Штрафбаты

Алекс Бертран Громов

Штрафбаты

* * *

© Алекс Громов, 2025

© ООО Издательство АСТ, 2025

Предисловие

Правда о штрафбатах и штрафных ротах… Спрятанная на десятилетия правда о героях и подлецах…

В «Русском архиве. Великая Отечественная. Приказы народного комиссара обороны СССР 1943–45 гг.» приводится приказ заместителя наркома обороны Маршала Советского Союза А. М. Василевского № 034 от 15 февраля 1944 года, согласно которому, в соответствии с Правилами по сохранению военной тайны в печати Красной армии (на военное время), запрещались к открытому опубликованию «все сведения о заградительных отрядах, штрафных батальонах и ротах».

Тема штрафбатов и штрафных рот долгое время в СССР была под негласным запретом. Даже тот самый знаменитый приказ № 227 (кстати, не являвшийся секретным, а лишь имевший соответствующий гриф «Без публикации») был опубликован «для широких масс» только в 1988 году, причем в «Военно-историческом журнале». До этого полный текст приказа был при Н. С. Хрущеве опубликован лишь в ведомственных изданиях: в 1958 году в учебном пособии, вышедшем в Военной академии им. М. В. Фрунзе («История военного искусства. Курс лекций. В 6 томах». Том 5).

В России о штрафных подразделениях открыто, не искажая, не утрируя и не преувеличивая, стали говорить только в 90-х годах прошлого столетия. Многие публикации появились еще раньше, в эпоху перестройки, но некоторые из них были чересчур политизированы, поскольку авторы жаждали «поведать» многочисленным читателям, радиослушателям и телезрителям всю «гнусную правду о коммунистическом режиме» и его преступлениях, в том числе в годы Великой Отечественной войны. В 1985 году к тридцатилетнему юбилею Победы в одной из центральных газет – «Комсомольской Правде» – был опубликован очерк обозревателя И. Руденко, рассказывающий о штрафных батальонах, в том числе и о 8-м Отдельном штрафном батальоне 1-го Белорусского фронта. Прошло еще десять лет, и миллионы телезрителей, увидев сюжет корреспондента российского телевидения Александра Афанасьева в серии телепередач к 50-летию Великой Победы под общим названием «Моя война», узнали о том, как сражались и гибли бойцы штрафных батальонов и рот.

За прошедшие десятилетия возникли новые мифы, связанные со штрафбатами и заградотрядами, в том числе – идеологические, политически ангажированные. Поэтому так важна правда о тех штрафных частях Великой Отечественной войны, о тех, кто сражался в их рядах и погиб в боях за Родину.

Глава 1

Штрафбаты и заградотряды наркома Троцкого

Для многих «либеральных» историков именно Сталин был «удобен» в качестве создателя штрафных частей в Красной армии – так, дескать, этот изверг и тиран, беспощадный диктатор и безграмотный Верховный Главнокомандующий «придумал» еще один способ уничтожения неугодных. Но летом 1942 года, когда решалась судьба СССР, Сталину было не до расправ. Необходимость укрепить пошатнувшуюся дисциплину в отступающей Красной армии подвигла вождя прибегнуть к средству, почти четверть века назад использованному его злейшим недругом – Л. Д. Троцким. Летом положение Советской России было очень тяжелым – со всех сторон наседали враги, а на контролируемой красными территории возникали контрреволюционные заговоры. Дезертирство (причем вовсе не по идейным соображениям) стало массовым. Вожди молодой Республики понимали, что пламенные призывы и революционный энтузиазм, вспыхнувший в октябре 1917 года, в условиях непрекращающейся Гражданской войны и царящей вокруг разрухи, многих «не воодушевляют» на совершение ратных подвигов. А значит, помимо «пряника» Светлого Будущего с золотыми унитазами нужен был конкретный «кнут». Поэтому 3 июня 1919 года появился приказ Реввоенсовета Республики, в котором, по сути, говорилось о революционных военных трибуналах и… штрафных частях. Председатель РВС Республики, нарком по военным и морским делам Л. Д. Троцкий так сформулировал будущее штрафников: «Красноармеец должен быть поставлен в условия выбора между возможной почетной смертью в бою, если он идет вперед, и неизбежной позорной смертью расстреляния, если бросит позицию и побежит назад…». Троцкий, являвшийся наркомом (министром) в правительстве В. И. Ленина, не мог принять это решение, не получив «добро» от нашего дорогого Предсовнаркома. Поэтому В. И. Ленина можно по праву считать одним из идеологов создания не только первых российских концлагерей, но и штрафбатов и штрафных батальонов.

