Морфо

– Покажись! – вслух произнес он, сам не зная почему.

И его услышали: над водой появилась маленькая рыбешка, от которой остался один скелет. Хоть у нее и не было глаз, но Флинна не покидала мысль, что она с интересом пялится на него.

– Так ты и есть мой демон? Тебя можно и зубочисткой победить.

Рыбешка быстро застучала острыми зубами, будто хотела передать какое-то сообщение.

– Я тебя не понимаю, прости.

Он протянул руку, чтобы схватить ее, но рыбешка оказалась проворной. Она извернулась и укусила его за палец. Флинн ойкнул. В океан Гнева упало несколько капель крови, а нахальная рыбешка скрылась под водой.

– Исходя из опыта, все не может быть так просто, – медленно проговорил Флинн, смотря на глубокую рану. Волны слизнули еще пару алых капель.

Оглушающий раскат грома пронесся по воздуху, точно рев исполинского зверя. Гроза, доныне бушевавшая высоко в небе, переметнулась и на океан. Молнии ослепляющими нитями сшивали между собой черную шерсть облаков и лазурный шелк океанских волн.

Флинн задышал чаще, нутром ощущая приближение чего-то очень опасного и древнего. Демон не заставил себя ждать. Подражая грому, он издал оглушающий рык, предупреждая о своем появлении. Из тьмы грозовых туч выплыл гигантский скелет рыбы с острыми как бритва костями. Демон слепо метался по небу, пытаясь учуять добычу. И учуял. Он повернул голову – пустые глазницы уставились прямо на Флинна.

«Мерзкая рыбешка! – догадался он, мысленно застонав. – Она специально укусила, чтобы чудище нашло меня по запаху крови».

Флинн оторвал от своей футболки лоскут и перевязал им рану, надеясь, что это приглушит запах крови и собьет демона с толку.

– Чертов Тайло! Где его носит, когда он так нужен?!

Уловка не сработала, и демон направился к нему. Флинн приготовился к худшему.

10. Демон Злобы

Скелет под бесконечные всполохи нырнул в океан, подняв огромную волну, и Флинна утянуло на дно воспоминаний. В лазурной воде он увидел обрывки своего прошлого.

Вот момент из детства. Флинну пять. Мама купила ему желтый комбинезон, и все знакомые ребята начали дразнить его, называя цыпленком. Он так рассердился, но не на ребят, а на маму. Почему она не могла выбрать нормальный цвет?! Теперь он стал посмешищем для всей улицы. Флинн в тот же день испачкал комбинезон до такого состояния, что отстирать его было невозможно.

Тут ему семь. Он попросил купить игрушечный бластер, но родители отказали: денег до зарплаты отца осталось очень мало. Как же задрала эта нищета! Вот Леману покупали все, что бы тот ни попросил. Этот доходяга с кривыми ногами никогда не знал нужды, всегда ходил в новой одежде, получал самые дорогие игрушки в подарок, а Флинн носил обноски и играл с оловянными солдатиками. Несправедливо! В тот же вечер Леман похвастался новеньким бластером, который так хотел Флинн. Не выдержав, он поставил Леману фингал. На этом их общение и закончилось.

В девять лет Флинн впервые подрался с целой толпой мальчишек. Пришел домой весь ободранный, в царапинах, синяках. Когда мать и отец спросили, почему тот полез в драку, он сказал, что ему не понравилось, как ребята шушукались за его спиной.

Флинн стряхнул наваждение, сделал несколько мощных гребков и вынырнул на поверхность. Океан разбушевался не на шутку: волны точно надеялись достать до неба. Они высоко вздымались и обрушивались, топя под собой, но он снова и снова всплывал, лихорадочно глотая воздух. Флинн метался, как дикий зверь, запертый в клетке. Он искал спасение, но нашел только демона. Гигантский скелет рыбы кружил рядом, не разрешая далеко отплыть. Демон забавлялся с ним. Он махнул хвостом, и Флинн вновь пошел ко дну своих воспоминаний, отдаваясь водовороту гнева.

