Небеса багрового безумия

– Без каких-либо сомнений – не задумываясь, ответил я, и начал примерять доспехи.

Доспехи подошли, как будто на меня делали. Накинув свой самодельный плащ, я вышел из развалин и осмотрелся. Хозяин замка стоял у края, с которого были видны Киринские холмы, и жестом руки подозвал меня.

– Видишь металлические скобы, вбитые прямо в скалы? Это лестница вниз, постарайся не разбиться. Башня вон там, на востоке, не попадись патрулям, они с магами обычно ходят. Ладно прощай, надеюсь, больше не увидимся.

– Прощай – сказал я и начал спуск вниз.

Глава 4: Киринские холмы

Мне часто снится сон,

Как за окном таится он,

Он мой кошмар,

Он ужас самый главный,

Его тяжёлое дыхание давит сердце,

Туда вселяя жуткий страх,

Лишает трезвости рассудка,

Он тоже я, но он другой

В нём собрано всё то,

Чего я не могу себе позволить.

Утро, солнце только взошло над холмами. Лестница заканчивалась над небольшим выступом, залезть на который снизу без особых навыков просто невозможно. Спрыгнув с выступа, я отправился на север. Надо сначала перейти на другую сторону дороги, и только после этого поворачивать на восток. На дороге стояли патрульные группы, находившиеся в зоне видимости друг друга. (И как церковь умудряется набирать столько народу?)

Идти через дорогу сразу нельзя, ведь со всеми этими доспехами слышимость моего движения сравнима с посудным шкафом. Я подтянул крепления доспехов, надеясь, что это сделает моё передвижение хоть чуть тише, и прикрепил к плащу несколько веток для маскировки. И, как оказалось, вовремя, ведь из лагеря, как раз в моём направлении, выехал всадник без оружия и тубой для свитков. Туба висела на поясе гонца, и отражала лучи утреннего солнца своей дорогой инкрустацией. Разбежавшись, я прыгнул ему наперерез, и, схватив за голову, впечатал в дерево, сорвал с него тубу для свитков и побежал на северо-восток. Патрульные, увидев нападение, подняли тревогу, и сразу бросились вдогонку. Но они не заметили, как я закутался в плащ-палатку, накинул капюшон и затаился в кустах.

Мимо меня пробежали мечник, копейщик и замыкавший патрульную группу маг. Выхватив топор, я выпрыгнул из кустов за спину магу и нанёс рубящий удар в область пояса (тут все дело в том, что магические щиты спасают только от дальних атак, и то, сила щита в основном зависит от способностей мага). Маг развалился пополам, а я побежал дальше, за копейщиком. Он только успел выставить перед собой копьё поперёк направлению движения моего топора (я был слишком близко к нему, и у него не было места и времени для выставления копья наконечником в меня, чтобы защититься от моего удара). Мой топор с лёгкостью разрубил копье, пробил нагрудную пластину копейщика и застрял в его теле.

Мечник, тем временем, развернулся, и, подбежав ко мне, выставил вперёд щит, а мечом замахнулся для удара. Я в один шаг приблизился вплотную к нему, одной рукой отодвинул закрывавший его щит, но в этот момент он попытался ударить меня мечом. Я успел увернуться и схватить его за запястье. Не дав ему опомниться, сработал головой ему в лоб, отправляя в бессознательное состояние. Безжизненное тело упало, не проявляя признаков жизни. Выдернув топор, я побежал на восток в направлении башни. Естественно, вторая патрульная группа не стала ждать у моря погоды, а, обнажив оружие, приближалась ко мне.

Преследование прекратилось лишь за вторым холмом – то-ли следы потеряли, то-ли выдохлись, я этого не выяснял. Убедившись в отсутствии погони, я наконец остановился и достал тубу с сообщением гонца. Содрав печать, я развернул свиток. В сообщении гонца говорилось, что лавина уничтожила лагерь основных сил, которые направлялись на помощь в осаде замка Лир (принадлежащего Крюгу) на южной половине западного выхода из Змеиного ущелья, и была просьба о помощи с осадой странной башни на востоке. Кажется, надо поторопиться, надеюсь, им не хватило мозгов отправить туда магов. Я решил двигаться в быстром темпе, чтобы успеть до прибытия подкрепления от церкви.

