скачать книгу бесплатно
– Грибы, – ответил Бахтияр.
Глеб посмотрел на коричневые, покрытые лесным мусором шляпки и, нахмурившись, уточнил:
– Поганки?
– Зачем поганки? Опята! Сейчас жарить будем. Отдыхай пока.
Глеб пожал плечами и уселся на траву, а старик занялся разжиганием костра. Не прошло и десяти минут, как на полянке заполыхал, уютно потрескивая сухим валежником, рыжий костерок.
* * *
Бахтияр настругал палочек, нанизал на них грибы и воткнул палочки в землю рядом с костром. Вскоре грибы сморщились и потемнели.
– Готово! – сказал старый охотник. Он взял одну палочку и протянул ее Глебу.
– Ешь. Вкусно.
Глеб взял палочку, куснул зубами жареный гриб, пожевал и едва сдержался, чтобы не выплюнуть. «Дрянь какая», – подумал он.
– Хороший еда? – поинтересовался охотник-манси.
– Хороший, – ответил Глеб, не желая обижать старого охотника. – Ресторан «Максим» отдыхает. Но я больше люблю консервы. Не возражаешь, если открою баночку печеночного паштета?
Бахтияр не возражал.
Вместе с банкой паштета Глеб достал из рюкзака бутылку коньяка «Кутузов», подаренную ему одним бизнесменом, фирму которого Глеб ненавязчиво упомянул в своей статье.
Подлое, конечно, дело, но сейчас, уплетая бутерброд с паштетом и глотая двадцатипятилетний коньяк прямо из горлышка, Глеб нисколько не жалел о своем поступке. Уж больно хорош был этот «Кутузов».
Бахтияр от коньяка отказался, заявив, что Сорни-Най не любит пьяных. Глеб высказал старику все, что думает про вредную Сорни-Най, и в одиночку выхлебал полбутылки коньяка. На природе сам бог велел!
Пока Глеб заканчивал ужин, Бахтияр разбил у межи палатку. Глядя, как он возится с колышками, Глеб вдумчиво проповедовал:
– Ты, Бахтияр, слишком суеверен. Я понимаю, твои предки верили во всю эту галиматью с Сорни-Най, но ты-то – человек двадцать первого века. Даже в ваш дремучий поселок давно пришла цивилизация. Вот скажи мне, Бахтияр, ты смотришь телевизор?
– Нет, – ответил старик, вбивая колышек.
Глеб отхлебнул коньяка и вытер рукавом рот.
– Ну а электричеством пользуешься?
– Нет, – снова ответил старик.
Глеб удрученно покачал головой.
– Плохо дело. Вот и выходит, Бахтияр, что не хочешь ты шагать в ногу с веком.
– У века свой нога, у Бахтияра – свой, – незлобливо отозвался старик.
Глеб вздохнул.
– Хороший ты человек, Бахтияр, только темный... Ладно, что с тебя возьмешь. Как там палатка, готова?
Старик выпрямился и отряхнул руки.
– Готова.
– Пойду отдохну. Ноги гудят, будто я на пик Коммунизма забрался, пешком и без тапочек. – Глеб поднялся на ноги и, покачиваясь, побрел к палатке. Перед тем как войти, остановился и сказал: – Если усну, до утра уже не буди.
– Спи-спи, – улыбнулся старик. – Будить буду рано.
– В этом я не сомневаюсь.
Глеб вздохнул и ввалился в палатку.
* * *
Однако поспать до утра не удалось. Ночью разыгралась гроза. Глеб проснулся от раскатов грома, поднял голову и позвал в темноте:
– Бахтияр!
Старик не отозвался.
– Эй, Бахтияр, ты здесь?
Ответа не было. Видимо, старик вышел отлить. Нашел время. Глеб снова опустил голову и зевнул. По крыше палатки застучал ливень.
Дробный перестук подействовал на Глеба усыпляюще. Вскоре он снова задремал. Но поспать удалось недолго. Что-то хлюпнуло наверху, и на лицо Глеба потекла ледяная вода.
– Черт! – крикнул Глеб, поднялся в спальном мешке и отполз в сторону. – Бахтияр, палатка протекает!