Безжалостные к идейным и военным врагам революционные трибуналы порой давали шанс «оступившимся» рабочим и крестьянам – струсивших или сгоряча порубивших «не того» отправляли в штрафную часть с условным приговором. Подобно происходившему в годы Великой Отечественной войны, вынесенные в Гражданскую войну условные приговоры для военнослужащих Красной армии после окончания боевых действий в исполнение практически не приводились, поскольку большинство осужденных либо искупали свою вину геройским поведением во время боевых действий, либо погибали в безжалостных боях. Всего в РСФСР за семь месяцев 1919 г. было осуждено около ста тысяч злостных дезертиров, из которых больше половины было направлено в штрафные части, а 600 человек – расстреляны. Помимо виновных в трусости и «мелком мародерстве», в штрафные части приказом революционного военного трибунала направлялись рядовые красноармейцы, уличенные в саморанениях, или, как называли позднее в официальных документах, в членовредительстве, что по сути являлось в годы войны государственным преступлением.

Сталин, несмотря на приписываемые ему патологические наклонности, не являлся и автором такой безжалостной «организации», как заградотряды. Не углубляясь в историю, можно упомянуть принятое (еще за полгода до того самого приказа Л. Д. Троцкого) 5 декабря 1918 года Постановление Совета рабоче-крестьянской обороны, согласно которому по всей прифронтовой полосе для поимки дезертиров были организованы заградительные отряды из лиц, преданных советской власти, а также специальные кавалерийские дивизионы, среди которых крупными и безжалостными были дивизион имени тов. Троцкого, носивший громкое название «Тайный дивизион», и отряд с неоднозначным названием – «Черная сотня».

В Военно-историческом журнале (№ 11 за 1988 г.) цитируется приказ РВС Западного фронта, изданный во время советско-польской войны (1920 года), шедшей для молодой советской Республики с переменным успехом: «Организация заградительных отрядов представляет собой одну из важнейших задач командиров и комиссаров. Каждое крупное воинское соединение должно иметь за своею спиной хотя бы тонкую, но прочную и надежную сетку заградительных отрядов… Легкость и безнаказанность дезертирства способны разъесть самую лучшую часть. Молодой солдат, пытающийся вырваться из огня, в который попал впервые, должен встретить твердую руку, которая властно возвратит его назад с предупреждением о суровой каре всем нарушителям боевого долга. Удирающий шкурник должен наткнуться на револьвер или напороться на штык…»

Большевики, среди которых было много выходцев «из низов», хорошо представляли себе народную, массовую психологию, отдавая себе отчет, что для того, чтобы молодые необстрелянные бойцы или даже суровые ветераны, прошедшие горнило боев Первой мировой войны, пошли на пулеметы или в штыковую против отборных офицерских батальонов белогвардейцев, они должны не иметь другого выхода. Но зато когда победит Мировая революция, то героям – революционным воинам – достанется все лучшее в этом мире без буржуев. А вот трусам и паникерам был только один выход – доказать свою «полезность» командованию, не доводя дело до расстрельного залпа. Но с такими «отщепенцами» боролись во все времена и во всех армиях, существовавших на нашей планете за ее долгую историю.

