скачать книгу бесплатно
Лера еще не успела отпереть дверь своей рабочей комнаты, как появилась технолог Галина Николаевна, высокая темноволосая дама. Та еще две недели назад должна была передать ей рабочие материалы по текущему проекту, но в подборке не хватало то одного, то другого, то третьего документа, и продолжать работу было невозможно.
Два месяца назад генеральный директор назначил Леру, неожиданно для нее самой, руководителем проекта, и это вызвало большое недовольство сослуживцев, работающих в институте гораздо дольше. И хотя назначение было вполне оправданным – Лера уже давно тянула на себе основной фронт работ и новой должности полностью соответствовала, – это не нравилось многим, в том числе ей самой. Леру, естественно, не обрадовали зависть некоторых сослуживцев, их косые взгляды и ехидные замечания, хоть девушка и старалась не обращать на них внимания. Тем же, кто на это место метил, разумеется, стало обидно. А метила на должность как раз Галина Николаевна.
– Что вы опаздываете? – сейчас раздраженно спросила женщина.
– Я не опаздываю, – улыбнулась Лера, которая потихоньку начинала учиться давать отпор раздраженным дамам. Иногда ей это удавалось, иногда нет.
– Опаздываете!
– Разве? – опять улыбнулась Лера, пропуская рассерженную тетку вперед, в комнату, и кивая на висящие над дверью часы. До начала рабочего дня оставалось три минуты.
Вообще-то делать ей замечания Галина Николаевна не имела никакого права. Формально Лера подчинялась начальнику своего отдела, очень пожилому и почти постоянно болеющему, а фактически – только генеральному директору, который самолично руководил основными проектами. К тому же рабочий день в институте давно стал «плавающим», народ приходил, когда хотел, и уходил тоже, благо пропускная система автоматически фиксировала время прихода-ухода, и всегда можно было определить, кто и сколько находился на работе.
Комната была небольшой, уютной, рассчитанной на три рабочих места, из которых постоянно было занято только одно – Лерино. Другое принадлежало женщине, третий год находившейся в отпуске по уходу за ребенком, а третье пустовало, потому что молодой инженер, оставшийся было в институте после прохождения преддипломной практики, нашел себе более выгодную и перспективную работу и полгода назад уволился.
– Посмотрите почту. Я переслала все, что вам нужно. – Галина Николаевна всегда говорила очень уверенно и очень раздраженно, как будто собеседники до смерти ей надоели. Впрочем, вероятно, так и было.
Лере хотелось сказать, что только она сама может решить, что ей нужно, но не стала. Включила компьютер, открыла пришедшие по электронной почте материалы, быстро проглядела и поняла, что все триста страниц отчета придется переписывать, выуживая из раздутого текста крупицы необходимой информации.
Нет, не права Алла Борисовна, назвав коллег бездельниками. Это совсем другая болезнь, и называется она профессиональной непригодностью.
– Галина Николаевна, я составлю таблицы по вашему отчету и пришлю вам на согласование.
– Это еще зачем? – насторожилась женщина. Потом подумала и пожала плечами. – Как вам угодно!
Лере было угодно не тратить время на переделку отчета, но иного выхода не имелось – время уходило, срок сдачи работы неумолимо приближался.
Она переложила сумку, впопыхах брошенную на соседний стул, на привычное место, на тумбочку, где сейчас в целлофановом пакете так и лежала пластиковая бутылочка с мартини, вчера Лера забыла ее выбросить. Поразмышляв, сходить ли к мусорным контейнерам прямо сейчас или подождать до обеда, девушка решила, что ничего страшного не произойдет, если емкость побудет тут еще несколько часов, и сунула пакет с бутылкой в сумку.
Оторвалась от компьютера Лера, только когда зазвонил телефон, и удивилась, что время уже приближается к обеду.
– Я иду, – коротко объявила Ира.
– В курилку или ко мне? – уточнила Лера. Иногда подружки встречались в курилке, но чаще в Лерином кабинете, где никто не мешал разговаривать.
– К тебе.
Ирина появилась почти мгновенно, и по одному ее виду было ясно, что несет она сногсшибательные новости.
– Некролог видела?
– Угу, – кивнула Лера. – Слушай, я утром с Аллой Борисовной разговаривала и поняла, что о смерти Тамары Станиславовны какие-то слухи ходят. Ты в курсе?
– А-а, ты уже знаешь, – расстроилась Ира, уселась в кресло напротив и принялась покачиваться. – А я хотела тебя удивить. Короче, умерла Тамара во сне. То есть, когда наши квартиру открыли, в постели находилась, как будто спала. А на столе лежала предсмертная записка. Ну, там текст, как обычно бывает: прошу никого не винить, и все такое. Вообще-то это большой секрет, руководство не хочет, чтобы по институту все кому не лень языками трепали, поэтому решено про самоубийство никому не говорить. Все-таки главный бухгалтер, не последний человек в институте. Я сама случайно услышала. К ней вчера Татьяна Анатольевна, ты ее знаешь, полная такая тетка, ездила, которая с Тамарой дружила. Так вот, Татьяна по секрету еще двум своим подружкам сегодня утром рассказывала, что на столе на самом видном месте лежала предсмертная записка. Но очень тихо говорила, я почти ничего разобрать не смогла.
– Алла не верит, что Тамара могла такое сделать. А она ее давным-давно знает.
– Я тоже не верю. Я скорее поверю, что главбуха убили.
– А записка?
– Подумаешь, записка! На принтере любой хоть сто записок напечатает. Чтобы Тамара себя убила? Да она сама кого хочешь убьет. Проглотит и не подавится. Такая вот стерва, хоть и грех о покойнице плохое говорить. Ты, наверное, не помнишь, у нас ее заместителем Ольга Антоновна работала. Бухгалтер была от бога, очень хороший, не в пример Тамаре. Так Тамара ее буквально затравила, Ольга и уволилась.
– Как затравила?
– Да придиралась все время, такую работу заставляла делать, какую любая дурочка сможет. Трудно объяснить, но ты, наверное, представляешь. И чтобы эта зараза на себя руки наложила? Ни за что не поверю!
– Ладно, бог с ней, пошли обедать, – вздохнула Лера.
До конца рабочего дня Лера успела сделать многое. Даже больше того, что запланировала. Оторвалась от компьютера, только когда позвонил Саша и доложил, что купил все продукты по списку. Лера всегда оставляла ему список необходимых покупок, когда Казанцев не работал в дневную смену.
– Уже ухожу, Саш. Компьютер выключу и бегу.
Тут она, сунув мобильный в сумку, наткнулась на так и не выброшенную бутылочку мартини. Все же решив, что ее необходимо наконец выбросить, Лера направилась не к выходу из института, а во внутренний дворик, к мусорному контейнеру.
– Что выбрасываем? – услышала она над ухом, копаясь в сумке, знакомый голос. И обрадовалась:
– Привет, Леня.
Леонид Дорышев, начальник химического участка, ей нравился. Лера ему, кажется, тоже. По работе они не сталкивались, просто курили вместе на пожарной лестнице, так и познакомились. И с Ирой Басмановой, кстати, она познакомилась там же, в курилке. Сначала люди курят молча, стараясь не встречаться глазами с незнакомыми коллегами, потом начинают кивать друг другу при встрече, а потом оказывается, что эти люди тебе близки и приятны.
– Так что в бутылочке-то? – улыбнулся Леонид.
– Мартини, – призналась Лера и засмеялась. Ей почему-то часто хотелось смеяться в его присутствии.
– Поделись, не выбрасывай, – жалобно попросил мужчина, но смотрел на Леру вполне серьезно.
– Нет, не поделюсь. Понимаешь, Леня… – Лера замялась, и Дорышев «подсказал»:
– Ты собиралась кого-то отравить, а потом передумала?
Лера посмотрела в улыбающиеся глаза и неожиданно решилась:
– Леня, у меня загадочная история случилась. Мы позавчера с подругами на дачу ездили, и к нам щенок прибился. В общем, так получилось, что он попил мартини. И умер. Примерно через полчаса.
Тут она отвернулась, потому что про щенка говорить стало трудно, и тогда Леонид одной рукой повернул ее себе, заглянул в глаза и догадался:
– Ты хотела взять собачку себе?
Ну вот, вроде посторонний человек догадался, а Саша вчера, когда Лера попыталась рассказать ему про щенка, даже не слушал. Делал вид, что слушает, но не слушал, она точно знала. Потому что все про него знала. И так Саше ничего и не рассказала.
– Да, – кивнула Лера. – То есть не хотела, но… взяла бы.
Почему-то под взглядом Лени спрятавшиеся вчера утром слезы снова подступили к глазам, и она опять отвернулась.
– Не знаю, чем смогу тебе помочь, Лер, – задумался Дорышев. – Все-таки у нас совсем другая химия. Яды искать не мой профиль.
– Да и не надо ничего искать, – она пожалела, что вообще заговорила о позавчерашней поездке. – Скорее всего, щенок какой-нибудь дряни по дороге наелся.
– Нет, я все же попробую, – твердо решил Дорышев, перехватив руку Леры, – та уже замахнулась, чтобы бросить бутылку в высокий контейнер.
Покрутил бутылку в руках и неожиданно зло усмехнулся:
– Что-то много отравлений вокруг…
Таким Лера приятеля еще ни разу не видела, обычно Леня всем улыбался. Не в полный рот, как американцы, а легко, одними глазами.
– Ты… про Тамару Станиславовну?
Дорышев ничего не ответил, и тогда она догадалась:
– Ты ее знал, да?
Под этим «знал» имелось в виду, что женщина была знакома Леониду не только по работе. Лера думала, что Леонид промолчит, и устыдилась собственной бестактности: не ее дело, кого тот знает. Но он ответил:
– Да.
И опять Лера догадалась: Дорышев не только знал главного бухгалтера, их связывало что-то глубоко личное, и гибель голубоглазой Тамары мужчина переживает тяжело. Ей очень хотелось выяснить, что за темные слухи ходят вокруг Тамариной смерти, но она не решилась, конечно, что-либо еще спрашивать.
– Пока, Лень, – кивнула просто. И заранее поблагодарила: – Спасибо.
Леонид смотрел ей вслед и с трудом подавил желание догнать Леру. Он давно ни с кем не откровенничал, а с ней почему-то захотелось. Захотелось сказать ей, что у него никого нет на всем белом свете, что на свидания с родственниками он ездит на кладбище к трем ровным могилам, а со смертью Тамары остался совсем никому не нужным. Почему-то про женщин, периодически появлявшихся в его жизни, Дорышев в этот момент совсем не помнил.
Леня зло пнул попавшуюся под ноги сухую ветку, подышал глубоко, успокаиваясь и глядя на хмурящееся небо, и направился назад в институт. В лабораторию. Все-таки с довольно странной историей Леры следовало разобраться.
* * *
Глаза от компьютера устали, и Света аккуратно, чтобы не размазать тушь, двумя пальцами потерла веки. Нужно пройтись, решила она, просто погулять по улицам хотя бы полчасика. В конце концов, она же женщина, а не ломовая лошадь, чтобы тащить на себе все дела фирмы. Виктор давно ее деловые качества оценил, а больше ей ничего и не нужно.
«Выйду замуж и буду сидеть дома, как Лизка», – пообещала себе Светлана, понимая, что никогда так не поступит. Характер не тот, дома не выдержит. Ей нужно быть среди людей. Ей нужно, чтобы ею восхищались, а иногда даже чтобы побаивались! И чтобы она сама могла собой гордиться.
– Катя, – крикнула она, приоткрыв дверь, – я выйду на полчасика. Если Виктор Федорович спросит, скажи, что пошла прогуляться.
– Пошли вместе прогуляемся, – резко открывая дверь и едва не стукнув ее створкой Свету по лбу, предложил нечасто появляющийся в офисе директорский сын.
– Пошли, – засмеялась она. – Ты зачем приехал?
– С тобой поговорить, – усмехнулся Вячеслав.
На улице оказалось восхитительно хорошо. «Буду ходить гулять каждый день, даже в дождь», – пообещала себе Света. Покосилась на спутника и, как всегда, отметила, что тот – красивый парень и очень похож на отца.
– Так что у тебя за разговор?
– Я хочу, чтобы ты перевела Анастасию Горовец каким-нибудь маленьким начальничком на второе производство. В Бибирево, – помолчав, попросил Слава.
Фирма имела два производства: на Рижской, которое возглавлял Вячеслав, и в Бибиреве.
– Каким начальничком? – уточнила Света.
– Ну-у… Не знаю, сама придумай. Пусть руководит хоть лаборантами, которые пробирки моют.
– Нет! – решительно отрезала она. – Ты спятил? Настя стерва и дура редкостная. Ей никем руководить нельзя.