Ответа не последовало. Глеб пошарил вокруг себя руками, надеясь наткнуться на спящего Бахтияра, но нашарил лишь пустой спальный мешок. И тут на палатку что-то упало, раздался треск разрываемой ткани, и на голову Глебу хлынул поток.
Глеб, чертыхаясь, выбрался из спального мешка, подхватил теплую куртку и выскочил из дырявой палатки.
На улице он накинул куртку на голову и оглядел палатку. На порванном брезенте висела огромная сучковатая ветка.
Глеб потянулся, чтобы убрать ее, но тут дождь захлестал с новой силой. Глеб спешно свернул спасательные работы и, держа над головой распростертую куртку, побежал к ближайшему дереву.
Вокруг творился какой-то ад. Дул ураганный ветер, стонали деревья, небо озаряли вспышки молний, от оглушительных раскатов грома вздрагивала земля.
Глеб накинул на голову куртку, как платок, прижал к груди рюкзак и, трясясь от страха и бормоча под нос что-то вроде молитвы, сжался в комок под высоким дубом.
Когда молния ударила в дуб, Глеб успел увидеть яркую вспышку и почувствовать мгновенный запах озона. А потом вселенная погрузилась во мрак, и его стало стремительно затягивать в какую-то черную воронку, озаренную всполохами молний.
3
В шевелюре темного дуба защебетала птичка. Глеб открыл глаза, но тут же снова зажмурил их от яркого солнечного света. Выждал несколько секунд и повторил попытку, но на этот раз действовал осторожнее. Приоткрыл один глаз, затем второй, потом повертел головой и обнаружил, что лежит на траве под раскидистым дубом.
Вдруг что-то нависло над ним, заслонив полнеба.
– Гляди-ка, живой! – удивленно проговорил сипловатый голос. – А мне примнилось – мертвый ты. Ты меня не бойся, я не из охоронцев, я сам по себе.
Орлов приподнялся и, постанывая, уселся на траве. В глазах у него зарябило.
– Черт... Это ж надо так треснуться башкой, – пробормотал Глеб, все еще не в силах прийти в себя после пережитого потрясения.
Он с усилием потер пальцами виски и страдальчески посмотрел на незнакомца. Это был совсем еще молодой парень, коренастый, широкоплечий, широколицый, толстогубый, с копной рыжевато-русых волос на голове. Одет юный верзила был в длинную светлую толстовку и какую-то странную курточку-безрукавку из траченного молью меха. На ногах у парня были сильно заношенные кожаные сапоги с высокими голенищами.
– Кто ты? – спросил Глеба парень, сурово сдвинув брови. – И как тут очутился?
– Я... – Глеб запнулся и поглядел по сторонам обескураженным взглядом. – Слушай, друг, а где я? Что это за каменные столбы?
– Это межа, – объяснил парень. – За ней Гиблое место. Да ты ведь и сам знаешь.
Глеб потер пальцами лоб. Межа... Что-то такое маячило в подкорке, но уловить ускользающую мысль у Глеба не получалось.
– Значит, межа... – неопределенно пробормотал он.
– Ну да, межа. – Парень прищурил светлые глаза, чуть помедлил, а потом выпалил: – Я Васька Ольха. А тебя как кличут?
Глеб не ответил. Пытаясь сообразить, где он и что, собственно, происходит, Орлов достал из кармана пачку «Кэмела» и зажигалку. Васька Ольха уставился на эти предметы с нескрываемым любопытством.
– Это у тебя чего? – спросил он.
– «Кэмел». Будешь?
Вихрастый покачал головой:
– Не.
Глеб поднес зажигалку к сигарете и крутанул колесико. Парень уставился на зажигалку во все глаза.
– Чудное огниво! – пробормотал он изумленно. – Это ты в Гиблом месте нашел?
– Нет. В ЦУМе. И не нашел, а купил.
Некоторое время парень смотрел на Глеба недоверчивым, подозрительным взглядом, а потом спросил:
– Чужеземец, ты колдун?
Глеб поморщился от боли в затылке, затем отвернулся и пробубнил с досадой:
– Везет мне на сумасшедших. Да, я колдун! Маг с Востока.
Теперь парень смотрел на Глеба со страхом и уважением.
– Ты воскурил эту палочку для своих богов? – поинтересовался он, разглядывая сигарету.
Глеб кивнул.
– Угу. Приношу в жертву великому богу Никотину собственные легкие.
– Да примет бог Никотин твой жертвенный дар! – искренне пожелал парень.
– Спасибо. – Глеб прикрыл глаза и с полминуты сидел молча, пытаясь собрать разбегающиеся мысли воедино. В голове все еще звенело, как после глубокого нокаута.
– Надо торопиться, – сказал Васька, и в голосе его прозвучала тревога. – Если не уберемся отсюда до темноты, будет худо.
– А что будет? – рассеянно спросил Глеб.
– Мы за межой, но Гиблое место рядом, – хмуро ответил Васька. – Никогда не знаешь, какой подарочек оно тебе преподнесет. Чем дальше от него, тем спокойнее. Прости, колдун, но как мне тебя называть?
– Зови меня... – Глеб на секунду задумался, потом усмехнулся и договорил: – Галеб Табак ибн Алкоголь.
Васька вскинул брови, качнул круглой головой:
– Мудрено-то как зовешься. А коли покороче?
– Если покороче, то просто Глеб.
Орлов посмотрел на физиономию парня, окинул взглядом его нелепую фигуру, затем покосился на каменную межу, и в сердце его снова засаднила тоска.
«А может, это галлюцинация? – подумал Глеб. – Старик дал мне какие-то грибы... Что, если это были не просто грибы? Эти манси – они ведь все шаманы. А где шаманы, там и наркота. Но если я под кайфом, то что из того, что я вижу и слышу, реальность, а что – бред? Например, этот парень – он существует в реальности или я его просто выдумал?»
В голове Орлова вновь заухал колокол. Глеб скривился и вспомнил, что перед сном выпил коньяку. А потом, ночью... Ночью что-то случилось. Но что?.. И вдруг его пробрал озноб, а по спине стекла струйка холодного пота. Глеб понял, что в памяти у него образовался огромный провал. Он, например, совершенно, не помнил, зачем сюда пришел. Он помнил морщинистую физиономию проводника... Как же его звали?.. Какой-то охотник... Помнил, что они высадились из лодки, а потом пошли... Вокруг были деревья... Вот эти самые деревья, которые и сейчас здесь. Были каменные столбы... «Межа» – кажется, так они называются. А вот бурелома по обе стороны от столбов не было. Точно не было. Неужели за ночь столько навалило?
Глеб нахмурился и взглянул на наваленные ветки. Они выглядели так, словно были навалены сюда специально. И еще – бурелом расходился от каменной межи в обе стороны, будто ограждение.
Да и вся местность выглядела как-то иначе. А что это там темнеет в траве? Глеб протянул руку и поднял с земли длинный, темный, тяжелый предмет. Прошло несколько секунд, прежде чем он сообразил, что это ружье в потертом, очень жестком кожаном футляре. К футляру был пришит кожаный карман на трех пуговицах-кнопках. Глеб отщелкнул их и заглянул внутрь. В кармашке было два патрона.
«ХолатСяхыл – нехорошо... – прозвучал в голове у Глеба хрипловатый голос старика. – Сорни-Най мстить будет...»
– Это чего? – с любопытством глядя на ружье, осведомился Васька. – Твой посох?
– Да, – рассеянно ответил Глеб. – Называется «ружье».
В душе у Орлова засаднила тупая игла. Что же он тут делает? И кто он? Глеб положил ружье на траву, зажмурился и изо всех сил напряг память. В голове замелькали какие-то смутные образы – обложки журналов, бокалы с коктейлями, чья-то голая женская грудь... Но, кроме того что его зовут Глеб, Орлов так ничего и не смог вспомнить.
Тогда он попытался вспомнить хотя бы дату. Какое сегодня число? Какой месяц?
Глеб напрягся и... вновь провал. Сердце забилось учащенно. Теперь у Глеба вспотели ладони, а желудок свело от внезапного приступа страха.
«Главное – не паниковать, – сказал он себе. – Вспомни тех парней в больнице!»
Полгода назад он делал репортаж о психиатрической клинике и видел там людей с частичной амнезией. Целые куски прошлого исчезли из их памяти. Впечатление они производили жалкое, но врач утверждал, что со временем память может восстановиться.
Главное – не паниковать! По крайней мере, теперь было понятно, что он – журналист. Правда, что это такое – «журналист», Глеб не смог сформулировать для себя достаточно четко.
