Принцесса Бугудонии. Во имя короля!

Катя Гриффин

Принцесса Бугудонии. Во имя короля!

Глава I

Вода кипела, и пельмени, весело толкаясь, наконец-то, начали всплывать, как вдруг среди них явственно проступило женское лицо:

– Да чтоб тебя, – громко чертыхнулась я, – никак не привыкну.

– Здравствуй, Стамина, – невозмутимо сказало лицо.

– И тебе не хворать, Валенсия. Какими судьбами? Извини…

И я тут же быстренько перемешала пельмени, пока некоторые из них напрочь не сроднились со стенками кастрюли. После того, как рябь бурлящей воды пришла в равновесие, лицо кротко сказало:

– Беда, Стамина!

– Да поняла уже, – тяжело выдохнула я, – просто поболтать ты не являешься. Что там? Аскольд потерял свой любимый меч?

– Хуже, Стамина. Твой отец…

А вот это уже было несмешно.

– Что с ним? – предательски сдавленным голосом просипела я.

– Его обратили в статую…

– Сука… Кто?

– Враги, принцесса… а их немало. Ты нужна нам, Стамина.

– Наташ, – нетерпеливо раздалось из комнаты, – пельмедосы скоро будут?

– Скоро! – рявкнула я, – пять минут обожди. Сколько у меня времени? – вернулась я к Валенсии.

– Снизу, от самых стоп, он начал постепенно превращаться в мрамор, и с каждой минутой камень вытесняет из него все живое, а значит… время, которое есть у тебя – это время, которого нет у него…

Ситуация вырисовывалась совсем поганая, и хотя отца я знала не так давно, но уже успела воскресить к нему всю ту любовь, что отобрали у меня в детстве. А потому все, что могло с ним произойти – касалось меня напрямую и отзывалось во мне неподдельными тревожными вибрациями.

И да, я бы с радостью вернулась в Бугудонию на пару дней, если бы это предвещало время, не обремененное неудобствами, трудностями и опасностями. А коль уж отец в беде и за мной пришли, значит неприятности там самые настоящие и, более того, довольно проблематичные, раз уж сами они не справились. И разгребать эти опасности именно мне. Это ладно, но знать бы еще как… а то все смотрят на меня, как на спасительницу, а спасительница ни сном, ни духом, как это все решать и что конкретно делать.

Отец, Бугудония… и – да, не самое подходящее время для преступного вожделения – Давид, этот красивучий начальник королевской дружины. Увидать бы его сейчас хоть на мгновение…

– Натали, – капризно донеслось из комнаты, – жрать охота…

– Да жди ты, Господи, – нервно огрызнулась я.

Давид Давидом – продолжала размышлять я с приятным томлением, но до него ли там будет? Отец в беде и нужна моя сакральная сила – без ведома мне данная и совершенно мне не подконтрольная. А ну как не справлюсь? Или, еще того хуже,  зацеплю кого из близких этой хаотичной и довольно разрушительной силой… Да и вообще как-то это опрометчиво вступать в открытое противостояние с неведомыми врагами… которые всю жизнь только и делали, что готовились к битвам, а я даже собаку палкой отогнать не могу. Хм…

Я вернулась к Валенсии:

– Слуууушай… а только я могу помочь? У вас же там целый штат магов, дружинников и прочих. Я, конечно, сегодня же примчу, но мне как-то боязно брать ответственность за спасение исключительно на себя. Я могла бы быть на подхвате, если что. Ну там, меч подать… или лук. Или, скажем, помахать белоснежным батистовым платочком, провожая дружину в поход.

Валенсия неприятно усмехнулась:

– Если в деле замешан лорд Дельвиг, то только ты сможешь противостоять ему, принцесса Стамина, только ты.

«Вот же ж», – пронеслось в голове и я тут же снова быстренько перемешала пельмени, на этот раз уже без извинений.

– Просто мы хотели съездить на дачу, теплицу поставить, – жалобно начала я.

– Твой отец в беде! Он погибнет! Какая, к черту, теплица?! – не выдержала обычно совершенно невозмутимая Валенсия.

– Ладно-ладно, – я тоже перешла на крик, – все! Сегодня буду. Не истери.

– Во сколько? – мгновенно вернулась к привычной торжественности Валенсия.

– Мужа покормлю и примчу.

– Мы ждем тебя, принцесса Стамина, – почтительно закончила Валенсия и лицо растворилось в беспечно веселящихся пельменях…

– Ты че орешь? – в дверях появился дражайший супруг Анатоль в футболке и трусах, с бутылочкой пива в руке.

О, боги… дай мне сил. Интересно, а Давид в бытовом плане так же расхаживал бы по дому в трусах? Хотя с его фигурой я бы категорически запретила ему одеваться. Как это несправедливо, что, скорее всего, я никогда этого не увижу. А может, и хорошо, что не все мечты сбываются. Ведь пока они только в голове они безупречно прекрасны, ничто не испортит их взбалмошной реальностью.

– Да палец обожгла, – ответила я своему несостоявшемуся Аполлону, – иди в зал, сейчас соблаговолю все принести в трапезную.

– Чееего? – округлил глаза Толик.

– Штаны надень, – рявкнула я.

– Да ну, пусть там все дышит…

Что там, интересно, дышит… Так, вернемся к насущному. Ситуация была откровенно патовая. Я безумно хотела помочь отцу, спасти его и в то же время еще более безумнее не хотела встречаться с темным магом – лордом Дельвигом. Это сильная и могущественная тварь, которая может, в сущности, погубить любого. И почему-то так уготовано было Вселенной, что только я – хрупкая женщ… девушка 35 лет – могла противостоять столь опасному врагу. Это ладно. Раз кому-то там наверху такой расклад дел жизненно необходим, то пусть. Но я по-прежнему не знаю как.

Что ж, покормлю мужа и в Бугудонию – надеюсь, там подскажут, что к чему.

Выключив пельмени, я начала накладывать их в тарелку, как в дверь настойчиво позвонили. Какое-то неприятное предчувствие кольнуло сердечко.

– Я сама, – крикнула в зал, услышав оттуда тяжелое мужское сопение поднимающегося человека.

Посмотрела в глазок. На лестничной площадке стояли двое полицейских – повыше и пониже. Хорошенькое начало дня.

– Взрослых дома нет, – сказала я тоненьким голоском через дверь.

– Супрунова Наталья Владимировна? – в свою очередь, уточнили с той стороны.

– Да, это я, – пришлось сознаться.

– Откройте дверь.

Ага, конечно – пронеслось в голове.

– А в чем, собственно, дело?

– Мы так и будем разговаривать через дверь?

– А что не так? Я вас слышу, вы меня тоже – для диалога вполне подходящий формат.

Явно озадаченные, полицейские перекинулись невнятными фразами.

– Дело в том, что Вас вызывает следователь, – довольно серьезно сказал полицейский повыше. – У вас на работе выявлена недостача, и Вы нам нужны просто как свидетель.

И снова предательски сжалось сердце. Да что ж я за трусиха такая? Так и до пенсии не дотяну, сердечко не сдюжит. Так, спокойно. Будучи педантом и перфекционистом, я за всю свою 15-летнюю бухгалтерскую карьеру не пропустила ни единой циферки, ни единой буковки, ни единой запятой… А значит никакой недостачи там просто не может быть. Тогда что им нужно?

– Наталья Владимировна, – поторопили с той стороны.

– Наташ, че происходит? – в коридор выполз Анатоль.

– Пельмени твои остывают, вот что происходит, – буркнула я.

Так, они могут меня забрать и что? И продержать несколько дней – вот что!!! А пока я буду здесь, время безвозвратно будет упущено, и мой дорогой отец просто погибнет. А прямо сейчас уйти в Бугудонию я тоже не могу, потому что мое физическое тело без присмотра совершенно безынициативно и не умеет размышлять – в таком состоянии на него можно повесить вообще что угодно. Оно тупо со всем согласится, везде распишется. И когда я вернусь, то могу оказаться в ситуации еще более неприятной – возможно, связанной с лишением свободы.

В дверь настойчиво постучали.

Как говорил, в свое время Винни Пух, эти полицейские здесь неспроста. Как так удачно сложилось – и отца парализовало, и за дочерью пришли. Нет, будем считать, что это не настоящие полицейские, а значит можно и нужно им не повиноваться. Но что делать?

– Гражданка Супрунова, откройте дверь, – полицейские явно начинали нервничать.

– Значит так, – постаралась придать своему голосу никогда не достающей твердости, – если следователю от меня что-то нужно, то пусть присылает повестку, как полагается в подобных случаях. А забирать меня как преступницу вы не имеете права, как я потом буду соседям в глаза смотреть.

