скачать книгу бесплатно
Рики Джервэйс:
– Моей задачей было писать материалы для ведущих, но мне было лень, поэтому в какой-то момент я стал сам приходить в студию и импровизировать; получалось смешно. Однажды это услышал кто-то с Channel 4, и меня взяли в новую программу The 11 O’Clock Show – аналог Saturday Night Live, только без цензуры. Это была пародия на новостное шоу, где мой персонаж изо всех сил старался быть нормальным репортером, но каждый раз его несло и он начинал нести всякий бред. Так у меня появилось небольшое портфолио.
Стивен Мерчант:
– В школе я работал диджеем на радио и очень хотел снова этим заниматься. Однажды я прочитал в музыкальном журнале о новой лондонской радиостанции XFM, которая только-только получила лицензию. Я отправил резюме и сопроводительное письмо в надежде, что там найдется какая-нибудь работа. Мне позвонили и пригласили на собеседование ассистентом Рики. Потом я шутил, что мое резюме тупо оказалось первым в куче бумаг на его столе. Думаю, Рики подтвердит, что в то время он не любил запариваться. Когда мы встретились, он сразу заявил: «Честно говоря, я не особо понимаю, что я здесь делаю. Эту работу я получил благодаря хорошо подвешенному языку. У тебя есть опыт работы на радио, так что мы можем оказаться друг другу полезны». В результате мы стали все время вместе тусоваться в офисе и подружились.
Примерно в это время Джервэйс придумал чудаковатого регионального менеджера по имени Дэвид Брент.
Стивен Мерчант:
– У Рики здорово получалось подмечать типажи людей, с которыми он сталкивался за годы работы в офисе. Одним из таких экземпляров был парень, который любил пошутить, но в любой момент мог резко стать серьезным. Был прикол, когда он подошел к секретарше и говорит: «На этой неделе я устраиваю барбекю. Придется есть меньше бургеров, потому что теперь я слежу за фигурой». И когда она отвечает что-то вроде: «Ну да», он вдруг вскипает: «Не понял? Хочешь сказать, я толстый?» А в другой раз этот же тип воспользовался собеседованием, чтобы развязно и похотливо пообщаться с молодой девушкой, которая пришла устраиваться на работу.
Рики Джервэйс:
– Для меня Дэвид Брент – это Франкенштейн, собирательный образ определенного склада мужчин, среди которых я рос и на которых потом работал. Когда мне было семнадцать, я пришел к одному такому на собеседование, чтобы получить работу на время школьных каникул. Помимо меня там был еще один парень. «Я не раздаю дерьмовую работу, – сказал он нам. – Но раз уж вы здесь…» И при нас позвонил своему товарищу: «Привет, это я. У меня тут для тебя два паренька. Да, конечно, им есть восемнадцать». Я тогда подумал: «Стоп, и как же мы сможем доверять ему после того, как он между делом наврал своему знакомому? Очень странный способ выпендриться перед двумя незнакомцами». Эту историю я потом использовал для своего персонажа.
Джервэйс и Мерчант потеряли работу на XFM в августе 1998-го после того, как радиостанцию купил Capital Radio.
Стивен Мерчант:
– В 1998 году я стажировался на BBC и много чего почерпнул там для своего будущего шоу. BBC вовсе не был миром гламура и шоу-бизнеса: люди там тоже могли поссориться из-за стула или степлера. Одним из моих заданий была съемка документального фильма. Сотрудники снимали документалки про местные барбершопы и автосервисы. И я сказал Рики: «А почему бы нам не снять что-нибудь, используя годы наблюдений за офисными персонажами?»
Рики Джервэйс:
– В тот момент, когда Стивен это предложил, я смотрел много документальных сериалов, в которых камера двигается за обычными людьми и они получают свои пятнадцать минут славы. Один из них назывался «Автошкола» и был посвящен женщине, которая никак не может сдать экзамен. Другой, снятый в Ливерпуле, назывался «Отель». В нем просто показывали людей на работе.
Эш Аталла (продюсер):
– Авторы таких документалок находили странноватых персонажей в повседневных ситуациях, следовали за ними и собирали из этого повествование с сюжетными линиями А, Б и В и клиффхэнгерами[9 - Клиффхэ?нгер (англ. cliffhanger или cliffhangerending) – художественный прием в создании сюжетной линии (в литературе или кино), в ходе которой герой сталкивается со сложной дилеммой или последствиями своих или чужих поступков, но в этот момент повествование обрывается, таким образом оставляя развязку открытой до появления продолжения. Этот прием часто используется авторами, чтобы увеличить вероятность того, что зрители будут заинтересованы в продолжении в надежде узнать, чем закончилась история.]. Это был абсолютно новый жанр.
