А сколько ещё неизведанного! Найду! Обниму! Не отдам никому! От ненависти до любви и обратно. Что обещает её лицо

– Докладываю, – между тем продолжил Лёшка, – импозантный мужчина в светлом костюме – сэр Гарольд Стирлинг Вандербилт…

– Тот самый? – с удивлением перебил Глеб.

– Тот самый! – с неподдельной гордостью подтвердил Алексей, – Сделал небольшой крюк по пути из Лондона в Ригу на чемпионат Европы по бриджу1 через Курган.

– Как же тебе удалось? – искренне восхитился Глеб.

Глеб не был поклонником бриджа, но много раз слышал о Вандербилте – чемпионе мира по бриджу, от Аллы, для которой бридж был страстью всей жизни. Видимо, его приезд на её юбилей был подарком от любящего супруга.

– Не спрашивай! – отмахнулся Алексей, – Уламывал, умасливал больше года. И только когда он сыграл с Аллой по интернету, согласился приехать, даже без оплаты и сразу на два дня. Вернее, ночи, поскольку обе игры будут проходить, когда остальные гости будут спать. В строгой секретности. Об этом знают только мы с Аллой и ещё два игрока, которые будут участвовать в игре. Так, что, дружище, т-с-с, ты ничего не слышал. Его спутница, – перешёл Алексей к самому интересному для Глеба, – официально переводчица. Зовут Екатерина. Именно так, полным именем, и представляется. Не дочь и не жена – это точно. А что касается всего остального – не знаю, свечку у них в спальне не держал. В любом случае, две ночи она будет свободна от своих обязанностей, какими бы они ни были. Так что – дерзай, дружище!

Дерзнуть оказать знаки внимания отважились помимо Глеба ещё несколько одиноких, по крайней мере, на этот вечер, мужчин. Екатерина вела себя по-царски, в полном соответствии своему имени2. Благосклонно принимала знаки внимания, но вольностей не допускала, выбирала тщательно, не торопилась. Мужчины вились над прекрасным цветком роем, а Глеб с усмешкой наблюдал за этим со стороны, поскольку при ближайшем рассмотрении Екатерина оказалась вовсе не Екатериной, а… Евгенией! Да-да, той самой Евгенией, которая месяца три назад обвиняла его в аморальности и безнравственности, а сейчас сама выставляли напоказ свои прелести для обольщения толпы мужиков, та самая, которую тогда он готов был придушить собственными руками, но к которой всё-таки пришлось обратиться за помощью…

…Анюта вовсю продолжала манипулировать обстоятельствами (кое-что Глеб всё-таки усвоил из той лекции, которую ему прочитала в машине эта зануда). Вредничала, капризничала, впадала в истерику. Паинькой становилась, только когда отец был рядом. Но он же не мог находиться с ней 24 часа в сутки?! А работа? И вообще…

Няня ушла, хлопнув дверью, бегать за ней и умолять вернуться Глеб не собирался. Много чести. Претенденток на её место Анюта отвергала одну за другой, требуя вернуть тётю Женю. Глеб понимал, что маленькая хитрюга просто использовала «тётю Женю» как повод, чтобы не расставаться с ним, но всё равно злился на Евгению, упрямо считая, что это она послужила спусковым крючком дочкиных капризов.

Попытка возложить, хотя бы временно, обязанности няни на женскую часть слуг, провалилась. Женщин в доме и так было не много – уборкой занималась Марина Николаевна, кухней – Мария Васильевна, но вскоре стало понятно, что он может остаться и без няни, и без поварихи, и без уборщицы.

Через неделю Глеб сдался и позвонил Евгении. Та не стала над ним насмехаться, выслушала просьбу и пообещала приехать на следующий день. Обещание своё выполнила. Приехала не одна, а с благообразной старушкой лет шестидесяти – Антониной Алексеевной. С Анютой они провели полдня. Что уж там делали, чем занимались, как разговаривали, Глеб не знал, но из комнаты периодически доносился смех. Вечером Евгения уехала, а Антонина Алексеевна осталась.

