Призванная. Когда закончится время

– Ами! – Сестра бросилась обнимать, не подозревая о моих страданиях. Я застонала. – Ой! Прости, прости! Рука болит?

– Угу, рука, – проворчала я. Конечно…

– Я так волновалась! Макс принес тебя на руках, и я очень испугалась, – рассказывала она. – А потом ты проспала всю ночь. Я, конечно, тоже спала, но не до обеда же. Здесь теплее, да?

– А где Макс? – Пока она говорила, я осмотрелась. Мы были на зеленом лугу, поросшем разными травами и цветами. На костре готовилась какая-то птица, от вида которой желудок снова свело.

– Он только что ушел.

– Куда? – быстро спросила я, отчего в голове затрещало. – М-м-м, – промычала, снова схватившись за голову.

– Ты как? Все хорошо? – Сестренка снова хотела прильнуть ко мне, но все же остановилась..

– Все хорошо, сейчас пройдет. Так где Макс?

– Сказал, что сейчас вернется. Ами, как же хорошо здесь!

Вот уж я не разделяла ее восторга. Дома было бы лучше. Все же, если сравнивать со вчерашним местом, то да, здесь гораздо лучше и теплее. Припекало, как в самый разгар лета. Летали бабочки, пели птицы.

– Ты в пижаме?! – удивилась я (не сразу заметив это).

– Ну да, в куртке и штанах очень жарко, – сказала она так, словно я задала самый глупый вопрос. Может быть, и так. Надо бы и себя осмотреть. Я осталась в своей одежде, плащ с разорванным рукавом лежал рядом. Увидев следы крови, вспомнила, как почувствовала боль в боку. Воспоминания вернулись ко мне, вызвав очередной приступ боли. Я застонала.

– Ами, тебе плохо? – засуетилась Лина.

– Нет, нет. Немного. Сейчас пройдет, – сказала я, сама не веря в то, что говорила.

Лина прилегла рядом.

– Ами, давай полежим, и у тебя все перестанет болеть? Да и я ничего не могу, кроме как лежать. Если встану – наброшусь на мясо и съем все сама. Когда же он придет? – У обеих заурчало в животе. Лина жадно уставилась на дичь, а я смотрела на сестренку. Какая же она еще маленькая! Нам обязательно нужно вернуться домой.

Крови на мне не было, как и дыры в животе от меча. Значит, это не Макс. Я с облегчением выдохнула. Как я могла такое подумать?! Тогда откуда же боль? Я встала и начала рассматривать себя более пристально. Не очень чистая куртка и конкретно грязное и укороченное платье. Я оказалась без сапог. Они лежали рядом и были куда чище, чем их хозяйка.

– Я их помыла. Вон за теми деревьями ручеек. Заодно и воды набрала. На. – Она протянула мне бутылку. С сомнением посмотрев на бутылку с водой, я все же отпила немного. Жара стояла нестерпимая, так что, последовав примеру сестры, я решила снять куртку, и тут что-то нащупала в кармане, осторожно вытащила так, чтобы Лина не видела. И застыла не веря. Этого не могло быть! В моих руках лежала подвеска, которую я видела лишь раз, в руках у парня по имени Тим. Та. Самая. Подвеска! Но как?!

Лихорадочно потекли мысли, пока не нашла то, за что можно ухватиться, и объяснить, как это произошло. Почти поняла. Вариантов было два: или мне её подбросил Макс, во что верилось с трудом, или это был тот мальчик, который спас меня, а сам у меня на глазах превратился в каменную статую. Видимо, в этот самый момент он и положил подарочек мне в карман. Но зачем? Вспомнить бы еще, о чем говорили те ребята.

Нет. Мне это вовсе не нужно. Никаких дополнительных бонусом сверху. Что бы сейчас с нами ни происходило, я собиралась вернуться домой. А быть вовлеченной во что-то опасное (звучит, конечно, смешно, учитывая, как проходит наше путешествие) не входило в мои планы. И то, что этот камешек – очень важен для местного населения, сулит нам большие неприятности.

