Александра

– А меня зовут Александра, – ответила девушка и снова уставилась в окно.

Понимая, что разговор клеится в сомнительном русле, Филипп решил все-таки отстать от девушки.

– Очень приятно. Ладно, счастливого пути, – сказал он и встал, но тут же почувствовал твердую хватку на запястье. Он провел глазами по тонким, длинным пальцам, обхватившим его руку, и замер, вглядевшись в глаза, смотрящие на него.

– Филипп, – произнесла Саша так тихо, что только парень мог услышать ее, – тебе пора заканчивать, – улыбнулась девушка и отпустила его руку.

Едва Филипп уселся к своим друзьям, раздался хохот и подколы, которые Саша не слушала, рассматривая сменяющиеся пейзажи за окном.

А на следующей станции Филипп сообщил друзьям, что ему просто скучно ехать вот так вот ничего не делая и дальше он поедет на крыше электрички. Так будет весело и бесплатно. Друзья посмеялись и попросили скинуть фотки… Никто из них не знал и знать не мог, что на вокзал приедет обгоревшее тело Филиппа, изъеденное агрессивным электричество. Но Саша знала. Улыбка так и не покинула ее лицо до момента встречи с Артемом.

– Что такая довольная? – спросил он, обнимая девушку в метро.

– Я люблю, когда моя душа поет, – прошептала она в ответ.

– А причина пения? – спросил Артем в надежде услышать хоть какое-то признание от девушки или хотя бы какое подтверждение чувств по отношению к нему.

– Причина в начале и конце, – ответила она и посмотрела ему в глаза, – все, что началось, должно закончиться рано или поздно, а тут уж как повезет.

– Да ну! – сказал Артем, чуть расстроившись, так как так и не услышал от Саши ни слова о себе, и вздохнул, – ты слишком пессимистична, Саш. А как же вечная любовь, в которую вы, девчонки, так сильно и непоколебимо верите? А как же любовь родителей к детям? Любовь человека к животным? Дружба? Настоящая дружба? Обещания? Правда? Много, что не имеет конца.

– Все, что имеет начало, имеет конец, – повторила Саша. – Все. Начало и конец – это две неразделимые, неотъемлемые составляющие друг друга, как бы пессимистично или оптимистично для тебя это не звучало. Начало всегда приведет к концу. – Ответила девушка.

– И вот эти вот упадниченские настроения вызвали у тебя не бывалый восторг? – удивился Артем.

– Да.

Артем пожал плечами, удивленно вскинув брови все еще не в силах окончательно принять странности своей девушки.

– Хорошо, что мы не можем знать, когда придет конец, – со вздохом сказал он.

– Вообще-то, можем, но никто не хочет подключать здравый смысл, верить и понимать. Наш исконно русский “авось” не победим. Я знаю о завершении все. Так же, как и о начале, – Саша чуть улыбнулась.

– И когда будет конец у нас? – Артем усмехнулся, естественно не веря девушке ни грамма.

– А у нас еще ничего и не началось, – ответила она и взглянула на озадаченное лицо Артема, затем продолжила, – но я знаю, когда начнется. У тебя никого нет дома. Целых три дня. Ты пригласишь меня или подождем другого начала?

Артем нахмурился, пытаясь вспомнить, когда он сказал Саше о том, что его родители уехали на несколько дней по рабочим делам. И, конечно же, он не мог вспомнить, потому что точно не говорил этого Саше, так как сам узнал об этом день назад и даже не смел мечтать пригласить девушку к себе в гости, будучи напуганным ее неприступностью.

– Конечно, приглашу, – чуть заикаясь сказал Артем, все еще пытаясь понять, как Саша узнала о том, что его родители уехали. – Пойдем ко мне? – улыбнулся он.