Стивен Мерчант:
– Мы с интересом следили за реалити-шоу «Средство устранения неполадок», где человек по имени Джон Харви-Джонс наведывался в компании, которые переживают кризис, и пытался решить их проблемы. Часто он приходил в маленькие семейные компании, где было много грызни, а иногда просто непрофессионализма. Мы переработали кучу таких материалов и почерпнули там много идей, когда стали собирать «Офис».
Рики Джервэйс:
– Этот жанр цеплял, потому что про многих персонажей зрители могли подумать: «О, на его месте мог оказаться я». Было приятно думать, что раз он тоже работал на фабрике и стал знаменитым, значит, смогу и я.
Стивен Мерчант:
– Когда мы начали разрабатывать идеи для шоу, первым делом мы сели и стали рассказывать друг другу, в каких офисах мы работали и каких людей там встречали. Почти сразу мы нашли параллели и выявили схожие типажи, которые были знакомы и мне, и Рики. В любом офисе бывает человек, который на самом деле хотел бы оказаться в другом месте и просто просиживает там штаны – в какой-то момент мы с Рики оба были такими людьми. Встречаются и такие, кто пристально следит, чтобы все остальные соблюдали правила. Обычно у этих людей есть какой-никакой авторитет, но нет настоящей власти. Или вот на BBC у меня был босс, которому очень хотелось быть смешным, но из-за этого его авторитет здорово страдал.
Они сняли короткое демо, которое называлось Seedy Boss («Сомнительный босс»), где черновая версия Дэвида Брента пытается впечатлить соискателей и на их глазах по телефону обманывает своего начальника – один в один история из юности Джервэйса.
Стивен Мерчант:
– Мы были довольны собой, но, мне кажется, мысль о том, чтобы превратить это в шоу, созрела чуть позднее. Помню, что в какой-то момент люди стали что-то в этом видеть и проявлять к этому интерес. Потом идея уже зажила своей жизнью. Моей задачей было убедить некоторых руководителей на BBC посмотреть запись. Мне удалось это сделать, и она им понравилась.
Эш Аталла:
– Seedy Boss переходил из рук в руки в комедийных кругах, и о нем все больше и больше говорили. Появилось несколько продюсеров и режиссеров. И потом мы организовали встречу с Джоном Плауманом из BBC, чтобы обсудить возможность превратить «Сомнительного босса» в сериал.
Джон Плауман (исполнительный продюсер):
– Больше всего из нашей первой встречи с Рики и Стивеном я запомнил их самоуверенность. Большинство людей хотя бы немного волнуются на подобных встречах. Но, глядя на них, можно было подумать, что они уже выиграли «Золотой глобус», настолько уверенно они держались. Один из них сказал: «У меня есть потрясающее шоу», а другой продолжил: «И я буду в нем звездой».
Стивен Мерчант:
– Помню, Джон спросил: «Почему мы должны его режиссировать?» – и я на полном серьезе сказал: «Это может быть новый Орсон Уэллс». А он ответил: «А может и не быть». «Вы не знаете, а мы знаем», – заявил я. Сейчас я понимаю, насколько абсурдно это звучало. Не то чтобы тогда я считал нас гениями. Мы просто думали: «Кто знает? Может, мы и правда крутые?» Конечно, это было странно. Не знаю, было ли это жуткой самонадеянностью. Я думаю, это была наивность типа: «Ну что тут сложного? Мы уже кое-что сделали, и получилось отлично».
Анил Гупта (исполнительный продюсер):
– В то время руководителем BBC Two была Джейн Рут. После встречи с Джоном Плауманом мы показали запись ей и объяснили, что это мокьюментари про офис. Я помню, что, когда показ закончился, повисла пауза. Она повернулась к парню по имени Лайам Килен, составителю программы передач, который сидел слева от нее. «Это смешно?» – спросила она. И он сказал: «Да». Тогда она просто ответила: «Хорошо». Так они запустили пилот.
Рики Джервэйс:
– Я думаю, что нашу затею одобрили, потому что, по большому счету, всем было наплевать. Они ничем не рисковали. Они собирались показывать нас летом по вечерам в понедельник. Им это ничего не стоило, а нам платили крайне мало.
