скачать книгу бесплатно
Недалеко от дома стояло несколько тракторов, а по улице бегала толпа детворы.
– Мам, можно мы пойдём, поиграем? – попросила Настасья.
– Можно. Но смотри за братом, ты же старшая! – ответила Ульяна, а сама продолжала растерянно стоять посреди дороги.
Она не знала, куда ей идти и что делать. Пока она размышляла, к ней, весело споря, подбежала куча ребятишек.
– Мама! Мама! Смотри! – затараторила Настасья, таща за руку незнакомого малыша лет трех-четырех.
– Что случилось? – забеспокоилась Ульяна и стала разглядывать мальчика.
– Мам, смотри, как он на Ваську маленького похож! – ошарашила Настасья.
Тем временем их окружила целая толпа весело гомонящих ребятишек. Ульяна внимательно смотрела на мальчугана и действительно стала находить явное сходство со своим сыном.
– Илья! Илюша! Ты где? – послышался мужской голос со стороны дома председателя.
– Иду папка!!! Я тута!!! – пробормотал мальчуган и побежал к звавшему его мужчине.
Когда толпа ребятишек немного отступила, Ульяна подняла голову и увидела своего Кольку с ребёнком на руках.
В сердце что-то сильно сжалось, она стояла, ни жива, ни мертва…. Она видела, как её собственный муж взял этого мальчугана и посадил в трактор. Ульяна застыла, как вкопанная…
Тут из дома председателя вышла молодая девушка на сносях, держась рукой за поясницу и переваливаясь, словно утка.
– Коль, погоди! Обед забыл! – громко крикнула она.
От увиденного у Ульяны ком к горлу подкатился, дыхание перехватило, а с глаз хлынули слёзы.
– Мама, ты чего? – спросила Настасья, взяв её за руку.
Та ничего не ответила и продолжила смотреть, как её законный супруг высаживает из трактора малыша, целует и обнимает другую, не её, беременную женщину и садится за руль трактора.
– Мам, это что там наш папка? – спросил не менее удивленный Васька.
– Да это «наш»…. папка! Мам, пойдем отсюда, – попросилась Настасья.
Ульяна стояла и рыдала навзрыд, еле сдерживая себя, чтобы не побежать к этому кобелю и не набить ему морду.
Колька завёл трактор и поехал. Проезжая мимо Ульяны и детей, он даже их не заметил или предпочел не заметить.
Ульяна не помнила, как добралась с детьми домой. Идя по пыльной дороге, она не могла поверить в такое жестокое предательство со стороны мужа. Она в голове несколько раз прокручивала свою жизнь и никак не могла понять, где она допустила ошибку, где была плохой женой, хозяйкой или матерью…?
– Мамочка, не плач, – уговаривали её по очереди то сын, то дочь.
Но Ульяна их как будто не слышала, она вся ушла в себя.
Поздней ночью они добрались домой. Ульяна умыла лицо холодной водой и села на кровать.
– Мамочка, ты будешь кушать? – спросила Настасья.
– Нет, я не хочу…. А, вы, садитесь ужинать, – ответила Ульяна и ушла в другую комнату.
Дочка насыпала картошки себе и брату, и они сели за стол.
Ульяна тем временем достала из шкафа старую простынь и постелила её на пол. Затем стала кидать на неё все нехитрые пожитки мужа. Майки, семейные трусы, обувь, брюки, носки…. Всё, что принадлежало Кольке! Потом она быстро осмотрела дом и не найдя больше ничего напоминающего о муже, завязала простынь на узел и вынесла на улицу. Бросив мешок около калитки, Ульяна вернулась в дом.
– Мамочка, мы тебя очень любим и никогда не бросим, – в один голос пролепетали дети.
Ульяна крепко их обняла. Так, обнявшись, они просидели некоторое время.
– Уже поздно, мойтесь и ложитесь спать, – устало произнесла она и сама пошла и легла на застеленную кровать.
Всю ночь она металась по постели.
