скачать книгу бесплатно
Там, как всегда, толпился народ. Шеф улыбнулся ей совсем незаметно, а кивнул как посторонней, но она видела, как Виктор обрадовался, и ей тоже сразу стало радостно. Наплевать на все трудности и на всех подруг, она хочет быть его женой, и она ею будет.
Виктор был давним приятелем Леркиного отца, они то ли росли в одном дворе, то ли учились в одной школе. Виталий Александрович, отец Леры, тогда, устраивая ее к нему на работу, предупредил Светлану: характер у Виктора Федоровича Кузьменко непростой, человек он подчас грубый, несдержанный, однако честный и справедливый, и никаких каверз от него ждать не нужно.
Так и оказалось. Виктор мог накричать на любого в фирме за самую ерундовую погрешность, мог едва поздороваться, если был не в духе, или ни с того ни с сего начинал орать, чтобы не курили в коридоре. Но где же еще курить, если специального помещения никто не отвел, а в холод на улицу не очень-то набегаешься? Однако, как ни странно, никто Виктора Федоровича не боялся. Молча выслушивали нагоняй, если совершали оплошности. Тушили сигареты, когда директору не нравилось курение, точно зная, что через полчаса можно будет выкурить новую сигарету безо всякого риска услышать вопли начальства.
Да, его не боялись. А всегда вежливую и доброжелательную Светлану боялись и избегали. Та же Катька, например.
Света свой стиль определила сразу – в противовес грубости и хамству директора.
Разговаривая с ней в первый раз, директор предложил выбор: или она идет технологом на производство (Света ведь окончила фармацевтический институт), или садится в приемной секретарем. Прежняя секретарша как раз перед Светиным приходом ушла в декретный отпуск, и она пораздумывала немного для виду, а затем ответила: будет секретарем. Хотя что было раздумывать? Ясно же, работать нужно около начальства, если хочешь чего-то добиться.
Пользы фирме Светлана принесла много, это понимали все, и Виктор, и другие. Фирма занималась производством биологических добавок, а их сейчас на рынке бесчисленное множество, и чтобы не затеряться среди конкурентов, нужно либо гнать откровенную халтуру, на что Виктор Федорович никогда не пошел бы, либо вкладывать колоссальные деньги в рекламу. А денег таких у него не имелось. Света предложила потихоньку наладить выпуск недорогой, но натуральной косметики, и косметика стала пользоваться большим спросом. Хорошая косметика получилась, кстати сказать. И действительно натуральная.
Мысль превратить директора и хозяина фирмы в законного мужа пришла ей в голову спустя какое-то время, чему Света и сама до сих пор удивлялась. Виктор ей вполне подходил: семьей обременен не был, несколько лет назад похоронив жену, имел единственного взрослого сына и двух внуков, которых навещал только по выходным. При этом мужчина видный, умный и, даже по первому впечатлению, очень надежный. То, что надо.
Женщину в своем секретаре Виктор Федорович разглядел не сразу, Светлана уже боялась, что и вовсе не разглядит. И вот перед Новым годом шеф подарил ей коробку с чаями разных сортов (незадолго до этого она обмолвилась, что очень любит экзотические чаи). А до тех пор почти Светлану не замечал. То есть замечал, конечно, Света к тому времени потратила массу сил, нервов и времени, чтобы превратиться для него в ходячую записную книжку-справочник и робкого ненавязчивого советчика, но видел в ней только помощницу. И только когда директор поставил перед ней расписанную китайскими мастерами коробку, она поняла, что заветная цель – получить успешного мужа-бизнесмена – стала, пожалуй, заметно ближе.
Сейчас цель близка, как никогда, и она, Светлана, никому не позволит ей помешать.
Только один человек стоит у нее на пути – Лиза.
Сначала Света боялась, что сможет помешать сын Виктора Федоровича, Вячеслав. Оно и понятно: какому наследнику понравится, если папаша с большими деньгами на старости лет женится? Правда, Виктору было лишь чуть за пятьдесят, и стариком его назвать ни у кого язык не повернулся бы. Но Слава оказался совсем не опасным.
