скачать книгу бесплатно
Возможно, по этой причине, почти в дрёме, не желая оценивать эти самые знания в индивидуальном порядке, он предложил выбрать одного бойца и по его ответам оценить весь взвод. Право выбора испытуемого оставил за собой. Предложение не могло не порадовать экзаменуемый взвод и переложить груз ответственности на волю случая. Получив единодушное одобрение, майор как «умудрённый орёл» стал высматривать потенциальную жертву. От его зоркого взора Вичкасов не мог скрыться, как ни старался. Майор указал пальцем на место, где скрывался Вичкасов и произнёс:
– Ну—ка, Вы!
Вичкасов и так не смотрел судьбе в глаза, а после услышанной фразы ему хотелось стать ещё меньше. Он медленно стал сползать под стол.
Майор с нескрываемой иронией в голосе, предвкушая быструю расправу:
– Боец, я к Вам обращаюсь.
Вичкасов виновато:
– Я, я?
– Вы, вы, к доске!
Вичкасов понял всю безысходность положения и как жертвенный кролик, частично потерявший подвижность, побрёл к ожидающему завтрак удаву.
К общему изумлению, вопросы майора он щёлкал, как земляные орешки, что всё больше возвращало к жизни проверяющего. Создавалось такое впечатление, что Вичкасов попал в родную стихию, а майор просто «попал». Ситуация выходила из-под контроля проверяющего, Вичкасов говорил на непонятном для нас языке, апеллировал странными терминами, ссылался на уважаемых людей, как на близких знакомых: Эйнштейна и др.
Уже не скрывая раздражения, майор предложил Вичкасову ответить на вопрос, который выходил за рамки нашей программы. Вичкасов выглядел флегматично и, без особой радости согласился. Видимо, полагая, что обещанная сержантами страшная кара за то, что он так легко был обнаружен «неприятелем», настигнет его сразу после выступления, а поэтому руководствовался исключительно инстинктом самосохранения и просто тянул время.
Майор нарисовал мелом на доске чудовищную формулу и передал мел Вичкасову, который продолжил рисовать странное сочетание латиницы с цифрами, озвучивая это пугающими комментариями. Теперь уже майор выглядел как затравленный кролик.
В итоге майор выдавил из себя, что в его практике это первый случай подготовки специалистов на таком высоком уровне. Но отлично так и не поставил.
Зато бойцу Вичкасову после описанного случая служилось намного проще.
Якут
Восточная Германия (DDR), Военный полигон группы Советских войск 1984 год июнь, первая половина дня
Со мной в одном взводе проходил службу Иудин Василий – представитель якутского народа… В войска попал по призыву из Московского института – там не было военной кафедры.
В принципе, он ничем не отличался от общей массы сослуживцев. Хорошо владел русским языком, мог общаться на любые темы. Однако, ещё в «учебке» удивлял своим рвением к фанатичному исполнению команд или поручений командиров. Чем выше звание командира, тем больше он старался угодить.
На строевой подготовке на плацу, когда сержант уставал орать «тянем ножку и т.д.», то оставлял за себя Иудина. А сам, присев рядом с плацем, наблюдал. Легче не становилось. Василий, как раненный в задницу, так старался, что орал ещё громче сержанта, выделяя фамилии нерадивых. «Тянем ножку! Я, сказал! Раз!.., Раз!.. Раз.., два три.. Будем ходить, бойцы, пока не научимся!», – на весь плац раздавался командирский голос Иудина.
Возвращаясь в казарму, Василий снова становился как все, рядовым бойцом 4 взвода. И так до следующего случая.
Итак, июнь, 1984 год, группа Советских войск в Германии, взвод в составе батальона находился на учениях. Разместились в лесополосе, в палатках, которые установили в вырытых капонирах. Примерно в ста метрах от опушки рощи, где был основной лагерь нашего подразделения, стояло шесть заброшенных бетонных боксов для техники. В боксы спрятали часть техники роты, «затянули» всё маскировочной сеткой и выставили караул.
Где-то рядом размещался полевой госпиталь.
Время было около 10 часов 30 минут. На посту у тех самых боксов службу нёс Василий Иудин, когда к нему подошёл командир нашего взвода старший лейтенант Паршутин.
