скачать книгу бесплатно
И все тотчас заинтересовались.
– От кого-то из соседей, – сказала Светлана. – Я не всех ещё здесь знаю. Но так трогательно! Вот послушайте …
Она приблизила к глазам белоснежный бумажный лист с ровными строчками отпечатанного текста.
– Итак, читаю! – произнесла хозяйка с чувством. – «Дорогая Светлана!..»
– О, тут уже знают ваше имя! – оценил Андрей Михайлович.
– Подозреваю, что не без вашей помощи, добрый мой сосед! – шаловливо погрозила ему пальчиком Светлана и засмеялась. – Так, дальше. «Рады видеть вас здесь и желаем вам спокойствия, достатка и счастья в вашем новом доме. Всегда рады видеть здесь вас и ваших друзей, и обещаем быть для вас полезными и одновременно ненавязчивыми и тактичными, но ради всего святого, дорогая Светлана, не забывайте и вы о нас!..» И подпись … «Вероника … Лапто» … Лапто – это фамилия?
Сидевший рядом со мной Андрей Михайлович поперхнулся грибочком, и я услышал, как звякнула о тарелку вилка, которую он держал в руках. Светлана с улыбкой смотрела на своих соседей, ожидая ответа.
– Вы знаете такого человека – Веронику Лапто? – спросила она доброжелательно.
Андрей Михайлович не мог ответить, потому что закашлялся, и отвечать предстояло его жене, совершенно растерявшейся, как я мог видеть. Женщина сильно побледнела и выглядела несчастной.
– Да, – пробормотала она. – Знаем. Знали. Это хозяйка.
– Чья? – глянула Светлана непонимающе.
– Этого дома, – произнесла Нина Николаевна непослушными губами. – Раньше здесь жила.
– А сейчас она где?
– А нету! – сказала Нина Николаевна, на глазах цепенея от ужаса. – Умерла она. Её убили. Полгода назад.
* * *
Люди становятся героями наших розыгрышей по-разному, но чаще всего мы находим нужных претендентов по письмам, которые к нам на передачу приходят мешками. Вы, наверное, видели в титрах в конце каждого выпуска нашей программы контактные адрес и телефон. Вот по этому адресу телезрители нам и пишут. Так, мол, и так, есть такой хороший человек, родственник, или сосед, или просто знакомый, и хорошо было бы его разыграть. А дальше уже наши сотрудники действуют. Встречаются с авторами писем, узнают подробности, изучают на расстоянии кандидата на розыгрыш, и если видят, что может получиться интересно, начинают придумывать сценарий розыгрыша этого конкретного человека. Но начинается всё, как правило, с писем, повторюсь.
Мишу Брусникина подставила его собственная невеста, без пяти минут жена. Она прислала к нам на передачу письмо, где всё подробно расписала: у меня есть жених, чудесный парень, у нас с ним всё хорошо и скоро даже будет свадьба, и почему бы в этот торжественный для нас обоих день вам, телевизионщикам, не устроить бы какой-то классный розыгрыш …
Я открою вам секрет. Разыгрывать кого-либо в тот день, когда у человека свадьба – одно сплошное удовольствие. У бедолаги и без того голова идёт кругом, он, по большому счёту, и не соображает ничего – бери его тёпленьким и делай с ним что хочешь. Он всему верит и ни в чём не сомневается. Поэтому Мишей Брусникиным мы заинтересовались всерьёз.
Написавшую нам письмо затейницу-невесту звали Клава, было ей двадцать два года, она водила трамвай от Останкина до Медведкова, и являла собой тот тип русской женщины, которая и трамвай на ходу остановит, и в депо, когда надо, войдёт. Эту шутку принесла нам Светлана – после того, как встретилась с Клавой и имела с ней продолжительную и обоюдополезную беседу. О Клаве Светлана была высокого мнения. Невеста оказалась девушкой боевой, и на неё можно было рассчитывать в ходе предстоящего розыгрыша. Она изъявила готовность всячески нам помогать, и с этого момента Миша Брусникин был просто обречён на вовлечённость в подстроенный нами розыгрыш, и день свадьбы должен был запомниться ему гораздо сильнее, чем подавляющему числу всех прочих брачующихся в этот день.