С её появлением в доме установилась благодать. И ещё. Как-то незаметно, без повышения голоса, без ссор и выяснения отношений Антонина Алексеевна стала настоящей домоправительницей, которой подчинилась не только женская половина слуг, но и мужская. «Вам не кажется, что…», «Подумайте над тем, чтобы…» – были излюбленные фразы, в которые она облекала свои просьбы и предложения. И люди неизменно делали то, на что она их направляла. Да что там говорить, даже сам хозяин её слушался! Во всяком случае, он уже не спорил по поводу каш на завтрак и приучился ставить в известность охрану, где находится и когда вернётся. Глеб уже не представлял себе, как можно обходиться без Антонины Алексеевны! И был благодарен за неё Евгении…

…А потому не собирался ломать ей игру. Наблюдать – наблюдал. С иронией. Евгения чувствовала его взгляд, периодически поглядывала. Хмурила брови. Смотрела то холодно, то с вызовом. Да не собирался он выводить её на чистую воду! Хочется Евгении представляться Екатериной – да, пожалуйста! А вот поиронизировать над превращением занудной моралистки в нормальную женщину стоило. И Глеб решительно увёл её из-под носа нескольких конкурентов на медленный танец.

Медленно прошёлся кончиками пальцев по спине у самой кромки глубокого выреза, как будто обозначил границы, за которые заходить не собирался. Одной ладонью накрыл руку Евгении, лежащей на его плече, а вторую положил на спину, туда, где заканчивались волосы, и легонько прижал девушку к себе. Как только почувствовал её сопротивление, давление ослабил, и двинулся ладонью вниз. Прижимал её тело к своему, как приклеивают обои к стенам. В рамках дозволенного ею. Дошёл до талии и остановился, хотя соблазн двинуться ниже был. И ещё какой! Пальцы так и тянулись хотя бы на сантиметр нырнуть под блестящие стразы платья.

Когда музыка стихла, Глеб удержал руку девушки на своём плече, потом повернул ладошкой вверх, нежно поцеловал её серединку, слегка отодвинулся и, прямо глядя в её тёмные глаза, произнёс:

– Надеюсь, всё было достаточно высоко морально и глубоко нравственно?

Смог договорить фразу до конца только благодаря тому, что подготовил её заранее. Успел заметить краешком зрения, как иронично изогнулись её брови. И утонул. Нет, не так! Вернее будет сказать – провалился в тартарары через затуманенную поволоку её глаз. И чем глубже погружался, тем жарче ему становилось от бушующего на их дне пламени. Женя уже отошла от него, а он всё стоял столбом не в силах сдвинуться с места. «Чёрт побери! Что же это со мной?»

Чтобы прийти в себя, Глеб ушёл подальше от поместья и уселся на берегу Щучьего озера. Название озера говорило само за себя. Помимо щуки, сюда приезжали за карпом, карасём и окунем. Приезжали не только порыбачить, но и просто отдохнуть. Берега его были ровные, песчаные, глубина нарастала постепенно, а вода обладала удивительной прозрачностью и хорошо прогревалась. С одной стороны озеро было окружено берёзовыми лесами, а с другой – песчаными пляжами. И вот в этом райском месте на стыке леса и песка Алексей и Алла прикупили участок земли, где выстроили мини-гостиницу и отдельные коттеджи для любителей рыболовства со всем необходимым инвентарём напрокат – надувные лодки, удочки, спиннинги, даже приманка, мангалы, кострища, уютные беседки для компаний. Надо ли говорить, что бизнес процветал? А сейчас все номера в отельчике и коттеджи занимали гости Алексея и Аллы.