Паршутин:
– Как дела, боец?
Иудин вытянулся, как струна:
– Всё хорошо, товарищ старший лейтенант.
Паршутин:
– Слушай меня внимательно. Ты, Иудин, как никто, должен заботиться о здоровье своего командира. Я сейчас поднимусь на крышу и буду загорать. А ты контролируй, чтобы каждые 30 минут я переворачивался, чтобы не «сгореть». Задача понятна?
– Так точно! – отрапортовал Василий.
Паршутин:
– Да, ещё. Если придёт девушка из медсанбата, меня спросит, скажи, что я на крыше, пусть поднимается. Всё понятно?
– Так точно! – преданно ответил Иудин.
К боксам была прислонена массивная деревянная лестница, по которой Паршутин легко взобрался на это строение.
Иудин засек время.
Буквально минут так через 7—8 подошла девушка.
– Стой! Граница поста! – прокричал Василий.
Девушка:
– Я ищу старшего лейтенанта Паршутина.
Иудин:
– Проходите, он Вас ждёт на крыше, – и указал на стоящую лестницу. Девушка по этой же лестнице взобралась на крышу бетонного строения.
Прошло ещё 20 минут. И с крыши стали доноситься женские стоны.
Однако, служба есть служба. Наступило контрольное время информировать командира о смене положения его тела. Эту команду никто не отменял.
Василий, преисполненный долгом выполнить «ответственное» задание офицера, поднялся по лестнице до крыши так, что его было видно до пояса. В смысле от военной каски до ремня на поясе. Перед ним открылась следующая картина. Офицер в позе миссионера, т.е. сверху, занимается сексом с девушкой. Иудин руководствуясь чувством заботы или ещё чем, громко отрапортовал:
– Товарищ старший лейтенант, Вам пора перевернуться.
– Чтооо??!…, – громко и одновременно протяжно, как бы возмущаясь, сказал офицер.
Василий не понял, как реагировать на неуставную лексику. Может командир забыл…
– Вам теперь надо лечь вниз, на спину. Перевернуться, однако! – с нежностью и заботой в голосе сказал Василий.
Паршутин уже более понятными для бойца словами прошипел:
– Пошёл отсюда ……
Как ни в чем не бывало, Иудин отправился продолжать охранять рубежи поста.
ВДВ курсанты
Восточная германия (DDR), военный полигон 1984 год июнь
Наша рота отрабатывала навыки метания оборонительных гранат из окопа. Недалеко от нас это же упражнение на зачёт выполняли курсанты воздушно-десантных войск (ВДВ). Оценивал усилия будущих офицеров тучный, невысокого роста полковник ВДВ, который при помощи бойцов-десантников забирался в бетонный окоп с перископной стереотрубой.
Сама процедура помещения полковника в фортификационное укрытие проходила минут пять. Двое курсантов, спрыгнув на дно окопа, принимали из рук двух товарищей медленно опускаемое тело военачальника. Кряхтя и проявляя недовольство, он медленно занял-таки место в бетонном сооружении.
Курсанты по очереди спускались к нему в окоп и метали оттуда боевые гранаты Ф-1. Затем, упираясь руками в края бетонного укрытия, выпрыгивали оттуда ногами вперёд и удалялись на безопасное расстояние, где в тени деревьев ожидали окончания мероприятий.
Из всей группы курсантов-десантников выделялся старшина. Он всё время отжимался от земли, затем усиленно занимался растяжкой ног, и время от времени нападал на смирно стоящее дерево, отрабатывая удары рук и ног на его кроне. В состоянии покоя он практически не находился.
Наконец-то его позвали метнуть-таки гранату в совсем уже распоясавшегося условного противника. Он бегом бросился к рубежу, как будто противник уже подбирался к оборонительному сооружению, где находился полковник. Фортификационное укрытие было вполне просторным для двоих и не создавало трудностей в метании оттуда предметов. Старшина представился принимающему зачёт и, получив разрешение бросить боевую гранату Ф-1 в условного противника, сделал замах, да так, что локтем ударился о бетонную стенку окопа. От удара из руки выпала граната и упала у ног полковника. Прозвучал щелчок, до срабатывания механизма взрыва оставалось мгновение. Старшина и полковник, действуя одновременно, предприняли попытку поднять её и выбросить из укрытия. В едином порыве, двигаясь на встречных курсах, они столкнулись и, руководствуясь третьим законом Ньютона – «Сила действия равна силе противодействия», потеряв равновесие, повалились друг напротив друга на исходные позиции. Далее, преследуемые инстинктом самосохранения, полковник и старшина одновременно выпрыгнули из бетонного укрытия и, пробежав метров пять, залегли. Они перемещались как спринтеры, и полковник в этом состязании, ещё недавно казавшийся неподъёмным, был проворнее и быстрее.
