Попаданка по вызову. Ведьма берётся за работу!

Глава 6

Стук в дверь повторился.

– Госпожа фея, доброе утро! – надрывался Фриц. – Работа не ждёт! Мы хотим как можно скорее лицезреть ваш профессионализм!

Я мученически простонала в подушку, мечтая, чтобы посетитель растворился без следа.

– Может, она куда-нибудь ушла? – робко предположил девичий голос.

– Да нет, не должна была… Госпожа!!!

Болело всё. Задница, ноги, руки, спина, колени… Вообще всё. Мой организм был явно не приспособлен к такого рода путешествиям. Неужели у них здесь нет хотя бы мало-мальски удобных экипажей? Или это только мне так повезло собрать на дороге каждую кочку и каждую яму? Тогда сделали хотя бы мягкие подушки на лавках…

В дверь снова поскреблись, что-то невнятно бормоча.

– Нет никого, уходите… – пробормотала, еле ворочая языком. В сознании потихоньку всплывали события предыдущего дня, но даже тот факт, что я проснулась на новом рабочем месте, не мог заставить меня подняться. Вставать, чтобы что? Чтобы на меня повесили уборку этой махины? Увольте! Желательно, в прямом смысле слова…

Но долго предаваться безделью мне не дали. За дверью послышалось шебуршение, а потом властный женский голос твёрдо проговорил:

– Отойдите, у меня есть ключ.

Там тут же стало тихо, а я как-то инстинктивно напряглась. Знаю я эти голоса… Точнее, их обладателей. Знаю и ничего хорошего не жду.

Многолетняя выучка подбросила в воздух, а когда дверь открылась, присутствующим предстала абсолютно собранная и радушная ведьма, в этот момент старательно поливающая цветочки на подоконнике.

Я повернула к посетителям лицо, на котором сияла фирменная улыбка. Именно ею я вот уже много лет встречала клиентов в своей мастерской и на вызовах. А после довольно правдоподобно удивилась.

– Оу, доброе утро, господа. Прошу прощения, вы стучали? Видимо, я не услышала, так как была… – мимолетный взгляд на чуть приоткрытую дверь недалеко от кровати, – в уборной…

– Мадмуазель Елена? – вперёд вышла женщина среднего возраста, среднего роста, довольно средней внешности, затянутая в серое платье с корсетом. Её серые волосы были стянуты в строгий пучок на затылке, а на лице читалась спокойная уверенность. Я тут же переключила на неё всё внимание, довольно быстро сообразив, что за подобной обычной, ничем не выделяющейся внешностью скрывается королева улья. И то, как она «безопасно» выглядит, говорит лишь о том, что с ней нужно держать ухо востро. – Доброе утро, меня зовут леди Мальмонель. Я руковожу Академией Магических Искусств, – в мою сторону протянулась узкая ладонь с идеальным маникюром.

– Очень приятно познакомиться, – по сравнению с её серой строгой внешностью моё помятое в дороге бордовое платье, спутанные медные волосы и довольно фигуристая внешность казались почти вульгарными. Но я всё же любезно пожала протянутую руку и почти незаметно поправила выехавший хвост волос с правого боку на затылок, – я как раз мечтала с вами поговорить о моём… трудоустройстве.

– Что ж, извольте, – милостиво наклонила голову собеседница, – жду вас через пятнадцать минут в своём кабинете. Думаю, – тут её взгляд коснулся моей причёски и пробежался по наряду, выдавая самую капельку настоящих эмоций. К моему сожалению, это был отнюдь не восторг, – что вам нужно немного привести себя в порядок, мадмуазель. Дорога до нас была длинной, и вы, наверняка, устали. Аннетта вам поможет переодеться, а Фриц проводит ко мне, – тут её взгляд упал на наручные часы, крепящиеся тонким ремешком к запястью. – Мы как раз успеем переговорить, а потом пойти на завтрак через двадцать семь минут.

С этими словами она развернулась и пошла к двери, а вышеупомянутые Фриц и Аннетта, оказавшаяся девчушкой лет восемнадцати в белом накрахмаленном передничке и таком же чепчике, дружно шарахнулись в сторону, освобождая дорогу.

Когда мы остались одни, то как-то дружно выдохнули.

