала я должна проверить, осталась ли возможность вернуться домой. Что он собирается делать?

– Ты еще хочешь найти проход? – в голосе звучала сталь.

– Да, – ответила я.

Тим кивнул.

– Хорошо. Ты поможешь мне, а я тебе. Завтра мы проведем вас до места. Он придет, вот увидишь. И если я сам не справлюсь, ты завершишь мое дело. Иначе – выдвигаемся знакомить тебя со старейшинами и рассказывать старые легенды и пророчества. У тебя есть время подумать до утра. Ты не пленница, но убежать не выйдет.

Его предложение словно бросило меня под лед тонуть, не находя выхода. Я не могла пошевелиться от холода, пробиравшего не тело, а душу. Хуже всего то, что я уже знала, чтО завтра отвечу.

Он ничего не добавил к сказанному. Мы так и стояли – молча, всматриваясь в темноту леса. Тим был предан и обманут другом, а теперь просил меня стать предательницей. Каждый был погружен в свои мысли. Флейта сменила грустную мелодию, залившись веселым мотивом. Присоединились ударные, кто-то бил в щиты.

– Ребята хотят отдохнуть и помянуть ушедших.– пожал он плечами. – Пойдем.

Все собрались вокруг костра. На вертеле жарилась птица – видимо, не первая, так как одна из девушек уже разделывала готовую дичь и складывала куски в большую миску. На импровизированном столе были разложены хлебные лепешки, овощи и пару тарелок, наполненных уже знакомыми ягодами. Тим устроился рядом с Ежиком, приглашая сесть рядом. Все смотрели, пока я шла по центру круга; кто-то что-то шептал, кто-то сплюнул. Меня здесь не жаловали и явно не горели желанием видеть: ведь я – подружка Шрама. Я подсела к Тиму. Девушкам рядом это не понравилось.

Все притихли – видимо, ждали только нас. Шумно вздохнув, Тим поднялся. Какое-то время он просто стоял, словно не мог произнести ни слова. Валери встала рядом и, приложив правую руку к сердцу, посмотрела на него. Все до единого повторили за ней этот жест. Тим сделал это последним.

– Кристоф, Сэм, Роб, Фил, пусть дела ваши будут завершены. А коли нет, пусть они лягут на плечи достойных. Да будет так!

–Да будет так! – вторили ему голоса. Тим продолжил:

–Вам более не о чем волноваться в этом мире. Легкого пути и дороги назад!

–Легкого пути и дороги назад! – повторили все следом.

– Легкого пути и дороги назад, – прошептала я.

Он был темнее ночи. Фред протянул ему кружку, налив в нее что-то из фляги. Тим отхлебнул и тут же сплюнул.

– Хороша, да? – ухмылялся Ежик.

– Нет, – сухо ответил он, вернув кружку Фреду.

Тот весело кивнул и протянул ее мне.

– Привет. Мир?

Я опешила.

– Пей, пей, – проговорила Валери, присаживаясь рядом. – Тебе надо, а то на тебе лица нет.

– Даже не думай! – гаркнул Тим.

Пахло спиртным. «Не умею пить», – подумала я, пытаясь припомнить, когда в последний раз пробовала что-то хмельное. Воспоминания пришли, словно они были из чужой, не моей жизни. Тогда мне было плохо, и я не запомнила половину вечеринки.

Другая «я», не с таким разбитым сердцем.

Сделав глоток, я тут же закашлялась. Желтоватая жидкость обожгла горло. Раздались смешки. Все так же продолжали наблюдать за мной, не скрывая этого. Жар разливался по горлу, забираясь глубже, словно в душу. Боль, сковывавшая меня, заметно ослабла, словно спиртное могло смыть ее. Тим протянул руку, собираясь забрать напиток, но я, выдохнув, сжала покрепче кружку и осушила до дна, позволяя наливке обжигать рот, наслаждаясь ощущением, вытесняющим все мысли. Оставался только жгучий жар в горле. Послышался веселый гул и одобрительные свистки.

– Полегче! – воскликнул пораженный Тим, возвращая Ежику пустой стакан. Он, не задумываясь, наполнил его снова и, к удивлению Тима, протянул кружку мне. Я тут же принялась за вторую порцию и опустошила ее, зажмурив глаза от горького послевкусия

– Мир, – сказала я, когда смогла говорить. Парень весело улыбнулся, принимая стакан, чтобы повторить.

– Хватит! – предостерегающе зарычал Тим на друга. Фред послушно кивнул.

Вокруг становилось веселее, флейта продолжала заливаться, ей вторила пара барабанов. Валери подняла с земли скрипку и присоединилась к играющим. Тут же обнимающаяся парочка пустилась в пляс. Девушка прыгала и крутилась вместе с парнем, исполняя неизвестный задорный танец.

Я обратила внимание на то, что еще два таких стакана ходили по кругу. Кто-то отпивал из них, кто-то передавал кружку дальше, не притрагиваясь к напитку. Лишь немногие осмеливались осушить ее до дна. Заметив приближающийся ко мне стакан, я потянулась за ним, когда Тим меня остановил.

– Хватит, – повторил он и сам сделал большой глоток.

– Так нечестно! – возразила я, когда поняла, что наливка начала действовать. Лица стали размытыми, а сознание помутилось, стирая все мои переживания. Слезы больше не накатывали, дышать были легче. Мысли о предстоящем предательстве больше не проходились ножом по сердцу, не было ни боли, ни обиды, ни любви. Я чувствовала лишь пустоту.