Вечером тог же дня, после того как Грю в очередной раз удостоверилась, что меня никто не преследует, я всё-таки решился остановиться на ночлег. И всё бы ничего, но около полуночи меня разбудило знакомое карканье, а зловещая побледневшая луна прогнала остатки сна. Призраки не заставили себя ждать, они кружили вокруг меня, периодически нападая со спины, что вынудило меня крутиться, как волчок, и уворачиваться. Грю тоже не спала, поначалу хотела подсказывать, но задержка сигнала не позволяла этого делать. Поэтому она, со скуки, начала просто комментировать происходящее, не забывая вставлять разномастные шутеечки, и иногда жаловаться на отсутствие пива с закусками. С последним я не мог не согласиться, мне тоже хотелось, развалившись на диване, хлебнуть пива с какой-нибудь закуской. Спустя пару часов подобных танцев призраки наконец соизволили убраться восвояси, а я вернулся ко сну.

Весь следующий день прошёл в разговорах с Грю о жизни в нормальных мирах. Этот разговор разбудил во мне стойкое желание свинтить с этой проклятой планеты, и посмотреть на другие миры. Послушать легенды о героях других разумных видов, ну и, чем чёрт не шутит, создать собственную легенду -в конце то концов, а чем я, собственно, хуже? Ну, это всё потом, сейчас надо заняться текущими проблемами и решить, наконец, как добираться до острова в центре моря Штормов. Идти туда, на лодке, одному? Да это настоящее самоубийство, ладно, надо сначала глянуть на маяк, посмотреть, что осталось от тамошних лодок, может, на пару с Грю чего-нибудь и придумаем.

После целого дня ходьбы по лесистым холмам башня только начала показываться, и до неё ещё целый день пути. Ну, а после захода солнца ночлег превратился в острую необходимость. Костёр я разводил в самодельном укрытии, чтобы его свет не было видно, а место моей стоянки выдавал только едва заметный дымок. От всей этой картины на Грю нахлынули воспоминания, которыми ей очень хотелось поделиться, и, естественно, она не стала молчать:

– Слушай, а если я расскажу нашу с Офелией историю, то…, ты меня выслушаешь? – неуверенно спросила Грю.

– Ну, конечно, выслушаю, можешь смело рассказывать – подбодрил её я.

– Офелию всегда преследовали непредсказуемые вспышки ярости, а родители к тому времени уже окончили эту жизнь. Никаких других родственников у нас не было, по -крайней мере, мы о них не знали. Бросить родную сестру наедине с этими припадками я тоже не могла, вот и таскалась за ней везде и всюду, а её это только сильнее выбешивало, так как она боялась причинить мне вред во время своего припадка. Вот, и тогда моя чрезмерная прилипчивость лишь подтолкнула сестру напрямую во вспышку ярости. И эта вспышка была особенно сильной, она полностью превратилась в сгусток ненависти. Я сама приблизила то, от чего так сильно хотела убежать моя сестра. Я до сих пор помню всё до мельчайших подробностей. Как её глаза стали красными от крови, как древняя и неудержимая, как стихия, ярость изуродовала её лицо. Каждый раз, когда я закрываю глаза, я вижу, как она вырывает мои внутренности, ломает руки и ноги, затем поднимает над собой и переламывает мой позвоночник об колено. Но для меня самым болезненным является момент, когда она приходит в себя и видит меня и мою кровь на своих руках. Я пытаюсь ей сказать что-нибудь успокаивающее, или хотя бы попросить прощения, но получается только хриплое бульканье, из-за того, что я захлебываюсь собственной кровью. Она сквозь слёзы вызывает скорую и сбегает, а то, что осталось от меня, находит вызванная карета скорой. Я потеряла сознание, когда они пытались погрузить меня на носилки. Когда я пришла в себя, от меня изначальной остались только мозг и глаза, а всё остальное заменили протезами. Мед услуги, как и всё остальное, оплатила Офелия, но сама так и не объявлялась. Тогда я устроилась в Совет гражданским сотрудником. Когда узнала, что Офелия скрывается тут, я незамедлительно напросилась на перевод к ней, и мне пошли на встречу. Но когда прибыла сюда, то было уже поздно, так как ритуал закончился прямо перед моим прибытием. Чтобы снова не потерять свою сестру, я решила добровольно разделить с ней своё тело.

Закончив рассказывать свою историю, Грю расплакалась, ну а мне ничего не оставалось, кроме как до утра утешать её, пока она не заснула. Проспав почти сутки, она после вела себя так, будто никакого разговора и не было, я же, со своей стороны, старался не намекать на болезненную тему – мало ли что.