Впервые Светлана его увидела, еще будучи секретарем. Она знала, конечно, что сын директора заведует одним из производств, а технологии разрабатывает и для остальных производств тоже, но в конторе Вячеслав почти не появлялся.
Когда высокий широкоплечий парень решительно миновал приемную и уже оказался перед дверью директора, не обращая внимания на скромно сидевшую за своим столом Свету, она его опередила. Удивляясь собственной прыткости, загородила дверь начальника и негромко так поинтересовалась:
– Как о вас доложить?
Могла бы и не спрашивать – сходство незнакомого парня с директором было поразительным.
А парень улыбнулся, оценивающе оглядел похожую на фотомодель секретаршу с ног до головы и неожиданно подмигнул, словно прекрасно понимал, зачем именно та сидит в этой приемной. Уж не за тем, чтобы бумажки перебирать.
– Не надо обо мне докладывать, – мягко отодвинул он ее в сторону и открыл дверь кабинета. Но потом зачем-то добавил: – Я сам о себе доложу.
Дверь захлопнулась, и Света всерьез задумалась. Сын шефа может создать проблемы. Вячеслав как будто видел ее насквозь и знал, что она нацелилась на его отца. И при желании сумеет этим целям помешать. Попытаться помешать, во всяком случае. Парень явно не дурак и вполне способен настроить отца против красавицы-секретарши.
Светлана уже приготовилась бороться и начала продумывать тактику будущих сражений, когда дверь со стуком открылась. Высокий сын шефа вышел из кабинета, понимающе и весело улыбнулся, остановившись около ее стола, и снова подмигнул – мол, дерзай.
Никакой борьбы не будет, поняла Света, Вячеслав не станет возражать, если отец найдет себе женщину. И если этой женщиной окажется она, Светлана, тоже не будет возражать.
Ну и дурак.
– Кофе хотите? – тоже весело улыбнувшись, спросила она.
– Кофе? – задумался Слава. – Нет, кофе не хочу. Есть хочу.
– Ну, тут я вам ничем не помогу, – развела Света руками, – имеется только печенье, да и то пачка початая. Хотите?
– Хочу. Давайте.
– Кофе я все-таки сделаю, – поднялась из-за стола секретарша, похожая на фотомодель. – Или чай?
– Не надо, сухим пайком возьму.
Вячеслав сунул початую пачку в карман куртки и теперь смотрел рассеянно, словно уже не видя ни Светы, ни приемной. У Виктора Федоровича тоже была такая привычка мгновенно погружаться в свои мысли.
Жаль, что у парня двое детей, подумала Света, знавшая: ее шеф – дед двоих внуков, Степана и Даши. Ей тогда показалось, что она почти влюбилась в Славу. А может быть, просто радовалась от того, что сын директора не станет мешать ее охоте на своего отца.
Тогда Светлана не знала, что опасность придет совсем с другой стороны.
От Лизы. От жены Вячеслава.
* * *
Наутро после неудачной поездки на дачу Лера выглядела ужасно. Пришлось потратить больше часа, чтобы придать себе такой вид, когда можно отправляться на работу. Глаза от вчерашних слез совсем заплыли, она мыла их попеременно холодной и горячей водой. Потом принималась краситься, но тут, как назло, опять навертывались слезы, и приходилось все начинать с начала.
Вообще-то Лера плакала редко, почти никогда, и за свои слезы ей было даже стыдно. Она же не истеричка, в самом-то деле! Да и особых причин вроде бы для слез нет. Правда, родители далеко – отец уже шестой год преподавал в университете в Калифорнии, и мама жила с ним. Они постоянно звали ее к себе, обещали найти хорошую работу. И напирали не очень сильно только потому, что все ждали, когда дочка защитит диссертацию.
Только Лера не уезжала вовсе не из-за диссертации, о которой ей даже думать было тошно. Она не уезжала из-за Саши. И прекрасно отдавала себе в этом отчет. Не уезжала, не искала другой любви, а годы шли, почти у всех ее ровесниц уже были мужья и дети, а у нее только Саша, который все не торопился на ней жениться, да работа, оплачиваемая, мягко говоря, скудно.