Тяжелый 1941 год

Первый год Великой Отечественной войны был самым тяжелым – людские и территориальные потери СССР были огромными. Большие военные запасы вооружения и продовольствия попали в руки к противнику. Многие трагические события того времени долгое время замалчивались нашей пропагандой. В издании подробно описаны малоизвестные военные операции 1941 г. В начале июля Красная армия вела сражения за Эстонию, позже начались бои в Карелии и на Лужском рубеже. В октябре 1941 г. проходила оборонительная Вяземско-Брянская операция, в ходе которой Красной армии удалось остановить войска вермахта и не допустить захвата «с ходу» столицы и Московского промышленного района. В ходе этих сражений советские войска наносили численно превосходящему противнику контрудары, демонстрируя личную храбрость солдат и офицеров, мастерство военачальников. Это и явилось предпосылками грядущего поражения немцев под Москвой…

История Великой Отечественной войны до сих пор полна загадок. Среди них – суд над генералом Павловым, командующим Западным фронтом, расстрелянным по приговору военного трибунала. Аналогичная участь постигла начальника штаба фронта Климовских и других генералов. Прошли годы, и после тщательного и скрупулезного расследования, проведенного работниками Генерального штаба, казненные военачальники были реабилитированы (см. Приложения).

Белорусская операция, одна из первых стратегических оборонных операций Красной армии, длившаяся 18 дней, обернулась для СССР военной катастрофой. Из 44 дивизий, входивших в состав Западного фронта, 24 погибли полностью, а остальные потеряли от 30 до 90 % своего состава. Войска вермахта переправились через Березину, танки Гудериана двинулись на Могилев. В Ставке Главного Командования осознавали, что скрыть от народа случившуюся в Белоруссии трагедию не удастся, и поэтому стали искать «виновных», из-за которых непобедимая Красная армия потерпела сокрушительное поражение на первом, столь психологически важном этапе войны.

Возложив на них вину за катастрофическое начало войны, Сталин и его приближенные с июля 1941-го по март 1942 года отправили под трибунал и приговорили к расстрелу 30 генералов. В книге К. Симонова «Истории тяжелая вода» описан один из показательных эпизодов отношения Сталина к вышедшим из доверия высшим военачальникам: 10 октября 1941 года Г. К. Жуков был назначен командующим Западным фронтом, самым стратегически важным, защищающим столицу. В штаб фронта была направлена комиссия ГКО (Молотов, Василевский, Маленков), собиравшаяся обвинить Конева, бывшего командующего этим фронтом, и забрать его в Москву на расправу. Но Жуков не отдал Конева, заявив Сталину, что Коневу надо поручить руководство на удаленном калининском направлении. На прямой вопрос Сталина: «Почему Вы защищаете Конева?», Георгий Константинович прямолинейно ответил: «Мы с ним никогда не были друзьями. Знаю его по службе в Белорусском округе и считаю, что он справится с этими обязанностями. Кроме того, у меня сейчас других кандидатур нет». На реплику вождя, что Конева ждет военный трибунал, Жуков бесстрашно заявил, что это ни к чему хорошему не приведет: «Вот расстреляли Павлова, и что это дало?.. Было заранее хорошо известно, что из себя представляет Павлов, что у него потолок командира дивизии. Тем не менее он командовал фронтом и не справился с тем, с чем не мог справиться». В результате Конев не стал очередной жертвой поражений Красной армии, а был утвержден заместителем Жукова в качестве зам. командующего Западным фронтом.

Все на борьбу с захватчиками!

4 июля 1941 года было принято постановление ГКО № 10 о создании добровольческих дивизий народного ополчения Москвы и Московской области и мобилизации трудовых ресурсов на производство. Следуя этому постановлению, в июле и октябре 1941 года было сформировано 16 дивизий народного ополчения (около 160 тысяч человек), в которых сражались профессора, студенты и рабочие, не призванные по состоянию здоровья в армию. Большинство из них были энтузиастами, готовыми пожертвовать своей жизнью в бою с врагом, но были и растерявшиеся, струсившие и сбежавшие. Не стоит забывать и о том, что боевая подготовка этих частей была слишком «ускоренной»: их личный состав не прошел курс боевой подготовки, бойцы (среди которых было много пожилых людей и еще не окрепших, безусых юношей) не были физически тренированы для осуществления маршевых переходов и для ведения боевых действий. В большинстве этих дивизий не было ни артиллерии, ни штурмовых орудий, ни саперов и т. д. Через неполные четыре года, в соответствии с приказом от 25 марта 1945 года о проведении акции «Родина – фронту», были сформированы очередные дивизии вермахта, в которые были зачислены шестнадцати- и семнадцатилетние юноши и пожилые люди. Подобно советскому народному ополчению 1941 года, они не успели пройти курс боевой подготовки и были вооружены только стрелковым оружием. История повторялась – но уже на чужой земле…