Мерный плеск озера успокоил взбаламученную душу Глеба, вода притушила полыхающее тело и сердце, но, всё же, нет-нет, но в голове всплывали мысли о Жене – что она сейчас делает? С кем? Одна? Или?

Он даже пытался возродить в себе те чувства, которые испытывал к ней в начале их знакомства – возмущение, ярость, насмешку. Да просто благодарность человеку, который помог в трудной ситуации, без всяких там душевных и сердечных трепыханий. Но… Ничего не получалось. «Надо было уехать домой», – с досадой на себя, что поздно сообразил, подумал Глеб. А сейчас делать нечего, придётся ночевать в поместье.

1 – бридж считается вершиной карточных игр, наиболее интеллектуальной и требующей развитого логического мышления игрой. Не случайно бридж, например, является обязательной дисциплиной в военных академиях стран НАТО. Бриджу уделяли внимание многие известные личности, такие, как Уинстон Черчилль, Маргарет Тэтчер, Махатма Ганди,  Дэн Сяопин, президенты США Дуайт Эйзенхауэр, Рональд Рейган, Билл Клинтон, актер Омар Шариф, миллиардеры Билл Гейтс, Уоррен Баффет. Последний писал: "Бридж – более жесткая игра, чем бизнес. Бридж – настолько потрясающая игра, что я бы не возражал против заключения в тюрьму, если бы у меня было три сокамерника, которые бы были отличными игроками в бридж и которые бы хотели играть 24 часа в день". Уинстон Черчилль, министр иностранных дел Великобритании, будучи великим политиком, опытным, выдержанным, был невыносим как партнер. Однажды он играл в паре с послом Великобритании в Бразилии и после одной из сдач в течение пятнадцати минут истошно орал на своего партнера, невзирая на присутствующих официальных лиц и дам. Чтобы больше не доходить до подобного конфуза, в результате которого может пострадать британская внешняя политика, в его министерстве существовала специальная штатная должность – "партнер по бриджу для сэра Уинстона Черчилля". Чемпион мира  по шахматам гроссмейстер Эммануил Ласкер  сравнивал шахматы и бридж: «Говорят, что шахматы – интеллектуальная игра. Это не так. Шахматы – игра логическая. А интеллектуальная игра – это бридж».

2 – Российской империей правили две императрицы с именем Екатерина. Дочь литовского крестьянина Марта Самуиловна Скавронская, ставшая после крещения в православную веру Екатериной I Алексеевной, правила с 1721 по 1727 год, сначала как супруга царствующего императора Петра I, а после его кончины как правящая государыня. И Екатерина II Алексеевна, в девичестве – София Августа Фредерика, дочь немецкого князя Ангальт-Цербстского. Правила с 1762 по 1796 год, и за свои дела почитавшаяся как Екатерина Великая. Взошла на престол в результате двойного дворцового переворота: отняла власть у мужа Петра III (внука Петра I), заставив его отречься от престола (чуть позже он погиб при невыясненных обстоятельствах), и не передала власть сыну, Павлу I – естественному наследнику отца, который стал императором уже после смерти матери.

4

Далеко за полночь, когда Глеб вернулся в поместье, на лужайке перед домом уже никого не было. Гости, кто ночевал здесь, разошлись по своим комнатам. Где-то в потайном месте дома уже шла игра в бридж.

Глеб поднялся на второй этаж гостевой пристройки дома, где ему была отведена комната, и, раздеваясь на ходу, двинулся в ванную. Остановился на полпути, успев лишь снять туфли и ослабить узел галстука. Остановился, потому что краем глаза заметил гостью, сидевшую в кресле. Её облик был скрыт темнотой ночи. Лунный свет, проникавший сквозь балконную дверь, освещал лишь носок её туфли и тонкий край подола платья, на котором вспыхивали искорки.

Боясь поверить своему счастью, Глеб быстро пересёк комнату, облокотился руками о подлокотники кресла и развернул гостью к свету. Женя! Это была она!