Лера провозилась так долго, что зашуршал в замочной скважине поворачивающийся ключ. Дверь отворилась, и в небольшой прихожей возник гражданский муж (сейчас это так называется) – усталый и осунувшийся после бессонной ночи. Он работал диспетчером на электростанции.
– Ты что, Лер? – удивился Казанцев, застав ее дома. – Не заболела?
– Нет.
Она подошла поцеловать его, но Саша снимал ветровку, и Лера тихо остановилась рядом.
Казанцев действительно очень устал, смена выдалась тяжелая. На соседней подстанции погиб монтер. Погиб по-дурацки, из-за грубейшего нарушения правил техники безопасности. Монтера этого он не то чтобы знал, просто видел несколько раз. Теперь ему известно, что у погибшего парня остались жена и маленький ребенок. Ну и родители, конечно. Ему было тошно и не хотелось ни с кем разговаривать. Даже с Лерой.
– Как отдохнули вчера? – через силу спросил он.
Лера хотела рассказать про щенка, но Саша уже прошел в ванную, зашумела вода, и она промолчала. Ему неинтересно ее слушать. Ну и не надо! Недавно еще подступавшие к глазам слезы спрятались куда-то так быстро и так бесследно, что она не смогла бы теперь заплакать, даже если бы захотела. Слегка этому удивившись, Лера крикнула:
– Саш, я пошла!
Вообще-то она собиралась еще выпить кофе, но сейчас ей почему-то захотелось поскорее исчезнуть из собственной квартиры.
– Пока. – Гражданский муж вышел из ванной, обнял ее и погладил по голове, как маленькую. – Вовремя придешь?
– Как получится.
– Звони.
– Ты тоже.
Ехать ей было далеко, но удобно: на метро по прямой ветке, без пересадок. Сегодня Лере повезло, сидевший прямо перед ней огромный бородатый мужик встал и вышел на «Комсомольской», и она заняла освободившееся место. Можно было достать книжку и почитать, можно было послушать музыку, но почему-то не хотелось ни того, ни другого. Лера тупо смотрела, как стоящих перед ней людей сменяют другие пассажиры, и чуть не проехала свою остановку.
В институт, где она работала, ее пригласил Милин муж, Константин Олегович. Тогда Костя, давний друг Лериных родителей, еще не был Милиным мужем, но уже являлся главным инженером большого института. Работа Лере нравилась. И коллеги в основном нравились, и перспективы повышения были хорошие. Зарплата вот только подкачала. Придя в институт, Лера другой работы не искала и даже не думала об этом, и только сейчас, сидя в переполненном вагоне, подумала, что вся ее жизнь какая-то на редкость унылая и неинтересная. Жизнь пройдет, а вспомнить будет нечего.
У проходной Лера столкнулась с Аллой Борисовной, начальницей соседнего отдела, очень доброжелательной дамой предпенсионного возраста.
– Я вчера вас искала, Лерочка, – улыбнулась женщина. – Отгул брали?
– Да, – кивнула Лера. – На дачу с подругой ездили. Хорошо как за городом!
– Представляю, – опять улыбнулась Алла Борисовна. – Необычный апрель в этом году, я такого и не помню. Обычно еще снег лежит, а нынче природа нас порадовала.
– А зачем вы меня искали?
– Когда вы нам данные передадите? Сроки подходят.
– Технологи задерживают, – виновато пожаловалась Лера. – Три раза материалы приносили, и все время чего-то не хватает, даже полного списка данных до сих пор нет.
– Вы с ними построже, – посоветовала Алла Борисовна. – Там такие бездельники, будь моя воля, давно бы всех поувольняла. Генеральному пожалуйтесь.
Лера промолчала. Жаловаться генеральному директору ей совсем не хотелось.
– Точно, точно, пожалуйтесь, – повторила собеседница. – Иначе на вас же всех собак и повесят.
– Я подумаю.
Рабочий день почти подошел к обеду, когда Лера вспомнила о лежавшей в сумке пластиковой бутылочке с остатками мартини, захваченной вчера с дачи. Сейчас мысль проверить вино на наличие яда показалась откровенно дурацкой, и она решила по дороге в столовую выбросить бутылочку в мусорный контейнер, всегда стоявший в институтском дворе.
