Манхатанская ведьма

Услышав это, Генри досадливо поморщился.

– Не кривитесь так, доктор Крон. Я знаю, что вы не верите в ведьму, но я сама ее видела вот здесь, в своем дворе! Она сделала так, что Линда приходит к ней в лес каждый вечер. И с каждым разом она околдовывает мою несчастную девочку все больше и больше. До того приворожила, что ей уже эта нечисть дороже родной матери стала! – со слезами в голосе воскликнула миссис Петерсон. – Обычно они видятся где-то далеко в лесу, а один раз Мириам сама пришла сюда. Не знаю, что ей надо было… Линда как раз ушла к подружке… Ну, думаю, сейчас ты у меня получишь! На стене в другой комнате висит ружье моего мужа. Я его схватила, выскочила на крыльцо, а ведьмы уже и нет. Словно в воздухе растворилась! Я-то ее не боюсь. Линда не позволит причинить мне зло… Хотя ружьем эту нечисть все равно не возьмешь…

Мы с Генри до того были потрясены услышанным, что и не знали, что сказать. Миссис Петерсон тяжело вздохнула:

– Ну, можете мне не верить, – воля ваша. А для меня это настоящее горе! Вот так, бывает, жду Линду ночью, не сплю и думаю: «Вернется она домой, или я ее уже навсегда потеряла?» А как придет часа в два ночи (сама не своя, глаза сверкают не хуже, чем у ведьмы), ничего не рассказывает, отмахнется от меня и идет спать. И не удержишь ведь! Говорит мне: «Мама, мне так плохо, если я какой-то день не вижу ее. Не запрещай мне ходить к Мириам, я без нее не могу!» И правда, однажды я два дня держала ее взаперти дома, не пускала в лес, так у нее ни с того, ни с сего жар начался. Пришлось отпустить.

– Но зачем Линда нужна Мириам? – спросил я.

– Не знаю, почему она мою дочку выбрала, доктор Фрэдбер. Она ей что-то такое рассказывает, проклятая. Своему нечистому ремеслу пытается научить. Хочет сбить со светлой дороги, от Бога увести, со мной разлучить! Я прямо не знаю, что мне делать, – и миссис Петерсон разрыдалась.

Генри налил ей из графина стакан воды. Бедная женщина никак не могла успокоиться.

– Ведь одна она у меня, никого больше нет! Если Мириам когда-нибудь заберет у меня дочку, я просто умру от горя, а если сделает из нее ведьму – от стыда… Вот, я вам все рассказала. Вы – умные, образованные люди, скажите, что мне делать? Как мне вернуть дочь?

Наступила пауза. Мы молчали. Я совсем не представлял, что можно ей посоветовать, и чем мы можем ей помочь.

– Миссис Петерсон, мы обязательно постараемся что-нибудь сделать для вас, – уверенно сказал Генри.

Когда мы возвращались домой, я спросил у него:

– Зачем ты так ее обнадежил? Думаю, что вряд ли мы сумеем хоть что-то придумать. Медицина здесь ничем не поможет.

– Наоборот, только медицина и может помочь, – бодро ответил он. – Мы с тобой, правда, психикой человека никогда не занимались, но попробовать всегда стоит – вдруг да вылечим.

– Что? От чего «вылечим»? Неужели ты считаешь, что и Линда, и миссис Петерсон, и Дэвид – сумасшедшие, а ведьма – плод их больного воображения?! Ты что, до сих пор не веришь, что Мириам существует?

– Тише, не надо кричать на всю улицу. Об этом никто не должен знать. Я вовсе не считаю их сумасшедшими, но, вероятно, в психике Линды и Дэвида все же имеется некоторый изъян, благодаря чему женщина, которая (так и быть, поверю) живет в лесу, может на них влиять. Но, конечно же, она никакая не ведьма.