Многие кружились парами в танце вокруг костра. Того, кто мог бы составить пару мне, здесь не было. Я вспомнила разговор с Тимом. Завтра я попытаюсь убить его. В хмельном опьянении эта мысль не была ужасающей, как и то, что я не умею танцевать. Я позволила музыке завладеть моим телом, встала и закружилась. Движения были просты и понятны, легко подстраивались под музыку. Больше не волновало, что я танцую одна и все смотрят на меня, как на сумасшедшую. Может, так оно и было? Может, я уже давно сошла с ума? Музыка была веселой и боевой одновременно. Я кружилась в ритме, перемежая новые движения с теми, что были приняты в моем мире, привлекая к себе еще больше внимания.

Тим не отводил взгляда, наблюдая за тем, как я двигаюсь, а я была достаточно пьяна, чтобы поманить его. Он не один смотрел на меня. Я была здесь чужой.

– Кто же захочет шрамову подстилку? – презрительно произнесла Вики, девушка, сидевшая рядом с Фредом. Ежик усмехнулся и взглянул на своего друга. Тим встал.

Я еще была в состоянии наблюдать за происходящим, хотя начинала терять связь с реальностью. Вокруг прокатилась волна удивления. Только Фред сидел с довольной ухмылкой. Я не сразу поняла, чем она вызвана, пока не увидела, что Тим шел ко мне. Именно ко мне. «Опять разговоры», – решила я, замедлив движения, но не желая останавливаться полностью, и подплыла в танце вплотную к нему. Но он молчал. В глазах все расплывалось, и лицо нового знакомого тоже. Я больше не могла на нем сосредоточиться. А еще через пару мгновений не помнила, чего хотела от него. Музыка несла меня дальше, и я не могла остановиться, боясь, что, если прервусь на миг, на меня обрушится вся правда, которую я забыла на этот вечер. Тим не сводил с меня глаз, и я вызывающе улыбнулась, делая движения еще более плавными и чувственными. Мысли путались. Что я делаю? Для чего? Только бы он не ушел сейчас, не оставил меня одну, так же, как кто-то другой. Но кто? Я кружилась вокруг Тима, приглашая присоединиться ко мне и мы, взявшись за руки, отдались танцу вместе с остальными, чем снова вызвали удивленные возгласы и смешки. Снова громко присвистнули. Но весь посторонний шум терялся. Музыка несла дальше, сокращая расстояние между нами, делая ближе друг другу. Тим казался то ли оглушенным, то ли смущенным. Я танцевала рядом, не переставая улыбаться. Иногда закрывала глаза и всецело отдавалась музыке, а потом открывала, возвращаясь к нему.

Чувствовала, как слабеют ноги, но не хотела останавливаться. Ведь тогда все вернется, заставляя снова и снова переживать в голове каждый миг чего-то ужасного. А я не помнила и не хотела вспоминать. Думать о чем угодно, лишь бы не помнить. Чувствовала рядом Тима, и мне это нравилось. Отвлекало.

Он был того же роста, но крупнее – сплошные мускулы. Казалось, он обладал невообразимой силой, способной переломить любого. Тим стал крепче придерживать меня, чтобы я не упала. Смотрела на его руки, все крепче обхватывающие меня, и невольно вспомнила, как кто-то другой обнимал меня, прижимая к себе. И вновь я погрузилась в воспоминания, ощутив бурю чувств того вечера. Сердце сжалось. Я подняла глаза на того, кто держал меня, и замерла. Все вокруг перестало существовать. Был только он. От накатившего волнения не сразу совладала с голосом.

– Не уходи, – прошептала я, вплотную приблизившись к нему. Сердце отчаянно билось.

– Что?

– Не уходи, пожалуйста, Макс! – я потянулась к таким желанным губам, и поцеловала.

Он замер, я же только крепче впивалась в его губы, пока не он ответил. Поцелуй становился все требовательней, когда он заключил меня в объятия, зарывшись руками в мои волосы. Беспорядочные мысли шептали, что он рядом, не ушел, не бросил, и я наслаждалась искрам счастья, заполнявшим мое сердце. Не отпускала его, он и не хотел отрываться от меня, но все же поцелуй прервался. Макс отстранился. Я не сразу открыла глаза, все еще находясь во власти своих видений.

А когда открыла, его cнова не стало.

Тим смотрел на меня молча.

Ничего не понимая, я оглянулась, желая найти того, кто только что был рядом, но, сделав шаг, почувствовала, что голова кружится, ноги стали ватными, и я провалилась в темноту.

Глава 13

Я снова не могла пошевелить головой, уже третье утро. Это стало практически традицией. Лежала на том же месте, что и вчера, с той лишь разницей, что была не одна. Напротив сидел Тим и выжидающе смотрел. Я прикрыла глаза, собираясь с мыслями; получалось не очень хорошо, а точнее, совсем не получалось. Казалось, из памяти стерли половину вечера, ровно с того момента, как я решила попробовать местные напитки, а до кухни не добралась. Последней отпечатавшейся картинкой было то, как Тим забирал стакан из моих рук. Я застонала, захотелось сию же минуту провалиться сквозь землю. Вот бы существовал такой ластик: раз – и стер вчерашний день из жизни, заменив его другим! Жаль, что это невозможно. Я бы еще пару последних вечеров изменила. Все, например. На повторную попытку вспомнить хоть что-то голова отреагировала не лучше, чем в первый раз. К тому же, как бы он ни закончился, утро я хотела встретить одна, и уж точно не в компании Тима. Открыв глаза, я покосилась на него.