Лера оторвалась от компьютера, потянулась, покрутила головой, подошла к окну. Погода казалась скорее майской, чем апрельской, на деревьях даже появились крошечные листочки, и тратить обеденный перерыв на нахождение в душной столовой не хотелось. «Лучше схожу на рынок, – решила Лера, – куплю хлеба и огурцов, получится замечательный обед».
Она собралась набрать номер подружки, Иры Басмановой, но та объявилась сама. Позвонила и приказала:
– Выходи на улицу!
Уже через пять минут приятельницы стояли возле здания института, обдуваемые слабым приятным ветерком.
– У нас такой кошмар! – воскликнула Ира, когда они отошли на достаточное расстояние от входа. – Представляешь, Тамара умерла!
– Что?! – изумилась Лера.
Главный бухгалтер Тамара Станиславовна, интересная голубоглазая дама лет сорока пяти, непосредственная Ирина начальница, совсем не производила впечатления больной, готовой в любой момент скончаться женщины.
– У нас с утра переполох. Тамары нет и нет. Мобильный не отвечает, домашний не отвечает. А тут еще из налоговой звонят и звонят, наши тетки не знают, что делать. Часов в одиннадцать решили к ней домой ехать, у кого-то нашлись ключи от ее квартиры. Через час звонят – Тамара лежит мертвая в постели.
– Ужас какой!
– Да, ужас, – согласилась Ира. И с сожалением добавила: – Больше ничего не знаю. Вообще-то Тамара в последнее время нервная ходила, все заметили. Раньше чай пить к нам забегала, да не по одному разу, а в последние дни из кабинета вообще не высовывалась.
– А Константин Олегович знает? Они ведь с Тамарой дружили.
– Дружили… Да Тамара в него влюблена была, как десять кошек! Нет, Костя не знает. Точно. Наши-то сразу к нему кинулись, когда не смогли Тамару найти. Но он с директором на какой-то конференции, мобильные выключены.
– Невероятно! Ну отчего цветущая женщина может умереть ни с того ни с сего? А, Ир?
– Сердце, наверное, – предположила Ира. – Больше вроде бы не с чего ей помирать. Как вчера на дачу съездили?
– Плохо, – не сразу ответила Лера. – К нам щенок прибился, играл около ворот и увязался за нами. Баловался все время, потом заскочил на стол, попил мартини из моей чашки и украл колбасу. Мартини Светка привезла.
– Она тоже с вами была?
– Мы сами удивились, когда ее увидели. Ира, у нас там щенок умер.
– От чего?
– Не знаю. Умер, и все. Мы порядок после его шалости наводили, посуду мыли и закуски заново резали, и прошло, наверное, с полчаса, пока снова вышли в сад. А он там уже мертвый.
– Ну, положим, колбасой собаку не отравишь. Колбаса твоя была?
– Моя. Накануне вечером в супермаркете купила. Да мы и сами колбасу ели, и ничего, живы.
– А мартини собаки не пьют.
– Нет, песик попил. – Лера вспомнила, как щенок лизнул ее в нос, и вздохнула.
– Скорее всего, какую-нибудь дрянь по дороге съел. Может, крыс кто-нибудь травил, а он отраву подобрал.
– Может быть, – опять вздохнула Лера. Крыс в поселке не было, а мыши водились. Вероятно, действительно кто-то разбросал отраву. – Светка сразу начала кричать, что это ее пытались отравить.
– Твоя Светка сама кого хочешь отравит! – хихикнула Ира. – Она меня на твоем последнем дне рождения просто достала. Вы с Милкой на кухне возились, а Светка к Сашке твоему приставала, выпытывала, сколько тот получает, и своей зарплатой хвасталась. Хорошо, что Саша у тебя спокойный, отшучивался, и все. Другой бы нахалку за порог выгнал. Меня она тоже попробовала подколоть, но я ее быстро на место поставила.
«Нужно вылить мартини, – окончательно решила Лера, – а то буду выглядеть дура дурой. Конечно, так и было, кто-то травил мышей, а отравил щенка. Это только Свете могло прийти в голову, что ее хотели убить. Что вообще кого-то хотели отравить тем вином. Бред!»