Саша кивнула в ответ и совсем скоро они уже сидели на кухне, пили чай и смотрели друг на другу в глаза. Каждый был поглощён своими собственными мыслями. Артему они казались неразрешимыми, Саша же наоборот думала о начале и ничего не казалось ей неразрешимым. У нее не было проблем. Никогда. Она просто ждала, когда Артем развеет все свои страхи и переживания. Но он молчал. Его глаза казалось бессмысленно скитались по лицу девушки, словно хотели найти ответ на какой-то вопрос, который гложет парня уже далеко не первый день. Растерянные, чуть испуганные, как глаза ребенка, попавшего в непонятную ситуацию.

Саша вздохнула и отвела взгляд. Ей довольно быстро наскучило смотреть на потерянного парня. А еще через пару минут она вовсе перестала ждать от него каких-либо действий. И это совсем не расстроило ее, как могло бы расстроить другую девушку, находящуюся в начальной стадии отношений. Ей было наплевать или же она хорошо притворялась, что ее ничто не заботит.

– Почему ты такая? – первым не выдержал Артем, заметив, что Саша с большим интересом смотрит на плавающую чаинку в кружке, чем на него. Девушка подняла на него взгляд. Вот он! Холодный, черный, вакуумный взгляд в бездну, впирающийся в его глаза.

– Какая? – ее голос прозвучал так, словно они были в древнем склепе, но не было никакого эха. Даже ее звук был каким-то мертвым.

– Ты как ходячий труп, – грустно сказал Артем и опустил глаза, не в силах больше терпеть невыносимо тяжелый взгляд Саши.

– Разве я изменилась за то время, сколько ты меня знаешь?

– Нет, – пожал он плечами.

– То есть я всегда была такой? – чуть улыбнулась девушка. Артем смутился, покачал головой, понимая к чему клонит девушка.

– Я не это имел в виду… – начал было он.

– А что тогда?

– Твоя удивительная хладность!

– Да. Моя изюминка. Знаешь, я не всегда была такой. Были времена, когда я была горячей. Во мне кипели реки вулканической лавы, я чувствовала себя по-настоящему ядром земли, – Саша чуть улыбнулась и посмотрела в сторону. – Потом обстоятельства сыграли со мной злую шутку. И я замерзла. Злые шутки – это хорошо, согласись! Они заставляют переосмысливать не только то, что окружает тебя, но и то, что у тебя внутри. Помогают понять, точно ли у тебя там горячая лава или льды пустынной Европы. Или они могут трансформировать одно состояние в другое и самое в этом прекрасное, что в подобных переходах не нужны точные науки. Их законы не будут работать. Ты трансформируешься так, как тебе хочется, как ты считаешь нужным.

– Я как всегда не понимаю тебя, – усмехнулся Артем, – нет, я, конечно, понимаю, но не понимаю для чего ты говоришь многие вещи.

– У меня нет задачи, чтобы ты понял меня. Я просто отвечаю на твои вопросы и высказывания. Понять меня – это твоя задача, – Саша нахмурилась, смотря на парня тяжелым пронзающим взглядом.

– Я знаю. Конечно, моя, – Артем почувствовал, что ему срочно нужно оправдываться перед девушкой. Это была не просто нужда, а собственное необъяснимое желание. Саша встала и положила указательный и средний пальцы поперек его губ, не давая ему произнести больше ни слова.

– Ничего не говори, – прошептала она, – люди не умеют говорить, а те, кто умел, давно умерли.

Артем нахмурился, но продолжал сидеть неподвижно.

– Я знаю, зачем я здесь. И ты это знаешь. Так почему мы тратим время на тяжкую для тебя дискуссию? Ты хочешь увидеть мой пожар? Огонь, что пылает в недрах меня? Я покажу!

Саша стянула с себя черную водолазку, джинсы и нижнее белье. Все случилось так быстро, что Артем не успел и глазом моргнуть, как его руки, дрожащие и испуганные, уже прикасались к холодному телу девушки. К ее божественно пропорциональной, идеальной фигуре, к которой он, тайком от себя, мечтал прикоснуться уже очень давно. Неестественный холод, неживой, поначалу отталкивал его, пугал, устрашал, и ему хотелось отдернуть руки от ожившего айсберга, сбежавшего из пучин Атлантического океана, но мышцы не слушались его.