Родители ссорились, мать кричала на отца. Флинну одиннадцать.

– Полное ничтожество! Всю жизнь мне испортил! – надрывалась мать. – Ни с чем не можешь справиться! Даже с собственным сыном! Ты тюфяк, самый настоящий тюфяк!

– В чем моя вина? Я и так делаю все, что от меня зависит! – оправдывался отец.

– Ты мне обещал совсем другую жизнь! Я не могу так больше, пойми же! Ты целыми днями пропадаешь на работе, а приносишь копейки. Флинн без тебя совсем от рук отбился! Он портит вещи, плохо учится, дерзит! Вчера он опять подрался! Директор в который раз вызывает нас в школу! Я не знаю, что делать с ним! В него будто бес вселился! – визжала мать, расхаживая туда-сюда.

– Я работаю на двух работах! Я устаю и физически не могу уделять Флинну больше времени! У парня сложный период, он перерастет.

– Все это жалкие отговорки! Муж ты никакой, отец из тебя тоже никудышный. Можешь только в войнушки с ним играть, а этого мало для воспитания мальчика! Ему нужна твердая мужская рука, дисциплина, и если ты сам не можешь с ним справиться, то я отдам его в школу-интернат для неуправляемых подростков! Там даже такому вправят мозги! – Мать подошла к столу и ударила по нему кулаком.

– Не смей! – запротестовал отец, багровея. – Я не позволю отдать туда Флинна. Он наш сын! И будет жить с нами! Ему нужна наша любовь и забота.

– Да кто тебя спросит? – с издевкой бросила мать. – Если ты не в состоянии решать проблемы сам, то их буду решать я. Сегодня же отвезу туда Флинна. Пусть его там сначала хорошенько выдрессируют, а уж потом он сможет вернуться домой.

– Если ты это сделаешь, я тебе этого никогда не прощу, – с чувством произнес отец. Он напряженно посмотрел на часы. – У меня больше нет времени на эту глупую ссору, скоро начнется моя смена. Но запомни, – он поднял указательный палец, – если утром я не обнаружу нашего мальчика мирно спящим в своей кровати, я с тобой разведусь.

– Напугал! – фыркнула мать, нервно закуривая сигарету. – Уже сил нет видеть твою мерзкую рожу! Можешь хоть сейчас испариться из моей жизни – невелика потеря! Ты для меня давно как удавка на шее. Все душишь и душишь. – Она демонстративно сжала свое горло ладонью, а после выпустила ему в лицо струю дыма.

– Я тебя предупредил, – сердито сказал отец и вышел из комнаты.

– Посмотрите-ка, важный какой, предупредил он меня. Да чтоб ты провалился! – вдогонку крикнула мать.

Отец остановился, заметив в коридоре одиннадцатилетнего Флинна, который тайком наблюдал за ссорой.

– Малыш, ты почему не спишь? – заботливо спросил он. – Иди в кровать, тебе завтра рано вставать.

– Пап, – опустив глаза, пролепетал Флинн, – меня действительно отдадут в школу-интернат?

– Конечно, нет, дорогой!

– Но мама сказала…

– Мама устала, – прервал его отец. – Она тебя очень любит, просто на нее многое навалилось. Мама не выдержала и погорячилась, она отойдет. Иди спать, сынок, – мягко добавил он и погладил Флинна по макушке. – Завтра у меня будет выходной и мы вместе поиграем. Договорились? Не думай о плохом.

– Хорошо, пап…

Флинну ненадолго удалось вырваться из плена воспоминаний. Он уже не различал, где низ, а где верх: все вертелось перед глазами. В воде промелькнул ряд белых сабель. Демон проплыл мимо, задев Флинна острыми ребрами. Он безмолвно взвыл. Тело покрылось глубокими порезами, а вода приобрела металлический привкус крови. Флинн снова погрузился в пучину гнева.