Прогремел взрыв. Пострадала только стереотруба. Старшина встал на ноги тупо озираясь по сторонам. А полковник ещё долго пребывал в позе загнанного скакуна, продолжая лежать неподвижно. В чувство его приводил наш фельдшер.
Расправу над старшиной мы уже не видели, так как наша рота отправилась на другие позиции.
День рождение или Посыльный
Восточная германия (DDR), гарнизон 27-й гвардейской мотострелковой Омска – Новобужской Краснознамённой ордена Богдана Хмельницкого дивизии.
Земли округа Хайде, окраина города Halli.
Отдельный батальон. Воинская часть «Полевая почта».
18 июля 1984 год. Этот день сложно было забыть, т.к. это день моего рождения.
С утра, сразу после развода личного состава нашего батальона на регламентные мероприятия, занятия и т.д., я был направлен в распоряжение зам. потех части капитана Кудряшова
И уже втроем, я, капитан Кудряшов и водитель мощного военного внедорожника «Урал» цельный день колесили по делам службы. Огромная кабина «Урала», словно парная русской бани на колесах, поддерживала около 70 градусов. Дабы не сгинуть от жары, в пути несколько раз делали остановки у водоемов, обливались водой и опять на «печь» и в дорогу.
Разговорились. Я не делал секрета, что сегодня день моего рождения.
Вернулись в расположение части примерно 22:30. Вечерело. Офицер подсуетился на предмет моего ужина.
После приема пищи, дежурный по части, он же командир нашей роты капитан Соломатин, «отловил» меня и поставил в наряд в качестве (своего) помощника.
«День рождения удался», – размышлял я.
Примерно в 23:30 зам. потех направляясь, видимо, домой, пересекая КПП, увидел меня. Вошел в помещение дежурного:
Зам. потех.:
– Соломатин, я не понял, почему Горохов не в казарме и не спит сном младенца? Вы что «забили» на меня или, как понимать Ваше поведение?»
Соломатин:
– Вся рота в нарядах, нет личного состава. Он временно, на часик.
Зам. потех:
– Завтра командиру доложите как Вы организовали службу. Почему эксплуатируете бойцов без предоставления положенного отдыха. Горохова заменить сейчас же.
И ушел.
Пока искали, кто меня заменит, я находился в помещении дежурного по части.
Так как, видимо, не было возможности воспользоваться своим посыльным (которым был я и находился в режиме ожидания отдыха), дежурный по части, капитан Соломатин, по телефону «напряг» дежурного по второй роте сержанта Прошкина Сергея, который направил в распоряжение Соломатина посыльного своего подразделения – молодого бойца.
Дома офицеров находились сразу за КПП гарнизона, это минут 10—15 в одну сторону, т.е. не заблудится.
Посыльный:
– Товарищ капитан, по Вашему приказанию посыльный второй роты рядовой Сидельников прибыл.
Соломатин:
– Сходи ко мне домой, пусть жена передаст ужин и бритву с новыми лезвиями.
Посыльный:
– А, где вы живете?
Соломатин:
– Знаешь, где живет начальник штаба батальона?
Посыльный:
– Так точно!
Соломатин:
– Так вот, я живу напротив.
Посыльным был Александр Сидельников, солдат первого года службы, который, получив команду, помчался исполнять. От волнения в голове поставленная задача несколько деформировалась. Он перепутал квартиры. Стучит в квартиру капитана Соломатина, открывает его жена.
Посыльный:
– А начальник штаба здесь живет?
Соломатина- жена капитана дежурного по части:
– Нет, напротив.
Посыльный стучит в квартиру напротив, открывает жена начальника штаба.