Внезапно они оба оказались в родительской кровати коварно огромных размеров. Артем совсем ничего не понимал, что происходит вокруг него и с ним собственно. Он не мог оторваться от девушки ни физически, ни морально. Он почувствовал как тает в поцелуе. Во взрослом поцелуе, предвещающем столько всего прекрасного, необетованного и многообещающего. Его ладони, вцепившиеся невидимыми маленькими крючками в осиную талию девушки становились теплыми. Да! Ее тело однозначно становилось теплее, а потом и вовсе горячее. Блаженство интимной близости сносило ему голову, убивая по клеточке разум. Ему становилось все горячее. Капельки обильного пота проступили по всему телу.

– Мой огонь нужно кормить, – прошептала Саша в порыве немилосердной страсти, – покорми его! – она обхватила его бедра ногами, крепко прижимая к себе его разгорячившееся тело. Артем, без ума от наслаждения и небывалой отдачи девушки, не сразу понял, что его тело уже практически горело, настолько сильно ему было жарко. Он даже не мог осознать на самом ли деле такое ранее холодное и вроде бы бесчувственное тело Саши может давать столько жара.

Саша стояла в дверях в спальне родителей Артема и смотрела как парень, поглощённый чем-то, может кем-то невидимым, отдается своей страсти. Как невидимый огонь покрывает его кожу пузырями и волдырями, покраснениями. Тут же пузыри лопались, истекали кровью и жидкостью белого цвета. Вскоре на теле молодого человека не осталось ни одного целого куска кожи. Его многообещающие движения становились все тише, спокойнее, а затем и вовсе остановились. Глаза застыли в паническом экстазе. Зрачки медленно сужались, пока не замерли на мертвой точке на потолке.

Вечером Саша возвращалась в поселок, отрешенная и расстроенная. То, что она сделала, оставило отпечаток на сердце. Чувство вины? Что это? Позади девушки двигалась черная тень огромной собаки, невидимая миру.

Саша была задумчива, шла не обращая внимания ни на что. Мир вокруг словно прекратил свое существование, исчезнув за секунду и утащив с собой любую жизнь или даже намек на нее в неизвестное небытие.

– Эй ты! – раздался возглас чуть правее девушки. Саша молча шла дальше, ничего не слыша, изучая свое внутренне состояние и расцветший букет мыслей. – Слышишь! – не унимался голос. – Ведьма чертова!

Саша, наконец, услышав какой-то звук, остановилась и повернулась в сторону шума. По правой стороне дороги, по которой шла Саша, стоял парень. То был ее сосед. Их дома стояли через 4 друг от друга. Саша видела его много раз в компании друзей, шатающегося по ночному поселку, громко разговаривая, хохоча и распивая самогон, купленный у деда Толи. Не раз он пытался цеплять Сашу, едва стоило им пересечься на улице, но девушка редко слышала его. Она практически на постоянной основе пребывала в своем собственном мире, из которого реальности было сложно вытащить ее. Но в тот поздний вечер Саша услышала сторонний оклик и остановилась. Нахмурившись она пристально смотрела на молодого человека, буквально пожирая его своими черными бездонными глазами.

Саша не заметила, что сзади нее улица освещается ярким дальним светом, который вышвыривали из себя фары стоявшего за спиной автомобиля.

– Че так смотришь? – задирался парень, сделав пару шагов навстречу к девушке. Позади послышалась нарастающая музыка, раздающаяся из открывающихся двери машины.

– Серый, это ты про нее рассказывал? – громко спросил другой мужской голос. Саша никак не реагировала ни на соседа, ни на появившихся троих парней из машины, ни на фары освещающие ее ноги. Для нее мир все еще был где-то потерян, старательно пытаясь хоть на дюйм вынырнуть перед застывшими глазами девушки.