– Ну что ж… – смял шляпу в руках завхоз, – тогда я, наверное… подожду… там. В коридоре…

– Подождите, Фриц, подождите… – закивала девчушка головой, выпроваживая мужчину, а после обращаясь ко мне: – Госпожа, что же вы стоите?! Вам же пятнадцать минут дали!

– А что, не успеем? – заинтересовалась я.

– До кабинета ректора идти отсюда девять с половиной минут, так что нам нужно поторопиться! – она уже судорожно рылась в моём чемодане, видимо, выискивая что-нибудь приличное.

Проблема в том, что Дуплин, заказавший мне одежду, обладал… довольно специфическим вкусом. Так что самое приличное платье было как раз на мне. Наконец, из самых недр чемодана выудили тёмно-синее платье с глубоким декольте и чёрный газовый шарф.

– Вечером я займусь вашим гардеробом, – пообещала девушка, довольно решительно двигаясь в мою сторону.

Я пожала плечами и позволила себе помочь, так как накануне порядком измучилась с застёжками на платье, располагавшимся на спине, на местный манер.

– Что же такого страшного, если мы не успеем? Разве это реально собраться за… – я прикинула отмеренное мне время, с учётом дороги до ректорского кабинета, – за пять с половиной минут? И почему вы так странно считаете здесь всё? Я уже не говорю о том, что знаете сколько и откуда идти!

– Леди Мальмонель невероятно внимательна к деталям, – заученно прощебетала Аннетта, распутывая гнездо на моей голове, – и она тщательно следит за тем, чтобы все работающие здесь сотрудники были пунктуальны и точны. В том числе знали расстояние и время, которое нужно потратить, чтобы добраться из одной точки академии в другую.

– Какой кошмар, – искренне посочувствовала я. Чую, не уживёмся мы с этой дамой – я всегда была вольной птицей.

Не смотря на то, что я никуда не торопилась, Аннетта довольно быстро меня собрала и буквально вытолкнула в объятия крайне довольного Фрица.

– Ну наконец-то всё наладится! – радовался он, ведя меня по коридорам красивого старинного здания. Больше всего здесь было белого цвета: белые стены, белые колонны, белые горшки для цветов… Тем интересней смотрелась искусная золотая лепнина на потолке, которая сопровождала нас всю дорогу до кабинета ректора.

– А где все? – закрутила я головой, с интересом оглядываясь по сторонам. В моём понимании, в академии должно быть много народу, раз это учебное заведение…

– Мы сейчас в административном корпусе, – словно неразумной, объяснил Фриц, – а вышли из общежития для сотрудников. В этой части академии не учатся. Все лекции и тренировки проходят гораздо дальше, – он махнул рукой вперёд и вправо, – а так как сейчас утро, то все студенты и преподаватели в столовой на завтраке. Леди Мальмонель всегда приходит под самый конец завтрака, потому что дорожит своим временем.

Я только кивала, впитывая информацию. Наконец, меня оставили перед строгой белоснежной дверью и, пожелав удачи, скрылись за первым же поворотом. А я, глубоко вздохнув, направилась на близкое знакомство со своим работодателем.

– Войдите, – послышался уверенный голос из-за двери.

Я нажала на ручку и оказалась в идеально «правильном» кабинете. Именно так я бы его назвала, учитывая, что всё здесь было будто выстроено по линейке. Максимально удобно располагался шкаф с книгами – так, чтобы на него не попадали лучи света. Занавески висели на окнах складочка к складочке, с одинаковым расстоянием между друг другом. Половина пола была устлана строгим ковром серого цвета. Ворс был не длинный и не слишком короткий, а идеально средний, ровно подстриженный и умеренно мягкий.

Где-то на расстоянии двух третей всей длины комнаты возвышался массивный деревянный стол. Я окинула его профессиональным взглядом. Это была действительно очень хорошая работа! А ещё он был словно новый – на нём не было ни царапин, ни сколов, ни потёртостей, лишь лак, поблёскивающий в лучах утреннего света из окна. Создавалось впечатление, будто его лишь сегодня утром поставили в эту комнату, привезя прямо из мастерской.

И вот за этим монументальным столом сидела моя прямая работодательница.

Леди Мальмонель являла собой прекрасный пример деловой женщины. При моём появлении она подняла голову от бумаг, закрыла заполняемый до этого журнал, отодвинула его на край столешницы, затем осторожно положила ручку в корзину с пишущими принадлежностями и только после этого протянула руку в сторону кресла и любезно предложила:

– Мадемуазель Елена, садитесь, прошу вас.