В день свадьбы сюрпризы на голову ничего не подозревающего Миши Брусникина начали сыпаться с самого утра, с девяти часов, когда ему позвонили из агентства проката лимузинов и, беспрестанно извиняясь, сообщили о том, что не смогут прислать заказанный Мишей заранее четырнадцатиместный белоснежный и длинный, как океанский лайнер, «Кадиллак», а вместо него готовы предоставить «Волгу», очень хорошую, в «директорском» исполнении, с кожаным салоном и кондиционером, и тоже белого цвета …
Это была катастрофа. Жених пытался протестовать и даже качать права, но на том конце провода жутко на Мишу обиделись за его чёрную неблагодарность, бросили трубку и больше уже к телефону не подходили. Запаниковавший Миша тут же позвонил своей будущей жене Клаве и сообщил ей пренеприятное известие. Подученная нами Клава выдала трёхминутную тираду, в которой крайне нелестно отозвалась об организаторских способностях жениха и даже выразила сомнение в том, действительно ли он сможет сделать их будущую семейную жизнь безоблачной и беспроблемной, как он это обещал доверчивой невесте тёплыми майскими вечерами, и в чём у невесты теперь появились серьёзные основания сомневаться.
Дальше неприятности стали нарастать, как снежный ком. Из агентства машина всё-таки прибыла, но это была даже не «Волга» и уж тем более не в «директорском» шикарном исполнении, а заурядная «Лада» «десятого» семейства, к тому же битая в правое заднее крыло. И хотя машина была украшена подобающими случаю лентами, кольцами и несколько чумазой куклой, криво закреплённой на капоте, выглядел сей экипаж крайне непривлекательно. Взвинченный Миша Брусникин сорвался и накричал на ни в чём не повинного водителя, отчего тот страшно расстроился, сел в машину и хотел уехать, и бедный Миша бежал за ним по дороге метров пятьдесят, пока шофёр не сжалился над ним и не остановился.
Мы снимали всё происходящее двумя камерами из двух микроавтобусов с затемнёнными стёклами. Уже одна только пятидесятиметровая пробежка Брусникина в костюме жениха и с цветком в петлице могла бы оправдать нашу подготовку к этим съёмкам, но это было только начало.
Когда Миша сел в машину и готов был отправиться за невестой, машина будто бы невзначай закапризничала и долго отказывалась заводиться. В конце концов шофёр предложил Мише толкать машину. Брусникин, не смеющий перечить и понимающий, что они уже почти опоздали в загс, покорно подчинился. Он толкал машину сзади, шофёр сидел за рулем, и упирающийся изо всех сил взмокший Миша даже не заметил, как дотолкал «Ладу» до припаркованного у тротуара автомобиля «Мерседес». «Мерседес» был большой. Красивый. Чёрный. «Шестисотый». Водитель «Лады» играл за нас, и он сделал всё, как надо, сумев даже на небольшой скорости нанести «мерсу» немалые повреждения. Фара, крыло, бампер – тыщ на пять они с Мишей попали даже по самым щадящим расценкам.
– Ой!!! – испугался Миша, и у него сделалось такое лицо, будто он очень сильно пожалел о том, что когда-то много лет назад мама родила его на свет.
А из покорёженного «Мерседеса» вывалился шкафообразный мужчина совершенно бандитского вида, который за свою жизнь явно не только многократно преступал закон, но и лишал людей жизни, как представлялось Мише, ибо таких ужасных типов он прежде видел только в телевизоре. Там такие типы сидели в железных клетках, а руки их были скованы наручниками. Здесь же душегуб был и без наручников, и без конвоя, и беспрепятственно приближался к перепуганному насмерть Мише, и жить Брусникину, как ему самому представлялось, оставалось ровно столько, сколько шкафообразному убийце понадобится на преодоление последних пяти метров, разделявших их друг с другом.
– Ва… Э-э, – сказал несчастный Миша.