– Ага, – кивнул Сергей, уже практически стоя около Саши. – Че? – спросил он со злобной ухмылкой девушку. Саша ничего не отвечала.

– Она немая что ль? – раздался еще один мужской голос чуть ли не возле уха девушки. – Алле, гараж!

Саша медленно, с трудом оторвав невыносимо тяжёлый взгляд от Сережи, перевела его на парня, разговаривающегося с ней.

– О, черт! – выругался он и от неожиданности даже сделал шаг назад, узрев невероятную черноту глаз девушки, ее фарфоровую, мертвенно-бледную кожу, нездоровую худобу лица, чуть скрытого за длинными черными волосами. – Ты не говорил, что она такая страшная.

– Да че ты на ее рожу смотришь! – возмутился Сережа, – смотри ниже. Эта сумасшедшая ни раз рассекала по улице голая! Уж поверь, сиськи у нее что надо! Да и задница тоже!

Парни злобно рассмеялись и Сашу окутал невозможный запах алкоголя и сигаретного табака. Но она даже не шевельнулась, изучая лицо друга Сергея.

– Эй, чокнутая, поехали с нами, покатаемся? – предложил он.

– Можешь не спрашивать ее, – Сергей тут же подал голос, крепко схватив Сашу за запястье. – Дерьмо! – тут же выругался он и чуть было не разжал пыльцы. – Холодная как трупчатина!

– Эй! – снова позвал ее молодой человек. – Ну как? Едешь с нами?

– Едет, – решил за нее Сережа.

– Может, ну ее на хрен? – спросил парень, стоявший чуть поодаль. – Проблем потом не оберемся из-за этой чокнутой суки.

– Зассал что ль, Тарас? – злобного усмехнулся Сергей, еще сильнее стиснув запястье девушки. – Садись за руль. Пошли. – Скомандовал он и потащил Сашу за руку к машине.

Все быстро уселись, проворно захлопнув за собой двери. Машина резко тронулась и помчалась вглубь поселка. Краем глаза Саша заметила как в доме, около которого она повстречала недружелюбную компанию, в окна смотрела бабка Нина, периодически крестилась. И едва Саша оказалась на заднем сиденье машины, прозрачная тюль задернулась, как будто глаза, скрытые за ней, ничего необычного не видели.

– Куда едем-то? – спросил Тарас, когда машина проехала практически весь поселок.

– Прямо. Там за последним домом будет дорога чуть левее. Держись ее.

– Куда она ведет? – спросил парень, сидящий от Саши справа.

– В лес. В густой, страшный, мать его, лес! – рассмеялся Сережа и хлопнул Сашу по колену, крепко сжав ее бедро. – Слышишь, сука, в лес! Ты же вечно шляешься по лесам голой. Сегодня нет желания пошляться?

Саша ничего не отвечала. Она сидела, зажатая между парнями с совершенной невозмутимостью и удивительным спокойствием, смотрела как костлявая рука, горячая и сильная, лапает ее ногу, сжимая мышцы до синяков на коже.

– Как тебя зовут? – спросил Тарас, бросив беглый взгляд в зеркало заднего вида. На секунду он даже вздрогнул. В отражение между Серегой и Лехой, сидело словно приведение.

– На светские беседы потянуло? – Леха спросил друга и приобнял Сашу, рассматривая ее застывший профиль. – Серый, она точно не немая?

– Да точно те говорю! – Сережа снова сжал бедро девушки с силой, дабы заставить ее издать хоть один звук. Но Саша молчала.

– Просто интересно, как девку-то зовут. – Буркнул Тарас и бросил косой взгляд на сидящего рядом Стаса. Из них из всех Стас был самым молчаливым. Он долгое время молча пялился на девушку на улице, а теперь смотрел как проселочная дорога превращается все в менее объезженную дорожку, скрываясь под машиной. Казалось, что ему вообще было плевать, что происходит в тот момент и так же ему было наплевать на то, что будет происходить и с кем. Он умеренными глотками пил самогон, запивая его соком. Затем передал бутылку Тарасу.

