Штрафбаты

б) диверсантов – 8 человек;

в) распространителей провокационных слухов – 885 человек;

г) расхитителей социалистической собственности – 3919 человек.

Задержанные шпионы и диверсанты в подавляющем большинстве являются военнослужащими, бывшими в плену у противника, завербованными немецкой разведкой и переброшенными для работы в нашем тылу и войсковых частях.

…Из общего числа задержанных расстреляно на месте 13 человек,

осуждено военными трибуналами к высшей мере наказания – 936 человек,

на разные сроки – 48 472 человека,

подвергнуто административным взысканиям (штрафам) в отделениях милиции – 118 353 человека,

взята подписка о невыезде из Москвы у 120 598 человек.

98 018 человек военнослужащих направлено через Московский военно-пересыльный пункт в маршевые роты.

…В настоящее время принимаются меры по усилению охраны общественного порядка в пригородных районах, особенно в ночное время, проведению систематических проверок всего жилого сектора и по борьбе с факторами несоблюдения военнослужащими на улицах города приказов народного комиссара обороны и уставов Красной Армии.

О некоторых негативных настроениях в РККА говорится в следующем документе.

Спецсообщение особого отдела НКВД 33-й армии

о политико-моральном состоянии

военнослужащих – уроженцев областей,

временно занятых противником

24 ноября 1941 года. Сов. Секретно

НАЧАЛЬНИКУ ОО НКВД

ЗАПАДНОГО ФРОНТА

КОМИССАРУ

ГОСБЕЗОПАСНОСТИ

3 РАНГА

Тов. БЕЛЯНОВУ

Из материалов, поступающих в особый отдел НКВД 33-й армии, установлено, что в частях и подразделениях 33-й армии среди военнослужащих, являющихся уроженцами областей, временно занятых противником, проявляются нездоровые и антисоветские настроения. Отмечены случаи, когда отдельные военнослужащие этой категории высказывают упаднические и пораженческие взгляды. Так, например:

…Боец 2 батареи озад 110 сд Шувалов В. М., уроженец Гжатского района, Смоленской области, в разговоре 22.11 заявил: «Немец очень здорово прет, а у нас нет настоящего оружия. Лучше бы сразу сдаться в плен, все равно он победит».

Шувалов взят в… разработку.

Красноармеец 774 сп 222 сд Юрченко Г. М., 1915 года рождения, беспартийный, уроженец города Криштовка, Могилевского района, Винницкой области, 17.11 выстрелом из винтовки совершил саморанение в левую руку. Юрченко настроен антисоветски, систематически выражает недовольство службой в Красной армии. 14.11 в присутствии красноармейца Смирнова Юрченко заявил: «Из нас здесь живых никого не останется. Всех нас все равно перебьют, и домой нам никому не вернуться».

Юрченко арестован. Ведется следствие.

Начальник боепитания отд. сап. батальона 110 сд техник-интендант Прохоров Т. Р., 1900 г. рождения, уроженец Смоленской области, беспартийный, 7.11 в присутствии мастера Митрофанова сказал: «Наша армия воевать не может, а только отходит».

За Прохоровым установлено… наблюдение.

Зарегистрированы факты, когда среди красноармейцев своих подразделений военнослужащие – уроженцы занятых областей распространяют провокационные слухи, восхваляя отношение немцев к военнопленным и населению временно оккупированной территории.

Красноармеец 300 озад 1 гмсд Нечта П. А., 1918 г. рождения, уроженец Днепропетровской области, член ВЛКСМ, 23.11 с.г. в разговоре заявил: «Я был в плену у немцев. Они очень хорошо обращаются с пленными. Хорошо кормят, там бутылка вина стоит 50 коп. Наше правительство обманывает нас, что якобы немцы издеваются над пленными. Наоборот, они всех пленных с занятой ими территории отпускают по домам».

Особдиву дано указание арестовать Нечта и привлечь к уголовной ответственности.