Горовец пришла в фирму в прошлом году сразу после института. К тому времени Светлана потихонечку уже подмяла под себя руководство кадрами, считая, что кадры воистину решают все. Виктору Федоровичу самое интересное она оставила – идеи, разработки, а сама тащила рутину каждодневных мелочей. За кадрами Света наблюдала пристально, ненавязчиво собирала слухи и сплетни, точно знала, кто из работников на что способен, кого нужно повышать, а кого лучше совсем уволить. Все-таки она была отличным руководителем, куда лучшим, чем Кузьменко. Директор, как правило, верил всему, что ему говорили, решения принимал скоропалительные, а в людях не разбирался вовсе. Вот и пусть занимается наукой.
О Насте мнение было единодушное: дура и стерва. Сначала держалась скромненько, разговаривала тихо, а потом у девицы прорезался голос, она без конца торчала у начальства, передавала указания, что было для настоящих специалистов прямым оскорблением, и в целом вела себя по-хамски. Причина перемены была проста и всем понятна: начальник производства Вячеслав Викторович Кузьменко не остался равнодушным к прелестям молодого инженера-технолога.
Сначала не остался равнодушным, а теперь, значит, хочет сплавить куда подальше. А чтобы не обиделась, сплавить с небольшим повышением.
– Откуда ты знаешь, что дура? Горовец работает под моим началом, и только мне судить о ее способностях. – Он хотел произнести это твердо, а получилось почему-то неубедительно.
– Нет, Слава, – устало отказала Светлана. – Виктор Федорович прикажет – тогда назначу. Но сделаю все, чтобы этого не случилось. Твоя Настя хитренькая стервочка, и назначить ее начальницей – любой! – значит поставить крест на работе подразделения. Она никогда не потерпит рядом никого умнее себя, а сама способна только на то, чтобы тебя в постель затащить.
– А что, слухи ходят? – помолчав, спросил Вячеслав.
– Конечно, – удивилась Света. – Как могут не ходить, если она же их и распространяет? Ты бы прекратил интрижки на работе. Лиза часто приезжает, вполне может что-то услышать. Тебе это надо?
– Ладно, – легко сдался Кузьменко-младший. – Тогда просто переведи Настю в Бибирево. В той же должности.
– Хорошо, – согласилась Светлана, – после праздников. Причину подыщу и напишу приказ. Как Даша?
– Даша? – не понял он. – А что с Дашей?
– Вроде она вчера приболела.
– Мне Лиза ничего не говорила. Правда, я вчера поздно пришел, Дашка спала уже.
Что и требовалось доказать. Ничем малышка не болела, просто Лиза хоть на вечер, но отняла у нее, у Светланы, Витю. Молодец, Лиза! Умница!
* * *
Сегодня Миле было стыдно, что она вчера подумала о Косте черт знает что. Вернее, даже не столько подумала, сколько весь вечер ловила себя на мысли, что ничего не знает о собственном муже. Ерунда это все! Она знает о нем главное – Костя честный, добрый и порядочный человек, и просто счастье, что он является ее мужем.
Все намеченные дела были сделаны, когда Мила решила просмотреть электронную почту. Писали ей редко, разве что Лера иногда присылала фотографии или забавную скачанную из Интернета информацию. Как правило, приходила только рассылка из различных интернет-магазинов, поэтому она и заглядывала в ящик раз в несколько дней.
Увидев непонятного адресата, обозначенного буквой «Х», Мила решила, что это спам, и сразу нажала на «Удалить». И только тогда замерла, когда появился текст письма: «Твой муж убийца». Хватит бреда, приказала она себе, решительно нажала «Стереть» и тут же пожалела, что не обратила внимания на дату получения послания. Хотя какая, собственно, разница? Она не позволит ни себе, ни какому-то идиоту заставить ее сомневаться в Косте. Только этого не хватало!
И из-за чего сомневаться? Из-за того, что Костя обманул ее, сказав, что не знает о смерти Тамары? Но мало ли почему муж мог так сказать. Просто хотел уйти от разговора, например. Не пожелал, чтобы жена выпытывала подробности.
Лере она позвонила только потому, что всегда и во всем любила ясность.
– Про Тамару известно что-нибудь? Отчего женщина умерла? – спросила Мила, точно зная, что к смерти своей давней приятельницы Костя никакого отношения иметь не может.
– Говорят, самоубийство, но Ира не верит, а она Тамару отлично знала. Несколько лет вместе работали, каждый день разговаривали. И другие не верят.
Подруга говорила что-то еще, но Мила почти не слышала слов, как будто разом утратив способность воспринимать человеческую речь.
«Прекрати! – велела себе Мила. – Это уже форменный психоз!»
