Красная Мнига

Ана Гратесс

Красная Мнига

М-Книга

Некоторым во́лям дозволено бродить среди человеческой славы, отбирая у первых и могущество, и сиплость их старческих голосов. Эта красота в кажущейся умеренности, но подобными сполохами возможно привлечь в свои ряды только отчаявшихся Странников, жаждущих от мира чудесного проявления фантастических основ, которые в глубоких древностях возвели Магические умники.

Божественность их неоспорима никем. И Странники с трясущимися ручонками желают сделать то же, что и те древноты-разумисты, полубезумием поглядывая на исчерченные иероглифической вязью странички манускриптов.

Крупно морочат им головы красные печати во кругах бытия плывущие, туманами сулящие силу и успех во всех делах. Ангельские чины игриво перемешиваются с демоническими. Всё чаще в современных оккультных книгах говорится о красоте индивидуальности и настоящей святости «мрачных» культов. Выбирать приходится зрителю.

У нас тут небеса вместе с космосом и горящей звездой смешиваются внутри планеты!

Люди начинают понимать, что только их собственная вера способна оживить все эти сказочные лабиринты и всех ангелов-демонов и только она, эта субстанционно-осознаваемая форма, может помочь им стать Магами с большой буквы.

Иллюзорность мира, в котором мы плывем с прикрытыми глазами, становится ясным океаном всевозможности, чью призрачную материю с такой легкостью можно видоизменять. Тут религиозные доктрины расщепляются на составные атомы, и новая сознательная Вера создает из этих кирпичиков свежую, восхищающую дух Реальность.

Как только человек понял, что он, посредством мысленных токов идейности, может творить Всё и расплавлять материальность в любых тонах, тогда Магия видоизменилась в пространную фантастичность, распавшись на простые грани, которые стали основой для глубокоуважаемых неНаучных дисциплин – оплотом современных сказочных формаций!

Они проникли во все сферы нашей каждодневной дуальной жизни, став почти что обыденностью, которой мы управляем автоматически заданными реакциями. Что это за дисциплины – именно об этом я буду говорить в данной литературной работе. Все, что здесь появится в дальнейшем – есть творчество чистого воображения и красота художнических полётов.

Пристегните ремни, Странники, вам уготовано путешествие по пространствам блистающих неМиров!

Красные Круги премудрости

Форма снов наводит на мысль о предопределенности всей видимой материи. И её событийный ряд, и её манящая красочность – всё это суть тёмная спираль, которая по мановению мысли направляет собственные токи на призрачную, физическую реализацию. Почему призрачную? Потому что её нежность и сговорчивость с нами является не более чем уловкой восприятия.

Сейчас я покажу вам одно стихотворение одного неизвестного никому Друга, и вы наверняка захотите задать себе еще один вопрос: почему всё именно так?

Слышится звонкий смех:

То стекольные глади разбиваются.

И чтобы разбаловать веселье,

Нужно уничтожить тысячи стеклянных листов.

Тонкошеи они, тонкогранно их тело,

Смеется их сущь – эхом отдаются те звуки в голове,

И яркость их непомерна.

Ея красота, погибая, полно́ раскрывается:

Здесь слышится звонкий смех!

На Красных Кругах видоизменений это стихотворение выпадает из общего числа себе подобных. Форма эта доносит до слуха стеклянные смешки, которые тысячью своей породы оглушают нежные перепончатые перегородки.

Человеческое сознание парит над безднами творческой тоски, желая все больше и больше выплевывать детского недоразумения. Глаза вынуть и растолочь в муку, из получившейся массы выпечь вкусные пирожные. То же самое сделать и с лицом: вынуть маску из деревянного ларца, растянуть подпорками, сварить сё и приготовить из этого пергамента рулет, напичканный стекольным смехом с лиловым отсветом. Таким образом проверяются стихотворные формы, а что до прозы – то дела никому особого нет.

Наша формация не должна подвергаться гонению умозрительного толка, об этом вяще досказывали магические книги прошлых веков. Крик Крастус, будущий основатель Телевизионного потока идей, вообще гнал взашей все кривотолки всех посторонних! То был человек самых свободных нравов, искренне уверенным в собственном же долгоденствии великолепном, чьи возможности выходят далеко за привычные градации физического восприятия.

Красным Кругам премудрости достает уверенных путей, и они с огромным удовольствием захватывают все новые и новые степи под свое размашистое крыло. Отдаю на откуп всё реально существующее тому, чьей красотой, сравнимой со светом блистающей звезды, еще только предстоит возникнуть в сознании Человеко-пятикнижия.

Красное великолепие стучит в венах, оно желает вкусить сказочной свободы, а потому во снах крадущейся походкой выскальзывает с привычных сосудов и мгновенно разреживается под натиском невесомости земной атмосферы.

Человек, во снах ты умираешь, а по пробуждении в тебя вмещается совершенно иная космическая форма, но свойства памяти уже подрезаны и то особым образом позволяет тебе забывать свои отдохновенные картины.

Ты не помнишь себя прошлого, вся канва памяти видоизменена, даже не возникает и толики сомнения в реальности окружающих ландшафтов! Но однажды тебя будит сказочная фея, лиловая матерь правды, и помещает в изнеженную голову твою слова о лжи настоящего мира. А много ли возможно сделать в подобной ситуации? И эти слова космическая форма сотрет, не давая сделать и шага в осмысленную область творческих тру́жений.

Оказывается так, что Красные Круги премудрости лишь верхушка снежной горной шапки, под ее маслянистым слоем находится сворачивающийся в клубок вечный базис памяти, в чьих непомерных недрах хранится вся вынутая информация из всей массы человеческих голов. Здесь стихотворение о стекольном смехе становится очень кстати.

Звон колыбели убаюкивает разум, и тело расслабляется, проваливаясь в уютное забытьё. Тут находит мерцающая область Сна. С исключительной размеренностью ее сущь расправляет свои серые крыла и подгребает тонкие сознательные тела человеческого отпрыска. Здесь мозговые волны становятся еще медленнее и в этот момент память изымается. Напропалую ее остывающая субстанция делится на ровную пыль и приправляется инакой формой, вмещающей в себя всю возможную фантастику метафизической природы.

Зачем это все нужно? В течении суток бодрствования человеческое дитя находит как во внешнем миру, так и внутри себя красочные породы истинности, и чтобы то не пропало бесследно, не стало погребенным под слоями подсознательного автоматизма, был создан механизм изъятия.

Крадущие Память делают услугу людям, чтобы те не тратили большие объемы энергии на усвоения того, что усвоить попросту невозможно (предваряя вопль об эгоизме и том, что у детей отбирают выбор скажу, что делается то в самых любовных и самых нежных побуждениях родительской опеки).

В некоторых случаях Крадущники жалятся над детьми и оставляют тем крохи их разумения, и тогда, из подобных светочей получаются высокие мыслители самых различных мастей.

«Красные Круги премудрости и человеческое сознание». Божественной космичностью накладывает эту повязь на взоры, скрывая тем самым Настоящее и давая Свободу незнания. Кто узнал Красные Круги тому остается только оставить весь свой багаж за бортом и вступить в Новую жизнь голым полупрозрачным телом, открытым всем ветрам Всевозможности.

То есть ключ для гостеприимства звездного же Человеко-пятикнижия. Венец света овевает лица вновь пришедших экстазом полета. Сворачивающиеся спирали лиловой нежности дарят пришедшим ласку и тепло уютного Дома. Теперь они не человеки, шарящие в иллюзорной ширме Настоящего, теперь они есть Стекольный Смех.

Благодарением накрыт праздничный стол, за окнами светит яркое небо родной Галактики. Все присутствующие Странники здесь и чинно ожидают красоту. Теперь их жизнь принадлежит особо сверкающему Космосу.

Звездность эта мерно отстукивает заданный ей ритм, ни на микрон не сдвигаясь в любую возможную сторону, потому что сторон теперь попросту нет. Космос прибыл в глубокую вечность сна, достиг перепончатой всевозможности и на том спасибо.

Красная же Петля

Человеко-пятикнижие верхом на коне и осле – их тела подобны круто сваренному желе со вкусом вишни: так потихоньку показывает себя Петля или Красная вертушка. Вертится ее чело самозабвенно проникая внутрь себя. Среди разломов надежды отыскивает оно семечко, достойное вырасти среди лучших умов человечества.

Красота памяти начинается здесь, в пучинах умопостроения, разрежая личные покои на двадцать пять и семь глав. Сюрреализмом тут пахнет крепко, а главных героев все еще не видно… А как же Стекольный Смех, как же Красные Круги премудрости или Человеко-пятикнижие? Это есть три столпа венценосного королевства всея величества неКосмоса. Золота теперь достаточно на коленях и на щеках, можно продолжать!

Напоминание о Деле над небом парит, создавая облачные кручи, вату рассеивая над головами ничего невидящих. Его задача состоит в том, чтобы расправить доблесть Красной же Петли и своровать радостные смешки стеклянных людей, ибо оно им зачем (смех)?

У них есть Человеко-пятикнижие, их собственная порода красоты неимоверной, слепящей любого заправского экзистенциалиста и прогоняя скептика взашей, дав умопомрачительный прощальный поцелуй. Оно говорит ими, пахнет допотопными руками и отверзает бездны души, чья природа была заточена под клеточку неизвестности. Но теперь, вырвавшись на свободу, она заверещала очень громко, испугав Стекольный Смех и всех находящихся поблизости.

Родиться для порога в восемь пальцев, и все для того, чтобы никогда не видеть света? Что за вздор! Не было доселе такого глупца, который бы согласился на подобное помрачительное действо. Нет, нет и еще раз нет!

Красной Петле досконально известно об очерках черной и красной магии, об их ароматных чреслах, что смердят подобно помойным ямам. Конец круговорота безумного бытия не считает больше количество смеха, упрятанного в закоулках треножного стола: Стеклянный Смех, Красный Круги премудрости и Человеко-пятикнижие – их столпотворение являет миру каждодневный рассвет неизвестной никому Звезды, имя которой Нетаи.

Там, где сердце похоже на длинный коридор из красных изумрудных пластин и зеленых же точек рубина, что выложен в костистых породах сознательного вращения. Оно нетонущее, не потопляемое никем и ничем. Эта формация – совершеннейший сосуд для сохранения любви и мирного неба над головой.

Звукам внешнего неКосмоса дозволено долетать до привычного обиталища трехлапого правосудия. Без лица и без глаз рассредоточено то под мягкой материей близ острова Восхождения. На секунду может показаться, что это туманное приведение – суть тонкая пленка шутовства, но нет, эта форма существует от начала самого времени и доколе будет стоять надо всем, пока Красная Петля не уйдет на покой. Скоро ли то случится, мне неизвестно, и я об этом поведаю вскоре.

К-Мнигой Красной описываю сворачивающиеся вокруг духовного колодца круги. Кольца иносказательного толкователя тут как тут! Его рот превращен в жабу или ворона. И без умолку талдычит он о том, как пишет Красную М-Книгу, где досконально описывает вертящиеся сферы вокруг всеобщего Духа неКосмоса. Смешной человек, ах!

Взглядом свыше продиктовано стихотворение о творческом соке лилового Цветка:

Красивое мерное стучит в окно.

Говорит оно: «Впусти, я смогу забыть всё!»,

Но недоверие впилось в ногу острой иглой.

Что за вздор, думается, незачем красить губы

В Красный цвет, ибо то есть оттенок Любви?

А оно того не хочет: ни обнаруженным быть,

Ни прослыть вековой шишкой на вечном лесном

Теле. Движение Красного продолжается,

А красивое мерное, все еще стучит в окно.

Слушать голоса, что порхают вне лица и вне ушей, напоминать самому себе зачем и куда ты идешь. Все для того, чтобы встать рано по утру и найти золотое кольцо, инкрустированное теплой изумрудной пластинкой, той самой, из коридора Сердца.

Письмо любви навещает тебя, делит тридцать кроватей на равные половинки. Тобою оно раскачивает некоторые металлические полости внутренних органов: и тут происходят кашеварения, которые с изыском выплевывают свои желудки на тонкие блюда господ.

Господами в наших краях зовутся семейство Красных, Стеклянки смешков и Книгочеи-люди. Их славное шествие по дорожкам из отборного льна освещается лампами белого света, чье начало берется из Дома, что обосновался на островерхой крыше, которую так любил старик Ластракт.

Прием светский с темным неКосмосом пригубляет вино из яблок. Родительская помощь приходит в пору и голова больше не круговращается, ведь ее сущь исчезла тогда, когда появилось достославная Красная же Петля с вершинами Крадущих сны.

На ложе царском расстелены помадки из вишенок и тортики желудочных соков. Дорогим гостям пришлось по вкусу это угощение. И начато было серийное производство всей массы звездных нетопырей, для которых больше не существовало ни изумрудных колец на пальцах, ни голов с умопомрачительными гурманскими яствами. То-то же!

Смешались Красные с медитативными цветами, что пришли из далекой страны Утопия-ма. Нежна была их общая душа, и снопом дивной силы цветочное великолепие преобразило Красное семейство в Диалог числительный – неумолкаемый гомон стройного ряда, на первый взгляд кажущегося абсолютной бессмыслицей, понятного любому интуиту.

Равняется оно шкале, что берет начало от простого добролицего снежка с розовым хохолком, и кончается неважной персоной с привкусом особой секретности. Для каждого найдется своя колыбель и я благодарю семейство Красных за счастливую службу.

Вся Память будет разослана в радужных конвертах из рыбьей чешуи тем, кто нуждается в ней!

Диалог Чисел

Великим походом была ознаменована весть о приближающейся планетарной системе. Всё теперь под ворохом мысли погребено, сделано из медовой воды и клейкого вещества. Так получились Числа.

Превосходство клейкости данной субстанции не уступает по прочности какой-нибудь стали или платине, а черная марка (особое клеймо, редко встречающееся у неживых существ) среди Чисел особенно славится сговорчивостью и дружелюбием.

Красоту не утаить от нежных цветений Числового превосходства. Таким образом был создан совет по урегулированию человеческого восприятия, чтобы то могло беспрепятственно внимать новому родительскому гласу.

Диалог – названная система Чисел, переговаривающихся в среде себе подобных.

Первой оказалась красота Семёрки – её шарм побил все мыслимые рекорды очарования.

Второй вышла Пятёрка, метающая молнии и силой обладающая непомерной: на нее взглянешь – упадешь тотчас же.

Третьей замкнула сферу Двойка: обоюдоострая, обоюдомягкая – всё живое ей подчиняется, а если некто или нечто выдумает противиться её сиятельству хоть как-то, то милуй-красуй! То лицо будет наказано вечным незнанием выбора и в окончании всего от голода глухо падет.

Разговор начинается в карамельной зале, чьи стены и пол расчерчены на равные квадраты трех цветов (каких – придумайте сами).

Старт:

– Мне бы очень хотелось спеть песенку и растолочь корень женьшеневый, ибо мои детки хотят лимонной воды, а лимонов нигде нет, только корешки кругом мнутся! – Сказала Семёрка.

– Ваше право, милая леди, но я бы порекомендовала приплести сумму, состоящую из 7 и 2, и получившийся отвар дать вашим прекрасным отпрыскам. – Назидательным тоном вымолвила Двойка.

– Отлупить бы тех, кто придумал Диалоги Чисел! Неужели мне заняться больше нечем, как коротать сиделки с некими натуральными звездами? – Гневно выплюнула Пятёрка.

– Не гневайтесь больше положенного. Вашей формации необходим крепкий фундамент, как у меня, например, и тогда эмоциональный фон придет в равновесие! – Воскликнула Семёрка.

– Мне думается, что здешние клетки навевают туману в наши головы, быть может начнем движение? Под окончание данного пути всем было обещано исполнение вящей потребности или желания! – Предложила Двойка.

Так было начало движение по клеточному супу карамельной залы. И Семёрке с Двойкой особенно пришлось по вкусу угощение, припрятанное в уголочках цветных квадратов. А Пятёрка все рыскала, по кругу ходя, хотя никакого подобие на окружность здесь попросту быть не могло, и я даюсь натуральному диву, как ей такое вообще пришло на ум.

Ладно было дело, да не урезанием един весь этот сыр-бор: финишную черту пересекла Пятёрка с окружностями по всем сторонам её тела, а стойкие, но нежные сущности Семёрки и Двойки слишком увлеклись разглядыванием собственных пяточек и поеданием вкусностей…

Сердечный срез алел, раскачиваясь на качелях вновь приобретенной памяти. Красная семья уже давно истлела в событийном ряду, но преобразованная материя все же заимела некоторые остаточные «красные» веяния, а посему Числа отошли чуть в сторону от своего прямого назначения, и устроили пышный зеленый сад на территории бывшей резиденции Круга и Петли.

Двойке особенно пришлось по вкусу тамошние заведения Часов, и она самым необыкновенным образом пришла в исступление, увидев крошащиеся песочные Стекла. Откуда то могло взяться в такое время и при таких обстоятельствах? Ведь все стеклянное было изъято преобразователями на корм будущей неЦивилизации.

Их мерное стучание заволокло числительный разум Двойки туманом сладкого сна и пропала её двоичная суть из резиденции, растворившись в ненатуральной грёзе.

Повторные вращения памяти стали одолевать оставшихся в одиночестве Пятёрку и Семёрку. Они искоса посматривали друг на дружку, одновременно желая и сблизиться, и разойтись каждая в свой квадратный угол.

Вот только одной загвоздкой им пришлось подивиться: раз Двойка исчезла, то исчезла и геометрическая равнобедренность, а это значит, что и квадратам в этом мире делать больше нечего. Они просто взяли, плюнули на всё и ушли в крепкое забытье за пространными течениями песочного Стекла.

Весь стройный ряд захромал, уничтожив саму суть себя. Числовое превосходство пошатнулось и двое из оставшихся (Пятёрка с Семёркой) смогли удержать последнюю ниточку этого мира. То есть себя.

Всё так и осталось висеть на 5/7 перед лицом неБездны.

Настало время истовой Магии и привлечения в ряды спасателей всех внешних атрибутов оккультизма, которые вот уже десятки тысяч лет отвлекают вечно снующий туда-сюда неРазум. Никто не станет Королем Абсурда, пока не истлеет хотя бы одна тысяча травинок из зеленого сада бывшей резиденции Круга и Петли.

Магия Чисел, как и Диалог их, навещают помутившиеся умы в белых уютных палатах близ месторождения песочного Стекла. Было установлено, что близкое соседство безумных вращений и степенного течения песка приводят к гармонизации так первых, уменьшая их истерическую долю, так и вторых, превращая их стеклянно-песочные настроения в более тонкие субстанции воздушности. Своими незримыми ухмылками данное очищение завлекает в объятья сладкой грёзы все ощущаемые Двойки.

Магия Чисел – древняя наука. Особенным пеплом она украшает дома правдоверцев и всех охочих до реальной сказки. Крепкая веха времен и сила для подобного требуется, и Семёрка с Пятёркой вызвались на помощь, хотя только один вид умалишенных палат и их соседство с песком Стекла навевает на Числа тень глубинного страха.

Шанс не вернуться с такой очумелой вылазки равен полному Нулю и что с того? Все равно страх перед предприятием весьма далек от истины, значит можно и поволноваться без вреда для числительного здоровья.

Мир Потусторонности

Они полны сюрреализма древнего старания, их тела есть еда с питьем. Зеленые росчерки по стеклянной глади морской делают большое одолжение натуральным числам, в превосходстве наполняя их уверенностью и Магией – настоящей шепчущей во чреве Ночи-Матери.

То самое наваждение примкнуло к одеревенению всех членов, там люди высокими парами разглагольствуют об упадочности мар и крепости сахарных тростников. «Это наши дети», – думают Числа, но оказывается, что подобные кривляки попросту миражи на Стекле, а оно всё смеется – чистый паразит и небожитель в одном лице!

Помните, как мне или Красному семейству пришлось растолочь мягкую кожу человеческих особей? Так же и здесь была дана задача изничтожить всё мягкое, не подобное Стеклу и его колкой песочности. Разум Чисел упорхнул прочь, оставив тех наедине со своей тонкой организацией, а она всё ворчала или плакала, умоляя их о возвращении в клеточный Рай.

Ах, разноцветное её великолепие… Скучать по тому пришлось сидя в кресле-качалке, смотря на белые стены палаты, а стекляшечное «бедствие» без промедлений взяло эмоцию под контроль, вещая через внутренний взор упаднические идеи, возносящие зрителя на престолы неКосмоса.

«Нынешние загадки – Миражи», – нам было говорено, а кем говорено, так и остается тайной и по сей день. Годы или столетия, одному мгновению тому предвещало стать, но раскрасилось сие в растянутую ленту помрачения, которая стяжала наши умы (Числительные) в единую хрустальную скрепку, сделав всё необходимое для издания собственных абсурдных текстов.

Кто это действо запретит теперь, когда все мыслимые и немыслимые пути к отходу и подходу остались висеть на ветряном замке, обдуваемом просторами свободолюбия? Изнанкой мир показал свое Число и мы все возрадовались тому! Наш Мир есть Число целое, делимое только на светящуюся божественность неКосмических волнений.

Теперь мне кажется, что все написанное можно уместить на крошечной щеке механизма унификации, который вызвался умалить взрослую обреченность, открыв дорогу детскому вовлечению.

Интерес – вот что волнует теперь Числа. Семёрка с Пятёркой очистились от наваждения Потусторонности и принялись за создание новой Двойки, приняв все меры предосторожности, чтобы не одна туманная мара не застигла врасплох. Недостающие элементы было принято извлекать из песочного Стекла, предварительно крепко обив белой же палатой сыпучее, колкое и несговорчивое тело.

Все же, было отрадно Числам полусознавать, что их семья вскоре будет в полном сборе и после всего лучезарного можно будет встретиться возле зеленых садов резиденции. Не забыть бы разослать перед тем пригласительные для гостей: никак нельзя чтобы воссоединение прошло только в узком кругу, для такого обязательно нужны зрители!

Благоразумие будущего сознания навело шорох на земляной остров резиденции, его величество Пустота не хотела принимать в расчет будущую красоту рождения и выслала призрачный десант по направлению к Числам. Где бы те не находились, их фактическое местонахождение было глубоко «засекречено» на самом видном месте.

Старой мудрости не занимать толку! Потусторонность данного вращения обдавала знаниями, казавшимися уже давно утраченной драгоценностью. Числам было сказано, чтобы те использовали не только песчаное Стекло, но и собственную жизненную силу, а также материал переброшенного через ленту времени десанта резиденции.

Удивленным шипением было воспринято сие, но Семёрка первая решилась на отчетливый говор:

– Вашу бы прыть на наше общее дело, не мы одни скучаем по нашей приятельнице, простой Двойке, весь мир нуждается в её правильной красоте! Мы даже не можем сконструировать обыкновенный квадрат, наполненный сладостями и подарками, зато сложные фигуры оккупировали все входы и выходы из Потусторонности.

Они решили, что раз простому тут места нет, то значит можно сложностью все затопить. Что за вздор!

– Мне простое тоже благоприятней, чем лицезрение бесконечной вереницы изогнутых, перекрученных формаций, желающих прыгнуть в рот. – Пятёрка насупила грани, притоптывая округлым основанием.

– Мы поддадимся очарованию Стекла и его смешков, но только на микро-мгновение, чтобы его сущность восприняла нас как друзей. И как только дверца в Стеклянное будет отворена, мы тут же её захлопнем, отрезав все имеющиеся там хрустальные замочки, которые мы будем использовать в виде животворного материала для нашей многолюбимой Двойки!

– Семь, я тобой восхищаюсь!

Последний аморфный сгусток десанта резиденции вывалился из пилотируемого каменного пятна и застиг Числа во всеоружии. Они ловко расправились с призрачными мягкотелыми сгустками, приняв вид Стеклянного Смеха и всё было кончено за пять мгновений до наступления Потусторонней ночи.

Ловко расправившись с «врагами», Пять и Семь принялись за исполнение плана по одурачиванию песочного Стекла. Двумя хрустальными палочками вооружилась Семь, а скрежещущая шапка досталась крепкому телу яростной Пятёрки. Вместе они преодолели реку помутнения.

И чем ближе они приближались к белым палатам, тем отчетливее стали слышаться стеклянные смешки, разлетаясь всюду подобно невесомым мерцающим птичкам.