Шоу показывалось глазами незаметной съемочной группы, которая ведет хроники ежедневной жизни сотрудников обычного офиса бумажной компании Wernham Hogg. Руководит офисом Дэвид Брент – неудавшийся музыкант, который использует кринжовый юмор как отчаянную попытку впечатлить своих сотрудников и подружиться с ними. Его ведущий менеджер по продажам – Тим Кентербери, который мечтает уволиться и найти работу по душе, но не уходит, потому что безнадежно влюблен в секретаршу Доун Тинзли, помолвленную с грубоватым работягой со склада. Доун и Тим убивают время, подшучивая над Гаретом, чудаковатым менеджером по продажам, помешанным на военной службе. И практически никто не занимается реальной работой.
Эш Аталла:
– Создание пилота было большим скачком по сравнению с записью демо. Персонаж Дэвида Брента стал гораздо более проработанным, меньше помешанным на женщинах и больше – на своих подчиненных. Но помимо него нам нужно было создать другие узнаваемые типажи. Мы все в свое время работали в офисах и хорошо представляли себе офисные архетипы. Одним из них был типичный парень, который планировал переехать в Лондон, но по каким-то причинам остался в родном городе. Им стал Тим, которого сыграл Мартин Фриман. Мы также знали, что в каждом офисе есть своя «мамочка», благодаря которой все слаженно функционирует. Это может быть секретарь или офис-менеджер. Ею стала Доун. А еще, как правило, есть парень, помешанный на военной службе. И им стал Макензи Крук, сыгравший Гарета.
Рики Джервэйс:
– Мы писали Гарета с одного парня, с которым я учился в школе и который служил в TA[10 - Территориальная армия, британский эквивалент Национальной гвардии США.]. Он был настоящим мачо, но, когда на пробы пришел Макензи Крук, это выглядело очень комично, потому что человек, который смотрелся как птенчик, рассказывал, что он способен на убийство. И внезапно обнаружилось, что это в разы смешнее.
Эш Аталла:
– Мы хотели найти актеров, которые будут так же естественны, как и Рики. И здесь нам нужна была удача, та самая химия, благодаря которой получаются великие шоу. Рики видел Мартина Фримана в скетч-шоу. Сразу было понятно, что он очень естественный, первоклассный актер. А как только Люси Дэвис вошла в комнату и мы с ней начали читать первую сцену, она сразила меня своей искренностью и естественностью в каждом жесте. Не было ощущения, что она играет.
Действие шоу происходило в Слау, в Великобритании, тихом городке в двадцати пяти минутах к западу от Лондона.
Стивен Мерчант:
– Слау – идеальный городок без лица. Мы обсуждали, что если ты живешь в Слау, то ты как бы почти что в Лондоне – совсем чуть-чуть не дотягиваешься до столицы. Однако огни большого города хоть и близко, но недостаточно близко.
Эш Аталла:
– Слау – это такой захолустный городок, Nothingville. Когда ты слышишь «Слау», ничего не приходит на ум. Это типичный британский рабочий городок, подобные которому есть по всей стране.
Стивен Мерчант:
– Изначально мы хотели сделать бумажно-красочную компанию, но потом изучили вопрос, и оказалось, что таких не бывает. Но бумажные компании однозначно существовали. И они нас заинтересовали. Все пользуются бумагой, но никто не знает, кто ее производит и продает. Она просто есть, и все. И конечно, бумага символизирует некую пустоту, чистый лист, и в случае Доун – это то, что однажды она сможет раскрасить и проявить себя в творчестве. Но на данный момент это чистый лист. В какой-то момент я съездил в такую бумажную компанию, походил по их офису и сделал себе пометки о том, как что у них работает.
В 2001 году всего за пару месяцев они сняли первый сезон.
Анил Гупта:
– Для съемок мы нашли старое офисное помещение. Все было максимально бюджетно. Мы не использовали студийный свет. Мы не сидели и не ждали, когда актеры приедут на площадку. Все приезжали к началу съемочного дня и оставались до конца. У нас не было даже вызывного листа.
Стивен Мерчант:
– Я помню, что в первый день мы пытались убедить команду, что, несмотря на то что мы неопытные, они в надежных руках. Помню, я сказал что-то типа: «Вы все всё знаете. Камера, мотор, стоп, готово». И ассистент режиссера поправил: «Снято». – «Ну, в смысле да, снято». Мы были без понятия, как это работает. Мы просто знали, что в итоге хотим увидеть на экране.
Энди Холлис (оператор-постановщик):
– Стивен всегда хотел, чтобы собеседования выглядели на пленке максимально ужасно. Он хотел, чтобы лица актеров были зелеными, как будто камера была плохо настроена.
Стивен Мерчант:
– Мы подозревали, что записи сериала будут долго пылиться на полках в BBC, пока в один прекрасный день кто-то случайно не найдет их и не решит взглянуть, просто чтобы убить время. Отсюда появилась идея сделать в нем цвета, как на старой фотографии.
Рики Джервэйс:
– Мы наслаждались тем, что шоу выглядит максимально медленным, потому что это было забавно. Это должно было выглядеть не как постановка, а как реальная жизнь, а в реальной жизни люди перебивают друг друга и проглатывают слова. И всегда есть противопоставление между тем, как мы видим себя, и тем, как нас видят другие. Все строилось вокруг этого слабого места. Именно поэтому мы остановились на псевдодокументалистике. Я действительно хотел, чтобы люди думали, что смотрят видео из реальной жизни.
Стивен Мерчант:
– Время от времени нам приходили гениальные идеи типа: «О, а что, если мы снимем сцену через окно? Между камерой и действием будет окно, и это создаст эффект дистанции. Будет ощущение, что на мгновение герои забыли, что их снимают». Мы называли это шпионскими кадрами. Так у нас постепенно появлялся свой язык со своими словечками, и со временем мы стали с полуслова понимать друг друга на съемках.
Джон Плауман:
– Обычный коэффициент съемок – двенадцать к одному. То есть чтобы получить минуту фильма, нужно снимать двенадцать минут. В их случае это было тридцать минут.
Стивен Мерчант:
– Помню, что в первую неделю съемок к нам пришли продюсеры и сказали: «Вы снимаете в три раза больше материала, чем кто-либо когда-либо снимал». От неопытности мы снимали все подряд: каждую сцену с нескольких ракурсов. «Если вы не перестанете так много снимать, у нас просто не хватит пленки», – заявили они. Это был для нас большой скачок в технологическом плане. До этого мы просто отправляли монтажерам тонны пленки.
Джервэйс всегда старался разрядить обстановку во время монотонных рабочих будней.
Стивен Мерчант:
– Рики изо всех сил пытался рассмешить других актеров, особенно Мартина. Честно говоря, не знаю, почему для него это было так важно. Думаю, частично для того, чтобы сохранять ощущение непринужденности во время съемок. Частично – чтобы держать себя в тонусе. Мне кажется, это был забавный способ.
Ивен Макинтош (актер, исполнитель роли Кита):
– Когда камера не была направлена на Рики, он из кожи вон лез, чтобы заставить нас смеяться. Он мог нарисовать тебе картинку с гениталиями в тот момент, когда ты пытался сосредоточиться. Он был готов на все, чтобы нас рассмешить. Иногда было просто невозможно доснять сцену.
Стивен Мерчант:
– Был один эпизод, где Рики проводит Тиму профессиональную аттестацию, который мы снимали бесконечно. Так вышло прежде всего из-за того, что Рики упорно пытался заставить Мартина засмеяться. И это сводило меня с ума, потому что я начинал нервничать, что мы выбиваемся из графика. Я начинал выходить из себя и кричать: «Рик, какого черта!»
Ивен Макинтош:
– Обычно после тридцатого дубля люди думают: «Камон, у нас есть и другие дела». Люди хотят домой. Но, мне кажется, Рики не мог иначе. Ему нужна была какая-то разрядка. Целыми днями они со Стивеном режиссировали шоу, а потом шли в отель и по ночам занимались предварительным монтажом. Шутки помогали не сойти с ума.
Энди Холлис:
– Обычный съемочный день длится с восьми утра до семи вечера. В какой-то момент съемки совпали с чемпионатом мира. И в моменты важных матчей мы включали один из больших телевизоров и смотрели во время съемок, что было бы невозможно на других площадках.
Мерчант и Джервэйс постоянно дорабатывали персонажей, чтобы те выглядели максимально приближенными к жизни и естественными.