– У-у-у, – застонала я от головной боли.

– Все хорошо? – раздался за спиной голос Макса. Я вздрогнула и попыталась скрыть панику, зажав в кулаке странный кулон. Не собиралась рассказывать ему о своей находке, да и, в принципе, никому не собиралась. Избавлюсь от него при удобном случае, пока он не принес бед.

Я обернулась, Макс стоял с букетом каких-то трав.

– Э-э-э? – вопросительно протянула я, пытаясь скрыть волнение. Он разделил букетик на две части.

– Это для твоей раны. Энэй заживляет раны и останавливает гниение плоти.

Вот черт! Я крепче сжала кулак. Если Макс сейчас же начнёт меня перевязывать, все пропало! Мое волнение не осталось незамеченным, и какое-то время он сверлил меня взглядом, после чего, отложил желтые целебные травки в сторону.

– Это для нашего обеда, – улыбнулся он и пошел к еде, дав время разобраться с собой. Улыбнулся? Мы точно с тем Максом, угрюмым и хмурым, вышли из леса?

Пока он отвлекся на готовку, я снова занялась этим проклятым камешком. Плохой из меня врун, всегда проигрываю в «Мафию», так что даже не сомневаюсь в том, что плохо изобразила спокойствие. Куда же забросить чертов кулон? Лужайка была зеленой, цветущей. Закинь я его в траву, он тут же затеряется. Я уже отвела руку, чтобы отбросить источник будущих проблем подальше, и остановилась. Это перестало казаться мне хорошей идеей. Интуиция? А, может, девчачья страсть к побрякушкам? Я зло хмыкнула.

– Ами? – Сестренка непонимающе смотрела на меня. Я так следила за Максом, что совсем забыла о ней.

– Пчела, кажется, – соврала, отмахнувшись пару раз от несуществующего насекомого, продолжая сжимать кулак.

Как только сестра потеряла ко мне интерес, я, так и не придумав, что же делать со своим презентом, повесила камень на шею и заправила под платье.

Макс посыпал дичь травками, отчего она стала еще ароматней.

– Пару минут, и будем есть, – повернулся он, довольный собой. – А пока перевяжем твою руку.

Успела!

– Мне снова рвать платье?

Он засмеялся.

– Давай прибережем его. Ты еще не со всеми нашими монстрами познакомилась. Без юбки будет неудобно, – улыбнулся он. Я грозно стрельнула в него глазами.

– Нечем будет перевязываться. – Макс засмеялся еще веселее.

Хотя мне и не понравилась его шутка, я тоже улыбнулась. Сегодня от холода в глазах Макса не осталось и следа. Они были добрыми и весёлыми. Я даже засомневалась, он ли это. Только цвет не изменился, такой же серый.

Мне было неловко. Я не успела обдумать случившееся и как-то определиться с тем, что делать дальше. События так быстро сменяли друг друга, что времени на обдумывание в принципе не оставалось, только успевай приспосабливаться.

Мы сели, и я протянула руку. Он осторожно начал развязывать импровизированный бинт. Движения были мягкими, но все же доставляли боль. Я зашипела.

– Не смотри на меня так. Я не лекарь, – вернул он мне мои же слова.

– Мне казалось, от моей руки ничего не останется.

– Волк порвал только кожу, не задев сухожилия и вены. Болеть будет, но рука не откажет. Тебе повезло, – сказал он серьезно, отвернув в последний раз ткань и открыв рану. Выглядела она не очень страшно, но я все равно отвернулась.

– Боюсь крови.

– Моих ран ты не пугалась, – произнес он сухо.

Я посмотрела на него, пытаясь понять, какие именно раны он имеет в виду.

– Просто не могла. Тебе нужна была помощь. А сейчас могу. Тем более, это моя кровь. Ой! – застонала я. – Кажется, мне сейчас станет дурно.