Я неуверенно прошла в это царство порядка и идеальности и присела на кресло, стараясь ничего вокруг себя не помять. Ещё неизвестно, не выставят ли мне ценник после увольнения за порчу имущества. Ведь я надеялась, что правда смогу уволиться. И желательно, сегодня же.

Пока я разглядывала окружающее пространство, меня поторопили.

– Мадемуазель Елена, – тонко улыбнулась женщина, – не забывайте, что у нас осталось меньше десяти минут на разговор. Точнее… – она сверилась с часами, – девять минут и сорок семь секунд. Я внимательно вас слушаю. Можете говорить всё, что хотите.

Получив это недвусмысленное пожелание, я постаралась собраться с мыслями и без предисловий попросила:

– Я бы хотела посмотреть условия моего договора. Дело в том, что я подписывала его в бессознательном состоянии, так что не помню ни конкретных условий, ни срока окончания этой работы. Не говоря уже о том, что я не знаю, какая будет зарплата.

– Надо же? Как жаль… – по лицу женщины можно было предположить всё, что угодно, но только не то, что ей действительно жаль.

Она открыла верхний ящик стола и вытащила оттуда тоненькую папку. Никуда не торопясь, ректор перелистывала страницы, пока не дошла до злополучной бумажки. Я прямо издалека увидела собственную подпись, так что заёрзала на кресле и вытянула шею, стараясь как можно быстрее увидеть, на что сама согласилась.

– Не стоит переживать, мадмуазель Елена, – с этими словами мне передали, наконец-то, договор, и я смогла вчитаться в строчки, написанные от руки размашистым почерком.

«Кадровое агентство „МирПро"заключает договор с Соколовой Еленой Дмитриевной о работе в качестве ведьмы в Магической Академии Искусств в мире Шанталь.

Елена Дмитриевна, урождённая ведьма без раскрытия способностей бытовой магии, даёт согласие на перемещение в мир Шанталь с последующим уничтожением тела в родном мире, а также обязуется проработать на новом месте работы в течение всей жизни или до замужества, если такое событие произойдёт. Обещает раскрыть собственные таланты, способности и магию на благо своего работодателя, а также нового места работы.

Работодатель обязуется: обеспечить Елену Дмитриевну горячим питанием три раза в день, удобной комнатой, одеждой, окладом в сто тридцать пять фунтов годовых, а также закрепить за ней место работы пожизненно. Обязуется предоставить ей свободу выполнения возложенных на неё обязанностей, а также не препятствовать проявлению индивидуальности.

При несоблюдении договора работодатель имеет полное право поставить печать уничтожения на договор, тем самым отправив Соколову Елену Дмитриевну обратно, прочь от мира Шанталь.

Работа предоставляется по исключительному праву наследования должности по завещанию. Завещание составлено ведьмой Мариввой. Кадровое агентство «МирПро"расписывается в том, что ведьма подобрана по принципу идеального совпадения ауры, а также всех перечисленных качеств»

Я подняла голову от документа и ошарашенно потрясла ею, не в силах поверить в прочитанное. Это что ещё за рабский договор?!

– Могу я посмотреть на завещание Мариввы?

На лице директрисы появилась дежурная улыбка.

– Боюсь, что нет, мадемуазель. По правилам нашего мира, после приёма на работу нового сотрудника, завещание усопшего уничтожается.

– Да как так-то?! – не выдержала я, ударив кулаком по столешнице. – Это же официальный документ! Как его можно уничтожить? Как я могу быть уверенной в том, что ваши действия не были противозаконными, если я даже не могу посмотреть на это завещание?

– Законы вашего и нашего мира отличаются.

Очень хотелось, чтобы хоть что-нибудь на этом безмятежном лице появилось – хоть какие-нибудь эмоции. Я уже не говорю о сочувствии, потому что тут понятно, что его и близко нет. Ну хотя бы злость? Или хоть что-нибудь?

Я сидела и не знала, что спросить. Просто тупо смотрела на строчки договора, понимая, что это самый настоящий рабский ошейник.

– А… А сто тридцать пять фунтов… Это хоть много?