– Женщина, – неприветливо сказал уже полицейский поменьше, – мы сейчас просто вынесем эту дверь, и вы проследуете с нами в еще более неприглядном виде, чем могли бы… оно вам надо?

– Я жду повестку, – потребовала я, чувствуя, как начинает предательски подрагивать правая нога.

– Дверь открыла, сука! – сказали некогда вежливые полицейские.

– Нет, – твердо ответила я. – Сам сука!

Надо бежать, но куда? Пятый этаж…

– Да что за крики, – вышел в коридор недовольный супруг с початой тарелкой пельменей, – я могу спокойно поесть в этом доме?

Точно, муж! У меня же есть свой собственный мужчина, который по всем канонам супружеской жизни обязан не только пресловутый долг регулярно исполнять, но еще и защищать свою женщину. А то что ж я за зря его кормлю, улыбки ему раздаю.

– Толик, – бросилась я к нему. – К нам ломятся бандиты.

– Какие на хрен бандиты? – он посмотрел на меня, как на умалишенную.

Наша хрупкая деревянная дверь издала первый неприятный глухой толчок надвигающейся опасности. Полицейские все же принялись ее ломать. Вот же целеустремленные.

– Че, реально бандиты? – муж посмотрел уже на меня более заискивающим взглядом. – Наташ, звони в полицию.

– Да это и есть полицейские!

Толик посмотрел еще более вопросительно:

– Наташ, открой им дверь, это же полицейские, они все равно ее вынесут.

– Это не полицейские.

Озадаченный муж окончательно перестал потреблять пельмени:

– Так это полицейские или не полицейские?

– Это ненастоящие полицейские, тупица!

– Да откуда ты знаешь?

Он подошел к двери и решительно потребовал:

– Господа, покажите ваши документы.

– Щас, дверь выломаем и все покажем – и тебе, и бабе твоей.

Толик посмотрел на меня:

– А, да, не полицейские…

Мы стали беспомощно озираться по сторонам, совершенно не представляя, что делать. Иногда наши взгляды с надеждой пересекались и, убедившись, что выход не найден, продолжали шарить по скудным окрестностям коридора.

– Толь, может у тебя бита есть или травмат?

– Да какой травмат, Наташа, я сисадмин. Максимум могу вирус наслать на их компьютеры.

– Полезный навык, – выдохнула я…

Дверь, между тем, уже не просто отдавалась неприятными глухими ударами, но и начала подавать пугающие скрипы в районе замка и петель. Судя по всему, времени оставалось совсем мало. Я метнулась в зал – но что там можно было взять? Да и вообще, я что, реально буду драться с полицейскими? Прям сражаться? Но зашкаливающий адреналин тут же пресек неуместную рефлексию сознания и обратил всю мощь на насущное. На кухню. Решительно взяла нож, но тут же смекнув, что его могут использовать против меня же самой, кинула его обратно в ящик, от греха подальше.

Страшный грохот в коридоре поверг меня в состояние откровенной паники. Дверь все-таки рухнула. А я говорила, что ее давно пора было поменять на металлическую. Как загнанный зверь, металась я по маленькой кухне, но потом все же бросилась в коридор – Анатоль, мой храбрый рыцарь, бросился на полицейских, но те двумя-тремя хорошо поставленными ударами моментально охладили его решимость и с яростными, перекошенными лицами бросились уже ко мне. Я попятилась обратно в кухню. Окно? Нет, высоко. Ножи, ложки, вилки – ничего из этого не пригодится, я даже не могу запустить в них стулом.

Я вжалась в стену, и вот тут-то, в момент отчаянной безысходности, я почувствовала приближение того, что однажды уже испытала и то, что мне совершенно не понравилось. Нарастающие вибрации в руках.

Первый полицейский уже пересек вход в кухню, я инстинктивно выставила перед собой ладони, как бы пытаясь остановить нападающего, и руки вдруг налились чем-то тяжелым и горячим. Еще мгновение и между ладонями вдруг образовался ослепительный белый шар, который молниеносно расширился до невообразимых размеров и буквально взорвался, разлетевшись на тысячи мельчайших световых частиц. Я зажмурилась. Воцарилась тишина.

Когда через несколько секунд я все же приоткрыла глаза, то увидала, что частицы немного осели, а прямо передо мной, на расстоянии вытянутой руки был застывший полицейский. Не мигая, он смотрел прямо мне в лицо, но был абсолютно недвижим. За ним, в дверях стоял его окаменевший коллега.