Рики Джервэйс:
– Мы всегда старались добавлять мелкие штрихи, чтобы Дэвид не казался слишком нарциссичным, слишком мерзким и слишком скользким. Мы сделали его скорее жалким и нелепым. Ведь в тот момент, когда люди понимают, что ему просто хочется немного славы, хочется поступать правильно и что в глубине души он порядочный человек, а все сомнительные вещи в нем – наносные, он продолжает раздражать, но не вызывает ненависть. Когда он смотрит в камеру, он смотрит прямо на тебя, и ты чувствуешь его боль. И ты хочешь отвести взгляд, потому что не можешь ему помочь. Я никогда не считал Дэвида Брента плохим человеком. Его самое большое преступление в том, что он путал популярность с уважением.
Стивен Мерчант:
– На британском телевидении существует давняя традиция делать главных героев неприятными людьми. Таков, например, Бэзил Фолти (из сериала «Отель “Фолти Тауэрс”») или персонаж Стива Кугана («Я – Алан Партридж»).
Рики Джервэйс:
– В конечном счете, ведь эта история даже не про работу в офисе. Она – про чужих друг другу людей, которые вынуждены проводить вместе по восемь часов в день и испытывать все сложности, связанные с этим. Эти проблемы знакомы всем. У каждого есть начальник, который ему не нравится или кажется недостаточно компетентным. Люди всегда переживают, что тратят свою жизнь впустую. За соседним столом всегда сидит какой-нибудь идиот, а коллеги всегда влюбляются друг в друга. Все это универсально. Зрители смеются над выходками Дэвида Брента и продолжают смотреть, потому что переживают за безнадежную и безответную любовь Тима к Доун. В кульминационной сцене он заводит ее в переговорку, срывает микрофон и признается в своих чувствах, хотя зрители их не слышат. Потом он медленно возвращается на свое рабочее место, надевает микрофон и очень просто говорит: «Если что, она сказала нет». И они так и не сошлись до конца специального рождественского эпизода, который подводит итог всего шоу.
Стивен Мерчант:
– Я всегда был фанатом «Друзей», и мне всегда нравилась неопределенность, связанная с тем, будут ли Росс и Рэйчел вместе. А еще я очень переживал, будут ли вместе персонажи сериала «Северная сторона». И, посмотрев эти два шоу, я понимал все опасности воссоединения героев: такое развитие событий убирает из сериала особую атмосферу – из кадра уходит напряжение. Иногда это сложно исправить. Во всяком случае, в «Друзьях» это было бы очень проблематично, и я думаю, все понимали, что вместе они будут только в самом конце. Поэтому мы тоже не планировали, что герои будут вместе, пока мы не решим завершить сериал.
Рики Джервэйс:
– Потому что если это случится, то все закончится. Это же Альфред Хичкок: бомба не должна взорваться.
Премьера шоу состоялась 9 июля 2001 года. Рейтинги были низкие, а отзывы неоднозначные.
Стивен Мерчант:
– Я ехал в поезде через несколько дней после премьеры, и напротив меня сидели две женщины. Одна из них спросила другую: «Ты смотрела эту документалку про офис, которая вышла на днях? Очень смешная». А ее подруга ответила: «Мне показалось, это была комедия, а не документалка». «А, ну тогда не так уж и смешно», – ответила женщина, которая только что назвала шоу смешным. Она поменяла свое мнение с поразительной скоростью. Но я был рад, что нам удалось ее обдурить.
Эш Аталла:
– Обычно ты не хочешь, чтобы твое шоу выходило летом, потому что это мертвый сезон, все в отпусках и проекты просто проходят незамеченными. Единственный положительный момент в том, что в это время не приходится конкурировать с другими крупными премьерами, потому что все запускаются зимой или осенью.
Джон Плауман:
– Но когда люди стали возвращаться из летних отпусков, начали происходить странные вещи: рейтинги пятого и шестого эпизодов резко пошли вверх, такое случается очень редко. А потом произошло еще кто-что нетипичное для BBC, когда шоу целиком повторили всего спустя три месяца. После этого сериал стал хитом. Первый сезон состоял всего из шести эпизодов, и Мерчант и Джервэйс решили свернуть шоу после шестисерийного сезона и двух специальных рождественских серий.
Стивен Мерчант:
– Честно говоря, смешно даже вспоминать. В конце второго сезона я всерьез считал, что мы выдохлись. Мы переживали, что начнем повторяться, и были уверены, что уже сказали все, что хотели. И в очередной раз наивно думали: «Давай закончим с этим и перейдем к чему-нибудь новенькому».
Джон Плауман:
– Это был настоящий хит. И мы не задумываясь стали бы снимать третий сезон, но Рики хотел сделать рождественский спецвыпуск и, завершив на этом сериал, двигаться дальше.
Стивен Мерчант:
