Черновик. Но это неточно

Сколько же умных волос покинуло головы моих друзей при упоминаниях этих американских словечек, а сколько еще прощаются, и, возможно, прямо сейчас, пока они в спешке собираются на работу. Мои планы сумели перестроиться на новые рельсы и даже на нужные скорости, однако я перевел их в разряд «готовности», а не deadline и time-management. Я просто пребываю в состоянии осознанности к своим действиям и потому прогрессирую планомерно, а не рвусь между холостыми прогонами и беспричинными простоями. Посмотрим, на сколько меня хватит. Я, кажется, снова готов рисковать.

И я точно готов войти в новый день со своими задумками. И я готов к непредвиденным изменениям – никогда не подготовиться к сюрпризам своей жизни на все 100%, зато можно их ожидать. И это мой новый план на сегодня.

7.45

Утро. Улица. Городская пробка. Все спешат на работу. В воздухе остро ощущается нервозность и суета. Все машины пропитались запахом кофе на вынос, наскоро прихваченным по дороге. На водительском кресле чуть впереди стоящей машины девушка неспешно потягивает бодрящий напиток из стакана. Смотрит в зеркало заднего вида. Молодой человек в машине за ней замечает её взгляд и приветственно поднимает свой стакан с горячим напитком. Она ответным жестом поднимает свой, улыбаясь в ответ.

Мгновенье до знакомства пройдено. Допуски получены… Что дальше – дальше перекресток и путь с кофе, наполненным впечатлением, и каждый разъедется в своем направлении.

Я же иду своей проторенной дорожкой, а воспоминания как будто не хотят расставаться со мной. Сколько же подобных случайных-неслучайных взглядов случалось на моем веку! А сколько еще предстоит встретить и, возможно, выдержать… Да наверняка у каждого из нас найдутся подобные воспоминания.

Я узнал ее в толпе – не по выразительности образа, а по быстро отведенному взгляду. Такой взгляд получается только после того, как натолкнулся на человека, встречаться бы с которым ты не хотел, и потому торопливо отводишь взгляд в сторону.

Наши взгляды зацепились уголками глаз, и мы оба поняли, что заметили друг друга. Если мы повторим такую глупость в следующее мгновение, то придется здороваться. Черт…

– Привет, милая, как поживаешь?

– Привет, красавчик, твоими молитвами.

Надо расходиться, как два корабля в порту – ведь это будет не в первый раз, как это уже было после одноразового уикенда.

– Тесен наш город, милая, не правда ли?

– И не говори. Ты сам куда направляешься?

– Да, прогуливаюсь.

– В такой час? Когда все работают…

– Все, но не ты.

– Ахаха, точно не про меня… и все же, у меня дела, нужно идти.

– Счастливо…

Ее дела пусть уходят вместе с ней. Как и вся предсказуемость ее персоны. Ее хватило минут на 15, а возиться с ней пришлось два дня в замкнутом чьей-то дачей пространстве. И теперь еще стычки в городе. Город действительно стал тесен. Слишком. Еще пара подобных встреч за утро, и он затянется в удавку. Определенно они напрашиваются сами.

Перемены

Мне определенно нужны перемены. Перемены… Само слово несет в себе изменение, новизну. В силу человеческой природы оно должно пробуждать во мне любопытство, интерес, будоражить воображение. Где моя тяга ко всему новому, что заложена во мне на генетическом уровне? Перемены должны быть, как минимум, подтверждением постоянного развития, знаком самой жизни, поступательного движения, движения вперед, естественного хода эволюции, в конце концов, ведь ничего не стоит на месте и всегда что-то происходит. Да, перемены должны пробуждать интерес, или не должны? Как же мне убедить себя в их необходимости!

Жизнь, может, всего лишь трансформация, а вечность в этой системе координат – непрерывность процесса, то есть вечность перемен, и что не изменяет себя – истирается, рассыпается и уходит в небытие. Как пылинка на моей обуви – возможно, когда-то она была чьей-то ресничкой, через которую открывался вид на весь мир, но потом перестала ей быть, не смогла измениться и рассыпалась.

Я глупец, если надеюсь, что упрямством удержу изменения вокруг себя, а сам могу себе позволить оставаться тем же неподатливым кременьком у дороги. Я читал в умных книжках: что способно трансформировать себя – тянется, борется, преодолевает: деревья растут, борясь с гравитацией Земли, Земля крутится в борьбе с центробежной и центростремительной силой, в попытках балансирования на грани жизни и смерти, а когда резерв будет исчерпан – все переродится в другую форму, возможно, в другое сознание. Так что перемены точно вечны – неровно лишь мое к ним отношение.

После подобных мыслей мне захотелось узнать – а как по-другому ощутить трансформацию, когда ты всего лишь человек со своей скоротечной жизнью и своим житейским опытом! Я спрашивал у людей, способных ответить мне на такие вопросы и не покрутить пальцем у виска: «Как ощутить трансформацию, как понять, что перемены уже произошли?» Мне удалось подсобрать несколько вариантов, в которых я не нашел противоречия:

Пока ты ощущаешь жажду – ты жив. Пока ты стремишься – ты жив. Пока сомневаешься – ты жив. Проходит время, и новое не пугает тебя: ты трансформировал знание. Проходит тренировка: и мышца прокачалась, трансформировалась. Однако пора отдохновения скоротечна: тебе снова нужно ощущение нехватки чего-то, чтобы почувствовать, что ты жив, чтобы расшевелиться и трансформироваться.

Некоторые перемены я помню, как четкую линию, а некоторые больше похож на трансформацию – постепенную и неизбежную.

*

Я, должно быть, еще помню, что такое ощущать себя мальчишкой, когда кажется, что в твоих руках сдвинуть землю с опор, а мир изменить под себя. Я вырос в такой среде, мы все были такими. Мы играли в «войнушку» и снежки, мастерили дома на деревьях и непременно что-то делили. Мы делили ресурсы от родителей – всякие ластики, брелоки и прочую важную мелочь нашего товарооборота, мы дрались за найденные на дороге камни и обломки металлов, мы делили территорию, по которой могли бы ходить, не оглядываясь.

Во мне и сейчас бунтует мой мальчишка, только теперь я направляю энергию более размеренно. Наверно, это и есть трансформация…

Я помню, как ушел из отчего дома. Вроде бы жизненный момент, многие его проходят, и нужно было быть к нему готовым, но почему-то дался он мне с надломом. До сих пор я чувствую натяжение некоторых жил, как от глубокой раны, которая старается зарубцеваться.

Я всегда чтил порядки своей семьи, ведь мне их всегда объясняли, я видел, как они удерживали нашу семью вместе.

И все же в какой-то период времени я ушел от этих правил. Я до сих пор не понимаю, как это произошло… какие-то обиды с моей стороны, неаккуратные слова, указание на дверь моим отцом. И вот я уже в другом городе. В другой системе. Без понимания своего места в этом мире. Без перспектив в будущее. Я и мои вечные мысли о прекрасном…

Я сам перерезал веревку и ушел, либо уже в тот момент во мне были перемены, которые я не смог удержать в привычном для себя окружении. В любом случае, перемены были неизбежны – в отличие от моего неоднозначного к ним отношения. Отец выпроводил меня без лишних слов, а мама все же сунула мне сверток с едой и наличностью на первое время.

Я не начинал жизнь с нуля. У меня было образование, свой круг знакомых и какие-то пристрастия. Я точно не знал, куда ухожу, но точно не собирался пропасть. Я предпочел плыть по течению и осматриваться по сторонам, не пропуская замечательные виды, окружающие меня всю мою жизнь. Я шел в солнечную перспективу и радовался каждому дню. Я жил сполна, пусть и не до конца понимая, чего лишаюсь или чем рискую. Я жил, как растет трава, я мечтал и не мог жить иначе.

Я перебивался ночлегами у друзей, снимал у них площадь или просто закупал продукты на время своего пребывания у них. Обожал проводить ночи у подруг. И никогда не упускал случая обзавестись новыми знакомыми из круга незнакомок…

Моя профессия затянула меня вместе с коллективом, их привычками и ритмом времени вокруг: я начал забывать, что такое быть предоставленным самому себе – кто-то постоянно скрашивал мой досуг. И так пролетела моя молодость. Прекрасный водоворот надежд, ощущения нужности, неиссякаемая энергия ночи напролет…

Ощущение молодости не ушло до сих пор. В отличие от печати мудрости на моем лбу: глаза могли быть лукавыми, взгляд сколь угодно масляным, а вот морщины выдавали, чем оборачивался мой опыт для меня. Я стал сухофруктом, который помнит еще, что такое сок жизни.

Из головы не выходят разные научные цитаты по типу: «В наборе заложенных в нас базовых инстинктов, среди основных, наряду с продолжением рода, стоит инстинкт самосохранения». Вряд ли я ошибусь, если предположу, что он находится даже не в одном ряду с основными инстинктами, а стоит особняком. Он основан на опыте предков и нелегко слезть с этой иглы – ведь сохранение привычного подпитано чувством безопасности: безопасно то, что проверено на опыте, привычно, и позволяет жить, как жилось раньше. Однако через какое-то время все некогда новое устаревает и уходит в небытие. Не исчезает только страх перед новым.

Мне кажется, что много необдуманного я совершил именно, следуя за этим своим базовым инстинктом. Каждый раз, когда бежишь, закрывая глаза, уповаешь на него – куда он приведет. Так инстинкт также слеп, как и твое малодушное сердце, неспособное открываться к переменам больше привычного…

8.20

Я не мог не заметить вальяжную поступь городского пушистика на пешеходной улице, где я сегодня прогуливаюсь. Он пробирался сквозь бордюры, обходил машины и как будто точно знал, куда идет. Взрослый кот см 20—25 в холке с удивительным полосатым рисунком, который еще более выигрышно смотрелся на его блестящей гладкой шкурке. Конечно, я не удержался и начал подзывать его. Сначала распространенными междометиями, которыми принято подзывать кошачьих, а потом начал перебирать дворовые клички. Однако он не реагировал и начал удаляться от меня в заросли палисадника. И тут я почти расстроенный сказал «котик-котик». И котик отреагировал на мою интонацию. Он как бравый солдат развернулся на 180 градусов и пошел в наступательное движение. Если бы не его говорливость, я бы, может, и ускорил шаг, чтобы пройти в касательную от его наступления. Он как будто хотел потереться об мои ноги и при этом не переставал со мной общаться. У котика не было ошейника, но ухоженный вид прямо указывал на наличие хозяев. А у меня не оказалось ничего вкусненького, чтобы угостить котейку. Через 5 секунд мне уже становилось неловко, что я воспользовался доверчивостью кота. Я просто начал ускорять шаг, а он увязался за мной. Глупыш, общительный и доверчивый. И это в мире, где котики заперты по квартирам и редко расхаживают по внутреннему двору многоэтажек.

И ведь я-то мог предположить такой расклад, и все же не мог не подозвать это милое создание…

И так на второй скорости моего шага меня захлестнули мысли о бездушии, равнодушии, ответственности и мастерстве ухода от нее по старой привычке. Конечно, этот кот не единственный за мою жизнь, которого я бездумно и бесцельно подозвал. Однако каждый раз я зарекаюсь так больше не делать. И паузы между моими проступками становятся чуть больше. А возможно, мне так кажется, только с годами я начал еще и задумываться о последствиях моих шалостей. Перемены ли это или трансформация? Или я так и не сдвинулся с мертвой точки своего заточения в «базовом» и сам себя гоняю по кругу – по карме, по привычке, по вынужденным обстоятельствам.

Я неоднократно так поступал и с людьми, и каждый раз мне пережимало новые жилы в горле от развития событий, исхода которых я не предугадывал. Однако, если я считаю, что люди способны за себя постоять, то животных мне всегда жаль в большей степени, ведь с человеком по соседству у них на одну проблему больше.

Мог бы поубеждать я себя, что я не безнадежен, однако…

В конце концов, кого я обманываю – я заложник собственных привычек…

О привычках

О благослови господь, кофейные плантации, ибо запах свежемолотого свежесваренного кофе пробивается даже сквозь уличную суету, наполненную всем чем угодно, он помогает вспомнить в суматохе дня, что ты человек и что у тебя есть какие-то свои человеческие пристрастия. Да нас могут сравнивать с крысами, которые реагируют на специи, но хотя бы так я ощущаю то, что я жив сегодня – запахи подманивают меня, и я чувствую, что хочу двигаться к их источнику. Все же запах кофе будоражит даже корни моих волос. Пусть сегодня очень жаркий день и невыносимо душно, я не могу себе отказать в маленьком удовольствии поддаться манящему запаху и заглянуть в маленькую кофейню.