Красноармеец 3 сп 113 сд Павлов В. П., 1921 г. рождения, уроженец г. Сычевка Смоленской области, беспартийный, 21.11 в беседе сказал: «Я бежал с родной земли, когда был в окружении, и думал, что здесь лучше. В действительности наши обращаются хуже, чем немцы. Жить у немцев гораздо лучше, легче, чем у нас при Советской власти. Как получу валенки, уйду домой на родину, там я проживу, так как есть мясо, картошка и другие продукты».

Особдиву дано указание произвести расследование и при подтверждении привлечь Павлова к уголовной ответственности.

Красноармеец 479 сп 222 сд Васильев Т. Ф., 1914 г. рождения, уроженец Бавского района Смоленской области, беспартийный, 13.11 говорил: «У немцев много наших пленных, которые работают на транспорте и по исправлению дорог. Их кормят так же хорошо, как и немецких солдат. У населения отбирают скот только в тех случаях, если он лишний».

Особдивом производится расследование.

Среди рядового состава частей уроженцами временно занятой противником территории распространяются клеветнические и провокационные разговоры, также отмечены факты, когда красноармейцев они призывают к сдаче в плен противнику и дезертирству. Так, например:

Адъютант начальника артиллерии 1 гмсл красноармеец Коваль Ф. И., 1914 года рождения, по национальности украинец, член ВЛКСМ, 23.11 с.г. явившись в зенитный дивизион, где он раньше служил, в разговоре с парторгом этого дивизиона Кулац М. К., красноармейцем Невмывако В. И. клеветал на вождя партии и верховное командование Красной армии, причем заявлял: «Немцы на нашем участке вывесили объявление, в котором обещают всех, кто перейдет в плен, демобилизовать из армии и распустить по домам. Наши генералы и командиры не годятся, они не умеют воевать. Наша пехота как пойдет в наступление, так и сдается в плен. Если наши сдадут Москву, я первым также сдамся в плен».

Особдиву дано указание арестовать Коваля.

Красноармеец 479 сп 222 сд Ткачев И. В., 1912 г. рождения, беспартийный, уроженец с. Ивановское, Рыльского района Курской области, в конце октября месяца с.г. в разговоре заявил: «Все, что говорят об издевательствах немцев – это ложь. Это командиры и партийцы защищают свою шкуру и распространяют всякую нелепость про немцев. Они продали всю страну, а сейчас хотят одержать победу. Я еще раньше хотел уйти в плен, но решил немного подождать и сдаться в следующем месяце».

Особдивом проводится расследование.

В подразделениях и частях 33 армии установлены неоднократные случаи дезертирства красноармейцев из числа уроженцев временно оккупированной врагом территории…

По всем случаям дезертирства объявлен розыск.

По существу изложенных в спецсообщении фактов мной проинформирован Военный совет 33-й армии.

НАЧ. ОСОБОГО ОТДЕЛА НКВД 33 АРМИИ

Комиссар капитан Госбезопасноcти Камбург

Глава 2

Как появился приказ № 227

На каждом с бою взятом рубеже,В какой-нибудь невылазимой щели,На маленьком привале, в блиндаже,Когда уже одна усталость в теле…Или упершись в бруствер головой,Когда вокруг один огонь жестокий…Вот отчего так коротки поройМоих стихов невыдуманные строки.Василий Субботин