С осени 1941 года начали призывать военнообязанных старших возрастов в «рабочие колонны» для работы в строительстве и на оборонных предприятиях. Помимо повсеместного использования труда заключенных в лагерях и колониях, был проведен военный призыв на альтернативную службу тех, кто был не годен к строевой, но мог трудиться в тылу. В целях достижения большей эффективности предприятий тыла на производстве были отменены выходные дни и отпуска и при этом введены сверхурочные работы. Для поддержания суровой трудовой дисциплины была установлена уголовная ответственность за прогулы и опоздания на работу.

Командир – должность выборная?

Осенью 1941 года положение Ленинграда было критическим. В книге А. Маленкова «О моем отце Георгии Маленкове» ситуация описывается следующим образом: «Из Ленинграда тогда пришло паническое послание от К. Е. Ворошилова (он тогда бездарно командовал фронтом): город защитить невозможно, его придется сдать… По словам отца, он застал А.А Жданова, возглавлявшего тогда Ленинградскую парторганизацию, в роскошном бункере – опустившегося, небритого, пьяного. Дал Жданову три часа, чтобы тот привел себя в божеский вид, и повел его на митинг, который по предложению отца был созван на Кировском заводе. В те несколько дней, что он пробыл в Ленинграде, ему удалось сделать многое, чтобы укрепить оборону города, которая по вине Ворошилова была полностью расстроена».

Маленков попросил Сталина снять Ворошилова и направить в Ленинград Жукова. Среди тех серьезных ошибок, которых не простил Сталин бывшему наркому Ворошилову, было то, что тот (при участии Жданова) санкционировал выборы командиров в рабочих батальонах. В телефонном разговоре с Ворошиловым и Ждановым вождь заявил: «Немедленно отменить выборное начало в батальонах, ибо оно может погубить всю армию. Выборный командир безвластен, и в случае нажима на избирателей его мигом переизберут. Нам нужны, как известно, полновластные командиры. Стоит ввести выборность в рабочих батальонах – это сразу же распространится на всю армию, как зараза». Во время смертельно опасной схватки с Гитлером Сталин не жаждал повторения анархии в отечественной армии, которой он наверняка насмотрелся в революционном 1917 году, ее последствием стал позорный Брестский мир.

Возрастание роли НКВД

В годовщину образования ВЧК 12 декабря 1941 года по согласованию со Сталиным Берия объявил о дополнительных поручениях ГКО, адресованных НКВД. Отныне на работников этого наркомата возлагались обязанности по агентурному освещению и контролю за ходом и сроками строительства всех главных оборонных предприятий, эвакуированных на восток; отслеживание соблюдения графиков железнодорожных перевозок и разнарядок на распределение продовольственных ресурсов на фронте и в тылу; наблюдение за состоянием санитарно-эпидемиологического надзора, чтобы иметь упреждающую информацию для предотвращения массовых вспышек заболевания тифом в тылу Красной армии. Именно Берии в этот напряженный момент войны Сталин поручил контроль над управленческими структурами СССР, расширив функции НКВД (что было менее заметно по сравнению со всемогущими центрами власти – ГКО и Ставкой).

«Москву не отдадим»

В воспоминаниях командующего группой армий «Центр» фон Бока «Я стоял у ворот Москвы. Военные дневники. 1941–1945» приводятся отнюдь не радужные подробности состояния войск: 30 октября – «Наши потери растут. В зоне ответственности группы армий более двадцати батальонов находятся под командой лейтенантов»; 3 ноября – «Личный состав соединений утомлен до крайности».