Женя подняла руки, спокойно развязала галстук Глеба, медленно стянула его с шеи и отбросила в сторону. Глеб, сдерживая себя, присел, снял с неё туфли на высоких каблуках, взял в ладони стопу и бережно повращал, разминая. Женя застонала от наслаждения. Этот стон напрочь смял сдерживаемую страсть. Глеб схватил её на руки и повалился вместе с ней на постель.

Они торопливо, сталкиваясь руками, раздели друг друга и, наконец, соединились…

Ночь прошла в борьбе. Глеб, привыкший доминировать над женщинами, в любом смысле этого слова, столкнулся с равным по силе и темпераменту партнёром. Они катались по кровати, оказываясь то сверху, то снизу и замирали лишь на те мгновения, когда их накрывала волна оргазма.

Женька была неутомима. Едва им удавалось выровнять дыхание, как она начинала ласкаться, как кошечка, всем телом, нежными руками, горячими губами, щекочущими волосками промежности, мягкими половинками попки, заводя его, возбуждая его, пока его орудие не вставало наизготовку, готовое выстрелить новым мощным зарядом. И так повторялось снова, и снова, пока она сама не оборвала любовную игру, уйдя в ванную. Обессиленный Глеб почти сразу провалился в сон.

5

Проснулся Глеб бодрым, полным сил и желания. Но Жени рядом не было. «Женя, Женечка и Катюша»3, – с нежностью подумал он, откидываясь на подушки, вспомнив название старого советского фильма по ассоциации с именами, которыми она себя нарекала.

Взглянул на часы. «Ничего себе! Одиннадцать!» Обычно, во сколько бы он ни ложился спать, его внутренние часы будили его в семь. «Ну, и отлично!» Меньше времени до ночи, до их с Женей слияния. А днём надо будет обязательно с ней поговорить. Прошлой ночью они не произнесли ни слова, кроме невнятного мычания в порыве страсти и на пике наслаждения. Этой ночью тоже явно будет не до разговоров!

Женю Глеб увидел только на завтраке-обеде. (Какой может быть завтрак в три часа дня? А, с другой стороны, и не обед, поскольку большинство гостей выползли к нему прямо из постелей.) Пообщаться не получилось – они сидели по одной стороне стола, Глеб со стороны Алексея, а сэр Вандербилт с Женей со стороны Аллы.

Женя была в весьма скромном, по сравнению со вчерашним, тёмно-вишнёвом платье, под цвет своих глубоких завораживающих глаз. Единственной данью сексуальности в нём была его длина выше колен, открывающая уже без всякого намёка, её стройные ножки. Но даже если бы она была в парандже, всё равно бы её внутренний магнетизм притягивал бы взгляды противоположного пола. Глеб со своего места не видел её полностью, лишь тонкий профиль, но зато прекрасно мог наблюдать, какие взгляды бросают на неё все остальные мужчины. Так что обедо-завтрак прошёл у него в смешении чувств – дикой ревности, гордости за свою женщину, страстном желании показать всем, и тем утвердить, свои права на неё.

Поговорить не удалось и после еды. Глеб уже было кинулся к Жене, но она остановила его одним своим взглядом, в котором удивительным образом смешались предостережение не подходить, приказ остановиться, уверение в любви, обещание встречи, предвкушение наслаждения. А чуть дрогнувшие губы коснулись его губ лёгким, воздушным поцелуем. И всё это на расстоянии в пол-лужайки.

Поздний ужин выглядел как шведский стол. На вынесенных на лужайку столах и в беседках стояли стройные ряды закусок – канапе, салаты в маленьких вафельных розетках, фрукты на трехъярусных вазах, внушительное разнообразие спиртного в откупоренных бутылках. Для любителей горячего прямо на воздухе были установлены мангалы и коптильни, где гости-добровольцы сами жарили шашлык из нежнейшей баранины и готовили выловленную вчера рыбу. Ни Жени, ни Вандербилта, ни Аллы среди фланирующих гостей не наблюдалось, из чего Глеб сделал вывод, что бридж сегодня начался раньше вчерашней глубокой ночи.

3 – «Женя, Женечка и „катюша“» – советский художественный фильм-трагикомедия, снятый на киностудии «Ленфильм» в 1967 году режиссёром Владимиром Мотылём. Действие происходит во время Великой Отечественной войны. Фильм повествует о любви интеллигентного юноши гвардии рядового Жени Колышкина и связистки Женечки Земляникиной. «Катюша» в данном случае – грозное артиллерийское орудие, а не женское имя.

6

Глеб напрасно прождал Женю всю ночь. Она не пришла. Он злился на неё, злился на себя. Ну как, как можно было так вляпаться? Сорокалетний, состоявшийся мужчина чувствовал себя подростком, страдающим от первой неразделённой любви. Что за наваждение?

Взять себя в руки никак не получалось. Он то вскакивал, порываясь идти искать её, и тут же понимал, что не представляет ни где её комната, ни где идёт игра в бридж. То досадовал, что не вбил её номер в свой телефон. То искал ей оправдания – не отпустил Вандербилт, а позвонить, предупредить она не может по той же причине, что и он ей. То дико, первобытно ревновал, представляя её горячее, упругое тело в чужих лапах…

Промаявшись до семи утра, Глеб встал, решив отправиться домой. Обижать друга, уехав, не попрощавшись, не хотелось, но и оставаться здесь сил не было. Закатить Женьке скандал при всех было ещё хуже, но он понимал, что сдержаться, увидев её, не сможет.

Выезжая из поместья, Глеб нос к носу оказался перед автомобилем Алексея.

– Уже уезжаешь? – спросил Лёшка, выйдя из машины.

– Извини, что не попрощался. Боялся разбудить.

– Дела?

– Дела, – согласился Глеб (не рассказывать же, что его продинамили?), – А ты откуда в такую рань?

– Провожал Вандербилта с переводчицей на вокзал в Смоленск. Устал, как чёрт – три часа за рулём. Пойду сосну пару-тройку часов. Удачи тебе, дружище!

– Давай! Созвонимся.

Мужчины обнялись и разъехались.

Настроение Глеба взлетело до небес. Как всё просто разъяснилось! Женя просто не знала о раннем отъезде! Кажется, Лёшка что-то говорил о чемпионате Европы по бриджу в Риге. Надо будет найти информацию о нём в интернете и узнать примерную дату возвращения Жени в Курган. И всё!

7

Чемпионат в Риге длился аж две недели. Информация о нём в интернете была скудная, но кое-что Глеб, всё-таки, нарыл, а потом уже сам компьютер подкидывал новости. Вандербилт был основным претендентом на победу, пробыл на чемпионате до самого конца (Глеб надеялся, что Женя раньше освободится от своих обязанностей переводчицы, о других её «обязанностях» перед нанимателем старался не думать, но всё равно периодически стискивал зубы, сдерживая ревность) и ожидаемо победил. После информации о возвращении Вандербилта в Лондон, Глеб выдержал ещё сутки, давая Жене время вернуться в Курган, и позвонил:

– Ты уже вернулась?

– Вернулась, – на автомате ответила Женька.

Она, действительно, только что вернулась из Реабилитационного центра от Ярика, только вот откуда было известно Глебу Николаевичу, что она куда-то ездила? Может быть, ему про её ситуацию рассказала Антонина Алексеевна? Иначе, откуда такой странный тон, не свойственный и даже странный для их взаимоотношений, этот ласкающий, полный нежности голос?

– Я соскучился! Где и когда встретимся?

Это вообще было уже за пределами Женькиного понимания, и она зависла.

– Ты не одна? – с каким-то нарастающим напряжением спросил Глеб Николаевич, не дождавшись ответа, – Тебе неудобно говорить?