– Попал ты, – скорбно подтвердил Мишину догадку душегуб.
– Э-э, – снова вякнул Миша.
– На большие причём, заметь, бабки, – сказал шкафообразный.
Он взял Мишу за лацканы жениховского пиджака и легко поднял в воздух. Мишины штиблеты оторвались от асфальта. Посыпались пуговицы.
– Ты мне тачку раскурочил, – сообщил шкафообразный. – Поехали.
– Куд … куда? – обречённо осведомился Миша.
– Ты мне не кудахтай, – посоветовал душегуб. – Не люблю.
– Я случайно.
– Что – случайно?
– Заикаться начал, – сказал Миша, и у него нервно дёрнулась щека.
– А-а, – равнодушно протянул душегуб. – Ну, тогда поехали.
И снова Миша сказал:
– Ку … куда?
– К тебе, – сообщил ему собеседник. – За деньгами!
– А много?
– Ну, ты сам как думаешь? – спросил душегуб почти ласково, и теперь уже никаких сомнений не оставалось, что платить придётся много.
– У меня сегодня свадьба, – сказал Миша.
Он, наверное, хотел давить на жалость, а получилось только хуже.
– Так ты при деньгах, – сказал догадливый душегуб и, по-прежнему удерживая одной рукой Мишу на весу, другой бесцеремонно обшарил его карманы и действительно обнаружил толстенную пачку денег.
Эти деньги шкафообразный гражданин, не пересчитывая, спрятал в карман своих брюк.
– Это у меня на ресторан заготовлено! – с запозданием трепыхнулся Миша. – Восемьдесят гостей! Я же всё должен оплатить!
– И ещё ты мне пять штук остаёшься должен, – невозмутимо сообщил душегуб, будто и не слыша слов Брусникина.
– Пять тыщ? Рублей? – уточнил Миша.
– Прикалываешься? – неприятно удивился шкафообразный и встряхнул Мишу в воздухе.
Снова посыпались на асфальт пуговицы. Это возымело требуемый терапевтический эффект.
– А, вы про доллары говорите, – легко угадал Миша.
За догадливость ему была пожалована вольная. Душегуб поставил Мишу на асфальт и даже хлопнул по плечу ободряюще, отчего бедный жених даже присел. Но прежде, чем отпустить Мишу на все четыре стороны, шкафообразный забрал у него паспорт. Для гарантии.
– У меня же свадьба! – всполошился бедный Миша. – Загс! Штамп!
– Свадьба – это не когда штамп, а когда горько, – философски заметил душегуб. – В общем, жду я тебя с деньгами.
С тем и ушёл.
А Мише уже действительно было горько. Он ещё не доехал ни до загса, ни до невесты, а у него уже не было ни денег на оплату ресторана, ни паспорта для оформления всех формальностей в загсе, ни даже более-менее приличного экипажа, пригодного для того, чтобы на нём приехать за невестой, потому как теперь уже дважды битая «Лада» на роль свадебного авто никак не тянула.
Вспомнив про злосчастную «Ладу», Миша Брусникин вспомнил и о её незадачливом водителе, и тут до него вдруг дошло, что не по адресу были претензии, и что несправедливо душегуб у него, у Миши, заготовленные на свадьбу деньги отнял, потому как, если трезво разобраться, отвечать бы следовало тому, кто за рулём сидел, а не тому, кто сзади толкал заглохшую машину …
Я из своего укрытия увидел вдруг проступившую на Мишином лице яростную решимость, и в следующее мгновение Брусникин бросился вперёд, намереваясь выволочь из «Лады» виновника случившихся несчастий, но водитель и не собирался отсиживаться в своём укрытии, а вышел Мише навстречу и спросил озабоченно-участливо:
– У тебя адвокат есть?
– Какой адвокат? – не понял Миша, на всякий случай обмирая.
– Хороший.
– А зачем? – глупо спросил Миша.
– Ну как же, ты машину разбил.
– «Мерседес»?
– С «Мерседесом» понятно, там ты заплатишь, – беспечно отмахнулся водитель.