Через четыре дня, 7 ноября, в восемь часов утра на Красной площади состоялся военный парад, посвященный 24-й годовщине Октябрьской революции. Шел густой снег, военные части, стройными рядами проходившие по площади и уходившие на фронт, накануне получили строгий приказ: что бы ни случилось, сохранять порядок и дисциплину. В осажденной столице, которая, по мнению врага, должна была на днях пасть, состоялась демонстрация военной силы и неустрашимого духа народа. Это был мощный пропагандистский сталинский удар по немцам…

Битва за Москву. Раненые бойцы возвращаются из медсанбата. Западный фронт. 1941

28 ноября немецкие отряды прорвались к каналу Москва-Волга и форсировали его южнее Яхромы. На следующий день оперативная группа Московской зоны обороны была преобразована в 20-ю армию и включена в состав Западного фронта. Тем самым территория столицы вошла в управление фронта, которым командовал Жуков. В этот же день Жуков позвонил Сталину и высказал свое мнение о необходимости начать контрнаступление (против которого он неоднократно выступал раньше в спорах со Сталиным).

В тот же самый день, 29 ноября, командующий группой армий «Центр» фон Бок поставил вопрос перед командованием сухопутных войск вермахта о приостановке немецкого наступления под Москвой и переходе к обороне.

Четвертого декабря в телефонном разговоре со Сталиным Жуков сказал ту самую фразу: «Москву не отдадим».

Советские войска начали свое наступление 6 декабря в три часа утра и к началу 1942 года отбросили сильнейшего противника на 100–250 километров от Москвы.

Гитлер приказал своей армии «обороняться до последнего патрона и последней гранаты». Он отверг предложение Риббентропа пойти на переговоры о мире с Москвой, ответив, что это невозможно, поскольку речь может идти только об окончательной победе…

Суровая необходимость наведения порядка

Можно до бесконечности спорить о тех людях, которые были совершенно ни за что (попались под горячую руку) расстреляны безжалостными сотрудниками НКВД (теми самыми, которые, как до сих упор уверяют в некоторых художественных и документальных книгах, всю войну «доблестно» отсиживались в тылу), но дошедшая до наших дней статистика задержанных в то суровое время показывает, что если бы органы не навели порядок, то во многих областях (если не повсюду) воцарились бы хаос и разруха, к которым добавилась бы и немецкая оккупация. Если ознакомиться с приказами тех суровых лет, то становится ясно, что «рассказы очевидцев» о поголовных расстрелах, совершенных военными патрулями и энкэвэдистами, – мягко говоря, преувеличение… Стреляли – но за дело – безнадежных негодяев, матерых преступников, убийц, грабителей, насильников, вражеских шпионов и их пособников, «злостных» дезертиров и предателей Родины. Случались и «перегибы» – «на войне как на войне». Так, 11 сентября 1941 года по решению ГКО в Орловской тюрьме были расстреляны 170 политических заключенных, в числе которых были такие в прошлом известные деятели революции, как Христиан Раковский и Мария Спиридонова, обвиненные в том, что вели пораженческую агитацию и подготавливали собственный побег, чтобы на свободе продолжить политическую борьбу с руководством страны…

Впрочем, гитлеровцы, считавшие себя в том далеком 1941-м году победителями, со своими провинившимися солдатами (в жилах которых, кстати, текла та самая пресловутая арийская кровь) обращались еще хуже и за воинские преступления расправлялись еще безжалостнее…

Партийно-политическая работа в первые дни войны

Освистанные смертным ветром,в буранах, ливнях и в пыли,мы километр за километромк своей заветной цели шли.Алексей Сурков

Подробно об этом в своей книге «1941. На Московском направлении» рассказал один из лучших отечественных военачальников, генерал-полковник Л. М. Сандалов, являвшийся в то время начальником штабов 4-й армии и при этом избежавший участи расстрелянного по приказу военного трибунала генерала армии Павлова: «Большие потери личного состава, огромное физическое и моральное напряжение в ходе отступления наших войск, а также большое превосходство противника в силах и средствах, особенно в танках и авиации, оказали отрицательное влияние на политико-моральное состояние войск.