К вечеру второго дня я стоял на соседнем с башней холме и изучал лагерь церкви в низине. В лагере я насчитал чуть больше полутора десятка бездельников: по 5 мечников, копейщиков и лучников, маг и какой-то мускулистый старик в одних подштанниках и татуировкой храма во всю спину, перед которым все кланяются, и по какой-то причине опасаются. Немного подумав, я пришёл к выводу, что оставлять их тут нельзя. А для нормальных переговоров с охраной башни нужно показать, что считаться со мной стоит.

Дождавшись темноты, я снял с себя доспехи, и, взяв в руки топор, отправился к лагерю. Сразу после ликвидации полусонных стражников мне было нужно в кратчайшие сроки устранить мага и лучников, пока они не проснулись. С лучниками проблем не возникло, а вот маг был готов, и не только встретил меня огненным шаром, но и поднял тревогу, разбудив остальных. Впрочем, его шею от моего топора всё равно никто не спас, но вот с остальными пришлось играть в прятки, и устранять по одному. Это было не просто, мне пришлось сильно потрудиться, чтобы остаться незамеченным. Цвет моей кожи тут был как нельзя кстати, ибо во тьме ночи синий цвет становится чёрным, и почти незаметен. Хорошим подспорьем для меня стал пожар, начавшийся из-за огненного шара мага. Однако, я всё-таки позволил им потушить пожар, и только после этого добил.

Разделавшись с солдатами, я подошёл к шатру старика. Войдя внутрь, осмотревшись, я обнаружил его, безразлично изучавшего какие-то документы. Когда я подошёл к старику, тот выхватил лежавший перед ним на столе короткий меч, и с размаху попытался разрубить мне горло. Я увернулся от удара, и, быстро схватив старика за голову и руку с мечом, свернул ему шею. Принявшись изучать шатёр, я нашёл на столе дневник старика с надписью «де Тоннерре» на обложке.

В дневнике я обнаружил подробное описание и строение всех разумных видов нашего мира, а также его измышления на тему греховности самого их существования, сводившиеся к одному простому факту – все нелюди явление греховное и богомерзкое, а, следовательно, должны быть незамедлительно уничтожены. Там же, на столе, лежала подробная карта всего материка, и я принялся тщательно её изучать. Там были отображены все войска церкви, Крюга, и их оппонентов. Ещё на столе лежали отчёты, доклады и прочая макулатура, которая у меня интереса не вызвала, и, сказать по правде, вообще мне не нужна. Продолжив изучать шатер, я нашёл только один интересный мне предмет, сундук с личными вещами старика. Карту и дневник я спрятал в подсумках, висящих у меня на поясе, а сундук вытащил из шатра.

Дотащив сундук к костру, я сходил за своими вещами и вернулся в лагерь. Усевшись у костра, начал изучать содержимое сундука, и начинавшийся рассвет сильно упрощал мне задачу. Одежда верховного инквизитора церкви Убитого бога сразу отправились в костёр, позолоченная булава (даже больше молот, чем булава) в виде сжатого кулака с рукоятью, отделанной белой кожей, а заканчивалась она позолоченным навершием с огромным сапфиром. Здоровенная книга с твёрдым золочёным переплётом, инкрустированным разными драгоценными камнями. Повесив булаву на пояс, я принялся изучать книгу, там была всякая религиозная чушь, восхваляющая убитого бога. Два кинжала из белоснежного и невероятно прочного материала я решил оставить себе, а какие-то тряпки бросил в костёр, шкатулку с ювелирными украшениями присвоил (на хрена мне весь этот хлам? чтобы продать или выменять на что-нибудь ценное). Больше ничего ценного в сундуке не было, поэтому я бросил всё, что осталось, в костёр вместе с сундуком, и принялся изучать книгу.

Из-за крупного декоративного шрифта и обилия картинок, интересного содержания в книге было мало. К середине книги из башни вышел высокий, крепко сложенный эльф с длинными огненно-рыжими волосами, глаза у него совпадали цветом с волосами и имели вертикальный зрачок (как у кошек, змей, драконов или некоторых демонов и дьяволов). Он был одет в шёлковые одежды зелёных тонов с жёлтыми узорами. Эльф подошёл к костру и уселся напротив меня.

– Ну и чего ты тут расселся? – задал вопрос эльф

– Хочу поговорить с тобой и принцессой, которую ты охраняешь – я показал эльфу амулет из разрушенного замка.

– О, они таки соизволили вспомнить о нас? – эльф был явно раздражён, и не скрывал этого.