Я знаю владельца этого заведения уже много лет, а сотрудники его почти каждую неделю новые. Кто-то предположит, что это круг вещей – нестабильность, экономика и прочая официальная белиберда, а вот мне интересно, хозяин заведения тоже ищет перемен либо это перемены его так находят…

Предаваясь подобным размышлениям, я вошел в свое любимое кафе и сел за столик. Отключившись от внутреннего диалога, я увидел себя сидящим за тем же самым столиком в дальнем углу кофейни, за который я сажусь каждый раз, приходя в это заведение. Место чрезвычайно уютное, сервировано, как всегда, на две персоны, ибо само местоположение, да и размеры стола при всем желании не позволили бы разместиться за ним более чем двоим желающим, и то при условии, если бы оба гостя были самого среднего телосложения. Несмотря на его небольшие размеры, когда я сижу за этим столиком, я не испытываю никакого ощущения дискомфорта или давления окружающего пространства, наоборот, компактные размеры пробуждают чувство спокойствия и уюта, а открывающаяся впереди перспектива причудливо расширяющейся кофейни от моего столика к барной стойке и далее – к выходу, создают впечатление, будто ты находишься на вершине пирамиды.

Для меня не оказался странным тот факт, что я оказался именно за этим столиком сегодня и сейчас. Все произошло совершенно машинально, механически, по привычке, не потребовав от меня никаких усилий. Я пришел и сел именно туда, потому что привык. Именно привык. Это проверено и безопасно. Мне здесь хорошо.

Сегодня я по ошибке заказал черный чай и понял, что эта встреча может затянуться надолго, если не навсегда… Я понял, что ошибся, только когда увидел перед собой чайник и чашку. Изысканный белый фарфор – что-то подобное я, кажется, видел у бабушки, и то в своем далеком-далеком детстве. У нас была традиция вечернего чаепития, которая собирала всю шебутную семью – единственное время дня, когда мы были вместе, когда мы приходили ради семьи…

Однако цену своей ошибки с заказом я, кажется, узнаю с каждым глотком. Тепло чашки согревает руки, крепкий едва уловимый аромат возбуждает рецепторы, а что до вкуса – тут целая гамма от крепости до маслянистого привкуса, обволакивающая мое тело изнутри. Крепкий ненавязчивый вкус. Возможно, он еще более богатый, чем я ощущаю, вот только не все рецепторы готовы воспринимать его неповторимое богатство.

Я уже сам себя убеждаю, что те «беспорядочные» чайные пакетики с синтетическим вкусом в моей ежедневной рутине уводили меня в сторону от действительно прекрасного: от настоящих эмоций за чашкой стоящего чая. И только сейчас я ощутил всю гамму… своего одиночества.

Меня переполняют эмоции. С чашки-то чая? Смешно… с целого чайника! Который традиционно распивают компанией, разделяя эмоциями и ощущения.

В этот момент солнце, конечно, не померкло за тучкой моего одиночества, ведь день по-прежнему принадлежит мне. Жизнь принадлежит мне. Одному мне, кажется, в такой момент. Однако принадлежу ли я одиночеству…

И все же… почему я не выбрал другой столик, ведь пока я к нему шел, мне на пути попались несколько свободных мест, каждое их которых, если к ним присмотреться, было несомненно не хуже, а может быть, и обладало рядом неоспоримых преимуществ. Так, столик слева от барной стойки располагался напротив окна, из которого открывался впечатляющий вид на улицу, берущую свое начало недалеко от городского парка с лебедиными озерами и плетеными сводами причудливо сформированных кустовых роз. Другой же свободный столик стоял как раз напротив экрана проектора, на котором всегда транслировались клипы известных джазовых музыкантов. Мне нравились эти столики, но я никогда не садился за них. Более того, когда мой любимый столик бывал в редкие дни занят, я просто выходил их кофейни, и, если позволяло время, приходил туда немного позднее, хотя я вполне мог сесть за любой другой свободный столик.

Что же отвлекло меня от заказа?