Половину следующего дня мы с Генри посвятили чтению медицинских книг. Он просматривал описание нервных расстройств, помешательств, галлюцинаций, а я отыскал сборник статей разных ученых о гипнозе. Потом мы до хрипоты спорили о том, больна Линда или нет. Это ни к чему не привело. Лори все время нам очень мешала. Нельзя было допустить, чтобы она узнала, что Линда имеет какие-то отношения с Мириам. Генри услал горничную за продуктами, дал ей много поручений. Но хотя ее почти не было дома во время нашего спора, она каким-то образом учуяла, что мы говорили о ведьме. Лори сделала нам «последнее предупреждение»:

– Если вы будете вмешиваться в дела нечистой силы, то она уничтожит и вас, и ваш дом, и меня заодно. Вам не жаль своих жизней, так подумайте обо мне! Прошу вас, оставьте Мириам в покое, иначе хлопот не оберетесь.

Как оказалось потом, Лори была отчасти права. Хлопоты начались в тот же день. Но об этом чуть позже. Чтобы избавиться от Лори, мы решили выйти погулять, надеясь, что свежий воздух поможет нам найти хоть какой-нибудь ответ на эту загадку.

Мы дошли до места пересечения нашей улицы с небольшим узеньким переулком, в конце которого стоял дом священника, где сейчас жил мистер Бэтнуар. Мне пришло на ум посоветоваться с профессором по поводу Линды. Он когда-то говорил, что изучает свойства человеческого мозга. Нам бы это могло пригодиться. Генри одобрил мою идею, и мы отправились к мистеру Бэтнуару.

Наверное, следует сказать пару слов о его нынешнем жилище. Бывший простой двухэтажный дом пастора основательно преобразился. Бэтнуар обновил крыльцо, пристроил четыре башенных комнаты по углам и заложил кирпичами несколько окон, так что получились большие темные залы. Он объяснил нам, что темные помещения ему нужны для «кое-каких химических экспериментов», а башни – для наблюдения за звездами.

Профессора дома не оказалось, нам никто не открыл. Одной из его странностей было то, что он совсем не держал прислуги. Генри как-то поинтересовался, почему он не наймет кого-нибудь, кто бы готовил и убирал в таком большом доме.

– Тратить время и силы на ежедневные ссоры с горничной? Ну, нет, этого мне еще не хватало! – шутя, отвечал мистер Бэтнуар. – Кроме того, мое меню включает много блюд из восточной кухни, а здесь никто не умеет их готовить. Но не волнуйтесь, друзья, у меня всегда найдется, чем вас угостить.

Мы с Генри спустились к реке, и город остался у нас за спиной. Надвигались сумерки. Мягким покрывалом они окутывали холмы, касались уже темной воды и островков ряски у берега. Ветер о чем-то перешептывался с камышами. Неподалеку, сидя на перилах деревянного моста, тихонько посвистывала маленькая серая птичка.

Мы немного побродили и повернули домой. На улице о чем-то встревожено говорили соседки. Среди них была и наша Лори.

– Похоже, сегодня вместо ужина она будет угощать нас свежей сплетней, – шепнул мне Генри.

Увидев нас, горничная крикнула:

– Одну минутку, господа! Я сейчас!

Она действительно явилась вскоре после нашего прихода.

– Вы не представляете, господа, что рассказывала миссис Хилл! Это такой ужас! – затараторила она с порога.

– Лори, а в котором часу у нас обед? – поинтересовался Генри.

– О, простите. Через полчаса он будет готов, – и горничная побежала на кухню.

За обедом она сообщила нам, что миссис Хилл с мужем и еще несколько горожан ночью слышали, как в лесу выл волк.

– А может, это была бездомная собака? – предположил Генри.

– Ну, что вы, доктор Крон! Мистер Хилл десять лет охотился на волков в лесах Шотландии, уж он-то знает.

– В таком случае, Джо говорил правду, он действительно видел волка, – сказал я.

– Может быть, – ответил Генри, – но откуда он мог взяться здесь? Как вы думаете, Лори, ведь всех волков у нас давно перебили?