– Вполне, – ректор пожала плечами. – Именно столько получает ведьма королевского двора. А как вы можете догадаться, её зарплата является эталоном. В этом плане наша академия выступает передовой величиной, ценя своих сотрудников и обеспечивая их достойным уровнем жизни.

Идеально ровные плечи ещё больше распрямились, являя королевскую осанку, острый подбородок взмыл в воздух, а женщина самодовольно улыбнулась. Она явно была довольна тем, как управляет своим детищем.

– А можно сравнение?

– Извольте. Зарплата Фрица составляет тридцать пять фунтов годовых.

Я удивлённо вскинула брови. Да ладно, почти в четыре раза меньше?!

– А зарплата учителя?

– Магистр нашей академии на первоначальной ставке получает около пятидесяти фунтов годовых. Потом эта сумма увеличивается с каждым годом и в конце концов доходит до ста пятидесяти фунтов годовых при достижении должности профессора.

Я задумчиво кивнула. Ну, при таком раскладе, если, конечно, учитель здесь – уважаемая профессия, то мне действительно выделяют весьма щедрое вознаграждение. Только какой в этом смысл, если я всё равно не могу справиться с должностными обязанностями! Как сказал там Фриц… четыре поля? Уж не знаю, сколько у них в километрах или метрах площадь поля, но то, что я увидела даже в главном здании, явно выходит за тысячу квадратных метров. А это значит, они от меня хотят, чтобы я поддерживала абсолютно всё, абсолютно одна в идеальном состоянии. Но это же нереально!

Я посмотрела на работодательницу и честно призналась:

– Мне очень жаль, но я не обладаю бытовой магией. Я не знаю, кто в этом виноват, но у меня нет сил, которые подходят для этой работы. Есть ли какой-то способ аннулировать договор?

– Только через печать разрыва, – бесстрастным голосом прокомментировала она.

Я поёжилась.

– А другого варианта нет?

– Боюсь, другого варианта, мадемуазель Елена, не существует.

И опять эта вежливая улыбка. Скоро она мне в кошмарах сниться будет.

– Так что же мне делать? Я видела, у вас здесь идеальный порядок! Кто его поддерживает? Может быть, вы попросите его? Потому что я не могу и не умею обращаться с той силой, которую вы мне приписываете. Более того, у меня её нет!

Хотелось донести до женщины, как они ошиблись.

Ну нет, нет у меня этих сил – я вообще не ведьма. Как можно выполнять такую работу, не обладая достаточными для этого качествами?

Ректор вздохнула и сверилась с часами.

– Мадемуазель Елена, ваше время истекло. Я буду очень рада переговорить с вами ещё раз на подобную тему, но не раньше, чем через неделю, так как у меня очень плотный график. За это время надеюсь, что вы сможете привести в порядок наш зимний сад. Сейчас на территорию всей академии наложена иллюзия… – при этих словах я невольно вскинула голову.

– Иллюзия?!

– Все присутствующие в нашей академии видят изменённый и довольно чистый вид помещений. Но это не значит, что они таковыми являются на самом деле. Ведь мы живём без ведьмы уже больше трёх месяцев. Однако иллюзия рассеется ровно через два месяца. До этого момента вы должны привести в порядок всю вверенную вам территорию. И, повторюсь, начать нужно с зимнего сада. Я уже не говорю о том, что в наших планах на этот год была постройка нового комплекса.

Тут она вздохнула с горделивой улыбкой на губах.

– Вы же понимаете, у нас Академия Искусств, и наши студенты – довольно тонкие натуры. Им нужен своевременный и комфортный отдых. Поэтому у нас давно был план по преобразованию уголка, отвечающего этим требованиям. Так что я очень надеюсь, что мы с вами сработаемся.

Она поднялась и посмотрела на меня свысока.

– Мне очень жаль. Но если вы не сможете оправдать оказанное доверие, то я буду вынуждена… естественно, в интересах академии… активировать печать уничтожения.

Я сложила руки на груди, даже не подумав встать следом, и посмотрела на директрису довольно враждебно.

– Активируйте. Мне не подходят условия вашего договора.

Клянусь, в её глазах промелькнул интерес. Правда, он сразу скрылся, уступив маске спокойной невозмутимости.

– Как я уже сказала, это произойдёт не раньше, чем через два месяца. Но… – тут её голос немного изменился, в нём появились вкрадчивые нотки, – разве вам бы не хотелось узнать, на что вы способны? Вы жили всю свою жизнь, как обычный человек, не наделённый ни магией, ни способностями.