И тут же, как уже бывало после применения силы, внутри меня что-то изменилось, появилось какое-то хищное настроение, в этот момент я уже не могла контролировать себя – тело жило своей, необъяснимой мне жизнью. У меня возникло два желания, ни одно из которых мне не нравилось, но их это не волновало… Первое – мне захотелось все же взять нож и что есть силы всадить его в живот ближайшего мне служителя закона, коим он, скорее всего, не являлся, а второе, совсем уж несуразное, но явно лучше первого… Я приблизилась к полицейскому совсем близко, заглянула в глаза, которые были в сантиметре от моих и, приложив руку к его щеке, поцеловала неподвижные губы. Меня обдало волной возбуждения, абсолютное торжество и власть над еще минуту назад опасным преследователем моментально опьянили меня. Никогда в жизни я не позволяла себе подобных дерзостей, но сейчас… последствия использованной силы диктовали свои условия.

Однако! Не стоит забывать о волшебном похмельи – когда организм использует свои непостижимые ресурсы, то ему нужно время на восстановление. И я почувствовала приближающуюся слабость, которая со временем станет тотальной. И бог весть – сколько они пробудут в таком замороженном состоянии. Как бы ни вышло так, что они «отомрут», когда я бессильная и априори согласная на все буду валяться на полу в коридоре. Вот уж подарочек будет. Сука, почему нет инструкции к сакральной силе Бугудонии…

Я выскочила в коридор и тут же споткнулась об Анатоля, неподвижно валяющегося на полу, обреченно смотрящего перед собой. Я помогу тебе, о, мой бесстрашный воин, но попозже.  Нужно как можно скорее покинуть квартиру и где-нибудь затаиться, чтобы беспроблемно умчать в Бугудонию.

Я проковыляла в кладовую, нашла велосипедный замок. С трудом вытащилась в подъезд, спустилась вниз. Силы уходили. Господи, как же холодно на улице, гребанный промерзлый март. С большим трудом я забрела за дом, потом еще в подворотню, за гаражи. И уже там, подошла к трубе, обмотала себя велосипедным замком и пристегнула к трубе. Ключ выбросила подальше в сторону.

Теперь даже когда меня найдут у меня будет достаточно времени в запасе. Пока освободят, пока то да се – я успею вернуться из Бугудонии и прийти в сознание.

Так, сколько там? Один день Бугудонии – это одна минута реальной жизни… Ну, дней-то за десять я должна управиться. Как же я тогда промахнулась в расчетах.

С недавних пор мое обручальное кольцо претерпело некоторые изменения – оно стало, во-первых, более массивным, а, во-вторых, его украшал милый драгоценный камушек желтого цвета, прямиком от щедрот Бугудонии. Это было не просто кольцо – а полноценный проводник в загадочный мир Бугудонии. Только с его помощью я могла отправиться как туда, так и обратно.

Оглянувшись, я хорошенько потерла кольцо Бу и когда оно засветилось, нарисовала прямо под собой прямоугольник в определенной последовательности. В то же мгновение на мерзлой весенней земле, загаженной бычками и пластиковыми стаканчиками, проступила золотая дверная арка, и я просто провалилась. Как сквозь землю.

Глава II

Первое, что всегда неизменно радует при возвращении в Бугудонию – это лето! Здесь всегда лето… точнее, в этой части страны, где располагается столица королевства – город Верона. В других отдаленных уголках Бугудонии могла быть и вечная зима, и даже вечная ночь… Страна была устроена по неведомым мне законам и влиять на это многовековое благоустройство не было никакой возможности, да и желания тоже. Второе, что тоже не могло не радовать – каждый раз при возвращении силы Бугудонии автоматически облачали меня в какое-нибудь изысканное платье, в соответствии с моим королевским статусом. И каждый раз наряды были непохожи на предыдущие, и каждый раз сидели на мне великолепно.

Поэтому, всласть полюбовавшись собой и пощурясь немного на приветливое, по-настоящему летнее солнышко, я огляделась.