К пятидесятилетнему юбилею Победы в журнале «Родина» (2005 год, № 4) был опубликован очень интересный архивный документ – письмо в ЦК ВКП(б) полковника Тетушкина (в тот момент – командира 141-й стрелковой дивизии, занимавшей важный оборонительный рубеж в районе Воронежа), отправленное в те самые жаркие июльские дни 1942 г., накануне опубликования легендарного приказа № 227. Тетушкин, боевой офицер, прошедший еще школу Первой мировой войны, поневоле ставший свидетелем июльского беспорядочного отступления Красной армии, рискуя быть обвиненным в паникерстве и пораженчестве, написал секретарю ЦК Г. М. Маленкову следующее: «Какую же картину отхода армий Юго-Западного и Брянского фронтов я наблюдал? Ни одной организованно отступающей части я не видел на фронте от Воронежа на юг до г. Коротояк. Это были отдельные группки бойцов всех родов оружия, следовавшие, как правило, без оружия, часто даже без обуви, имея при себе вещевые мешки и котелок. Попутно они (не все, конечно) отбирали продовольствие у наших тыловых армейских учреждений и автомашины. Кто идет с винтовкой, то она обычно ржавая (а производства 1942 г.). Картина эта мне знакома по прошлому году… У нас не хватает жесткой дисциплины, чтобы наверняка обеспечить успех в бою, чтобы никто не смел бросить свое место в окопе в любой обстановке. Умри, а держись. Все это должно быть обеспечено соответствующим законом, отраженным в уставах. Все, что мы имеем сейчас (уставы, положения) – этого не достигают…

Дисциплина, как и везде, особенно необходима в бою, тут она решает дело. Причем, если даже нет командира при бойце, он должен упорно защищаться или двигаться вперед на противника так же, как и с командиром». Это письмо – крик души вполне могло попасть и к Сталину и стать одним из тех самых «исходных» материалов, использованных вождем при написании приказа № 227.

Если беспристрастно проанализировать текст письма полковника Тетушкина, то можно выделить следующие аспекты, на которые он обращал внимание высшего руководства: плохую подготовку пехотных частей и отсутствие в них должной дисциплины (особенно на уровне взвода и роты), недостаточный контроль бойцов за личным снаряжением и оружием – поскольку во время отступления многие красноармейцы, чтобы избавиться «от лишнего груза», бросали винтовки и боеприпасы, противогазы, саперные лопатки, лошадей, гужевые повозки и автомашины.

Помимо этого малоизвестного письма, появлению приказа предшествовало опубликованное 19 июля (за 9 дней до объявления сталинских суровых строк) в газете «Красная звезда» (получаемой всеми подразделениями и являвшейся одним из основных источников для проведения политбесед с бойцами) стихотворение Константина Симонова «Убей его», отражавшее эмоциональный настрой советских людей в этот период смертельной схватки, в которой нельзя быть милосердным:

Если дорог тебе твой дом,Где ты русским выкормлен был,…Так убей фашиста, чтоб он,А не ты на земле лежал,…Так убей же хоть одного!Так убей же его скорей!Сколько раз увидишь его,Столько раз его и убей!

Спустя пять дней, 24 июля, в той же «Красной звезде» (по сути являвшейся в годы Великой Отечественной войны самой главной, одной из самых массовых газет страны) появилась небольшая, но красноречивая статья одного из самых популярных советских писателей и журналистов – Ильи Эренбурга. Статья-лозунг называлась емко и жестко: «Убей». Эренбург прямо называет смертельных врагов советских людей: «Мы поняли: немцы не люди. Отныне слово „немец“ для нас самое страшное проклятие… Если ты оставишь немца жить, немец повесит русского человека и опозорит русскую женщину. Если ты убил одного немца, убей другого – нет для нас ничего веселее немецких трупов. Не считай трупов. Не считай верст. Считай одно: убитых тобой немцев. Убей немца! – Это просит старуха-мать. Убей немца! – Это молит тебя дитя. Убей немца! – Это кричит родная земля. Не промахнись! Не пропусти. Убей!»

Случайность ли тот факт, что эти два эмоциональных произведения были опубликованы непосредственно перед появлением приказа? Сталин всегда с должным вниманием относился к литературе как к средству воспитания масс. Вождь читал «Красную звезду», и вряд ли подобные тексты, выражавшие не только мнение руководства страны, но и настроения общества, могли быть опубликованы без его негласного согласия или кого-то из его ближайших сподвижников…

В 1942 году появилось и стихотворение Александра Твардовского «Баллада об отречении», где описывалась судьба дезертира:

Отец себя не превозмог,Поникнул головою.–  Ну что ж, выходит так, сынок,Ты убежал из боя?..…Иди, беги, спеши туда,Откуда шел без чести,И не прощенья, а судаСебе проси на месте.…А может быть, еще тот судСвой приговор отложит,И вновь ружье тебе дадут,Доверят вновь. Быть может…

Харьковская трагедия

Дух того кровавого и сурового времени определялся тем обстоятельством, что вся страна, превращенная в военный лагерь, воевала с врагом.