Это породило случаи паникерства, бегства с поля боя, оставления оружия и боевой техники противнику.

Обстановка требовала коренной перестройки методов и форм партийно-политической работы в войсках применительно к условиям маневренного характера войны и конкретно складывающейся обстановке… Главнейшими задачами этой работы являлись разъяснение всему личному составу грозной опасности, нависшей над Родиной, справедливых целей войны, воспитание стойкости в борьбе за каждую пядь советской земли, воспитание преданности, мужества и уверенности в правоте нашего дела, а также воспитание жгучей ненависти к врагу.

В сложившейся обстановке все большее значение приобретала борьба с трусами, паникерами, скрытыми врагами – предателями, распространителями ложных слухов и нарушителями воинской дисциплины. Немалое значение для воспитания личного состава имела своевременная и правдивая информация об обстановке на фронтах, героических подвигах солдат и офицеров, стойкости и упорстве в борьбе с врагом…

Учитывая большие потери политсостава, 6 июля в 4-ю армию из резерва фронта было направлено 100 политработников для пополнения прежде всего тех частей и соединений, которые не утратили своей боеспособности. Кроме того, в армию прибыла новая группа политработников фронта с задачей усилить разъяснительную работу, довести до личного состава требование партии, что дальше отступать нельзя, что необходимо добиться перелома в боевых действиях, покончить с беспечностью, паникерством и провести самую решительную борьбу с трусами и дезертирами…»

Оборона Крыма наглядно продемонстрировала все недостатки высшего командования Красной армии – командующий фронтом Козлов, по мнению И. В. Сталина, боялся Мехлиса, представителя Ставки, больше, чем немцев. Почему? «Годы, связанные с репрессиями военных кадров, породили у генерала Козлова (да и не только у него одного) страх перед стоящими за Мехлисом высокими инстанциями, боязнь ответственности» (Игорь Маношин. «Июль 1942 года. Падение Севастополя»). При этом сам Мехлис проявил лишь диктаторские замашки и произвол при полной безграмотности в военном деле.

Приложение 1

ЗАМ. НАЧ. УПРАВЛЕНИЯ НКВД МО

МАЙОР ГОСБЕЗОПАСНОСТИ ЛЫНЬКО

С 15 по 30 декабря в Москве в ходе мероприятий по проверке документов в жилом секторе, в которых принимало участие 2.279 представителей комендантского надзора и милиции, было задержано:

а) дезертиров, бежавших с поля боя или умышленно отставших от своих частей, – 580 человек;

б) отставших от своих частей – 1716 человек;

в) уклонившихся от воинской службы – 946 человек…

Эти красноречивые цифры – только за две недели и лишь по одному (пусть и крупному) городу. Сколько таких отбившихся, сбежавших с поля боя и скрывавшихся от призыва в Красную Армию было в то время по всей стране, и особенно на национальных окраинах?

Следующий документ, хотя он касается тоже только столицы, не менее красноречив:

Отчет коменданта гарнизона г. Москвы о работе военной комендатуры

30 апреля 1942 года Сов. Секретно

№ 841 СС

НАРОДНОМУ КОМИССАРУ

ВНУТРЕННИХ ДЕЛ СОЮЗА ССР

ГЕНЕРАЛЬНОМУ КОМИССАРУ

ГОСБЕЗОПАСНОСТИ

Товарищу Берия

Выполняя Постановление Государственного Комитета Обороны от 14 ноября 1941 года по охране строжайшего порядка в городе Москве в прилегающих районах, работниками комендатур, комендантскими патрулями и сотрудниками милиции за период с 20 октября 1941 года по 1 мая 1942 года задержано 531 401 человек, из них:

За воинские преступления и нарушения – 183 519 человек.

При проверке и фильтрации из данной категории задержанных было выявлено:

а) дезертиров – 9406 человек;

б) уклонившихся от воинской службы – 21 346 человек.

Остальные оказались отставшими от проходивших через город частей без увольнительных записок, нарушителями приказов НКО и уставов Красной Армии.

За контрреволюционную деятельность задержано 4881 человек, из них:

а) шпионов – 69 человек;