Портал выкинул меня недалеко от главных ворот, наверное километров пять-шесть. Он всегда выкидывает рандомно, но обычно ближе к родовому камню Бугудонии, а тот располагается на центральной площади Вероны, в городе, где жил и откуда правил отец…

Отец… еще три недели назад у меня не было никакого отца. Ни отца, ни матери, на братьев, ни сестер, я жила вдвоем с бабушкой. Потом институт, экономический факультет, встретила Анатоля – моя первая и единственная любовь. Толик звезд с неба не хватал, но выглядел убедительно, надежно, непьющий, работящий – а раз так, чего бы замуж поскорей не выскочить, пока всех не разобрали. Подумано – сделано. Молодец, Наташа, не прогадала… не прогадала ли? Да вроде бы нет. Вон каких чудных ребятишек настрогали – Светку и Димку. Папина гордость, мамина отрада. В общем, семья есть. И пусть я была лишена полноценней ячейки общества в детстве, зато сколько накопившейся, нереализованной в свое время любви я смогла передать детям и… частично мужу. Да, Толик, прости, но дети есть дети… к ним как-то больше всего отдается, потому как ребенок это часть тебя, продолжение твоей жизни и это навсегда. В отличие от мужа.

О чем это я? Ах да, отец.

И пока я шла в сторону Вероны, то невольно вспоминала как все случилось.

Три недели назад мы собрались на весенние школьные каникулы съездить в Питер, развеяться. В последний день перед поездкой я немного задержалась на работе, чтобы закончить незаконченное. Анатоль даже хотел меня встретить, но нет – я сама. Все сама, да сама. Завершив планируемое, вышла на улицу и пошла в сторону дома. Я уже почти дошла, как на последнем перекрестке, перед самым домом, меня остановил какой-то дедуля обычной гражданской наружности, в очках. Сказал, что слеповат на оба глаза и попросил перевести через дорогу. И, не дожидаясь моего согласия, цепко взял меня под локоток. Впрочем, согласия и не требовалась – святое дело помочь старичку.

Пошли мы, значит, через перекресток и когда уже почти дошли до тротуара, когда за нами вспыхнул уже красный свет – дед шальной вдруг возьми и как дерни меня с силой назад, на дорогу, а тут камаз… Гугух! Спи спокойно, Наташа, вечная память. Интересно, билеты в Питер можно вернуть?

И ничего. Ничего перед глазами не пронеслось – ни детства, ни школы… просто выключили свет. Темнота и спокойствие.

Впрочем, продолжалось это недолго. Прихожу я в себя на поляне в каком-то невероятно красивом – да что там, сказочном – лесу. Все эти вверх тянущиеся стволы с бурной зеленью. Березы, сосны, деревьев уйма. Открываю глаза – небо голубое, солнышко приветливо подпекает, птички поют. Пахнет цветами. В общем, красота неописуемая. Совершенно нереальный мир.

Я тогда еще подумала – все правильно, в сущности, я заслужила рай. Это я, конечно, не совсем скромно подумала, но когда думаешь – вообще все равно: скромно или нет. Твоя голова – что хочешь, то и думай. Никому не ведомо что там, никто туда не залезет…

– Да не в раю ты, не в раю, – вдруг раздался рядом старческий голос.

Я как вздрогнула, повернулась – дедуля этот стоит, что жизнь мою так скоропалительно оборвал на самом интересном месте… Ладно, просто оборвал. И главное – стоит, улыбается, радуется чему-то. Денег, что ли, ему за это платят, чтоб побольше убивал или это сама смерть так и выглядит…

– И не смерть я, – ответил дед.

Интересно, думаю, нужно ли переходить на голос или с мыслями удобнее.

– Голосом приятнее, – ответил всезнающий чертов дед… ой, прости Господи, это я случайно так сказала, сорвалось. А хотя нет, не случайно. Надо бы броситься на него и вытрясти его слабую душонку за свершенное, но, на удивление, злости не было – какое-то всеобъемлющее спокойствие.

А старик, между тем, протянул руку, чтобы помочь подняться. Но нет, дедушка, спасибо, в прошлый раз я так уже позволила ухватиться за себя – известно чем кончилось. Встала сама. Осмотрелась – вроде все на месте, платье на мне чье-то чужое красивое, тело в порядке, в первозданном виде, и на земле стою прочно, прижимаюсь ступнями, как положено. Не парю, не порхаю.

– Да живая ты, – сказал старик.

– Здравствуйте, – сочла нужным поздороваться.

– Здравствуй, Наташа.

Принципиально не стала спрашивать его как в фильмах – ой, а откуда Вы знаете как меня зовут, как  я здесь оказалась, что происходит? Пусть сам помается этой очевидной недосказанностью.

И еще подумала – раз мы здесь, то все это не случайно. Видно, что дед знает свое дело. Как-то все так же совершенно спокойно подумала, без паники, без страха. Ну а раз не случайно, то будем конструктивны:

– Куда? – спросила я по возможности безразлично.

Дед улыбнулся:

– Туда, – показал рукой в требуемом направлении.

Пошла. Причем, пошла с таким видом, будто бы так и должно быть, как будто у меня самая обыкновенная прогулка. Ты мне попомнишь это, старичок-лесовичок. Истерикой тебя не обрадую, как, небось, другие закатываются, тетя Наташа хоть и в ахере, но достоинство имеет.

– Вот она, королевская кровь, – восхитился дед.

Я молча шла, попутно жадно глотая лето вокруг. Господи, как же хорошо когда тепло. Даже если это и не рай, то что бы это ни было – это было прекрасно.

– Это королевство Бугудония, – сказал семенящий рядом старик. – И да, выбесить меня не получится, потому что у меня не стоит задача тебе понравится. Мое дело телячье – доставить из точки А в точку Б.

Тут уж я сама немного выбесилась – вот же, старый, переиграл меня.

– Нам тут шагать километра три, а поскольку в тишине это будет не так занятно, как в отсутствии оной, то я все же поговорю. С Вашего немого позволения… Ваше величество, – добавил он.

Я бросила на него короткий скептический взгляд.

– Да, девонька, никакая ты не Наташа Супрунова из Таганрога. Ты принцесса Стамина – единственная и бесконечно любимая дочь короля Бугудонии великого Бурденвиля.

Невольно вспомнив все киношные шаблоны для подобных ситуаций, когда герой открыто усмехается над откровенно психически нездоровым человеком, я сдержалась. Быстрее бы добрести до мест, где будут еще люди, а там поглядим – что это за королевство и какого лешего я здесь.

Все время пока мы пошли, я упорно сдерживала любые мысли по поводу происходящего, ибо дай им волю – так и с ума сойти можно. Я всего лишь в 19 часов вечера вышла с работы в промерзлом мартовском городе и здрасти, пожалуйста – меня сбил камаз, вокруг солнечный день, лето, сказка и я принцесса какого-то королевства. Да что тут такое, сука, происходит?!!! Может я в коме…

– Ты не в коме, – невозмутимо продолжал старик, – просто для обычного человека, без обладания должного огня родового камня, попасть в Бугудонию просто так невозможно. Необходимо было разделить твой привычный человеческий мир и подлинную твою личность. А это только через шок.

– Я тут навсегда? – наконец, удостоила старика прямым вопросом.

Видно было, что он очень обрадовался налаживающемуся диалогу:

– Нет, что ты, – поспешно ответил тот, стараясь удержать нерв разговора, – ты вольна вернуться в свой привычный мир, когда тебе заблагорассудится.

Я остановилась:

– Хочу сейчас, немедленно!

– Нет, девонька, так не пойдет, – улыбнулся заискивающе старичок, – тебе надобно побыть здесь, узнать кой-чего. Время пришло.

И замолчал, гад. Ох уж эти интриги! Ну да ладно, дед все равно сильнее, его не обыграешь, ничего ему не докажешь.

– Время пришло для чего? – ожидаемо спросила я.

– Время пришло узнать – кто ты есть на самом деле, откуда ты, кто твои родители и какой силой ты наделена, о, светлая принцесса Стамина.

Ого, я еще и силой наделена… Но позвольте!

– Почему время пришло только сейчас?

– Ты нужна своему отцу…

А вот это нечестно – бить меня по больному. Ни отца, ни матери я никогда не знала, потому что они погибли в авиакатастрофе, когда я была еще совсем маленькой. И тут нате, новости. Хотя если мы в раю, то очень может быть, что они и вправду здесь. Но что-то мне подсказывало, что это все-таки не рай. Я живой человек. А значит, никакого отца тут быть не может. Ок, хочешь подшутить надо мной, старичок – я составлю тебе компанию.

– Нужна ему, значит. Зачем? Моему так называемому отцу от меня что-то понадобилось – почка или еще что…

– Нет, что ты, – тут же постарался успокоить дед. – Просто ты сейчас в том возрасте, чтобы вернуть себе былую силу, чтобы суметь постоять за себя… выходит, больше ничего тебе не угрожает и можно смело показать тебя всем, явить публике. Если бы вернули раньше, тебе грозила бы смертельная опасность…