– Одна. Удобно, – только и смогла ответить Женька, ещё не понимавшая, как реагировать на странное поведение Глеба Николаевича.

Они виделись с ним всего три раза – собеседование, разговор в машине и представление Антонины Алексеевны. С тех пор прошло почти четыре месяца, во время которых они не общались. Он даже «спасибо» за помощь ей не сказал. И тут вдруг такое…

– Глеб Николаевич! У Вас опять какие-то проблемы с Анютой? Или с Антониной Алексеевной?

– Причём тут моя дочь и няня? – удивился Глеб Николаевич.

– Ну, Вы звоните мне, предлагаете встретиться… Если у Вас какие-то проблемы, я готова Вам помочь, если это в моих силах.

– Жень, тебе не кажется, что ты заигралась? То ты зануда, то представляешься другим именем и делаешь вид, что мы не знакомы, то ты опять «синий чулок» и на «Вы». Или ты мне предлагаешь сыграть в какую-то сексуальную игру?

Это вообще уже было за гранью! У него там что, крыша съехала? Ей ещё сумасшедшего или сексуально озабоченного до кучи её проблем не хватало! «Надо будет позвонить Антонине Алексеевне, узнать, что у них там творится», – подумала Женя, и, собрав волю в кулак, ответила ледяным тоном:

– Послушайте, Глеб Николаевич, я не понимаю, кто Вам дал право говорить мне подобные вещи. Прошу Вас больше меня не беспокоить!

– Послушай, девочка! – разозлился Глеб, – Я тебе не пацан, чтобы так со мной обращаться!

– Я Вам всё сказала! – отрубила Женя и прервала разговор.

Теперь уже ничего не понимал Глеб. Он ещё раз набрал номер Жени, но она сбросила звонок, а потом и вовсе отключила телефон. Ну, ничего! Он до неё доберётся!

Как назло, на работе была сплошная круговерть, а в конце дня ещё и совещание с участием иностранных партнёров, так что сразу поехать к Женьке домой и устроить там тарарам Глеб не смог. Периодически набирал её номер, но вскоре понял, что она не просто выключила телефон, а занесла его номер в чёрный список.

С твердым намерением отправиться по Женькиному адресу и жутким коктейлем внутри из злости, ревности и вожделения, Глеб выскочил из кабинета как чёрт из табакерки после совещания в секретарскую и… тут же упёрся взглядом в спокойно сидевшую на кожаном диване Женьку. Секретарша что-то лепетала ему, но он прервал её на полуслове:

– Ты свободна!

В два широких шага пересёк секретарскую, грубо схватил Женю под локоть, рывком поднял с дивана и, не обращая внимания на ошарашенную поведением всегда выдержанного шефа секретаршу, потащил девушку в свой кабинет.

Набросился на неё, как иссохший от жажды путник в пустыне набрасывается на воду. Фактически, изнасиловал, если бы… Если бы и она сама не была такой же страждущей.

– Ну, и как мне теперь выйти отсюда? – насмешливо спросила Женя, указывая на свою помятую и порванную одежду.

– Сама виновата! – буркнул Глеб.

– Даже так? – с иронией изогнув брови, сказала Женя.

– Приходишь когда хочешь, пропадаешь без предупреждения, – продолжил наезд Глеб, и сам немного смущённый своим поведением.

– Зато, какая бурная радость от сюрприза! – рассмеялась Женька и, томно потягиваясь всем телом, добавила, глядя с вызовом на Глеба – И сладко!

Не откликнуться на такой призыв было невозможно. Только на этот раз была и нежная прелюдия-вступление, и плавное, мягкое, медленное анданте4, когда оба сдерживали себя, чтобы накопить желание, силы и через нарастающее крещендо5 подошли к бурной, слаженно спетой их телами коде6.