Встала ещё засветло. Умывшись, она расчесалась, надела чистое нарядное платье и стала хозяйничать по дому, как будто ничего не произошло. Для себя, она вычеркнула Кольку из своей жизни навсегда.
Но не успела она перестать думать о нём, как на пороге с выкинутым вчера узелком, стоял нежданный гость.
– Чё-то я не понял! Это что? – грубо спросил он, кидая узел на середину комнаты.
– Это твои вещи, ты здесь больше не живёшь! – ответила без эмоций Ульяна.
– С чего это? Ты, чё, Ульянка, белены объелась? – нахально произнёс он.
Тут из спальни вышли сонные дети и стали внимательно смотреть на своего отца.
– Настасья! Васька! Как же я соскучился, вот гостинцы привёз! Меня три дня то не было,… не мог приехать. Работы много было, – стал оправдываться он. – Ульяна! Что у нас есть пожрать?! – добавила он, не обращая внимания на её слова.
Ульяна не верила своим ушам! И как у него язык поворачивается, и совесть позволяет сюда являться и так себя вести! Она еле сдерживала себя.
– Я тебе уже всё сказала, уходи! – негромко повторила она.
Колька никак не мог понять, почему жена себя так ведёт.
– Васька, Настенька! Идите ко мне! Я гостинцы вам привёз! – ещё раз повторил он.
Но дети не двинулись с места. Раньше они б кинулись к нему на шею, выспрашивая, что он им принёс. А теперь стояли не шелохнувшись.
– Васька! Настасья! – повторил он и сделал несколько шагов им навстречу.
Дети продолжали стоять.
Колька достал из-за пазухи гостинцы, завёрнутые в яркую тряпочку.
– Не надо нам от тебя ничего, – смело произнесла Настасья и отвернулась.
– Не понял! – удивленно сказал Колька.
– Ты, батя, иди себе. Ты нам здесь не нужен. Да и не отец ты нам больше! – заявил девятилетний Васька совсем по-взрослому.
Колька стоял ошарашенный таким приёмом.
– Не понял? Это как ты с отцом разговариваешь, сопляк! Сбрендил совсем! – стал возмущаться он, доставая ремень из штанов.
Но не успел он им замахнуться, как Ульяна выступила на защиту детей.
– Не смей! Убирайся отсюда! – резко произнесла она.
Колька никак не мог понять, почему его так встречают. В воздухе зависла минута молчания.
– Мы всё знаем…. Мы знаем, что у тебя есть другая семья…, – еле слышно произнесла Ульяна.
Колька на секунду замер, а его лицо исказилось полным недоумением.
Он задумался и сказал:
– Это, наверное, тебе Ильинична наплела! Вот ведьма старая! Я так и знал!
Он стал ходить по комнате, свирепо сверкая глазами.
– Так Ильинична, а значит и все, тоже знают?! – воскликнула Ульяна. – Успокойся, это не она…
– А кто тебе мог такое наговорить обо мне? Я сейчас пойду и всю его брехливую рожу размажу по стене! – завопил он, сжимая кулаки и брызгая слюной.
– Неплохо было бы, рожей об стену, – задумчиво сказала Ульяна.
– Кто это? Ты только скажи! Я уж с ним разберусь, – продолжил Колька в том же духе.
– Ты можешь не метаться. Я сама всё видела, более того, это всё видели дети, – рассказала Ульяна.
– Да, это так. И ещё у тебя есть сын, на Ваську маленького похож! Я сама видела… уже и нового поджидаешь…. Никогда тебя не прощу! – неожиданно произнесла Настасья.
– Уходи к своей новой семье! Ты нам больше не отец! – ещё раз повторил Васька.
Колька стоял посреди комнаты и растерянно смотрел то на жену, то на детей.
– Ну, коли так…. Даже лучше… и выбирать не пришлось. Сами выбор сделали, – пробормотал он.
Затем взял свой узелок с вещами и поплёлся прочь.
Ульяна еле сдерживала слёзы. Горький комок подкатился к горлу, и она шмыгнула носом.