– Сука ее зовут. Сегодня к ней так будем обращаться! – Сергей наконец перестал сжимать ногу девушки, еще раз сильно хлопнув ее по колену.

Ночь укрыла природу. Лес спал, в то время как проснулись хищники. Ухали совы, бегали ежики. Сверчки стрекотали вовсю, словно старались перекричать друг друга. Листья на деверьях застыли, трава покрылась росой.

– Ты точно уверен? – спросил Тарас, глядя как Серега и Леха стаскивают кофту с Саши.

– Успокоишься ты, нет? – рыкнул на него Леха.

– Посмотри на нее, она даже не сопротивляется.

– Нам же лучше, геморроя меньше! – Серега с силой дернул за штаны, оторвав пуговицу.

– Ну она ж больная, пацаны! – Тарас пытался аргументировать свое нежелание надругаться над девушкой. – Это то же самое, что инвалида изнасиловать! А потом эта сука заявит на нас.

– Не заявит, – Серега схватил Сашу за волосы и посмотрел ей в глаза. – Ее весь поселок ненавидит. Все знают, что она ведьма! Что своими проклятьями убивает людей. Если мы ее тут трахнем, а потом еще и на лоскуты порежем, нам только спасибо скажут. Да, сучка? – Серега пялился в глаза девушки. Внезапно он замер, не в силах отвести взгляда от лица Саши. Она сама стянула с себя штаны, не прерывая зрительного контакта, прижалась к Сереге, холодными безжизненными руками стягивая с него штаны и трусы. Парень все еще держал ее за волосы, не в состоянии ни шевельнуться, ни сказать ни слова. Крепко обнимая его, Саша опустилась с ним на траву, в холодную росу и уселась сверху на парня, который единственное, что смог сделать, так это наконец разжать пальцы и отпустить волосы девушки. Ему стало так хорошо и тепло, что он терял контроль над своим телом, жадно впиваясь пальцами в нежную кожу девушки. Чем быстрее двигалась Саша, восседая на парне словно на императорском троне, тем быстрее учащался сердечный ритм Сергея. Чем глубже дышала Саша, тем поверхностнее становилось дыхание Сергея…

– Серег, ты че? – осторожно спросил Тарас друга, застывшего около девушки. Тот ничего не ответил, продолжая стоять как каменный идол, высеченный много веков назад.

– Эй, Серый! – Леха тоже заметил неладное. Саша же не обращала ни на что внимания, лишь пронзала застекляневшие глаза Сергея своими черными глазищами. На ее тонких фиолетово-синих губах растягивалась едва заметная улыбка. Позади девушки промелькнула тень какого-то животного. Но никто из парней не заметил ее, поскольку все были поглощены необъяснимым стопором Сергея.

– Серега! – снова позвал Леха и сделал шаг к своему другу. Он дотронулся до его плеча и Серега словно старая, кривая кукла на кривой подставке, не сгибаясь и не шевелясь упал на землю. Волосы Саши, как жуткие черные змеи скользнули сквозь его окаменевшие пальцы, словно они самостоятельно выбрались из западни, ударившись об обнаженное плечо девушки, рассыпались густым черным шелком вниз.

– Серый! Серый! – тут же подскочил Тарас к парню, пытаясь поднять его. Но он не мог. Казалось, что Сергей весит как пассажирский самолет до верху забитый людьми и багажом. К тому же он совсем не гнулся. Ни одну из его конечностей невозможно было согнуть. Даже пальцы и те застыли в том состоянии, словно все еще держали волосы Саши.

– Серега, вставай! Ты че?! – парни бегали вокруг замертво упавшего Сергея, пытаясь поднять его и один лишь Стас сидел на трухлявом пеньке и спешно попивал самогон, краем глаза наблюдая за тем, что творится вокруг.