Боевые действия войск Юго-Западного фронта против германской группы армий «Юг» под Харьковом (1942). Бойцы Юго-Западного фронта в оборонительных боях

В конце марта 1942 года в Ставке состоялось совещание, на котором обсуждалась Харьковская наступательная операция. Сталин, поддержавший предложение командующего Юго-Западным направлением Тимошенко, дал указание считать операцию внутренним делом Юго-Западного направления и Генштабу в ее ход не вмешиваться – Жуков (и согласный с ним Шапошников) предлагал ограничиться активной стратегической обороной, чтобы «измотать и обескровить противника в начале лета», и только после этого перейти в наступление, а пока ограничиться наступлением в полосе Западного фронта. За проявленную на совещании «строптивость» Жуков по приказу Ставки был понижен – из его подчинения был выведен Калининский фронт, а руководимое Жуковым Западное направление были ликвидировано…

Но зато для поощрения Тимошенко, Баграмяна и Хрущева (руководства Юго-Западного направления) Сталин устроил прием, на который своевольного Жукова не пригласили. У вождя, лично ведшего праздничное застолье, нашлись добрые слова и пожелания для каждого из присутствующих. Напоследок Сталин огласил «один весьма актуальный документ» – знаменитое письмо запорожских казаков турецкому султану, потребовавшему от них покорности: «А какой же ты, к бесу, рыцарь, если не можешь прибить голой задницей ежа!»

Но вскоре советскому вождю и его сподвижникам стало не до смеха: начавшееся успешно харьковское наступление захлебнулось – со стороны его южного фланга (со стороны Краматорска) последовал удар танковой группы Клейста. Но переоценившие свои (вернее, недооценившие вражеские) силы командующий направлением Тимошенко и член Военного совета Юго-Западного фронта Хрущев сделали попытку убедить Верховного Главнокомандующего в том, что опасность со стороны немецкой танковой группы преувеличена и наступление Красной армии продолжается успешно… Жуков в своих «Воспоминаниях и размышлениях» так описал этот эпизод: «Существующая версия о тревожных сигналах, якобы поступивших от Военных советов Южного и Юго-Западного фронтов в Ставку, не соответствует действительности. Я это свидетельствую, потому что лично присутствовал при переговорах Верховного».

Операция закончилась тяжелым поражением Красной армии, крупная группировка советских войск попала в окружение. Потери обоих фронтов (Юго-Западного и Южного) составили 277 тыс. человек, из которых более 170 тыс. человек – безвозвратные.

Катастрофой закончилась и попытка освобождения Крыма – командующий Крымским фронтом генерал-лейтенант Д. Т. Козлов и представитель Ставки, доверенное лицо Сталина, армейский комиссар I ранга Л. З. Мехлис не смогли организовать наступление и в результате, имея численное превосходство, Красная армия после двухнедельных боев была вынуждена оставить Керченский полуостров и, бросив часть боевой техники, эвакуироваться на Тамань. В результате этой неудачной операции нашим войскам пришлось 3 июля 1942 года оставить легендарный город-крепость Севастополь. Безвозвратные потери Крымского фронта и Черноморского флота составили более 176 тыс. человек.

