скачать книгу бесплатно
испытаниям новым подверглась…
Не ради безудержных оргий
Не ради безудержных оргий,
когда предаются грехам, —
с мистическим чувством восторга
входить в лоно милой, как в храм.
Им благо такое даётся,
пришедшим в любви монастырь,
как жителям севера – солнце,
как влага, растеньям пустынь.
Я чту их – боготворящих
любимых… Их образ – красив…
И в жизни милее, и слаще
чем дадено им – не вкусить…
«Ну, что ж, скоро душу отпустит…»
Ну, что ж, скоро душу отпустит,
как голубя, милой рука.
Но сколько несбыточной грусти
в мелодии тихой звонка!
Откроешь. И полы халата
грудь стянут – два нежных соска:
как просто им было поладить
с моими губами, пока
любила ты лунный год тигра,
мою принимая судьбу…
С глазами, как мокрые гидры,
я тихий и грустный войду…
В ЭЛЕКТРИЧКЕ
Внешне можно подражать китайцам
и не выдавать накал страстей
девушкам красивым и скитальцам
по садово-дачной области моей.
Как знакома эта станция и место!
Здесь не выходил давным-давно,
потому что перестала ждать невеста…
Опоздал. Хоть вылезай в окно.
Я бы помянуть свои надежды вышел…
Расступитесь девки, мужики!
Я же подавлю чужие вишни,
я тут ноги поломаю о мешки!
Граждане, а если же я брошусь,
потому что мне – не удалось,
да совпало с настоящим прошлое,
перестуки сердца с ритмами колёс.
И души моей не крик, а грохот
полетит над станцией, над… Ней,
что уже ни хорошо, ни плохо
вспоминать не хочет обо мне.
чайки, чайки, реющие чайки
О.М.
Чайки, чайки, реющие чайки,
Над холмами пенящихся вод.
Разрезает реку на две части
увлеченный далью теплоход.
Осень, осень, реющая в выси,
в птичьей форме жёлтого листка:
через край расплёскивает мысли
моих дум осенняя река.
Время жизни уплывает быстро.
Мне пора решиться и решить.
где-то есть моей любимой пристань.
Может, теплоход туда спешит?
Только там не обещали счастья.
Я подумал про свою судьбу:
теплоходы могут возвращаться —
жизнь уйдёт, уйдёт… Оставь мольбу.
С грустным чувством я воспринимаю
взлёт последний жёлтого листка.
Для чего же на воспоминанья
время быстрой жизни обрекать?
Если в жизни не случится счастья,
значит, ты пришёл ни для чего…
Чайки, чайки, реющие чайки
над холмами пенящихся вод…
не смог золотые печали
О.М.
Не смог золотые печали
в притихшей душе утаить:
я дождиком нынче стучался
в закрытые окна твои.
И дождик, к окошку приникший,
несмело в жилище глазел:
учебники, стопки давнишних
знакомых тетрадей, газет…
Характер – осенний, унылый.
Деревья и люди тихи…
Ты в доме своём находила
тетрадь и читала стихи.
Я помню, как дождиком вешним
пропитаны были дворы.
Однажды влюблённым и нежным
тебе я стихи подарил.
Дождинки по стёклам бежали
на землю, я землю поил,
и осень листвою шершавой
ласкала потоки мои.
Сквозь стёкла я видел: ты тоже
в улыбке хранила печаль,
не ведая, что там за дождик
в закрытые окна стучал.
Прокуренный костром
Прокуренный костром,
терзался вечер в баре.
Я был в таком ударе
немыслимых острот.
Я, как актёр, искусно,
смешно читал про жизнь,
и брал, как мусор, чувства,
и сыпал из души.
В какой-то злой измене
за ворот память тряс,
и сыпались в колени
снега открытых фраз.
Ты исходила смехом
над тем, как я любил…
Как погибал… уехал…
и как несчастен был.
Я сам не знал, что делал,
впадающий в экстаз.
Ты просто захотела
смеяться в этот раз.