Подружки купили теплый хлеб, огурцы, помидоры и успели перекусить, сидя на лавочке в маленьком институтском дворике, перед тем как разойтись по своим рабочим местам.
* * *
Отчего-то сегодня Лиза проснулась, чувствуя себя одинокой и совершенно несчастной, хотя особых причин для такого пакостного настроения не было. Вернее, причина имелась, но она, эта причина, ведь не сегодня же появилась.
Лиза сварила кофе, прикинула, что приготовить детям и мужу на завтрак, решила накраситься, но не стала. День обещал быть солнечным. Удивительный апрель в этом году, Лиза такого не помнила за все время, что жила в Москве. У нее на родине, в Ростове, к солнцу и теплу привыкли, хорошей погоде не радовались, подобно столичным жителям, воспринимали как должное. Теперь-то Лиза научилась ценить каждый солнечный день. Тогда ей начинало казаться, что все у нее в жизни отлично, и сама жизнь еще впереди, и она в ней не пропадет. Она, молодая красивая женщина с дипломом врача, всегда сумеет найти работу и не будет ни от кого зависеть.
Большой ошибкой все-таки было бросить работу. Конечно, детей должна воспитывать мать, кто же спорит, но это хорошо, когда мать уверена в собственном муже и собственном будущем. А Лиза ни в чем не уверена. Нужно было идти работать, тогда все было бы по-другому. Тогда она не зависела бы от ненадежного Славки и от свекра, который не сегодня завтра женится. Седина в голову, а бес в ребро, как говорится.
Ей хотелось немного посидеть в тишине, подумать обо всем спокойно. Но из детской послышались звонкие голоса, и сразу же проснулся Слава. Лиза окунулась в привычные утренние хлопоты. И только отведя детей в детский сад, смогла вернуться к своим невеселым мыслям.
Отцом Слава оказался хорошим. Прямо скажем, вопреки ее опасениям. С детьми возится много и с удовольствием. А вот муж из него совсем неподходящий. Во-первых, все дела фирмы остаются в руках Виктора Федоровича, а сын фактически работает у него наемным химиком-технологом с зарплатой, хотя и вполне приемлемой, даже для Москвы, но все-таки далеко не такой, какой хотелось бы. Ну а во-вторых и главных, Слава не любит Лизу. И нет никаких гарантий, что не полюбит какую-то другую женщину, ради которой будет способен оставить жену и детей. Поэтому она сейчас и чувствует себя еще более одинокой, чем когда впервые приехала в Москву.
Тогда-то Лиза свою внешность оценивала высоко, одни по-настоящему голубые глаза чего стоили (впрочем, и теперь ценит, только уже знает, что любой внешности на самом деле цена невелика), совершенно не сомневалась, что вожделенная столица будет лежать у ее ног. Еще привыкая к суматошным московским улицам, она тогда всерьез размышляла, где лучше жить – в загородном особняке или в московской квартире. Причем квартиру себе представляла не иначе как в каком-нибудь шикарном высоченном новом доме или, наоборот, в старом, капитальном, сталинском.
Поступать Лиза собиралась в медицинский институт. Сначала мечтала стать артисткой, но мать убедила, что профессию нужно иметь настоящую, всегда и всем нужную, потому что неизвестно, какие сюрпризы может преподнести непредсказуемая жизнь. К экзаменам Лиза готовилась прилежно и добросовестно, она вообще все делала прилежно и добросовестно, и в институт поступила сразу, с первой попытки, опрокидывая прочно сложившееся в родном городе мнение, что без блата или взятки в московский вуз не попадешь.
Студенческие годы пролетели мгновенно. Подружки-однокурсницы выходили замуж, а Лиза все никак не встречала своего избранника, который полюбил бы ее до потери сознания и при этом имел бы особняк или огромную квартиру. Конечно, парней у нее было много, побольше, чем у тех же подружек-однокурсниц, да вот по-настоящему стоящего не попалось. Не за рядового врача же выходить, в самом деле. Она и сама обычный врач, с грошовой зарплатой. Нет, такого счастья ей не нужно.