Ему все еще одиннадцать. События нового воспоминания происходили на день позже предыдущего.

Отец задерживался, а мать делала вид, что ее это не волнует. Флинн хотел позвонить ему на работу, но не знал номера. В дверь постучали, и он кинулся открывать, уверенный в том, что это пришел отец. Флинн ошибся. На пороге стоял незнакомый мужчина.

– Малыш, а мама дома? – дрогнувшим голосом поинтересовался незваный гость.

– Да, а что?

– Позови ее, пожалуйста. У меня к ней очень важный разговор.

– Что происходит? – Услышав голоса в прихожей, мать подошла сама.

– Здравствуйте. – Мужчина снял шляпу, обнажив вспотевшую лысину. – Я начальник службы безопасности в компании, где работал ваш муж. Меня зовут Джейли Корс.

– Работал? – переспросила мать. – Этого недотепу уволили? Замечательно! Наша непутевая семейка проваливается в яму неудач все глубже и глубже! Скоро и света дневного не увидим! Сплошной мрак и безнадега! – всплеснула она руками и принялась рыться в висевшей на стене сумочке. – И что же он натворил?

– Ничего! – выпалил Джейли Корс и покосился на Флинна. – Может, поговорим наедине?

– Я никуда не уйду! – твердо сказал он, нахмурив брови.

– Говорите при нем, – махнула мать. – Все равно он меня не послушает. Знаете, совсем от рук отбился. – Она наконец-то выудила из сумочки пачку сигарет. – И это при живом отце!

Джейли Корс побледнел как смерть.

– Ладно, – ответил он, промокнув потную лысину платком.

– Так что там с моим муженьком? – закуривая, спросила мать.

Флинн терпеть не мог эту ее привычку, потому что вместе с квартирой дымом пропитывался и он сам. От одежды, волос и кожи потом разило сигаретами. Даже свежий воздух улицы не помогал выветрить эту тошнотворную вонь.

– Понимаете, – начал Джейли Корс, нервно вертя в руках шляпу. – Работа строителя – это определенный риск. Дело в том, – замялся он, – в общем, страховка не выдержала и ваш муж упал. Но это не наша вина, это вина производителя! Там был заводской брак!

Мать стала похожей на привидение.

– Насколько он пострадал? – дрожащим голосом спросила она.

Джейли Корс открыл рот, но ни единого слова не вырвалось из него.

– Я спрашиваю, насколько сильно пострадал мой муж?! – выкрикнула мать. – С какого этажа он упал?!

– С шестьдесят первого…

Как только Джейли Корс ушел, мать на ватных ногах прошла в гостиную, медленно села на диван, запустила в светлые волосы тонкие пальцы и тихо завыла. Флинн же и слезинки не проронил. Огонь, горящий внутри, высушил все: любовь, надежду, беззаботность. Вместе с отцом умерли и его детство, и его семья. Столько утрат зараз, а оплакать их не получалось. Что-то сломалось в нем – и это уже было не починить, как и ту любимую мамину вазу, которую он когда-то разбил. Теперь они квиты.

Флинн поклялся, что запрет гнев и боль внутри себя, став их тюрьмой. Как бы они ни пытались сбежать, он будет сильнее и не выпустит. Он никому и никогда не покажет свою слабость.

Мать провела весь вечер в компании горя и слез. Она ни на минуту не умолкала: то что-то бормотала себе под нос, то снова выла, как волчица.

Ближе к ночи Флинн подошел к ней со стаканом воды и сел рядом. Сперва мать долго не замечала его присутствия, а потом, вздрогнув, очнулась от глубокой скорби. Она посмотрела на него пустыми глазами, машинально принимая стакан.

– Я видел вашу вчерашнюю ссору, – тихо сказал он. – Ты проклинала его, желала провалиться. Сказала, что не будешь горевать, если он исчезнет. Смерть услышала тебя и забрала папу. Это твоя вина.

– Флинн, мальчик мой, я не виновата, я не хотела. Это случайность, – сухим голосом выдавила она.

– Я ненавижу тебя.

– Сынок, опомнись, прошу тебя, – всхлипывала мать. – Ты теперь моя единственная семья, мы остались одни друг у друга. Прошу, не надо меня ненавидеть! – Ее руки задрожали и стакан упал. Лужица воды растеклась по полу.

Флинн внимательно посмотрел прямо в глаза матери – такие же синие, как и у него, – а затем холодно произнес:

– Ты лишила меня семьи. Я никогда больше не буду твоим сыном. У меня больше никого нет. И у тебя тоже.

Флинн казался спокойным, но внутри него плескался гнев. Целый океан слез, которые он так и не смог выплакать.

Комната начала заполняться лазурной водой, и воспоминание выплюнуло его из горького рта. Собрав последние силы, Флинн вынырнул, жадно глотая отрезвляющий воздух.

– Лови! – крикнул Тайло и что-то кинул в воду.

– Но… это же простая веревка! – проорал Флинн, подплыв ближе.

– А ничто другое тебе и не поможет! Ты борешься с демоном Злобы. Чем больше ты сопротивляешься ему, тем сильнее он становится. С гневом не нужно бороться, его нужно усмирить!

– Но ведь когда-то давно я уже это сделал. Что еще нужно?

– Пойми же! Да, нельзя выпускать гнев наружу, позволяя ему разрушать твою жизнь, но и запирать тоже нельзя! Однажды он вырастет настолько, что разорвет изнутри, – и ты уже не сможешь собрать себя. Тебе нужно именно усмирить демона! Оседлать, подчинить! Не ты находишься в его власти, а он в твоей!

Когда до Флинна дошел смысл сказанного, он схватил веревку, сделал глубокий вдох и нырнул. Искать демона долго не пришлось, ведь тот все время наворачивал круги где-то рядом. Острые кости белели в темно-зеленой толще воды. Он быстро сообразил, что если накинуть веревку на ребра, то она порвется. Нужно найти хребет.

Огромный скелет плавал взад-вперед, скалясь акульими зубами, выжидая момент, чтобы вновь напасть и терзать Флинна до тех пор, пока не изрежет всю его душу на мелкие кусочки. Он понял, что демон пытался управлять им, не давая плыть туда, куда ему хотелось. Демон страстно желал взять над ним верх. Но не он тут хозяин! Не он главный, а Флинн!

«Подплыви», – мысленно приказал он демону. И тот покорился. Как будто под гипнозом, гигантский скелет приблизился к нему. Флинн сделал пару гребков и затянул веревку на хребте – осторожно, чтобы не задеть острые ребра. Демон встрепенулся, осознав, что угодил в западню. Он яростно забил хвостом и защелкал зубами, пытаясь скинуть Флинна, но тот вцепился намертво. Демон Злобы издал вопль, от которого кровь застыла в жилах. Он молнией выплыл на поверхность и воспарил над океаном Гнева.

Флинну в лицо ударил порывистый ветер. Он всем телом прижался к скелету, крепко держась за веревку. Ладони кровоточили и горели, но разжать их не было и мысли.

– Правильно! – воскликнул Тайло. – Не давай ему спуску!

Скелет сделал вираж, пытаясь скинуть Флинна со спины, – не вышло. Он извивался и бился до тех пор, пока силы не иссякли. Демон стал уменьшаться, точно высыхал.

– Да! Ты победил! Ты укротил свой гнев! – радостно прокричал Тайло. – А теперь дай мне руку.

Битва изнурила Флинна, но психофор вновь поделился с ним легкостью. Раны зажили, тело стало невесомым, а демон совсем уменьшился, превратившись в скелет маленькой рыбешки.

– Я видел ее раньше. Она укусила меня, – сказал Флинн, паря рядом с Тайло.