Я снова вернулся к ранее оставленной мысли. Как все это соотносится с чувством любопытства, желанием перемен, поиском новизны, почему пересилила привычка? Комфорт, безопасность? Нет, здесь было что-то другое. В этом моем личном поведенческом стереотипе лежали другие механизмы. Но какие именно? Я как-то недавно пришел к привычке анализа своих действий, поступков и даже мыслей. Точнее – меня к этому методично приучили…

В очередной раз потеряв мысль… и почему я сегодня не могу четко сконцентрироваться, почему внимание столь рассеяно… я постепенно возвращаюсь в тот день, когда я первый раз пришел в это кафе. Да, это был такой же жаркий, как и сегодня, майский день много лет назад. Несмотря на рабочее время всего города, кафе почти целиком было заполнено, и свободным оставался только один небольшой столик, в дальнем углу кафе, которое со входа больше напоминало сужающуюся бутылку. Именно в конце этого бутылочного горлышка и был расположен мой столик.

Я заказал двойной эспрессо и заварную трубочку. По какому-то удивительному совпадению, мой первый визит совпал с днем рождения этой маленькой кофейни и в честь праздника своими кулинарными шедеврами гостей угощал шеф-кондитер, вернее, шеф-кондитерша, лично выходя к гостям и вынося им заказы прямиком из маленькой пекарни.

Мой эспрессо мне вынесла лично эта дама-шеф-кондитер, правда, вместо заварной трубочки мне достались извинения со ссылкой на то, что в связи с большим наплывом посетителей в этот праздничный день кухня не рассчитала необходимое количество продуктов и у них закончился ванилин, без которого ну совершенно невозможно приготовить изысканный заварной крем, и они не смогут выполнить мой заказ, но в качестве комплимента от шефа они готовы предложить мне на выбор за счет заведения любое другое, не менее вкусное авторское пирожное на выбор.

В этой ситуации не было ничего сверхъестественного, и ничего, что мешало бы мне принять данное предложение, но что-то меня остановило. Хотя, говорить о том, что в этой ситуации не было ни чего сверхъестественного, было бы абсолютно не верно. Сверхъестественным здесь был взгляд бирюзовых глаз.

Я вспомнил этот взгляд, взгляд, который проник в самую душу. Я до сих пор не могу разгадать, почему именно мне было оказано это внимание до сих пор не понимаю, смог ли я выразить что-то в ответ.

Жизненные мудрости

Мне снова захотелось забыться. Так я делаю каждый раз, когда не могу найти ответы на свои вопросы и когда особо не возникает желания высказаться, когда особо нет желания произнести это вслух и ещё хуже – признаться себе в своей неуверенности. Что придумать сегодня, чтобы отвлечься? Со мной целый арсенал оружия против тоски: можно пообщаться с хорошенькой девушкой, можно поболтать с хорошим другом, можно сделать вид, что я изучаю что-то новое, можно заняться спортом.

Мне иногда действительно сложно понять, чего я хочу: мне много раз приходилось подстраиваться под желания других людей, и, кажется, я совершенно потерял способность ощущать свои потребности. Я настолько хорошо натренировал мышцу подстройки, что я теперь не испытываю перегруза и редко когда чувствую, что можно остановиться. И даже не то, чтобы не подстраиваться, не искать подхода, а дать возможность ситуации развернуться на свой манер. Нет, я не готов признаться, что я заложник собственных чувств или страхов и сомнений, ведь я ощущаю себя абсолютно свободным человеком, просто таким человеком, который, предположительно потерял цель и желание ее добиваться.

Я до конца не понимаю, хочу ли я перемен, стремлюсь я к ним, способен ли кто-то поддержать меня на этом пути и смогу ли я кого-то вести за собой в этом своем желании. Грустно и забавно одновременно: ты вобрал в себя достаточно опыта, чтобы что-то осуществить, но уже не испытываешь желания этого делать.