– Их сожгли вместе с замком и деревней 8 лет назад – пояснил я – а призраки крайне редко могут покидать своё место обитания.

Принцесса, прятавшаяся за спиной эльфа, упала на колени и разрыдалась. У неё были длинные и белые, как снег, волосы, серые глаза, и очень светлая (для человека) кожа. Я отложил книгу и, подойдя к ней, протянул ей амулет. Дрожащими руками она осторожно забрала амулет и, прижав его к груди обеими руками, снова разревелась.

– Если это все, то проваливай, я не в настроении видеть кого-либо – сказал эльф.

– Это вам с ней нужно собирать вещи и валить отсюда, – я протянул ему свиток гонца.

Он жадно выхватил свиток и принялся читать содержимое.

– А ты тут каким образом вмешан? И покажи мне карту этого – он указал на шатёр архиепископа

Я развернул на земле карту, попутно рассказывая краткое содержание моих приключений.

– В Лир её везти нельзя, ладно, этот вопрос я сам решу, куда, говоришь, ты дальше намыливаешься? – сказал задумчиво эльф.

– На север до побережья, а потом на восток до маяка.

– Обязательно дождись меня у маяка, это тебе же на пользу будет, ладно, до встречи. И да, не засиживайся тут.

Эльф повернулся к башне, поднял руки к небу и что-то прошептал. Башня исчезла, а сам эльф поднял лицо к небу, закрыл глаза и расставил руки в стороны. Его кожа начала покрываться огненной чешуёй, ногти на руках почернели, удлиннились и загнулись, превратившись в когти. Вырос длинный ящерообразный хвост, а из-за спины выросли огромные перепончатые крылья, только перепонки на них были полностью оторваны. Голова тоже превратилась в ящероподобную, на носу вырос немалых размеров рог, а от бровей и до кончика хвоста тянулись длинные шипы, соединённые перепонками. Сразу за первым рогом головного гребня начиналась грива огненно-рыжего цвета, которая доходила до передних лап, и спадала почти на всю шею. Из-за ушей выросли 2 пары длинных рогов, одна пара направлялась в стороны перпендикулярно голове и закручивались вперёд на концах, а вторая пара направлена назад и вверх, чуть в стороны от шеи. В длину от носа до кончика хвоста дракон был метров 100, в высоту метров 30, размах крыльев метров 100. Дракон поднял голову к небу и издал оглушительный и громоподобный рёв. Тот рёв не только пробрал до костей, но и заставил прочувствовать страх всем телом и душой одновременно. Принцесса же, наоборот, словно проснулась от этого рёва, вытерла лицо платочком и, встав, подошла ко мне.

– Я прошу у вас прощения за всё то зло, что вам причинили люди, и хочу сказать, что люди не все такие, вернее, они раньше были лучше, и не было такого количества ненависти, я не знаю, что на них нашло, прошу, не держите зла на всё человечество. – принцесса поклонилась.

– Успокойся, я всё прекрасно вижу сам, лучше поспеши в безопасность со своим другом, пока сюда подмога церкви не пришла. – попытался я успокоить принцессу, пока собирал карту и ту книгу про бога.

– Отвези меня в Лир! – произнесла принцесса командным тоном, обращаясь к дракону

– Они могут вас убить, что-то явно затуманивает разум людей во всём мире – начал оправдываться дракон.

– Я разрешаю тебе убить любого, кто попытается меня убить – продолжила командовать принцесса.

– Ладно, ладно, ты все равно не успокоишься – дракон решил не спорить.

Дракон поднёс переднюю лапу к принцессе ладонью вверх, она встала на ладонь, и дракон поднёс её к собственному носу. Принцесса уселась сразу за рогом. Крепко обняв его, она указала в сторону змеиного ущелья, и скомандовала «вперёд!». А я направился на север к побережью, на ночлег остановился только через час. Весь следующий день слушал рассказы Грю о жизни за пределами этой солнечной системы, ну и, конечно, она поясняла то, что я не понимал. А не понимал я, оказывается, очень много, точнее всю мирную жизнь в целом, да и где её увидишь в этом безумном мире? Вечером у костра читал для Грю эту религиозную хрень, она подтвердила, что все описанные там боги – бывшие сотрудники базы. И начала находить доказательства одной неприятной для нас теории, а именно: чтобы добраться до лунного комплекса, нужно найти того, кто сможет проделать дыру в щите или даст нам любую другую возможность его преодолеть. Короче, нужно идти к той древней темнице, и договариваться с её обитателем.

Ну, а пока есть время, Грю наблюдала за другими видами, и они с упорством, достойным лучшего применения, истребляют друг друга. Только драконы затаились, перестав как-либо проявлять своё присутствие, как будто они ожидали чего-то по истине грандиозного.

Глава 5: Побережье белых скал.

Барабанит дождь по крыше

За окошком кто-то дышит

В стенах стук

Скрип половицы

Тень скользнула у окна

Тихий всхлип

И стона скорбь

Что-то звякнуло за дверью

Злой смешок из-за спины

Дикий вскрик

Звучит из горла

И отражение смеётся

К полудню следующего дня я, наконец, добрался до побережья. Берег представлял собой резкий обрыв высотой метров в 100-300, и тянулся от горизонта до горизонта. К маяку на восток, если буду идти с обычной скоростью, доберусь завтра к вечеру, а там посмотрим, что от лодки осталось. Пока, продолжая беседу с Грю, я двигаюсь на восток.

– Меня не оставляет плохое предчувствие, тебе угрожает смертельная опасность – внезапно сменила тему Грю

– У меня вся жизнь в этом, ничего нового ты мне не скажешь, – небрежно отмахнулся я.

– В этот раз угроза реальнее, я прошу тебя быть бдительнее – не унималась Грю.

– Ладно, ладно, успокойся, я буду бдительнее.

Я перевёл разговор в другое русло, начав описывать окружающий меня вид, а описывать было что. Природа в этих местах красива, и даже обрыв имел свой шарм: тёмно-синий океан, отвесные скалы белоснежного цвета, и зелёная трава на вершинах. Так выглядело побережье со стороны океана. Когда-то давно тут была дорога, она шла через всё побережье белых скал до ныне разрушенного города на восточном побережье Киринских холмов. О дороге напоминали только столбы из тёмного камня высотой 2 метра, расположенные через каждый километр, да давно заросшая насыпь, по которой и тянулась та дорога. К вечеру начался дождь, и, как по мановению волшебной палочки, мне попалась заброшенная деревня, которая состояла из нескольких деревянных домов, окружённых деревянным частоколом. Ночлег я решил устроить в самом большом здании, что состояло из двух этажей. Никаких следов нападения в деревне не было, население просто бросило свои дела, вещи и ушло, даже ворота и двери остались открытыми, вещи не тронуты… Не к добру это всё. Грю предложила устраиваться спать где-нибудь повыше, чтобы достать было сложно. Найти подходящие под условия деревянные балки под крышей второго этажа было не сложно. Сложнее было туда залезть, и устроиться так, чтобы не упасть во сне.

Луна снова из обычной рыжей превратилась в мертвенно-бледную, и снова раздалось громкое карканье, от которого по коже пробежали мурашки. По всему телу внезапно разошлась жуткая боль, будто бы сотни личинок под кожей пожирали меня. Я достал нож и разрезал кожу перед одним из холмиков, которые перемещались по всему телу, и из раны выпала личинка. Прогрызла металлическую пластину на ноге, будто она была бумажной, и снова забралась под кожу. Я в прямом смысле взвыл от боли, но эти сволочи продолжали жрать меня. И вдруг всё стихло, исчезла и боль, и личинки, и последствия их деятельности, но запахло жареной плотью. Я посмотрел на источник запаха и внезапно появившегося дыма. Это были мои ноги, и они горели. Огонь быстро расползался по мне, причиняя ужасную боль, я попытался сбить пламя, но оно только сильнее разгоралось. Я открыл было рот, чтобы закричать, но из него вырвалось пламя, огонь был даже внутри меня. Внезапно стало темно, огонь куда-то исчез, и его место заняло что-то холодное и мокрое. Я попытался вдохнуть, но вместо этого мой нос, рот и горло быстро заполнились водой, солёной морской водой. Вода сдавливала меня с такой силой, что я слышал хруст собственных костей, а потом они начали ломаться, и меня сдавило в лепёшку. Свет буквально физической болью рубанул по глазам, я снова был цел и находился в воздухе. Я посмотрел вниз, земля была пока ещё далеко, но расстояние между нами сокращалось с безумной скоростью. Размазавшись об землю, я вдруг очутился в той деревне ровно в центре, и меня проткнули разнообразным оружием с разных сторон, а после оружие исчезло. Но с меня вдруг сорвали кожу, одним рывком, целиком, после содрали мясо с костей, а потом разорвали внутренности. Я очнулся на прямоугольном каменном столе, надо мной был такой же каменный блок, и он начал медленно опускаться, я уже знал, что будет, но он опускался очень медленно, словно издеваясь. Время до прикосновения верхнего блока ко мне показалось вечностью, но освободиться я не мог, я был парализован. Впрочем, сам процесс раздавливания был не лучше, он был таким же медленным и мучительным. Карканье прямо возле уха прервало череду последовавших далее разномастных смертей, и вырвало меня из этого кошмара.