Тут Миша вскинулся, вспомнив о претензиях, которые он собирался предъявить злосчастному шоферюге, но тот никакого внимания на Мишину экспрессивность не обратил, а продолжил свою мысль.
– Ты ведь «Ладу» грохнул, – сказал чёртов водила и посмотрел на Мишу скорбным взглядом прокурора.
– Так это ж ты! – взвился Миша.
– Я – что? – уточнил не испугавшийся водитель.
– За рулём сидел! Ты же рулил, гад! И ты тому «мерсу» в бочину въехал!
Тут водитель вдруг приобнял Мишу за плечи, отчего он стал похож на человека, готовящего своего подопечного к тому, чтобы преподнести ему печальное известие, и сказал душевно:
– Вот пускай я за рулем сидел … И даже в дымину пьяный … А тебя, предположим, не то что тут рядом не было, а вовсе ты где-нибудь у тёти своей в Челябинске гостил … И я вот этот «Мерседес» разбил … А виноватым всё равно тебя назначат …
И столько скорби было в его глазах, что Миша ни на секунду не усомнился в том, что именно так и будет. Только он ещё не понимал – почему.
– Почему? – озвучил он свое изумление.
– Имущество фирмы пострадало, – кивнул на «Ладу» шофёр. – И фирма потребует возмещения ущерба. С виновника. С тебя вот, к примеру. Ведь кто-то должен заплатить.
– А ты?
– А я брат.
– Какой брат? – не понял Миша.
– Родной.
– Кому?
– Директору фирмы, – сказал шофёр и посмотрел на Брусникина с сочувствием. – Поэтому тебя назначат виноватым.
– А вот дудки! – озлобился Миша. – Я докажу …
– Вот я тебя и спрашивал про адвоката, – мягко произнёс водитель. – Ведь будет суд …
– Какой суд?
– Через суд с тебя за ущерб будут взыскивать. По полной, так сказать, программе. И тут очень важно, чтобы был хороший адвокат. Если неопытный какой – тогда пиши пропало.
– Что пропало?
– Всё, – сказал водила бестрепетно. – Квартира, дача, машина. Всё, что у тебя есть.
– Не понял, – дрогнул Миша.
– У нас ведь юристы хорошие. Напишут столько, что мало не покажется. Типа «Лада» эта была эксклюзивной сборки. Свечи платиновые. Поршни золотые. Электропроводка вся из серебра. В оптике сплошь хрусталь да брильянты. Сто тыщ евро, не меньше.
– А экспертиза? – спросил Брусникин мрачно.
– Экспертиза будет, а как же! – с готовностью подтвердил собеседник. – Без экспертизы судья решение не вынесет. А так – пожалуйста! Удовлетворит иск, дело-то обычное. Спор двух хозяйствующих субъектов, никакой политики. Главное – чтобы денег у тебя хватило, я же говорю.
– Я найму адвоката! – определился наконец Миша.
– Вот! – сказал водила с чувством. – Молодец! Я же с этого и начал! Чтобы всё по закону, в общем, чтобы никакой судебной ошибки и чтоб по справедливости, значит! Молодец!
Он похлопал Мишу по плечу. Тут Миша словно очнулся. Будто прежде он находился под гипнозом, а теперь снова стал самим собой.
– Да пошёл ты к чёрту! – возмутился Брусникин. – Какой суд, что за чепуха! Ты виноват, ты и отвечай! Я с тобой ещё разберусь! – пригрозил он и развернулся, чтобы уйти.
Но уже шёл в их сторону, похлопывая себя по штанине резиновой палкой, давно присматривавшийся к происходящему милиционер.
– Ст-сж-пш! – невразумительно представился он, небрежно отдавая честь. – Что происходит? Документики предъявляем по очереди!
И бедный Миша Брусникин никуда уже не уходил, а вовсе даже обездвижел, потому как документов у него и не было – увёз их на своём «Мерседесе» проклятый душегуб. Мишин испуг был тотчас обнаружен многоопытным милиционером, и в милицейском голосе угрожающе звякнул металл:
