скачать книгу бесплатно
Вы куда в сети?
Над водой – ветер,
И не вам, рыбам,
Берега.
Рыбакам счастье —
Соберут снасти,
На лоток рыбу —
И пока…
Без воды – душно,
Горяча суша,
Чешуя рыбья,
Как фольга.
Дядя Лёша пел так проникновенно, что меня пронзала жалость ко всем пойманным рыбам.
Солнце жжёт спину,
Не нырнуть в тину,
Лишь песок липнет
На бока.
Рыбакам просто:
Дом родной – остров.
Там улов взвесят
На весах.
Не вздохнуть рыбам,
Хоть бы дождь выпал,
Хоть туман, что ли,
Хоть роса…
В огороде деда Василия, у колодца, стояли бочки с водой для поливки огорода. В них жили пленённые мной рыбы, которых мы с дедом использовали как живцов. Я наблюдал за ними, менял воду и кормил, а после песни дяди Леонтия стал потихоньку выпускать обратно в реку.
Меня всегда манили старые мельницы и речки между озёрами. Весной, когда эти речушки разливались, по ним на нерест шли огромные рыбьи стаи. Но если их русла были запружены бобровыми плотинами или упавшими деревьями, косяки не могли пройти к нерестилищам[295 - Нерести?лище – место нереста рыбы.]. Тогда мы с ребятами разбирали эти запруды, чтобы рыбы свободно текли дальше. А когда вода спадала, расчищали ручьи от корчей для будущего рыбохода. Мне очень нравилась работа рыбьего лоцмана, и я мечтал стать ихтиологом, чтобы помогать рыбам. Я даже решил поступить в Ленинградский университет на отделение ихтиологии и как-то поделился своими планами с дедом.
– У тебя есть время подумать, – ответил Василий Ильич.
Я подумал, подумал и пошёл учиться в Военно-медицинскую академию. Моей детской мечте не суждено было сбыться, но на всю жизнь я полюбил реки, озёра и моря. И теперь считаю, что тот, кто любит подводное царство рыб, и есть настоящий – ихтиолог…
Глава 3. Ледоход
В Юкках идёт снег. Снежные заряды, подхваченные порывами ветра, становятся всё плотнее. И вот уже воздух за моим окном превращается в кипящую снежную лавину, которая надвигается на дом. А навстречу ей плывёт тихая песня:
А снег идёт, а снег идёт,
И всё вокруг чего-то ждёт…
А снег идёт, а снег идёт,
И всё мерцает и плывёт[296 - «А снег идёт» – одна из самых известных советских песен. Написана композитором Андреем Эшпаем на стихи Евгения Евтушенко к фильму «Карьера Димы Горина» (1961). Впервые песня была исполнена Майей Владимировной Кристалинской.]…
Зима пытается вырваться из «котла»[297 - «Котёл» (военный жаргон) – территория с войсковыми соединениями, линия фронта вокруг которой замкнута противником, что означает полное окружение этих войск неприятелем.] весеннего окружения и идёт на прорыв. Но не хватает у зимы снеговых полков и морозных орудий. Не прорвать ей оборону весны. Не остановить наступление весеннего воинства.
Но снежные вихри не сдаются – они подхватывают меня и переносят в Городок. Сверху я вижу наш старый дом и дорогу возле дома. Дорога эта была построена в стародавние времена, ещё при царе Горохе[298 - Царь Горох – сказочный персонаж; при царе Горохе – очень давно, в незапамятную старину.]. В детстве, гуляя по ней, я напевал:
Когда весна придёт, не знаю.
Пройдут дожди… Сойдут снега…
Но ты мне, улица родная,
И в непогоду дорога?[299 - Песня «Когда весна придёт, не знаю» (1956). Стихи Алексея Фатьянова, музыка Бориса Мокроусова. В исполнении Николая Рыбникова является лейтмотивом фильма «Весна на Заречной улице» (режиссёры Феликс Миронер и Марлен Хуциев). Это один из самых популярных советских фильмов 1950-х, собравший в кинопрокате более 30 млн зрителей. Песню часто пели в домашнем кругу, во время застолий.].
Весной, когда дружно таяли снега, улица наша превращалась в реку. Вода стекала в огороды и затапливала подвалы домов. И тогда на битву выходили мы, мальчишки, спасая город от неминуемого потопа. Это было и важной работой, и увлекательной игрой.
В переулке за нашим забором слежавшийся за зиму снег превращался в лёд. Пешнями и топорами мы прорубали проход в метровой толще льда, и тогда потоки уличного разлива с шумом устремлялись в Горожанку.
Наконец наступало время спуска на воду нашей флотилии. В ней были корабли самых немыслимых конструкций, сделанных из дерева, пробки и пенопласта. Мы наперегонки бросались к ручью и запускали свои посудины, а если они застревали среди льдин и мусора, то мётлами подгоняли их вперёд. Подмытые снежные берега проламывались, мы промокали по пояс, но не обращали на это никакого внимания.
Когда вода сбегала с дороги, обнажался мостовой булыжник. И между камней, словно грибы-подснежники, вырастали болты и гайки, отвалившиеся от машин при езде по зимним ухабам. Я любил очищать дорогу от этого подснежного мусора и, собрав богатый металлический урожай, торжественно вручал его деду.
– Молодец! В хозяйстве сгодится всё, даже пулемёт! – хвалил меня дед Василий.
В лучах закатного солнца вспыхивали мокрые камни мощёной дороги, и мне казалось, что это взлётная полоса, уходящая прямо в небо. Я мчался по улице и как будто взмывал над весенней землёй, её вскрывшимися реками и озёрами с набухшим льдом.
Весна брала своё, и однажды во время половодья в Прудке прорвало плотину. Наша милая речка разлилась, забуянила не на шутку и стала неузнаваемой – широкой, блескучей и шумливой. И по ней двинулся лед…
На меня надвигается
По реке быстрый лёд.
На реке навигация,
На реке пароход.
Всем мальчишкам очень хотелось покататься на льдинах, но по большой воде до них было не добраться. Так что оставалось лишь наблюдать с берега, как ледяные глыбы со скрежетом сталкиваются на стремнине. Разбиваясь, они ещё больше запруживали реку и увеличивали весенний разлив.
Ах ты, палуба, палуба,
Ты меня раскачай,
Ты печаль мою, палуба,
Расколи о причал[300 - Песня «Палуба». Стихи Геннадия Шпаликова, музыка Юрия Левитина. Впервые прозвучала в фильме «Коллеги» (1962; первое название – «Как хорошо, что земля – шар!») режиссёра Алексея Сахарова по одноименной повести и сценарию Василия Аксёнова.].
В то время в нас не было ни капли печали. Мы любили ледоход, любили идти вдоль Горожанки за плывущими льдинами. А когда ранним утром идёшь по берегу бурлящей реки, думается только о хорошем. Скоро всё растает, лёд и снег исчезнут без следа, но талые воды разбудят землю, напоят её соками жизни. Сырая весна – хорошая пашня. И берёзовый сок не весенний ли ручей?..
Наше детство выпало на те годы, которые позже назовут «оттепелью». Это было время подъёма в литературе, музыке и кинематографе. Были написаны любимые песни, сняты дорогие сердцу фильмы. Тогда «рождался новый кинематограф, прорыв следовал за прорывом – награды Канн чередовались с призами Венеции, это была настоящая „золотая эра“ нашего кино…»[301 - Из книги Валерия Фомина «Кино и власть. Советское кино. 1965—1985 годы» (М.: Материк, 1996).]. Но внезапно оттепель закончилась, и появилась целая планета «замороженных» фильмов[302 - См.: сайт «Из жизни планет» – музыкальное посвящение неснятым фильмам 60-х гг. URL: http://www.planetslife.ru/.].
Я рос среди рек и озёр и видел, как оттепель заканчивается ледоходом. Видел, как происходят столкновения и крушения, а когда вода спадает, на берегу остаются самые большие льдины. Они медленно тают, алмазными глыбами сверкая под лучами горячего солнца…
В детстве мы радовались весенним разливам и выброшенным на берег льдинам, новым фильмам и любимым песням и не догадывались, что бывают фильмы, не вышедшие на экран. Но мы знали наверняка: каким бы толстым ни был панцирь льда, придёт весна, и неизбежно начнётся – ледоход…
Глава 4. «Звезда рыбака»[303 - Песня «Звезда рыбака» (1965). Музыка Александры Пахмутовой, слова Сергея Гребенникова и Николая Добронравова.]
На Горожанке мы рыбачили круглый год. Летом ловили уклею, ельцов, головлей и пескарей, а зимой обходили все заветные места и рассматривали подо льдом рыбу. Обнаружив в заводи у течения сверкающую стайку, мы сверлили над ней лунки и забрасывали удочки. А заметив под вмёрзшим кустом крупного головля, пробивали лёд и опускали свои мормышки прямо ему под нос. Так что выбора у головля не оставалось – приходилось клевать. Но главная рыбалка начиналась весной.
Сразу после ледохода рыба из Лугового озера устремлялась на нерест в Горожанку, и река наполнялась щуками[304 - Щу?ка – род пресноводных рыб, единственный в семействе щуковых. Распространена в Европе, Сибири, Северной Америке. Длина – до 1,8 м, вес – до 32 кг. Продолжительность жизни может достигать 30 лет. Щука – чрезвычайно прожорливый хищник. Питается в основном рыбой: плотвой, окунями, гольянами; также для неё характерен каннибализм: около 20% рациона составляют более мелкие особи собственного вида. Щука охотится и на мелких водоплавающих птиц и их птенцов. Обычно держится в прибрежной зоне среди зарослей водной растительности, где подкарауливает добычу. Щука – популярный персонаж русского фольклора; она фигурирует в пословицах, сказках и рассказах. Часто её образ наделяется магической силой. «Щуками» называли русские подводные лодки проекта «Щ», защищавшие морские границы СССР в период Великой Отечественной войны.], язями, налимами[305 - Нали?м – единственная исключительно пресноводная рыба отряда трескообразных. Имеет промысловую ценность. Длина – до 120 см, вес – до 18 кг. Налим более активен в холодной воде. Питается беспозвоночными и мелкой рыбой. Ловится на жерлицы, особенно любит ершей. Существуют как оседлые (обитающие в озёрах и небольших реках), так и полупроходные формы, которые совершают длительные миграции (свыше тысячи километров в год).], плотвой[306 - Плотва? (тарань, вобла, сорога, бублица, плотица, чебак) – вид лучепёрых рыб (https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%9B%D1%83%D1%87%D0%B5%D0%BF%D1%91%D1%80%D1%8B%D0%B5_%D1%80%D1%8B%D0%B1%D1%8B) из семейства карповых (https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%9A%D0%B0%D1%80%D0%BF%D0%BE%D0%B2%D1%8B%D0%B5). Держится обычно стаями в местах со слабым течением, под защитой коряг или водной растительности. Максимальная продолжительность жизни – 21 год. Длина – свыше 50 см, масса – до 3 кг. Мировым рекордом считается плотва, пойманная в бывшей ГДР – весом 2,58 кг.]… Щук мы ловили на живца, язей и плотву – на червяка, а на налимов ставили донки[307 - До?нка, донная удочка – рыболовная снасть, предназначенная для ужения придонной рыбы. Представляет собой комбинацию лески с грузилом (кормушкой) и поводка с крючком, которые забрасываются в водоём и удерживаются на течении за счёт веса грузила (кормушки). Ловля донкой производится как с берега водоёмов, так и с лодок.]. Когда рыба переставала клевать, брались за накидки – огромные сачки на длинном шесте. Размер накидки и длина шеста зависели от роста и силы рыбака.
Наки?дочник забрасывал гигантский сачок недалеко от берега и в высоких болотных сапогах двигался вниз по течению. Навстречу ему шла рыба и в мутной воде сама заплывала в накидку. Рыбак лишь перекладывал добычу в торбу[308 - То?рба – заплечный матерчатый мешок с верёвкой. Торбу можно было опустить в воду, чтобы рыба оставалась живой.], волочившуюся за ним по воде, где рыба долго сохранялась живой, как в садке[309 - Садо?к – приспособление для сохранения в воде живыми пойманных рыб. Также иногда в морских и озёрных садках разводят промысловую рыбу.].
В основном такой ловлей занимались взрослые. Спускаясь по реке, они проходили с накидкой не один километр, и улов у них бывал хоть куда – несколько крупных щук и язей по паре килограммов. Нам же большие накидки были не по силам, а в малые попадались лишь курмели?[310 - Курмели? – местное название пескарей.] и прочая мелочь.
Но самое азартное время наступало после нереста язя, когда у него начинался жор[311 - Жор рыбы – особенно сильный клёв.]. Тогда вдоль берегов выстраивались с удочками все городокские рыбаки. Если язь засекался, счастливец медленно выводил рыбину. Язи попадались весом от одного до двух килограммов, но иногда клевали и гиганты, сокрушавшие любую снасть. В то время мы, мальчишки, не решались в одиночку тащить крупного язя, боясь упустить, и в случае поклёвки передавали удочку взрослым.
Постепенно половодье спадало. Горожанка возвращалась в свои берега. Вода из мутной становилась прозрачной, и осторожный язь переставал клевать.
Мне было восемь лет, когда я решил самостоятельно поймать рыбу своей мечты. Понимая, что для этого понадобится снасть, не заметная в чистой воде, я выпросил у деда кусок дефицитной гэдээ?ровской лески[312 - Имеется в виду леска, выпускавшаяся в Германской Демократической Республике (ГДР), сечением 0,15 мм. Все остальные рыбаки ловили язя на отечественную клинскую леску – 0,25—0,35 мм.]. К этой тонкой, но крепкой леске нежно-фиолетового цвета я привязал самый маленький крючок-заглотыш. На такую хлипкую удочку[313 - Удочка – удилище, снаряжённое леской, поплавком, грузом и крючком.] язя у нас не ловили: считалось, он сразу всё оборвёт. Но я был уверен, что всё же сумею взять язя!
Поутру я пришёл на речку. Все вокруг ловили плотву, но я упрямо нацелился на язя. Я насадил пучок червей, забросил удочку, и почти сразу у меня кто-то решительно клюнул…
Я подсёк крупную рыбину и, когда леска натянулась до предела, стал аккуратно вываживать. От напряжения леска звенела, как балалаечная струна, но я был крайне осторожен. Мне пришлось пройти по течению более ста метров, прежде чем удалось вывести на мелководье язя-великана. Пока все удивлялись моей добыче, я поймал второго – такого же большого. Глядя на меня, рыбаки бросили ловить плотву и взялись за язя, но на их толстые советские лески не клевало. Так что в тот день на Горожанке я стал абсолютным чемпионом по ловле язей.
Помню, как ко мне подошла учительница по сольфеджио, заядлая рыбачка Нонна Викторовна:
– Ну ты и мастер!
С нескрываемым восхищением погладив моих язей, она стала допытываться, в чём секрет моего успеха. Я обрадовался такому вниманию и рассказал, что всё дело в особой немецкой леске.
Улов я нацепил на кука?н[314 - Кука?н – приспособление для сохранения и переноса выловленной рыбы – прочный шнур с проволочной петлей на конце.] и торжественно понёс домой. Я не пошёл напрямик, а решил дать крюк в пару километров, чтобы продефилировать со своей подчёпкой[315 - Подчёпка – местное название кукана.] по центральным улицам. Встречные люди, глядя на моих язей, охали и ахали. Меня распирало от гордости, но я крепился изо всех сил. А потом не выдержал и громко запел:
У рыбака своя звезда —
Сестра рыбацких сейнеров и шхун,
В туманном небе в давние года
Её зажёг для нас Нептун.
В дальнейшем я выловил немало трофейных[316 - Трофейные рыбы – самые большие представители того или иного вида в местности, где происходит ловля.] рыб на реках и озёрах, в морях и океанах. Но ту рыбалку считаю главной в своей жизни, ведь она сделала из меня настоящего рыбака. Иногда я вижу, как счастливый иду с язями по родному Городку:
Дальних причалов чужие огни…
Ищут кого-то лучи маяка…
Солёные волны, солёные дни,
А в небе горит, горит, горит звезда рыбака.
Думаю, именно в тот день и зажглась в небе моя – звезда рыбака…
Глава 5. Майский жук
Весна – время таинств. Весной просыпается земля. Весной воскресает жизнь. Как только на деревьях появляются первые листья, об этом извещает ликующий птичий хор. Но вечер, когда вылетают майские жуки[317 - Майские жуки, или хрущи – род насекомых семейства пластинчатоусых, обитающих в Европе и Азии. Вплоть до середины 1950-х гг. были очень широко распространены и, являясь вредителями растений, в отдельные годы приносили существенный ущерб сельскому хозяйству. В связи с массовым использованием пестицидов популяция резко сократилась, а в ряде регионов майские жуки вовсе исчезли. В начале 1980-х гг., после запрета ряда пестицидов, их численность начала восстанавливаться.] – фееричный[318 - Фееричный – от слова «феерия» (франц. feerie от fee – фея, волшебница) – сказочное представление, волшебное зрелище, фантасмагория.]…
Происходит это на закате солнца. Сперва в воздухе барражируют[319 - Барражи?ровать – патрулировать в воздухе, охраняя войска, объекты от авиации противника.] невесть откуда появившиеся одинокие жуки-пилоты. Потом на ветки рассаживаются жуки-разведчики. И вскоре несметные полчища майских жуков облепляют все деревья. А жуки летят и летят… Так что жужжание жучьих эскадрилий перекрывает даже пение птиц.
Майские жуки – знатная наживка на крупного язя, а самым лучшим местом охоты на них был горсад[320 - Горсад – сокращённое название городского сада. Именно так называли его жители Городка.] – настоящее царство майских жуков. Здесь под вековыми липами притаилась танцплощадка, так что жуков мы ловили под аккомпанемент ВИА «Лель»[321 - ВИА «Лель» – городокский вокально-инструментальный ансамбль, существующий по сию пору в первоначальном составе.].
В этом таинственном саду находился и кинотеатр «Родина», где мы смотрели «Подводную лодку Т-9»[322 - «Подводная лодка Т-9» – первый советский кинофильм о подводниках. Снят в 1943 г. на Бакинской киностудии и киностудии «Ленфильм». Художественный руководитель фильма – Григорий Александров. Режиссёр – Александр Иванов. Композитор – Борис Зейдман, автор текста песни – Леонид Зальцман.] и фильмы про неуловимого Фантомаса[323 - «Фантома?с» (1964) – франко-итальянская приключенческая кинокомедия режиссёра Андре? Юнебе?ля. Фильм является первой частью трилогии о приключениях преступника Фантомаса, а также его противников – комиссара Жю?ва и журналиста Фандо?ра. Роли Фантомаса и Фандора исполнил Жан Маре. Книги из серии о Фантомасе привлекали внимание не только любителей бульварных романов, но и представителей культурной и интеллектуальной элиты. В середине 1960-х гг. интерес к образу Фантомаса был возрождён фильмом Юнебеля и последовавшими за ним двумя продолжениями: «Фантомас разбушевался» (1965), «Фантомас против Скотланд-Ярда» (1966).]. Эти фильмы всецело завладевали нашим воображением. Но лично меня больше всего поразила фантомасова подлодка, в которой международный преступник скрывался от бесстрашного неудачника комиссара Жю?ва.
Когда впервые с киноафиши на меня глянул синелицый человек, похожий на инопланетянина, – душа ушла в пятки[324 - Душа ушла в пятки (фразеологизм) – о состоянии сильного испуга, страха у кого-либо.]. Эти необыкновенные плакаты придумывал наш любимый учитель рисования – Борис Иванович Майоров. Они сражали наповал! Мы, как зомби[325 - Зо?мби – человек, полностью потерявший контроль над собой и слепо подчиняющийся приказам. В переносном смысле слово может означать одержимого человека, который находится под сильным влиянием каких-либо убеждений или увлечений.], ходили на все сеансы «Фантомаса» подряд. И всякий раз, когда злодей замогильным голосом выводил своё знаменитое «Ха! Ха! Ха!», тряслись, как собачьи хвосты.
Взрослые были странными людьми: им нравились фильмы о любви. После фильма «Нежность»[326 - «Нежность» (1966) – художественный фильм, снятый на киностудии «Узбекфильм» режиссёром Эльёром Ишмухамедовым. Сюжет построен вокруг темы взросления, юности, первой любви и первых проблем. В картине заметно влияние мэтров итальянского неореализма и французской «новой волны». Кинокритик Сергей Кудрявцев отметил точно переданный дух 1960-х и назвал Тимура в исполнении Родиона Нахапетова героем времени. Картина заняла достойное место в ряду кинофильмов периода «оттепели».] вечерами с танцплощадки доносилось:
У моря, у синего моря
Со мною, ты рядом со мною.
И солнце светит лишь для нас с тобой,
Целый день шумит прибой[327 - В 1963 г. японские сестры-двойняшки Хидэё (Эми) и Цукико (Юми) Ито (дуэт «The Peanuts») записали песню «Каникулы любви», которая навсегда занесла их имена в историю мировой поп-музыки. Сначала песня триумфально прошла по Европе, а затем стала самой популярной в СССР, потеснив песни в исполнении Робертино Лоретти. Вся огромная страна напевала «Каникулы любви», вначале без слов. Русский текст «У моря, у синего моря» вскоре написал поэт Леонид Дербенёв. В таком виде песня прозвучала в фильме «Нежность» и стала одним из символов 1960-х гг.].
А нам нравился – «Фантомас»! И мы переиначили эту песню на свой лад:
У моря, у синего моря
Сидит Фантомас дядя Боря,
И рыбу ловит он сейчас для нас,
Дядя Боря – Фантомас!
Мы любили дядю Борю, ведь он был не только отличным рисовальщиком, но и знатным удильщиком. Не раз мы рыбачили вместе с ним на городокских озёрах, и обловить его было ох как непросто!
А Жана Маре[328 - Жан Маре? (1913—1998) – французский актёр, постановщик, писатель, художник, скульптор, а также каскадёр. В своих лучших ролях создавал образы рыцарей без страха и упрёка и идеализированных авантюристов. Постоянно находясь в отличной физической форме, он сам выполнял различные трюки, дрался на шпагах, ездил верхом, прыгал из окон и с мостов. Режиссёры специально компоновали кадр так, чтобы было видно, что трюк выполняет сам актёр. Жан Маре имел исключительно выигрышную фактуру – атлетическое телосложение, прекрасное лицо с ярко выраженными волевыми чертами и дерзким, вдохновенным и благородным взглядом. Исполнитель главных ролей в фильмах «Граф Монте-Кристо» (1954), «Железная маска» (1962) и «Парижские тайны» (1962), появившихся на экранах Советского Союза в 1960-х гг. и имевших огромный успех.] полюбили ещё до «Фантомаса», после фильмов «Граф Монте-Кристо» и «Парижские тайны». Посмотрев «Железную маску», где дядя Жан играл д`Артаньяна, мы твёрдо решили стать мушкетёрами и теперь ходили по Городку со шпагами. Готовясь к серьёзным схваткам с неведомым противником, мы «выковали» клинки из толстой проволоки, а гарды[329 - Га?рда (фр. охрана) – часть эфеса клинкового холодного оружия, служащая для защиты кисти руки от удара оружия противника. Термин «гарда» чаще применяется по отношению к длинноклинковому оружию (шпаге, рапире). У короткоклинкового оружия (кинжала, кортика) аналогичная деталь называется ограничителем.] сварганили из консервных банок…
Одним солнечным вечером я поймал в огороде майского жука-мутанта размером с крупную полевую мышь. И мы с Сашкой Артюхом, Славиком Лахно и Лёнькой Хазановым отправились на глубокий омут ловить язей.
Как только снасть с гигантским жуком тяжело плюхнулась в воду – тотчас клюнуло… Все вместе мы схватились за удилище и стали тянуть из воды что-то неподъёмное. Мы замерли, ожидая увидеть язя-монстра. Но из бездонного омута с бурлением всплыла… Фантомасова подлодка!!!
Люк бесшумно откинулся, из него высунулась синяя голова и презрительно прогундосила[330 - Гундо?сить – говорить или петь в нос, намеренно или в результате дефекта речи.]:
– Ха! Ха! Ха!..
Мы присели от страха, но, вспомнив, что при нас шпаги, выхватили их и в ужасе прокричали:
– Фантомас! Снимай маску!
Жан Маре не спеша стянул с головы синюю резину и подмигнул мне:
– Привет, подводник!