Я проснулся с громким криком на устах на том же самом месте, где и уснул, на балке под крышей второго этажа самого крупного дома в деревне, прямо возле моего уха сидел тот самый черный желтоглазый ворон и пристально смотрел мне в глаза. Прямо подо мной стояли изуродованные и измученные призраки и тянули ко мне руки желая, откусить кусочек такого вкусного и сочного меня. Спрыгнув вниз, я упал на стол на 1ом этаже, разломав его в щепки, встал на четвереньки и сразу бросился в сторону двери, которая начала закрываться прямо перед носом. Призраки давно забыли все приличия и нормы, и просто полетели за мной, наплевав на силу земного притяжения и прочие мелочи вроде стен и дверей, с которыми мне приходилось считаться. Я наклонил голову и лбом разнёс дверь в щепки, и побежал к воротам, но они уже закрылись, и даже тяжеленный засов кто-то заботливо водрузил на его законное место.

Тогда мне пришлось бежать на верхний этаж стен и прыгать с них в ночную мглу. Что-то вязкое и липкое мешало переставлять ноги, я с большим трудом преодолел этот проклятый ров и, вырвавшись на ровное место, побежал к лесу. Но и в лесу меня не оставили в покое, там меня ждало существо из ночных кошмаров. Ноги были похожи на задние копыта козла, человекоподобное тело, вместо кистей рук и предплечий острые, слегка загнутые лезвия, голова, как у козла, но вместо носа и рта 6 очень длинных щупалец, между которыми таилась пасть с направленными внутрь клыками. А ещё у него было 5 красно-жёлтых глаз со спиралевидными зрачками и чёрным белком, которые располагались полукругом, с одной стороны морды на другую. В высоту он был метра 4, и ширина в плечах метра 2,5. Он издал звук, похожий одновременно на блеяние и рёв, и побежал в мою сторону. От его голоса меня бросило в холод. Эта проклятая деревня забрала у меня последние силы, и поединок с этим существом мне сейчас выиграть не получится, да и призраки не останавливались, так что иного варианта, кроме побега, я в тот момент не видел, но и этот путь дался мне с большим трудом. Я бежал сквозь лес из последних сил, спотыкаясь о корни деревьев, уклоняясь от их веток, перекатываясь, избегая удары преследователя. И только голос Грю, пытавшейся меня подбодрить хоть чем-нибудь, придавал сил бежать дальше, а в таком кромешном ужасе любая поддержка дороже всех ценностей мира. Монстр бежал за мной с неумолимой неотвратимостью, сметая всё на своём пути, а следом за ним шла лавина призраков. Мне очень сложно было сохранять дистанцию, но перспектива попасть к нему в пасть придавала новых сил. Выбежав из леса к побережью, я тут же услышал карканье этого странного ворона, и все вдруг прекратилось. Преследователь, издав звук, похожий одновременно на блеяние и рёв, от которого меня снова бросило в холод, повернулся ко мне спиной и растворился в ночной мгле леса, а призраки растворились в воздухе подобно утреннему туману в первых лучах солнца. Я упал на спину и мгновенно уснул.

Проснулся я уже после полудня, дождь давно закончился, странно, что на траве вокруг меня не было никаких следов вообще, да и из звуков только свист ветра, шелест деревьев, да шум волн. Никаких признаков живности, будто все живое покинуло эти места. Пасмурное небо говорило о скором возвращении дождя, значит, эту ночь проведу без огня. Закончив с обедом, направился дальше на восток, раздумывая о событиях прошедшей ночи. Где-то через два часа пути начался дождь, да и ветер усилился. Делать особо нечего, Грю занята какими-то своими делами, вот и начинается стандартное осмысление происходящего, а осмыслить надо многое. Мне начинает казаться, что разумную жизнь на этой планете спасёт только чудо. Внезапно вспомнил про маму и родной клан, интересно, как у них обстоят дела? И почему я так хорошо понимаю Грю, ведь она говорит на другом языке, да и с другими тоже никаких сложностей с общением. Видимо, мама о чем-то не сказала, или не успела сказать – в общем, я ещё долго размышлял на тему странности происходящего.