– У меня был талант.

– Я читала ваше резюме, – кивнула она. – И это ещё один повод вам задуматься. Не кажется ли вам, что ваш талант идеально ложится на новую должность? Он будто дублирует её. А представьте себе, если это лишь малая доля того, что вы можете на самом деле. Неужели вам не хотелось бы этого узнать?

Я застыла, не дыша, понимая, что женщина попала в болевую точку. Кажется, не было никаких других слов, которые смогли бы заставить меня хотя бы попробовать остаться на этой должности или раскрыть собственную магию, в существовании которой я была не то, что не уверена. Наоборот, я твёрдо знала, что её нет вовсе.

Но вот это раскрытие талантов… Когда я и так постоянно училась, узнавала новое и вечно страдала, что не могу всё успеть. Сколько раз мне хотелось, при работе с очередной мебелью, чтобы время шло медленнее! А я за месяц могла сделать лишь один шкаф. Да, он был идеальным! Но грандиозные планы попробовать и это, и то… с каждым днём всё больше отодвигались, а успевала я лишь немногое из запланированного. И это не говоря о том, что хотелось бы увидеть жизнь кроме работы. Но её как будто не было, потому что приходилось каждый раз выбирать – профессиональная деятельность или всё остальное.

И вот тут мне предлагали то, о чём я даже мечтать боялась.

Подчиняясь молчаливому приказу начальницы, я встала с кресла и, словно сомнамбула, на негнущихся ногах вышла из кабинета.

Вот же стерва! Словно знала, какими словами меня можно заинтересовать.

Уже идя по коридору вслед за леди Мальмонель в сторону столовой, я задала последний вопрос:

– А где я могла бы научиться бытовой магии?

На секунду мне даже показалось, что женщина хмыкнула. Но, возможно, это была лишь игра моего воображения. Потому что её голос, когда она заговорила, был спокоен и вежлив.

– Обратитесь в библиотеку, мадемуазель. Её управляющий может помочь вам найти подходящие книги. А доска знаний сможет подсказать, какие факультеты вам стоило бы посетить в качестве факультатива. И хотя ваша основная работа требует вашей полной занятости, в нашей академии мы никогда не стоим на пути знаний. Так что любой работник имеет право посещать лекции по своему выбору, получив предварительное разрешение ректората и работника библиотеки.

С этим неоднозначным напутствием она властно указала мне на столик в углу столовой, где сидели Аннетта и ещё несколько людей (и нелюдей), которых я характеризовала, как работников. Сама же пошла в самый центр, туда, где завтракали преподаватели. Основная часть помещения была отдана студентам – и это был настоящий улей. Они жужжали и переговаривались промеж собой. Тут и там каждую минуту раздавались взрывы смеха.

Впервые за всё время пребывания здесь я почувствовала себя по-настоящему в учебном заведении.

Меня послали – я и пошла. Навстречу выскочил Фриц, который, рассыпавшись в любезностях, повёл меня в сторону раздачи, приговаривая:

– Ох, госпожа ведьма! Видели бы вы себя! Даже не думал, что вы так можете переживать из-за разговора с нашей директрисой. Но ректор действительно очень строга… – тут его глазки немножко забегали, и он, приглушив голос до шёпота, чистосердечно поделился: – Знаете, я даже боюсь к ней приходить со всякими проблемами. Потому что как только придёшь, она так на тебя посмотрит, что прямо как-то сразу жить не хочется. Так что уж мы тут научились сами проблемы решать. Чем меньше попадаешься начальству… – тут он поднял толстый палец к потолку, – тем лучше.

Я не смогла не согласиться. Действительно, к такому работодателю лишний раз и не подойдёшь.

А чтобы уложить в голове всё, что на меня свалилось за последние дни, решила всё же позавтракать. Тем более, что выбор блюд в этой академии поистине был огромным.

Я ковырялась ложкой в салате и мрачно размышляла о своих перспективах. Перспективы, прямо скажем, не ахти. Было такое ощущение, что договор трудоустройства перепутали с договором рабовладения. Всё, что там прописано, – лишь сплошные обязанности. Вариант не работать я в нём не нашла, равно как и вариантов, по каким условиям могу уволиться. Разве что, если директриса не захочет выдавать мне заслуженные сто тридцать пять фунтов. Но это маловероятно – такая педантка наверняка держит всё под контролем. Так что шансы привлечь её за неисполнение служебных обязанностей стремились к нулю.

Как там было написано? «Обязуется работать в течение всей жизни…» Я напрягла память, вспоминая строчки и все те кары, что должны были посыпаться на мою голову при отказе от обязанностей. Но внезапно вспомнила и кое-что другое. То, на что изначально не обратила внимания: «…или же до замужества, если таковое произойдёт».

– Эврика! – повернулась к Фрицу и без предисловий спросила: – Ты женат?

Мужчина как раз обгладывал куриную ножку, поэтому сразу ответить не смог. Он постарался как можно скорее закончить жевать, положить обглоданную добычу обратно на тарелку и вытереть жирные руки о скатерть.

– Госпожа ведьма, я же работаю в Академии искусств. Я такая же творческая личность, как и большинство присутствующих. Поэтому… – тут он немного замялся, подбирая слова, но затем продолжил: – В общем, не сложилось. Девушка, с которой мы общались, не смогла принять особенности моей натуры… Но я не в обиде! – он торопливо помахал жирными пальцами перед моим носом, разбрызгивая во все стороны соус, и добродушно улыбнулся. – Я понимаю, насколько сложно юным прелестницам в таком возрасте сразу осознать все плюсы замужней жизни. Поэтому я смиренно жду своей очереди. В конце концов, я ещё так молод! – от резкого движения рукой тарелка вместе с косточкой полетела на пол, взорвав пространство оглушительным звоном. Но завхоз, казалось, даже не заметил подобной мелочи. – У меня вся жизнь впереди!

Я скептически посмотрела на стремительно лысеющего мужчину, но всё же поддерживающе кивнула. Молод так молод… Потом немного помялась, но решила, что хуже ситуации, в которой я оказалась, быть не может, и поинтересовалась:

– А ты бы не хотел взять в жёны…

– Кого? – заинтересовался он.

– Меня, – скромно похлопала глазками, стараясь выглядеть максимально невинно. Но, видимо, не помогло…

Мужчина резко замолчал и посмотрел на меня с неподдельным ужасом. А все остальные сидящие за столом вздрогнули и дружно отодвинулись подальше вдоль стола. Я недоуменно огляделась, пытаясь понять, что такого странного я сказала. Ну, подумаешь, мы с ним знакомы всего один день – разве есть преграды для настоящей любви?!

– В-вас? – он смотрел на меня настолько ошарашенно, что я даже оскорбилась. Не он ли сегодня и вчера весь вечер твердил, какая я прекрасная и замечательная со всех сторон?

– Чем же я вам не подхожу, дорогой Фриц?

– Так вы же… ведьма… – он замолчал так, будто это что-то объясняло.

Я поджала губы и непримиримо сложила руки на груди.

– Дорогой друг, объясните, пожалуйста, почему то, что я ведьма, является таким уж препятствием для брака?

Он явно не горел желанием продолжать разговор, потому как протёр платочком резко вспотевшую красную лысину и пробормотал:

– Госпожа… прошу прощения, кажется, меня зовут на кухню. Да, точно, они меня звали, а я забыл! Простите! Думаю, мы увидимся с вами совсем скоро!

С этими словами он подорвался и буквально вылетел из столовой, чуть ли не сбивая своими не маленькими габаритами столики, за которыми сидели студенты. Кстати сказать, эти юные дарования смотрели на меня с искренним интересом, а некоторые даже показывали пальцем. Одному особо ретивому я, поймав момент, обернулась и демонстративно показала язык. Глаза юноши округлились и чуть не вылезли на лоб. А я, словно ни в чём не бывало, вернулась к беседе за столом. Точнее, к её отсутствию – все молчали и пытались на меня не пялиться. Получалось не очень.

– Аннетта, объясни мне, пожалуйста, почему моё предложение Фрицу вызвало такую бурную реакцию? – видя, что девушка уже набрала в грудь воздуха для ответа, уточнила: – Особенно меня интересует, почему он так зациклился на том, что я ведьма. Думаю, вы знаете, что я не из этого мира, поэтому мне не совсем понятно отношение здесь к… этой профессии. Разве она считается чем-то противозаконным?