Зачастую, когда всплывает вопрос о подходе к жизни, я не могу без иронии не поделиться своими наблюдениями. Вот иногда смотрю я на своего домашнего питомца и понимаю, что ему перепало гораздо больше мудрости, чем мне и всем моим друзьям вместе взятым. Кот не переживает, не седеет и мой точно не лысеет, он просто ходит за мной по пятам, иногда чего-то требует, а чаще всего расслабленно потягивается – конечно, в перерывах между 25-часовым сном в сутки, и в хорошем расположении духа ведет со мной какие-то котовские беседы. Как ему это удается и за какие предыдущие совершения его сделали котом! Может быть, у меня одного такой кот, который смотрит на тебя пресыщенными глазами, будто он постиг все таинства бытия и теперь неспешно облизывает собственную лапу, потому что знает, что завтра будет новый день, а он также будет котом, ну а сегодня я покормлю его и поглажу. Да, именно за то, что он кот. Почему кота устраивает подобный порядок вещей, чувствует ли в себе силы изменить что-то. Хочет ли. Почему он не может разговаривать на человеческом диалекте? Если бы он мог разговаривать, он бы не тратил время на разговор: он привык активно действовать либо производить лежание на подоконнике – таково его свободное решение. А попробуй не уважать его выбор – найдешь его привет в собственных тапках. Вот такая действенная мудрость от котика…

Да мне самому не стоит обманываться насчет полезности размышлений о жизни, иначе я снова не успею прожить этот день как многие-многие предыдущие. Может быть, мне стоило составить план сегодняшнего дня еще вчера. Что меня могло остановить – да очередная дань привычке. Я ещё давно понял, что, если я составлю план и что-то не выполню, я сильно расстраиваюсь, а сил на расстройства у меня сейчас не остается. Хотя в последнее время меня больше расстраивает наблюдение: дни проходят пусто один за другим уже не первый год. Возможно, мне просто стоит выйти на улицу. Морально подготовиться к ее атмосфере не получится, но уложить волосы назад и почувствовать, что я при параде – все же стоит.

9.20

Запах асфальта, я привык к тебе настолько, что уже не представляю своей я жизни без тебя. Каждый божий день я ступаю по тебе, я ощущаю тебя своим носом и стираю тебя со своей кожи, и все же я насквозь пропитался тобой. Да, я привык видеть, чем я дышу. Потому что так я привык и мне так удобно. Мне удобно ходить по относительно ровному покрытию под ногами и убеждать себя, что так я меньше пачкаю обувь и меньше оступаюсь. Проторенные чужими стараниями дорожки неимоверно хороши и вызывают доверие, пусть иногда сопряжены с моими собственными ленью к открытиям и неотступной апатией. Хорошо, если наши дороги и стремления совпадают, а если нет – иду ли я чужим путем, перебегаю ли кому-то дорогу, найду ли себя, не сбиваю кого с пути? Иногда мне кажется, что я смотрю на мир через линзу – но диоптрии регулируются не по моему желанию, а как будто бы пресловутыми обстоятельствами.

Я даже привык не улыбаться людям, когда у меня хорошее настроение, не здороваться в магазинах, потому так не принято. Я даже не задумываюсь, чему я научил окружающих меня людей. И мне тоскливо бы было об этом спрашивать. Люди приходят и уходят. Кто-то проходит мимо. Возможно, кого-то я не могу заметить, не могу разглядеть сквозь свои очки – так я всегда рискую поддаться одиночеству, но почему-то так кажется спокойнее и менее рискованно в последнее время.

Насколько же тесны эти тротуары. Не успел сделать и двадцати шагов, как уже поучаствовал в столкновении плеч и подгонянии кашлем в спину. Тротуары в городе – все равно что сплошная сумеречная зона. Сплошной коридор неудобств… Хотя и на них можно наблюдать забавные моменты, особенно если тротуар покрыт брусчаткой, а навстречу идет длинноногий ангел на шпильках. И человеческую природу в ангеле выдает единственно шатание при соприкосновении обуви с землей необетованной. И даже в этот момент ангелом невозможно не любоваться…

Запах цивилизации

Так бы я и шел в своих мыслях, если бы меня не ударил по носу едкий запах разложения. Запах сродни 25 кадру или действительно неожиданному удару по телу. Странно, что я смог его почувствовать, ведь я был посреди широкой пешеходной улицы, хорошо продуваемой сквозь множество улочек, к ней примыкающих. Запах настолько же неприятный, насколько и тревожный. Через мгновение я увидел его первородный источник – образно говоря, живой человек, который забывал, что он человек и еще при жизни уходящий в небытие. Какие-то зачатки жизни удерживали его здесь, но что-то такое происходило с его разумом, что он отказывался от признанных норм взаимодействия в социуме.