Они, распаренные, уставшие, лежали, обнявшись на узком кожаном диване. Глеб погладил бархатистую кожу девушки, поцеловал её влажные от выступившего пота волосы и задумчиво сказал:

– Какая же ты разная! То зануда из зануд, то ласковая кошечка. То моралистка, то страстная тигрица.

– Это я – зануда?!? – вскинулась Женька, – Я – моралистка?!? Ну, знаешь, обо мне всякое говорили, но такое – никогда! Я тебе сейчас покажу, какая я моралистка! – и с этими словами Женька решительно вскочила с дивана и пошла к двери.

– Ты куда? – вскочил вслед за ней Глеб.

– Пойду, прогуляюсь по твоему офису – «высоко морально и глубоко нравственно»! – передразнила она его.

– Женька, стой! В таком виде! Ты же практически голая!

И Глеб торопливо начал натягивать брюки, чтобы догнать и остановить расшалившуюся тигрицу.

– Постой! – обернулась она, уже взявшись за ручку двери, – Как ты меня назвал? Женька? Женька?!? Так вот в чём дело!

И расхохоталась.

– Вот откуда взялась «зануда»! Ты с Женькой знаком! Вот, уж, кто из нас моралистка, так это она! Она – моё альтер эго7! Правильное, скучное, неинтересное! Фу-у-у! Да не смотри ты на меня так, я не сумасшедшая с раздвоением личности. Я – Екатерина, а Женька – моя сестра-близнец.

Пока Глеб переваривал услышанное и приходил в себя, Екатерина забросала его вопросами:

– Ты с ней спал? Как она в постели? Ничего? Повысила квалификацию? А ты где с ней познакомился? В Кургане?! Вот это финт ушами! Не знала, что она в Курган перебралась! Мы с ней уже два года не общаемся. Были обстоятельства.

Какие – Екатерина рассказать не захотела. Больше выспрашивала сама, чем говорила о себе, и не успокоилась, пока не услышала в подробностях все три эпизода коротких встреч Глеба и Женьки. До слёз хохотала над лекцией о морали и нравственности, которую сестра прочитала Глебу в машине, и над тем, как они с ней поговорили сегодня по телефону. Заскучала, когда он начал воздавать должное той помощи, которую Женька оказала с Анютой.

4 – один из медленных темпов исполнения музыкального произведения, по темпу располагается в середине между адажио и модерато.

5 – музыкальный термин, обозначающий постепенное увеличение силы звука.

6 – заключительная часть крупного музыкального произведения, которая является выводом, развязкой и обобщением тем, развитых в предыдущих частях.

7 – реальная или придуманная альтернативная личность человека или даже одна из множества личностей, появившихся в результате психического расстройства. Выражение alter ego стало распространённым благодаря обычаю, принятому в некоторых государствах Европы в прошлом: когда король передавал всю свою власть какому-нибудь наместнику, он награждал его званием «королевского второго я» – «альтер эго регис».

8

Женька позвонила Антонине Алексеевне и, как обычно, поинтересовалась как дела…

…Они не были закадычными подругами, да это и невозможно было хотя бы в силу разницы в возрасте. Просто добрые соседи. Антонина Алексеевна сама пришла знакомиться с новыми квартирантами. Для неё, конечно, было существенно, кто очередной раз будет жить на одной с ней лестничной площадке.

Женщины друг другу понравились. Антонина Алексеевна сразу прониклась сочувствием и уважением к молодой женщине, поднимающей в одиночку сына-инвалида, и очень помогла Женьке с поисками работы, тем более что общих точек соприкосновения у них оказалось достаточно. Обе были полиглотами (Антонина Алексеевна – английский, французский, немецкий, испанский, итальянский; Женька – английский, французский, испанский). Обе любители изящной словесности от Шекспира, Байрона и Тургенева до Дины Рубиной и Евгения Водолазкина. Обе предпочитали театр кинотеатру и классическую музыку попсе.