– Ты что с ним сделала? – заорал Леха и схватил Сашу за плечи, сильно тряхнув ее. – Че сделала? А?!

– Ночью бродить по лесам, – тихо, медленно, как бы распевая, сказала Саша, – похоть животная и лжевластие велело вам. Тщеславие вы свое позабавить хотели, совершить самосуд вам идея пришла. Первый упал, захлебнувшись иллюзией в собственном теле. Двое других познали безумие до тла. И последний вошел в мрачный Стикс, доставив себя сам.

На последнем слове Леха услышал позади крик Стаса. Обернулся и тут же по горлу чиркнул острый канцелярский нож, забрызгав лицо Саши кровью. Тарас бросил попытки поднять Серегу и закричал не своим голосом, увидев, что пьяный в стельку Стас с окровавленным ножом идет к нему.

– Стас! – прошептал он, пятясь назад. – Друг, успокойся! Все в порядке. Мы… – не успел Тарас договорить предложение, как нож сверкнул холодным блеском в свете восходящей луны и проворно резанул Тараса по горлу. Стас облил зарезанных друзей самогоном и поджог. За все время он ни разу не взглянул на Сашу. Ее словно не было в том лесу. Затем Стас уселся в машину и, нажав педаль газа в пол, умчался назад в поселок. Утром люди будут вылавливать белую иномарку из реки, сорвавшуюся с моста. Из нее спасатели будут доставать захлебнувшегося Стаса, распиливая железо, потому что все двери будут заблокированы.

Саша добралась до дома только под утро. Едва она вошла в дом, тут же наткнулась на выходящего из ее комнаты отца. Он остановился как вкопанный в начале из-за того, что дочь поймала его очевидно за тем, за чем он не хотел, чтобы его ловили. А потом внешний вид Саши напугал и встревожил его. На ней не было кофты. Девушка держала ее в руках. В ткани застряли сучки, сухие травинки и иголки то ли сосны, то ли ели. Из мест предполагаемых швов торчали нитки и местами зияли дырки. Штаны были на девушке, но расстегнуты, точнее пуговица была выдрана с мясом, а собачка молнии была сломана. Волосы спутаны и торчали в разные стороны, как сучки вороньего гнезда. На бледной, практически белой коже лица и груди бросились в глаза капли засохшей бордовой крови, словно чёрные родинки

Отец боялся дочь, старался пересекаться с ней как можно реже, но ее внешний вид огорошил его.

– Что случилось, Саш? – спросил он, не на шутку встревожившись, поспешно подошел к дочери. Саша испепеляла его дотошно внимательным взглядом.

– Что ты искал в моей комнате, пап? – спросила она холодным, глухим голосом, несвойственным ей. Отец сразу же остановился, пытаясь узнать голос своего ребенка. Может это ее голос? Может он не узнает его потому, что слишком редко общается с дочкой, проживая при этом под одной крышей? Когда он последний раз разговаривал с ней? А она с ним?

– Ничего, – смутившись, ответил он, – услышал какой-то шорох, пошел проверить, – тут же соврал он. – Что с тобой случилось? Ты ранена? На тебе кровь.

– Это не моя кровь. – Саша опустила глаза, но не потому, что ей было стыдно или неловко, а потому что ей не нравилось смотреть на вранье отца.

После ответа дочери ноги Николая Борисовича стали ватными, по спине пробежали мурашки, не те мурашки, которые бегают от наслаждения, а другие, которые покрывают тело человека, когда он сильно чего-то или кого-то боится.

– Чья это кровь? – ужаснувшись звука собственного голоса, звучавшего как скрип старой двери, которая совершает последнее в своей жизни движение, перед тем как ее петли сломаются, превратившись в пыль, а сама дверь упадет и развалиться.

– Зверей, – ответила Саша, – я могу пройти в свою комнату? Я немного устала.

– Да-да, конечно, – затараторил отец и пропустил дочь, прижавшись к стене.

Уже ближе к вечеру Саша проснулась, поела, и, налив большой стакан воды, вышла во двор.

В беседке сидел Славка и казалось смотрел в одну точку. Страшное пророчество Саши сбывалось. Зрение так и не вернулось к нему. Слава не просто ослеп. Он остался один в полной темноте: ни любимой девушки, ни любимой работы, ни друзей. Никого. У него не осталось никого и ничего. Вот так в одно мгновенье потерять всё. Рядом с ним на скамейке лежала черная палка, которой Слава ощупывал пространство перед собой, чтобы не споткнуться и не упасть, не сломать себе ничего в довесок.

Беззвучной походкой Саша подошла к нему и села рядом. Славка вздрогнул и тут же рукой пощупал пространство около себя.

– Бать, ты? – спросил он, в душе понимая, что это не отец. С отцом он разговаривал утром, когда тот уходил на работу. Это его сестра. Слава больше всего хотел, чтобы это был кто угодно, соседи, воры и убийцы, но только не сестра, потому что он до чертиков боялся Сашу и у него не было никаких сил скрывать свой страх.

– Нет, братик, – со скрытой насмешкой ответил голос сестры.

– Саша, – с долей ужаса произнес он, пытаясь нащупать свою трость, которую Саша убрала со скамейки. – Привет.

– Привет, брат, привет, – девушка смотрела в небо, на солнце, клонящееся к закату. – Давно здесь сидишь?

– Не знаю, – пожал он плечами.

– Ох, – вздохнула Саша и посмотрела на брата, – я никак не привыкну к твоему недугу. До сих пор не могу поверить в то, что ты даже не можешь сказать сколько времени.

– Да, – согласился Слава, всем своим видом показывая, что ему некомфортно быть наедине с сестрой, но Саша упорно делала вид, что не замечает никакой неприязни со стороны брата.

– Говорят, – Саша замолчала на секунду-другую, – что ко всему привыкаешь.

– Отец рассказал, что ты неважно выглядела сегодня утром, – Слава решил сменить тему.

– Правда, – девушка посмотрела на брата, в его раскрытые глаза, покрытые мутной пленкой и с улыбкой на лице поводила рукой у него перед носом. – У меня и вечер был неважным.

– Что случилось?

– Случилось то, что собиралась случиться долгое время, – Саша улыбнулась и сделала глоток воды. – Хочешь пить?

– Нет, – испуганно ответил Слава, еле разлепив сухие губы от жажды.

– Аблебин! Открывай! – раздался громкий, злой крик за забором, а затем и глухой удар чем-то тяжелым в дверь.

– Что это такое? – встревожился Слава, еще интенсивнее приступил к поискам своей трости, безрезультатно щупая воздух, лавку и все, что попадалось ему под руку.

– Посиди тут, – Саша смотрела на тщетные попытки брата найти трость, которую она так издевательски крутила в руках, – я пойду посмотрю, что там такое.

Девушка открыла дверь. Перед домом собралась большая часть жителей поселка. Женщины, мужчины, старики и бабки. Их лица искажали гнев, злость, обида и самый настоящий страх. Они все что-то кричали, каждый на свой лад. Услышать и понять каждого было невозможно из-за чудовищного громкого гула, который они вместе создавали. Но общую суть собрания Саша без особого труда уловила. Все эти люди пришли обвинять ее в колдовстве. Постоянно были слышны крики, выскакивающие от тех, то от других «ведьма», «колдунья», «дьяволица». Саша отчетливо услышала и несколько предложений о том, что все эти люди хотели сделать с девушкой. Кто-то предлагал четвертовать, кто-то пошел по старинке, крича об инквизиции и о том, что Сашу надо просто сжечь. Кто-то оказался милосерднее и предлагал изгнать девушку и ее семью из поселка.