Стараясь дышать глубже, и не видеть крови, я уставилась на своего спасителя… или мучителя в данный момент. Макс капал на неё соком желтой травки.

– Тебе, и правда, плохо! – удивился он.

И снова эмоции на его лице.

– Угу, – простонала я.

– Как-то я поранила ногу, и от вида окровавленной лодыжки она потеряла сознание, – вставила Лина. – Вот так! Взяла да упала рядом со мной.

– Да? – спросил Макс, пряча усмешку. Мне ничего не оставалось, кроме как, признаться. Ну, Лина!

– Да. Лина закричала во дворе, и я побежала. Она лежала на земле. Я хотела помочь, но вместо этого, увидев рану, упала рядом без сознания. Хорошо, мама была дома и тоже вышла на крик.

– Мама? – спросила Лина, нахмурив бровки.

– Она рассказывала, что в тот миг, когда увидела одну дочь в крови, а вторую, лежащую без движения, чуть с ума не сошла.

Макс слушал, заматывая мою руку тем же куском ткани, предварительно плотно обложив ее неизвестной травой. Иногда он отвлекался от своего занятия, поглядывая на Лину.

– Спасибо, – поблагодарила я.

– Вернул должок.

– В таком случае, я с тобой не рассчитаюсь. Сколько раз ты нас уже спас? – улыбнулась я. Он тоже улыбнулся, отведя взгляд от Лины. Сестренка зачем-то отсела.

– Ты уже его вернула, – тихо ответил он.

– Когда это? – не поняла я, но отвлеклась, и схватила Макса за локоть. – Постой! Твоя рука зажила. Но как?

На том месте, где были его раны, красовался ровненький розовый рубец.

– Раны на мне не задерживаются, – ответил он, отдернув руку и помрачнев.

– Насколько быстро? Тебе нужна была моя помощь или нет?

Он посмотрел на меня долгим взглядом.

– Птица готова. – сказал он, и встал, явно не собираясь отвечать. Хотя и так понятно, что нет.

Мы устроились на земле. Макс орудовал маленьким ножиком, отрезая кусок за куском и протягивая нам. Мясо было невероятно вкусным. Отсутствие соли с лихвой окупалось душистыми и пряными травами. Первое время мы только жевали, наконец-то набивая пустые желудки.

– Тогда почему ты позволил перевязать тебя? – спросила я, когда смогла оторваться от еды.

– Ты была настойчива, – усмехнулся Макс, не отрываясь от сочного куска мяса.

Лично я считала, что была больше напугана, чем настойчива.

– У тебя на руке остался красивый след, а на лице – нет. Ты не смог себя вылечить? – спросила сестренка так, словно говорила о чем-то будничном.

– Лина! – одёрнула я ее.

– Знаешь, каждый, кто сказал или спросил нечто подобное, больше не ходит по земле, – серьезно проговорил он. Лина вытаращила на него глаза, перестав жевать, да и я, наверно, тоже. Мы нервно переглянулись.

– Ты, правда, всех их убил? – продолжила она. Я поперхнулась, услышав ее вопрос, и закашлялась.

– Нет. Не убивал, – Макс расхохотался и примирительно улыбнулся. – Наверно, просто не смог вылечить. Я не помню, как получил этот шрам, ровно, как и большую часть своей жизни.

Я облегчённо выдохнула, не забыв шикнуть на сестричку, а сама уже собиралась спросить, как так случилось, что он потерял память.

– Не спрашивай, не отвечу, – сказал он, предвещая мой вопрос.

Я приняла это, и мы стали есть, расхваливая кулинарные таланты Макса. Разговор перешёл в более спокойное русло, словно и не было предположения, что мы обедаем с убийцей. От голода мне казалось, что одной тушки нам не хватит, но я оказалась не права: первой сдалась Лина.

– Я сейчас лопну, – проговорила она с набитым ртом.