Эти и другие неудачи Красной армии позволили командованию вермахта вновь перехватить утерянную после зимнего наступления советских войск под Москвой 1941–1942 годов стратегическую инициативу. Фронтовых резервов у Ставки не осталось, тяжелое положение Красной армии могло превратиться в катастрофическое…

Планируя захват нефтеносных районов Кавказа, в конце июня 1942 года немецкие войска, нанеся мощный удар по позициям Брянского и Юго-Западного фронтов, прорвали оборону Красной армии и совершили рывок в направлении Воронежа (частично захваченного 6 июля 1942 года) и к Дону. Советские войска оказались отброшенными за Дон, и к середине июля вермахт, развернувший наступление в большой излучине на Сталинград, прорвал стратегический фронт нашей армии на глубину 150–400 км.

24 июля 1942 года пал Ростов-на-Дону и возникла непосредственная угроза захвата немцами Северного Кавказа.

Итальянцы на подступах к Сталинграду

В начале 1942 г. на помощь немецким войскам дуче Муссолини отправил еще шесть дивизий. Достигшая численности 300 тысяч человек итальянская экспедиционная армия двигалась к Сталинграду. В ее составе находилась и «Добровольческая милиция». Ее подразделения носили пышные названия, заимствованные из римской истории: «легионы», «крылья», «манипулы», а офицеры носили звания римских военачальников: «консул», «проконсул», «командир манипулы».

Сталинградский фронт

12 июля 1942 года решением Ставки Верховного Главнокомандования был сформирован Сталинградский фронт под командованием маршала С. К. Тимошенко (которого позже сменили генералы В. Н. Гордов, расстрелянный 24 августа 1950 года в Лефортовской тюрьме за антисталинские разговоры, и А. И. Еременко), перед которым была поставлена задача не допустить прорыва немцев к нефтеносному Кавказу.

23 июля, когда немецкие армии подходили к Волге, Мартин Борман, секретарь нацистской партии и правая рука Гитлера, направил пространное послание Розенбергу, в котором изложил кровожадные взгляды бесноватого фюрера на будущее захваченных советских земель: «Славяне призваны работать на нас. Когда же мы перестанем в них нуждаться, они могут преспокойно умирать. Поэтому обязательные прививки, немецкая система здравоохранения для них излишни. Размножение славян нежелательно. Они могут пользоваться противозачаточными средствами или делать аборты. Чем больше, тем лучше. Образование опасно. Вполне достаточно, если они смогут считать до 100… Каждый образованный человек – это будущий враг. Мы можем оставить им религию как средство отвлечения. Что касается пищи, то они не должны получать ничего сверх того, что абсолютно необходимо для поддержания жизни. Мы господа. Мы превыше всего». Вот такие зловещие перспективы были уготованы нацистами советским людям. Но, несмотря на еще предстоявшие в тот момент тяжелые бои за Сталинград, время, когда нацисты могли владеть стратегической инициативой, было уже сочтено.

В окопах под Сталинградом. Сталинградская битва. 1942

30 июля 1942 года по решению командования вермахта Сталинградское направление стало приоритетным (ранее, 23 июля, согласно директиве № 45, подписанной А. Гитлером, группа армий «А» должна была наступать на Кавказ, а вспомогательную задачу – овладеть Сталинградом силами 6-й армии под командованием генерал-полковника Ф. Паулюса – поставили перед группой армий «Б»).

В книге Г. Куманева «Говорят сталинские наркомы» приводится рассказ о том, как в августе 1942 года в Кремль был вызван нарком промышленности и уполномоченный ГКО по обеспечению фронта горючим Николай Байбаков, которому Сталин заявил, что ни одна капля нефти не должна достаться немцам, и которого отправил на Северный Кавказ, чтобы тот в случае угрозы захвата немцами уничтожил нефтяные скважины. При этом Сталин предупредил наркома: «Имейте в виду, товарищ Байбаков, если Вы хоть одну тонну нефти оставите немцам, мы Вас расстреляем. Но если Вы уничтожите промыслы, а противник не сумеет захватить эту территорию и мы останемся без нефти, мы Вас тоже расстреляем».

28 июля Сталин как народный комиссар обороны СССР подписал лично им написанный приказ № 227 «Ни шагу назад!».