– Мамочка, не плач! – подбежали дети и обняли её.
– Не буду, мои любимые, – произнесла она и задумчиво посмотрела на них.
– Ульяна, прости меня! Сболтнула лишнего! – попросила прощения Катерина, видя, что сестра изменилась в лице.
Та ещё немного постояла, задумавшись, и ответила:
– Да ладно. Что было, то было. Не бери в голову.
Глава 3
На следующий день Катерина, закутавшись в сестрин старый пуховый платок и накинув свою шубку, вместе с Ульяной направились в совхоз.
Февраль 1941 года в их местности выдался морозным и снежным. Ульяна взяла лопату и стала откидывать снег, чтобы открыть калитку. Катерина первой пробралась сквозь неё и оказалась почти по пояс в снегу.
– Вот это навалило снегу в конце зимы! – удивленно произнесла Катерина.
– Да, ничего не скажешь. И морозец хороший, аж за нос берёт! Хорошо, что детей сегодня дома оставила, – вздохнув, произнесла Ульяна.
– Сестрёнка, давай и мне лопату. Надо спешить! А то, пока доберёмся, твой председатель кого другого найдёт, – улыбнувшись, сказала Катерина.
Вооружившись лопатами, сёстры двинулись в путь. Совхоз от дома Ульяны находился ни так далеко, надо было пройти всего пару улиц и ещё немного через поле. Но, учитывая то, что снегу намело выше колен, а в некоторых местах по пояс, приходилось орудовать лопатой. Поэтому они шли достаточно долго. Снег скрипел под ногами, забивался к ним в валенки, дорога казалась для Катерины бесконечной. Добравшись, наконец, в совхоз, взмокшие в мороз сёстры, перевели дух.
– Доброе утро, Гаврилович, – первой произнесла Ульяна, вытирая пот со лба.
– Доброе утро, девчата, – ответил мужчина лет шестидесяти с густыми усами, покрытыми лёгкой сединой.
– Здравствуйте, – сказала немного застенчиво Катерина.
– Ульяна Даниловна, это что ль ваша сестра? – спросил председатель, сдвинув рукой набок свою меховую шапку.
– Она самая, – ответила Ульяна. – Знакомьтесь. Это Катерина, а это – Степан Гаврилович, председатель совхоза.
– Очень рада познакомится, – произнесла Катерина и протянула правую руку, чтобы поздороваться.
Степан Гаврилович, протянув ей руку на встречу, ответил:
– Можешь называть меня просто Гаврилович. Так все называют.
– Хорошо, – улыбнувшись, ответила Катерина, еще более раскрасневшись.
– Ну, вот и познакомились. А теперь пойдёмте, я вам кормилиц наших покажу, – предложил он и, махнув рукой, направился в коровник.
Сёстры поспешили за ним.
– Вот смотрите, это Бурёнка. А это Яська. Вот Маланья, – стал перечислять поимённо Степан Гаврилович своих коров, хозяйственно прохаживаясь по стойлу.
Ульяна и Катерина шли за ним и внимательно осматривали бурёнок. Те были разномастные. Имелись и совсем чёрные, и коричневые и белые с пятнами. Одна была толще, другая худее. Одни из них лежали, жуя жвачку, другие завтракали свежим сеном. И почти каждая издавала протяжное «М-у-у!», когда эта делегация проходила рядом.
– Смотрите, тех, кто еще не окатился, доить не надо. А у той, что уже есть телок, ту надо доить три раза в день. Часть молока телёнку, пока мал, а остальное в дело, – продолжил рассказывать Гаврилович.
– Степан Гаврилович, я коров тут у вас больше сотни насчитала! Мы с Катериной с ними вдвоём не справимся, – осматриваясь по сторонам, произнесла Ульяна.
– Понятное дело, – подмигнул председатель, расстёгивая фуфайку. – А вы, то ведь не одни, пойдёмте, я вас с коллективом познакомлю, – добавил он и направился дальше.