– Она попробовала твой гнев и выросла до его размеров.

Рыбешка стала еще меньше.

– Такая крошечная, не больше моего ногтя.

– Если ее не кормить, она всегда будет такой. – Тайло аккуратно погладил рыбешку.

– А тебя где носило? – спросил Флинн с упреком. – Этот демон меня чуть в салат не нарубил!

– Вот только не надо на меня наезжать! – оскорбился Тайло. – Ты хоть представляешь, как сложно в Чистилище найти приличную веревку?

11. Квартал Потерявших Надежду

Вернувшись домой, Флинн упал на кровать. Смертельная усталость растворила кости, веки потяжелели, и он провалился в беспокойный сон.

Флинн вновь видел родной город, который так ненавидел при жизни. В нем раздражало все: шум, вечная суета, грязь и бедные районы, в одном из которых он и вырос. И только здешний туман нравился ему. Город находился в низине, недалеко от воды, поэтому появлялся он довольно часто. Редкое утро обходилось без густой пелены. А еще туман был совершенно особенного цвета – сизого.

Многие люди пытались найти объяснение этому явлению, выдвигая самые различные предположения. Одни говорили, что все это из-за работающего в черте города завода, по слухам, он выбрасывал в воздух вредные вещества, которые и окрашивали туман. Другие обвиняли в этом споры неизвестного вида плесени. Некоторые строили уж совсем невероятные догадки: якобы сизый туман приходил из другого мира или же таким образом высшие силы предупреждали о надвигающейся беде.

Флинну было глубоко наплевать, по каким причинам возникал сизый туман. Ему он просто нравился. Туман скрывал уродства этого города, и все вокруг казалось не таким уж паршивым. И вот Флинн вновь шел в этом волшебном мареве, жалея, что видит черно-белые сны.

Пробуждение было не из приятных: на грудь будто каменная плита упала, а на шею точно петлю накинули – дышать невозможно. Флинн резко поднял голову с подушки. За мгновение до пробуждения ему показалось, что он увидел на улице свою мать. Даже если бы Тайло не предупредил о возможных последствиях такой встречи, Флинн все равно не хотел видеть ее. Смерть не изменила его отношения к матери. Он по-прежнему винил ее в смерти отца.

Флинн потянулся к тумбочке, чтобы налить стакан воды, и замер. Рядом с графином лежала заколка в виде бабочки с синими крыльями. Он дернулся, как ужаленный. Так вот какое наказание ему устроили! Лучше бы сварили в котле, это в разы милосерднее. Флинн схватил заколку, подбежал к окну и швырнул на улицу. Неровной походкой он вернулся к тумбочке за водой. Заколка лежала на том же месте, где и раньше.

– Нет, – шепнул Флинн, сжимая зубы до скрежета.

Он кинул заколку на пол и растоптал, а потом испуганно посмотрел на тумбочку и в ужасе обнаружил, что заколка появилась вновь. Флинн пытался сжечь ее, снова выкинуть, сломать, но, что бы он ни делал, она постоянно возвращалась к нему. Его вечная пытка, поданная под обжигающе острым соусом вины.

От бессилия Флинн опустился на пол и невидящим взглядом уставился в пространство. Изголодавшаяся совесть грызла до костей. С трудом вырвавшись из ее цепких лап, он медленно осмотрел комнату. В дальнем углу стоял шкаф – тот самый, с секретами. Эффект запретного плода сработал в мгновение ока – что-то щелкнуло в сознании. Схватив заколку, он пересек комнату и очутился рядом со шкафом.

– Все страшные тайны должны покоиться в одном месте, – сам себе сказал Флинн.

Он встал вплотную к шкафу, взялся за ручку и, немного приоткрыв дверцу, заглянул внутрь: тьма и больше ничего. Тайны попрятались по углам. Он просунул в щель заколку с синей бабочкой и тотчас захлопнул дверцу. Флинн нервно выдохнул и оглянулся. На тумбочке стояли лишь графин с водой и пустой стакан.

«Сработало!» – с облегчением подумал он.

Не успев дойти до середины комнаты и обрадоваться, что затея удалась, Флинн услышал глухой монотонный стук. Стучали из шкафа. Он медленно повернулся. Стук нарастал, напоминая барабанную дробь. Дверцы задрожали, желая выпустить наружу все секреты, томившиеся за ними.

Флинн подбежал и уперся руками в шкаф, не давая тому открыться, но его стараний надолго не хватило: тайны оказались сильнее. Дверцы распахнулись, выпуская рой синекрылых бабочек. Они облепили все: стены, потолок, мебель – каждый свободный кусочек комнаты. Только вот ни одна из них не села на самого Флинна, они избегали его, словно боялись. Глубоко внутри он тоже боялся их.

– Черт! Тайло меня убьет! – запаниковал Флинн.

– Убью. Да так, что меня признают самым жестоким убийцей за всю историю! – грозно произнес нарисовавшийся в воздухе Тайло.

Он парил под потолком, частично облепленный синими бабочками.

– Помоги! – взмолился Флинн, сомкнув ладони.

– Я же тебе четко сказал: ни за что, ни при каких обстоятельствах не открывать шкаф! – рассердился Тайло, стряхивая бабочек с головы.

– Я и не думал выпускать тайны! – оправдывался Флинн. – Всего лишь хотел спрятать в шкаф еще одну, а он взял и распахнулся.

– Неудивительно! Ты его переполнил, и он не выдержал. – Тайло снял серую шапку с кошачьими ушами, и черные кудри рассыпались по плечам.

Психофор принялся аккуратно собирать бабочек в шапку – те не сопротивлялись.

– Идите ко мне, маленькие, – уговаривал он их, точно детей. – Я вас верну домой, будете опять мирно дремать в темноте неведенья.

– Тебя они не боятся, а меня вот шугаются. – Флинн демонстративно протянул руку к одной из бабочек – та упорхнула.

– Ничего удивительного, если учесть, ЧТО ИМЕННО хранят эти тайны, – сказал Тайло, многозначительно глянув на него.

Флинн не ответил и отошел в сторону, чтобы не мешать. Каким-то непостижимым образом все бабочки уместились в шапке (бездонная она, что ли?). Все, кроме одной.

– Только бы не спугнуть, – прошептал Тайло, подкрадываясь.

Флинн перестал дышать. В этот момент он хотел, чтобы время сломалось и все вокруг замерло. Но где-то наверху решили, что это было бы слишком легко. В дверь забарабанили, да так громко, что Флинн подпрыгнул на месте.

– Эй, шестьдесят первый! – Из-за двери послышался зычный голос мадам Брунхильды. – Соседи жалуются, что у тебя там кто-то скребется! Я ведь предупреждала, что полтергейсты в доме запрещены!

– Это не полтергейсты, мадам Брунхильда! Это скребутся мысли в наших головах! – крикнул Тайло. – Все под контролем! Не о чем переживать!

– Мальчик, что за ересь ты несешь?!

Дверь распахнулась, и в комнату вторглась мадам Брунхильда, готовая своим праведным гневом сбить с ног любого, кто окажется на пути.

– Что тут тво-ри-тся? – по слогам проговорила она.

– Ничего, – заверил ее Тайло, спрятав шапку за спину.

Мадам Брунхильда недоверчиво посмотрела на него, всем своим видом показывая, что ее не проведешь.

– По-твоему, я глупая? Ты, мальчик, решил, что можешь сделать из меня дуру? – гневно спросила она.

– Нет, что вы! – Тайло живо замотал головой.

– Я еще раз спрашиваю, – с нажимом произнесла старуха. – Что тут творится? Откуда шум?

– Мы просто очень громко думаем, мадам Брунхильда. Вот мысли и скребутся, шумят, шуршат в наших головах.

– В ваших головах может разве что ветер свистеть, не более! – гаркнула мадам Брунхильда, и у Флинна внутри все перевернулось.

Она обошла комнату с видом ищейки, учуявшей добычу. Старуха проинспектировала каждый ящик, обследовала все щели в стенах, заглянула под кровать и даже под ковер. Она проверила люстру, попутно пробурчав, что та успела покрыться толстым слоем пыли, зачем-то пролистала стоявшие на полках книги и внимательно посмотрела в окно. Ничего не обнаружив, мадам Брунхильда вернулась к Тайло.

– Сегодня удача на вашей стороне, но если в следующий раз попадетесь, то сильно пожалеете, – предупредила старуха, сощурившись. Она пригвоздила Флинна недобрым взглядом и обратилась лично к нему: – Больше без глупостей, мальчик. Ты их и так достаточно много совершил при жизни. Этот дом – не место для них.

– Хорошо, – еле выдавил Флинн.

– И еще один совет: держите свои мысли в клетке, если они у вас такие громкие. Вы не одни тут живете, нечего мешать окружающим, – напоследок сказала она и захлопнула за собой дверь.

– Будет сделано, мадам Брунхильда! – вдогонку крикнул Тайло, вытянувшись в струнку. – Фух, пронесло! – выдохнул он, стирая пот со лба.

– А где бабочка? – спросил Флинн. – Я не вижу ее!

– И я, – согласился Тайло.

– Раз мадам Брунхильда ее не заметила, то это значит… – Флинн умолк, ужаснувшись догадке.

– Она выпорхнула! – воскликнули они хором.

– Наверное, бабочка улетела, когда мадам Брунхильда зашла. Я же предупреждал, что тайны любят убегать! – простонал Тайло, потирая висок.

– А куда она могла направиться? Есть предположения?

– Тайны стремятся только к одному – к свободе. Ищи ее снаружи!

– Понял! Ты разберись с этими, – Флинн указал на шапку, – а я выслежу ту. – Он неопределенно махнул рукой.

– Главное, ни в коем случае не позволяй ей прикасаться к другим душам, иначе они узнают твой секрет.

– Хорошо! – крикнул Флинн и, резко распахнув дверь, пробкой вылетел из комнаты.

– И не смей возвращаться с пустыми руками! – заорал Тайло, высунув голову в коридор. – Будешь ловить, пока не поймаешь! Пусть хоть вечность пройдет!

Флинн несся по лестнице, иногда с кем-то сталкиваясь, но останавливаться и извиняться было некогда. Он несколько раз замечал отблеск синих крыльев, но догнать бабочку никак не получалось. Тайну, вкусившую свободу, поймать непросто.

Спустившись в холл, Флинн увидел, как бабочка с легкостью выпорхнула на залитую солнцем улицу. Он погнался за ней.

«Только бы не упустить, только бы не упустить», – молотом билась мысль в голове.

Флинн сгорал, представляя, что тайна может сесть кому-то на плечо. Тогда какой-то незнакомец с ужасом повернется к нему, покачает головой и навеки заклеймит.

Он бежал по улицам не один. Мелькая в окнах домов, от него не отставало собственное отражение. Оно уже несколько раз поймало ту злосчастную бабочку и каждый раз победоносно улыбалось настоящему Флинну. Чистилище издевалось над ним, показывая то, что у него не получалось. Он всеми силами пытался не замечать этот дурацкий спектакль.

Бабочка терялась в вышине. Она действительно походила на кусочек неба, упавший на землю, как и говорил Тайло. Прекрасная, но хранящая страшную тайну. Тайну, которую Флинн не мог поведать миру, он был не готов.

Небесная синева внезапно облачилась в серые тучи. Флинн остановился. Бабочка привела в незнакомое место. Он достал путеводитель.

– Ариадна, куда я попал?

– В квартал Потерявших Надежду, – ответила ему невидимая девушка.