– Я тоже, – согласилась я.

– Это еще не все. – Макс протянул нам цветы, а сам стал жевать по одному их лепестки, чем насмешил сестрёнку. Я с интересом смотрела то на него, то на цветок.

– М-м-м… – протянула Лина, первой набросившись на угощение. Я медлила.

Макс аккуратно вытащил из букета одну веточку, и протянул мне.

– Попробуй.

Цветки были белоснежными и бархатными. Глядя на то, как сестрёнка наслаждается, я решилась и осторожно положила маленький лепесточек себе в рот и тоже замычала. Они оказались очень сладкими и таяли во рту, превращаясь в сахар. Остановиться было невозможно. Вдвоем мы очень быстро справилась десертом, и наш друг остался довольным, что тоже смог нас удивить.

– Спасибо. Еще никогда не ела цветы, очень вкусно.

– Пожалуйста.

– Знаешь, у нас травой в основном питаются коровы. Да и цветы у нас не такие сладкие.

– Расскажи мне про свой дом, – вдруг попросил он.

– Что рассказать? – растерялась я, уставившись на свои липкие руки.

–Что хочешь.

– Мы живем в двухэтажном доме на берегу моря, – начала я. – С верандой, на которой любим пить чай с эклерами всей семьей. Мама при этом говорит, что ничего вреднее, чем эклеры, в мире не существует, а папа – что нет ничего вкуснее. Больше всего их лопает Лина, – засмеялась я, глянув на сестренку. Она словно вздрогнула, услышав свое имя. Хотелось ее развеселить, но эффект оказался обратным: она уткнулась лицом в колени.

– У нас не живут волки из снега и псы из огня. Собаки у нас добрые. – Продолжать не хотелось. Расстроившись из-за сестренки, я разозлилась на Макса за вопрос. Настроение испортилось. – У нас не воюют, и никто не взрывается огнем! – рявкнула я, раздраженно потирая липкие руки.

– Спасибо. Очень познавательно! – сухо поблагодарил он. Черт! Да что со мной творится?!

– Макс, я не это хотела сказать…

– Вниз по склону, – ручей, – перебил он, развалившись на траве. Разговор был окончен. – Вода из волчьего леса. Сегодня ее больше, чем обычно, – добил Макс, усмехнувшись, и закрыл глаза.

Я встала и молча пошла туда, куда послали. Сама виновата.

– Я с тобой. – Лина бросилась вдогонку.

Может, когда-то это и был ручей. Сейчас он подрос, превратившись не то чтобы в реку, но в речку – точно. В этом месте вода еще не успела прогреться на солнце и была холодной. Но это не остановило меня, и, оставшись в одном белье, я принялась смывать с себя грязь. Лина бегала рядом, играя с бабочками. Те, в свою очередь, играли с ней. Они садились на нее, но как только она пыталась их поймать – улетали.

– Все равно поймаю! – кричала она им и бросалась догонять. – Поймаю!

Отмывшись сама, я принялась полоскать платье. Хоть это и значило, что ходить мне придется в мокрой одежде – в грязной было неприятнее. Поэтому, я надеялась, что палящее солнце быстро высушит платье. Волосы оставила сохнуть, завязав платок Макса на запястье.

– Они тебя совсем не боятся, – удивилась я.

– Я им понравилась, – Сестричка, присела рядом, и на нее тут же налетели бабочки, отчего она звонко засмеялась.

– Да, заметно. На меня, вот, ни одна не садится, – проворчала я, выжимая юбку. Лина что-то прошептала и насекомые, вспорхнув, налетели на меня. Я завертелась от неожиданности.

– Не шевелись! – скомандовала Лина. – Ты их пугаешь.

В недоумении, я замерла на месте, и невероятной красоты бабочки облепили меня с головы до ног, а самая наглая села на нос.

– Лина, что ты им такого сказала? – прошептала я, стараясь не спугнуть их. Сестренка не ответила, и засмеялась громче.

Как же этот мир похож на наш, и в то же время как сильно отличался от него! Я любовалась им, ловя себя на мысли, что пытаюсь не думать о том, что произошло вчера. .

– Они что, тебя слушаются? – спросила я, глядя, как бабочки снова устраиваются на моей сестре. Платье никак не надевалось.

– Я им понравилась, – повторила она загадочно, – а Макс – нет. Они его боятся.

Я уставилась на нее.

– Как это? – Может, она так свои страхи выражает? – Эй, я же рядом, все будет хорошо! Знаешь, я тоже его немного боюсь, – призналась я.

– Да нет! Мне он нравится, – сказала она и, немного подумав, добавила: – Тебе тоже.

– Нет, – возразила я, не успев подумать.

– Да-да, я видела, – весело улыбалась она.

– Лина, перестань! – Я огляделась, проверить, нет ли поблизости Макса. Сестричка лишь еще веселее расхохоталась.

– Но бабочки его боятся. Очень сильно, – сказала Лина, погрустнев.

– Так он тебе нравится или нет? – переспросила я, так и не поняв, что она хочет сказать.

– Мне – нравится, моим друзьям – нет, – повторила сестренка мне, как ребенку.

Я вконец запуталась и не знала, как ее успокоить.

– Нам не помешала бы его помощь, Лин. Нужно найти дорогу домой. А нам одним в этом мире будет опасно.

– Ами, а нам очень нужно домой? – перебила она, совершенно не слушая. У меня, наверно, челюсть отвисла. – Просто здесь так хорошо! Смотри, какие красивые бабочки! Может, немного задержимся?

– Ну, если только немножко, – протянула я, не зная, что ответить.

Лина сидела молча, обхватив колени. Я наконец-то справилась со своим платьем и обняла ее.

– Ты мокрая! Мокрая, как лягушка! – закричала она, отодвигаясь.

Обратно мы возвращались в хорошем настроении, играя в пятнашки. Обычно я поддавалась ей в этой игре, но в этот раз платье настолько мешало, что сестричка без труда догоняла. К нашему приходу Макс затушил огонь и завернул остатки еды в какие-то листья. Лина принялась складывать их в свой рюкзак.

– Выдвигаемся, – сказал он и уставился на меня.

Только сейчас я представила, как, должно быть, выгляжу в мокром насквозь, прилипшем к телу полупрозрачном от воды платье. Другой одежды не было. От его взгляда пульс сбился с ритма, решая, подскочить ему или, наоборот, замереть. Я поежилась, не зная, что делать.

– Оденься, если тебе нечего мне предложить, – сказал он, сунув свой плащ мне в руки.

Щеки тут же вспыхнули. Да и я – от возмущения.

– Я просто помыла его, – Воздух в легких закончился, и я запнулась.

– Тогда не стой, – ухмылялся он, не отводя глаз, пока я куталась в его плащ. – И верни мне платок. Я отвязала от запястья черный кусочек ткани.

– Я хотела поблагодарить. Если бы не ты – нас бы уже не было, – сменила я тему, и сказав то, что давно хотела. – Спасибо.

Он коротко кивнул.

– Мой дом лежит на той стороне. По твоим словам, вы шли оттуда. – Он указал практически туда же, откуда мы пришли. – Нам по пути. Если не медлить, через двое суток будем на месте. Пойдем вдоль границы снежного леса, обогнем ее слева и выйдем на тропу, ниже по склону, где встретились.

Я не слушала. Не слышала ни единого слова. Он идет с нами. Все внутри замерло. Я даже не представляла, что буду так рада. Как, оказывается, я боялась того, что наши пути могут разойтись! И тут же осадила себя: Хватит думать о глупостях. Он ждал ответа.

– Это очень здорово, что нам не придется идти одним! Спасибо, Макс! – Он улыбнулся, улыбались и его глаза. – Надеюсь, дальше обойдемся без происшествий.

– Было бы неплохо, – согласился он, приблизившись ко мне.

– Кто же ты? – спросил Макс, убирая непослушные пряди с моего лица. – И зачем пришла в наш мир?

Я не могла дышать, всем телом реагируя только на него – на его взгляд, слова, действия.

– Не знаю. – выдохнула я ему в губы.

– И я не знаю, – ответил он так близко от моих.

– Вы идете? – раздался детский голосок, заставивший нас отстраниться друг от друга. Сборы проходили в молчании. Я добавила куртку к теплой одежде Лины. Замотав их вместе покрепче, пыталась приспособить ее за спиной, когда Макс выхватил ее из рук и закинул себе на плечи. Мы двинулись в путь.

Глава 8

Дорога была легкой, особенно по сравнению с тем, что было накануне. Мы шли меж редких деревьев, держась метрах в ста от видимой границы волчьего леса. Хотя сейчас этот лес и выглядел сплошной лужей, Макс говорил, что рисковать не стоит, что он вернет себе прежний вид и холод и станет еще злее. Хорошо, что мы к этому времени будем дома. Я смотрела, как он рассказывает Лине о разных существах, живущих в его мире. О тех, что водятся здесь, и тех, что за горами, о страшных и не очень. Межгорье было землей, огороженной со всех сторон цепочкой гор, закрытой от большого мира и относительно спокойной, хотя и здесь, по его словам, можно было нарваться на неприятности. Лина слушала, не отвлекаясь. Она, как все дети, любила сказки и, оказавшись в таковой, пребывала в полном восторге. Совершенно не вспоминая о тех ужасах, которые нам довелось пережить. Я наблюдала за ними, и испытывала противоречивые чувства. Мне не хотелось так скоро прощаться с Максом, сердце предательски сжималось от мысли, что вскоре мы расстанемся.

Сама я все время возвращалась к тому, что произошло накануне. Раз за разом прокручивала в памяти взрыв, уничтоживший всех монстров, и видела Макса, глаза которого полыхали огнем. Страшнее было то, как я почувствовала его ярость. А может и не его, может силы бушевавшей в нем. Даже сейчас память об этих чувствах, скрытая где-то в глубине сознания, мрачной тенью пробегалась по мне. Это было ненормально.

А если бы он не успокоился, что было бы тогда? Что-то произошло между нами – что-то, что помогло Максу прийти в себя и усмирить силу. Я не понимала, что это, боялась и не хотела этого.

Долго так продолжаться не могло. То, как мы сюда попали, принять было проще. Версия о какой-нибудь параллельной вселенной или общей для нас с сестрой коме мне была ближе, чем ее, что мы в сказке. Мы были где-то, и это уже не пугало. Однако чем больше я думала о Максе, тем неспокойней мне становилось. А еще, я не хотела его бояться. Ловила его взгляды, заслушивалась голосом. «Сейчас не время и не место! – повториля я себе. – Особенно не место!» И несмотря ни на что, верила, что Макс не опасен для нас… или очень хотела верить.

Он рассказывал о таштанах. Я не могла себе их представить. Сплошь сделанные из камня огромные драконы, способные разрушать целые города, исчезнувшие сотни лет назад. Считалось, что они заснули крепким сном на склонах оградительных гор и сами стали их частью.

– Я бы очень хотела их увидеть! – заявила сестренка.

– А ты бы не испугалась? – поддразнил ее Макс.

– Конечно, нет. Я ведь не желаю им зла.

– Они бы раздавили тебя, прежде чем узнали твои намерения! – смеялся он.

– А вот и нет!

– Отчего же?

– Я бы им сказала, что пришла дружить!

– Вряд ли они бы поняли.

– Меня все понимают! Как бабочки. – уверенно заявила девочка.

– Ага, бабочки. – поддразнил он.

– Правда! – обиженно заявила Лина и вырвалась вперед.

– Она все утро забавлялась с ними, – поддержала я сестру. – В нашем мире бабочки пугливые и не садятся на людей, а здесь – словно ручные.

Макс посмотрел на Лину, погрузившись в свои мысли и больше не улыбаясь. Видно, ему надоело забавлять нас рассказами.

– Смотрите! – крикнула она.

Лина стояла в центре небольшого вихря из бабочек. Они роились вокруг нее, словно исполняли неведомый нам танец, и с каждой минутой их становилось больше. Лина заливалась смехом. Я шагнула к сестре, немного завидуя ей: хотелось бы, чтобы они так же играли со мной. Сестренка сделала жест, и часть насекомых закружила возле меня – не так много, но достаточно, чтобы вызвать восторг. Они облепили мои руки, и я размахивала ими, словно крыльями, оставляя за собой шлейф из бабочек. Те совершенно не боялись и не желали улетать. Взлетая и снова садясь на свои места, эти крохотные яркие лепесточки пробуждали детскую радость и веру в волшебство.

Краем глаза я взглянула на Макса, ожидая увидеть его удивление, но как раз он удивил меня. Макс смотрел холодно и неодобрительно.

Он двинулся вперед и одернул малышку:

– Прекрати!

Лина застыла.

– Сейчас же! – сказал он тоном, не терпящим возражений. – Никаких бабочек или любой другой живности! Как бы ты это не делала, не повторяй больше подобное! – Прозвучало грубо, и он добавил чуть мягче: – Хорошо?

Малышка стояла, сдерживая слезы. Бабочки разлетелись, рассеявшись по поляне.

– Нужно идти дальше, – напомнил Макс и зашагал вперед.

Я была в такой же растерянности, как и Лина, не понимая, что произошло.

– Не плачь малыш, все хорошо. – Я опустилась на колени, успокаивая сестренку. – Знаешь, некоторые мальчики просто не любят их.

– Не хочу больше с ним дружить, – сквозь слезы проговорила Лина.

– Вот я сейчас, пойду и поругаю его. Только не плачь, Лина, пожалуйста.

Она закивала, утирая слезы.

– Сильно-сильно?

– Сильно-сильно! – пообещала я и побежала за Максом.

– Что это было?! – закричала я от возмущения, пытаясь догнать. – Зачем ты так? Ты же обидел ее!

– Нужно идти, – бросил он, не оборачиваясь.

– Она еще ребенок! Так нельзя!

– У нас можно, – ответил он сухо.

– Да что на тебя нашло?! Зачем ты так с ней?

Резко обернувшись, он остановился, и, разумеется, я налетела на него.

– И со мной, – добавила, запнувшись.

Макс посмотрел на Лину: она, отстав, медленно шагала к нам.

– Как?

– Ты то помогаешь нам, то ведешь себя так, словно еле терпишь нас!

– Конкретно сейчас я помог! Последние дни я только тем и занимаюсь, что помогаю!

– Ты напугал ее. Как это может помочь? – Мне показалось, или я видела зарождающийся огонь в его глазах.

– Ты даже не представляешь, как!

– Так объясни!

Не показалось. Сейчас, его глаза в прямом смысле слова горели огнем. Не осталось и следа от их настоящего цвета. Наверно, не стоило так кричать. Макс подошел ко мне вплотную, заставив отступать, пока я не оперлась спиной о ствол дерева.

– Ты боишься меня? – прохрипел он так близко, что я могла разглядеть, как прыгают языки пламени в радужках глаз. А еще чувствовала его запах. Слишком близко. Сердце бешено колотилось, выдавая мой страх, но не тот, о котором он спрашивал.

– Так и должно быть, – прошептал Макс.

– Не боюсь я тебя! – возразила я. – Всего, что вокруг – да! Этого места, этого мира – да! Только не тебя!

Не знаю, чего я ожидала, но точно не того, что он разозлится еще больше.