– Почему подводник? Я не подводник! Я мушкетёр! – возмутился я.
– Ха! Ха! Ха!.. – сказал Фантомас-Маре и на прощание помахал рукой.
«Какая-то фантасмагория!» – подумал я. Мне бы и в страшном сне не приснилось, что в своё время я и правда буду служить на подводной лодке[331 - Я писал эту главу 19 марта 2020 г. и, дойдя до этих строк, вспомнил, что сегодня День моряка-подводника.]…
Когда я проснулся и вышел на крыльцо, солнце уже село, а воздух, напитавшись светом, тихо лучился. Вокруг мирно кружили майские жуки. Я долго вглядывался, нет ли среди них жука-мутанта, но все жуки были одного размера. А стоило мне окончательно успокоиться, как на моё плечо грузно приземлился шоколадный[332 - См.: ч. II, гл. 6 «С Новым годом!»] – майский жук…
Глава 6. Ночь на мельнице в Третьяках
Когда я учился в четвёртом классе, на киноэкраны СССР вышел фильм «Вий»[333 - Кинофильм «Вий» по повести Н. В. Гоголя вышел на экран в 1967 г. Режиссёры Константин Ершов, Георгий Кропачёв.]. И теперь нам повсюду мерещилась нечистая сила. Чтобы от неё защититься, кто-то стал тайно носить крестик или иконку, а кто-то пробовал пить чай с чесноком или осиновой стружкой[334 - По народному поверью, чеснок и осиновый кол помогают в борьбе с нечистой силой.]. Других способов борьбы с чертовщиной мы не знали: в Городке не было ни одного действующего храма. И немудрено – вся Витебская область, по указанию Хрущёва[335 - Хрущёвская антирелигиозная кампания – период обострения борьбы с религией в СССР, пик которого пришёлся на 1958—1964 гг. Названа по имени руководителя страны того периода – Первого секретаря ЦК КПСС Никиты Хрущёва, которому приписывается публичное обещание «показать по телевизору последнего попа». Многие исследователи и религиозные деятели сходятся во мнении, что хрущёвская кампания стала для религиозных организаций СССР наиболее тяжёлым временем после Великой Отечественной войны. Борьба с религией велась силами не только правоохранительной системы, но и партийных, и советских органов власти, руководства и коллективов предприятий; профсоюзов, комсомола и общественных организаций. По словам историка Владимира Степанова: «Эта тотальность гонений должна была создать для верующих атмосферу отвержения, культурной изоляции, в которой они должны были почувствовать себя гражданами второго сорта, изгоями общества, недостойными вместе со всем народом войти в светлое будущее. Одна советская поэтесса писала в те годы: „Молиться можешь ты свободно, но так, чтоб слышал Бог один“».], была провозглашена центром образцового атеистического воспитания населения.
Мы любили леса и поля, реки и озёра, болота с их туманами, восходы и закаты. Мы разговаривали с ними, словно с живыми. Родная природа была наполнена неразгаданными тайнами и на время заменила нам храмы. И слово «святое» мы произносили, лишь говоря о нашем любимом Святом озере. Так, сами того не ведая, – мы искали Бога…
Старая мельница в Третьяках всегда притягивала меня с неодолимой силой. Здесь падающая вода промыла за плотиной глубокий омут, где жило до про?пасти[336 - До про?пасти – очень много.] рыбы. О таких заповедных местах писал Фёдор Абрамов: «Леса по этой речке пока ещё не были вырублены, кишмя кишели[337 - Кишмя? кише?ли – о скоплении живых существ (обычно в водоёмах, лесных зарослях и т. п.).] зверем и птицей, а сама речка была забита рыбой»[338 - Рассказ Фёдора Абрамова «Собачья гордость» (1961).].
Иногда под вечер мы отправлялись к мельничному омуту в надежде наловить налимов. Одна из таких рыбалок вспоминается и поныне…
Тепло, очень тепло, всё вокруг так и пышет жаром. Напекло за день землю, ночь будет ласковая. Солнце залезло наполовину за гору. Высунувшись оттуда, оно ещё светит, частью скрытое тучей, словно кусок битой огненной тарелки. Но и этот осколок прячется прямо на глазах.