– Я не знаю, откуда он взялся.

– Как? И вы не считаете, что это страшная ведьма Мириам превратилась в волка, чтобы по ночам красть детей?

– Конечно, нет. Она тут ни при чем.

– Неужели?! Ну, Лори, вы стоите на пути к прогрессу!

– Где я стою? Я что-то не понимаю вас, доктор Крон… Раньше в нашем лесу и волки водились, и ведьма уже тогда была. Так, они сами по себе, а она – сама по себе. Мириам никогда в волка не превращалась.

– Как же Мириам жила в лесу, когда там были волки? – изумился я.

– А что ей сделается? Ее ни птица, ни зверь тронуть не смеют. Вот такая она.

– Да, Лори. Вы прямо справочник по нечистой силе – все знаете, – засмеялся Генри.

Разговор перешел на охоту. Ужин был окончен. Генри набил трубку и стал рассказывать, как его отец охотился на лисиц.

Погода резко изменилась. Вечер выдался совсем холодный. Мы пересели в кресла поближе к камину. Лори убрала со стола и тоже пришла послушать, все время спрашивая значение охотничьих терминов, ахая и удивляясь. У нас в доме было необыкновенно спокойно и уютно. Тихонько потрескивали дрова в камине. Я поймал себя на мысли, что этот покой кажется мне подозрительным, словно затишье перед бурей. И я не обманулся.

Около десяти вечера в дверь постучали. Лори пошла открывать.

– Ну вот, – недовольно пробурчал Генри, – целый день все были здоровы, а на ночь глядя я кому-то понадобился.

Он со вздохом поднялся и начал одеваться.

– Лори, кто там? – крикнул он в коридор, – Пусть проходят сюда, я сейчас буду готов!

В гостиной никто не появился, и Лори почему-то не ответила.

– Странно, кто бы это мог быть. Роберт, ты со мной пойдешь?

– Пожалуй, нет, – мне не хотелось из теплой комнаты выходить на улицу. Я с грустью подумал о том времени, когда всерьез начну работать, и мне придется в любую погоду, в любое время суток по первому зову отправляться из дома кого-нибудь лечить.

– Лори, кто пришел?! – снова крикнул Генри.

Молчание. Мы переглянулись и поспешили в коридор. Лори лежала на полу около открытой двери. Она была в глубоком обмороке. Мы перенесли ее на диван и с трудом привели в чувство. Горничная со страхом огляделась и стала неистово креститься. Мне показалось, что она сошла с ума.

– Что случилось? – спросил я.

Лори посмотрела на меня и вдруг заревела, как ребенок.

– Она! Она здесь! – проговорила горничная сквозь рыдания. – Я же предупреждала вас!

Мы ничего не могли понять. Через десять минут нам все же удалось ее успокоить и добиться более – менее связного рассказа о происшедшем. Лори открыла дверь и увидела женщину в черном плаще. Большой капюшон закрывал ее лицо, и Лори с самого начала испугалась. Поэтому, когда женщина попросила приютить ее на одну ночь, так как она пришла издалека, Лори ответила: «Извините, но у нас нет свободной комнаты». Тут ветер распахнул полы плаща незнакомки, и горничной показалось, что у той платье расшито золотом, а на поясе – кинжал в ножнах с золотой рукояткой, украшенной драгоценными камнями. Женщина, якобы, сказала:

– Так-то ты, Лори, гостей встречаешь, – и собиралась откинуть капюшон, но Лори от страха потеряла сознание.

Мы с Генри начали подтрунивать над ней.

– Как жаль, Лори, что вы ее не пустили. Вдруг это была какая-нибудь знатная дама, может быть, даже графиня или баронесса, – предположил я.

– Нет, возразил Генри, – судя по платью, наверное, сама английская королева решила посмотреть, как живут ее подданные.

– Вы что, ничего не поняли?! – воскликнула горничная. – Вы не догадываетесь, почему я упала в обморок?

– Нет, и не представляем, – ответили мы, – разъясните нам, пожалуйста, будет очень интересно послушать.

– Да ведь это была Мириам! Я испугалась, что она убьет меня своим взглядом. Это она, точно!

– Ах, вот оно что! И как это, Роберт, мы не догадались, в самом деле? Ну, конечно же, Мириам! – издевательским тоном произнес Генри. – Кто же еще, кроме нее, мог бы довести нашу бедную Лори до обморока!

– Вы мне не верите?! – удивилась горничная.

– Конечно, нет.

– Но ведь кто-то же приходил! Вы сами слышали стук в дверь. И потом, не зря же я потеряла сознание, что-то страшное, значит, все-таки было!

– Лори, если вы не забудете эти глупые сказки, то скоро от каждой тени будете шарахаться. Вероятно, какая-то женщина действительно искала ночлег, а вы смутили ее своим обмороком, и она ушла – вот и все.

– Но подумайте сами, господа, почему она пошла не в трактир, а именно к нам?

Генри замолчал, не зная, что ответить.

– А может быть, ей одновременно понадобились и ночлег, и помощь доктора, – нашелся я.

Лори тяжело вздохнула и укоризненно посмотрела на нас.

– Вам хорошо, господа, вы ученые, для вас ведьма не существует, но я же не такая, мне страшно, – жалобно проговорила она. – Ведь если это все-таки была Мириам, то она не ушла, она зашла в наш дом! Она где-то здесь!

– Лори, не выдумывайте!

– Но я боюсь, доктор Крон! Я теперь не буду спать всю ночь. Мне даже страшно в свою комнату заходить.

– Лори, дорогая, мы проведем вас до вашей комнаты, чтобы с вами ничего не случилось. Доктор Крон даст вам снотворного, и вы прекрасно заснете, – ласково сказал я.

Мне вдруг стало жаль ее. Она столько натерпелась за вечер, что без успокоительного и впрямь может не заснуть.

Часы в гостиной пробили одиннадцать. Мы с Генри проводили Лори и отправились в свои комнаты на второй этаж. Должен сказать, что она, благодаря снотворному, спала лучше всех в эту ночь. Генри утром признался, что вообще не мог сомкнуть глаз ни на минуту. А со мной происходили странные вещи. Конечно, на такие пустяки не стоит обращать внимания. Я поначалу так и делал. Но теперь, учитывая дальнейший ход событий и всю чертовщину, что творилась в нашем доме больше недели после визита незнакомки, мне кажется, нужно упомянуть и о таких мелочах.

Полночи мне никак не удавалось уснуть, все что-то мешало. Сперва ветер все время распахивал форточку, и она громко стучала об стену. Когда я закрыл ее на задвижку и снова улегся в кровать, вдруг упал стул, на котором я аккуратно развесил свою одежду. Я удивился, убрал одежду в шкаф, стул прислонил к стене, чтоб ему некуда было падать, и в третий раз лег спать. Но не тут-то было. Сон не шел ко мне. Я ворочался с боку на бок, мысленно считал слонов, идущих по полю, овец, прыгающих через забор. Словом, испробовал все известные способы «засыпания», но ничего не получалось.

Вдруг, когда я лежал, уткнувши нос в подушку, мне показалось, что кто-то прикоснулся к моей голове, а потом я почувствовал на шее что-то холодное. Я так и подскочил. Но тут же мне стало стыдно за свой испуг. «Должно быть, померещилось», – подумал я и специально, чтоб доказать себе, какой я бесстрашный и здравомыслящий, снова лег в то же положение. Через некоторое время я ясно ощутил на своем затылке чью-то ладонь. Я рванулся и швырнул подушку в темноту… Подушка упала на пол… Тихо… Никого нет…

Мой взгляд упал на противоположную стену, и я ахнул. Тень от растущего за окном дуба падала на нее в виде человеческой фигуры. Эту тень я видел каждый вечер, здесь ничего страшного не было. Но сейчас там где, казалось, была голова человека, светились два желтых огонька, словно глаза хищного зверя. Не отрывая от них взгляда, я зажег свечу – и тень, и огоньки сразу пропали. Белая стена, на ней никаких следов…

В этот момент из-за двери раздался голос Лори:

– Доктор Фрэдбер, я принесла вам чай.

Часы показывали четверть третьего.

– Какой чай, Лори?! Вы что с ума сошли? – крикнул я.

Когда я открыл дверь, горничной уже не было. На полу стояла чашка крепкого, необыкновенно ароматного чая. Тут только я понял, как мне хочется пить…

Уже потом, утром, Лори утверждала, что всю ночь она спала и ничего не приносила мне, что ей никогда и в голову не могло придти посреди ночи поить господина доктора чаем.

Итак, я выпил чай и, как ни странно, быстро заснул. Но меня до самого утра мучили кошмары. Все они почему-то были связаны с мистером Бэтнуаром. Что именно снилось, я не мог вспомнить, но, когда я встал, то уже почти ненавидел его.

Ведьма или не ведьма, но что-то проникло в наш дом в тот вечер. Часто, когда мы все находились в гостиной, скрипела лестница, словно под чьими-то шагами, на втором этаже что-то падало, хлопали двери. Лори всегда охала и крестилась, а мы с Генри храбро бросались наверх. Мы обшаривали все комнаты и даже чердак, но нам не удавалось никого найти. И наоборот, когда нас не было на первом этаже продолжительное время, кто-то хозяйничал там. Пропадали всевозможные вещи, а потом мы их обнаруживали в самых невероятных местах. Так, например, пенсне Генри оказалось в кастрюле с супом, а мои ботинки были привязаны за шнурки к люстре в гостиной. А однажды, ни с того, ни с сего, в библиотеке упал огромный книжный шкаф.

Как-то вечером мы с Генри сидели в его комнате и разговаривали. Вдруг раздался дикий визг, и к нам влетела Лори.

– Я видела ее! – объявила она и упала на стул. Лицо горничной было белым, как мел.

– Кого? – спросил Генри.

– Я видела только что Мириам! Здесь, в доме, у лестницы! Я шла и почувствовала, что кто-то положил мне руку на плечо, а потом я увидела ее тень на полу! Как я испугалась!

– Вы уверены в том, что вы видели? Может, показалось? – спросил я.

– Конечно, уверена! То, что кто-то стоял за моей спиной – это точно. Я даже сейчас ощущаю ее прикосновение. Руки такие холодные! А по тени я догадалась, что это она.

– Сейчас посмотрим, – сказал Генри, и мы с ним вышли в коридор. Лори выбежала за нами и повисла на моей руке.

– Не оставляйте меня одну, я боюсь! – попросила она.

На втором этаже мы никого и ничего подозрительного не обнаружили. Мы спустились вниз и увидели, что входная дверь открыта настежь. На крыльце сидела небольшая серая птица с бурыми пятнами на крыльях и черной отметиной на голове.

– Это же козодой! – прошептала в ужасе Лори.

Мне тоже стало не по себе. Еще в детстве я знал поверье, что если козодой сядет на ворота или крыльцо, то скоро в доме будет покойник. Птица вспорхнула и бесшумно, зигзагами, словно летучая мышь, полетела к лесу. Потом еще некоторое время по ночам я слышал за окном ее резкий неприятный крик и хлопанье крыльев.

Страшные сны, в которых постоянно присутствовал Бэтнуар не оставляли меня целую неделю. В конце – концов, я даже стал невольно побаиваться профессора. Один раз мне приснился сон, который сильно потряс меня, поэтому я запомнил в нем все, до мелочей. Мне снилось, что мистер Бэтнуар согласился помочь нам вылечить Линду. Мы втроем пошли к ней, но Линда очень испугалась профессора, закричала: «Нет! Не надо!» и побежала в лес, надеясь найти защиту у Мириам. Профессор погнался за ней, настиг, и Линда упала. Миссис Петерсон склонилась к дочке и вскрикнула: «Она умерла! Он убил ее!» Бэтнуар как-то вырос, стал огромным, выше деревьев. Он громко засмеялся. И во сне я ощутил жуткий, непередаваемый словами ужас. Миссис Петерсон закричала нам с Генри: «Это вы во всем виноваты! Зачем вы привели дьявола?!». Я проснулся в холодном поту и целый день потом не мог успокоиться. Генри я ничего не рассказывал, он бы просто посмеялся надо мной.

Одну ночь я совсем не спал из-за того, что какое-то животное (или нечто еще) рвалось в мою комнату. Сперва я услышал, как кто-то скребется в дверь. Я подумал, что это мышь. Но царапанье становилось все громче и громче, мне даже удалось расслышать сердитое сопение. Зверь, несомненно, был крупнее мыши. Я уже собирался выйти в коридор и прогнать его, но вовремя удержался. За дверью грозно зарычали, словно там стоял тигр или очень злая собака. Я вспомнил, что не закрыл дверь на ключ, вскочил и повернул его в замке. Тут же на дверь обрушилось несколько сильных ударов, но, к счастью, она выдержала. У меня создалось жуткое ощущение, что каждую минуту это животное увеличивается в размерах. Я схватил стул и приготовился защищаться. Удары прекратились. В коридоре вдруг совсем по-человечески вздохнули.

– Это ты, Генри? – крикнул я.

В ответ снова вздох. Через несколько минут царапанье в дверь возобновилось и продолжалось всю оставшуюся ночь. А под утро слышался звук каких-то странных прыжков, дергалась дверная ручка. С рассветом все закончилось.

За завтраком я рассказал об этом Генри. К моему удивлению, он понимающе кивнул и пообещал дать мне сегодня снотворное.

– Лори, а как вам спится? – спросил я у горничной.

Она почему-то покраснела и, опустив глаза, ответила:

– Неплохо, спасибо.

В этот день мы с Генри должны были сходить к больному ребенку. Генри укладывал лекарства в свой саквояж и вдруг воскликнул:

– Ой, а где же снотворное? Ведь я помню, что у меня еще оставалось больше десятка таблеток, а сейчас пузырек пуст. Лори, вы не знаете, куда исчезли таблетки?

Лори, убиравшая со стола, пролепетала:

– Нет, не знаю, – и опять покраснела до ушей.

– Просто удивительно! Где же они могут быть? На всякий случай, Лори, имейте в виду, что это очень сильное снотворное. Если принять сразу много таблеток, то можно вообще не проснуться.

– Нет, нет, я не все выпила, у меня еще осталось! – испуганно проговорила горничная. – Не сердитесь на меня, доктор Крон. Я так боялась! Если бы я услышала, что ко мне кто-то ночью в дверь царапается, как к доктору Фрэдберу, я бы умерла от страха. Мне очень помогло лекарство.

Мы сменили гнев на милость и отправились к больному. День обещал быть жарким. Жители городка уже вовсю занимались своими повседневными делами. Хозяйки спешили на рынок или работали на небольших огородах, которые были почти при каждом доме. Из кузни, стоявшей на берегу реки, доносился стук молота. А неподалеку, на зеленых холмах паслись овцы.

Минув «Синеглазую Мэри», мы неожиданно столкнулись с профессором. На нем был светлый элегантный костюм и шляпа. Мистер Бэтнуар всегда одевался очень изысканно. При ходьбе он чуть опирался на свою неизменную спутницу – трость в виде обвившейся вокруг дерева змеи. Поскольку мы спешили, поговорить толком с ним не удалось, и мы пригласили его на обед. В этот момент я ощутил некоторое беспокойство, вспомнился обрывок моего ночного кошмара, где Бэтнуар убил Линду.

– Генри, послушай, – сказал я, когда профессор отошел достаточно далеко, – а может, не надо рассказывать ему о Линде?

Генри удивленно взглянул на меня.

– Но ведь это была твоя идея – посоветоваться с ним.

– Знаешь, я почему-то потерял к нему доверие. У меня какое-то странное предчувствие…

– Ну, брат, я и не думал, что ты такой. Всего боишься, прямо как девчонка или старуха.

Мне стало стыдно, и я даже обиделся. Больше я на эту тему с ним не заговаривал.

Лори, чтобы загладить свою вину, приготовила превосходный обед: ростбиф с йоркширским пудингом, брокколи с миндальным маслом и запеченые томаты, украшенные базиликом. Только мы сели за стол, раздался твердый, уверенный стук в дверь.

– О, это, наверное, мистер Бэтнуар, – радостно воскликнула наша горничная и, как на крыльях, полетела открывать, поправляя прическу.

Мы с Генри тоже пошли его встречать. И тут произошло нечто невероятное. Как только профессор переступил порог, скрипнула лестница, на втором этаже послышался грохот, шум, словно кто-то пробежал по коридору, потом снова грохот и звон разбитого стекла.

– Боже мой, друзья, что у вас тут происходит? – с удивлением спросил мистер Бэтнуар.

Но я случайно успел взглянуть на него до этой фразы. Его лицо странно переменилось, когда скрипнула лестница, что-то такое промелькнуло в глазах. Он вздрогнул и чуть качнулся вперед. Не назад, как все люди от неожиданности или страха, а вперед, как будто он хотел побежать наверх. Но он быстро взял себя в руки… А впрочем, может быть, мне все показалось. Из-за этих снов я стал слишком подозрительным по отношению к профессору.

Мы поднялись наверх. Маленький столик, стоявший сразу за лестницей у стены, лежал на боку. Дверь в комнату Генри была открыта, а стекло в окне полностью выбито. Его осколки блестели внизу на аккуратных грядочках с зеленью, которую Лори так заботливо выращивала.

– Ничего не понимаю, – пробормотал Генри, – ураган тут пронесся, что ли?

– Лори как-то говорила мне, что у вас ведьма поселилась… Ну, а теперь она, кажется, ушла, – сказал профессор.

– Какая ведьма? Это глупости!

– Генри, не думаете же вы, что это ветер опрокинул стол и выбил окно!

Мой друг нахмурился и промолчал.

– Но почему она ушла через окно второго этажа, даже через закрытое окно? – вслух подумал я.

Бэтнуар пожал плечами:

– Может быть, очень спешила… Во всяком случае, вы должны радоваться, что ведьма оставила вас в покое.

– А я совсем не рада, – произнес дрожащий голосок горничной. На ее ресницах дрожали слезы. – Это ведь так больно! Мириам могла разбиться или пораниться.

Мы спустились во двор, осмотрели все там, но ничего не нашли, кроме капельки крови на одном из осколков. За обедом Генри (я в этом не участвовал) рассказал профессору о болезни Линды, и он пообещал помочь нам вылечить ее.

– У меня есть одно средство против всякой нечисти. Я знаю, как тут поступить. Вы же видели, как испугалась меня Мириам.

Мы договорились, что пойдем к Линде через день, и мистер Бэтнуар вскоре ушел.

Все свидетельствовало о том, что ведьма действительно покинула наш дом. Напрасно я старался внушить себе, что это очень хорошо, что я смогу наконец-то выспаться. Никакого чувства облегчения, а тем более радости я не испытывал. Наоборот, я не находил себе места, пытаясь понять, правильно ли мы с Генри поступили. Не навредит ли профессор Линде? Кто он, вообще, такой? Почему, когда он пришел, Мириам бросилась со второго этажа сквозь стекло, не успев или не сумев открыть окно? Какое у него может быть средство против нее?