Прощание Колдуна

– Как себя чувствуешь?

– Хорошо, – я поднялся.

– Хочешь что сказать, спросить?

Что я мог ему сказать? В том состоянии, что я находился, требовалось нечто большее, чем мой разум. Здесь нужны были опыт и чувства, чтобы хоть чуть-чуть разобраться, что дальше. В голове был хаос. Мысли разбегались, чувства разлетелись, как кусочки зеркала, в которое я еще недавно смотрел и видел в нем себя, но уже другого. Потом приду в себя и буду рассуждать, холодно, расчетливо, о своем положении, на которое согласился.

– Дайте коньяку!

Он налил мне и себе. Мы выпили.

– Они кто Боги? Что ограничивают свободу выбора и проявляют милосердие?

– Выбор они не ограничивают.

– Как бы не так. Они ставят в такие условия, что выбор происходит по их желанию.

– Это не так. Например, когда от тебя ушла женщина, ты мог ее вернуть, остановить, мог с ней поговорить. Выбор был?

– Получается, что был. Вы хотите сказать, что если бы я убедил ее остаться, то все было бы иначе?

– Конечно. И тебя бы здесь не было. Тебе объяснили.

– Значит, цепочка событий выбрана мной.

Он кивнул: – Да, тебе предлагался выбор.

– А знаете, что обидно. Я не могу сказать о тех, кого не видел ни плохого, ни хорошего. Я о них не знаю ничего, а это унизительно и обидно.

– Ничего унизительного. Вреда они не причинили никому. Может, кто-либо сказать, что я навредил?

– Я не знаю. Не слышал.

– Вот так и они. Они не боги. Это мы люди верим в богов и дьяволов. Мы боимся довериться кому-либо полностью, вот и живем между своими фантазиями. Те, кто нам помогает, руководствуются добрыми побуждениями.

– А смена передачи, как скажется на вас? – решил я задать тот же вопрос.

– Никак. Все будет по-прежнему. Я буду жить столько, сколько позволит здоровье. И даже, когда у тебя будет ребенок, мы будем жить одновременно. Не мучайся вопросами. Ты все понял, если не ты, то другой, результат был бы тот же. Так, что не переживай. Не думай, что завтра все закончится со мной.

Он замолчал, обдумывая свои мысли.

– То, что мне дано, я несу по жизни и это становиться тяжело, а сбросить не могу. Мне уже много лет, по земным меркам, но жизнь не перестает меня удивлять и она мне нравится. Я помню всех людей, с кем меня свела жизнь, помню их лица, голоса. Мне стало скучно. Я пережил многих своих друзей, пережил жену.

– А свое будущее знаете?

– Оно для меня закрыто.

– Но вы, же стольким помогли, разве нельзя было приоткрыть?

– Зачем? Но я знаю, что живу не зря.

– Не надо так про себя.

– Я уже могу себе позволить так думать и говорить. Я готов поделиться силой и знаниями. Мне хочется ее передать. То ли это кара, то ли дар, я так и не понял.

– Какая же это кара! Это, безусловно, дар.

– Возможно.

– А если вы будете в здравии, мы можем к вам приехать?

– Можете, но лучше, если он будет уже понимать.

– Что мне делать сейчас?

– Уезжать домой. Ксении ничего рассказывать не надо. Если она о чем-то догадается, так это ее догадки.

Я встал: – Мы еще увидимся?

– Возможно, если будет необходимость.

Для меня стало ясно, что не будет этой возможности.

Он взял со стола тоненькую тетрадку и протянул мне: – Возьми, здесь я коротко написал, как все было со мной.

Я, молча, принял тетрадь.

– Тогда я пошел. Уеду сегодня, ночью. Не хочу больше задерживаться, нет смысла.

– Правильное решение, – и он протянул мне руку.

Я пожал ее и вышел.

26

Когда старик остался один, он продолжал стоять посередине комнаты. Грустная и легкая улыбка промелькнула по лицу и угасла.

«Ну, вот и все. Я не чувствую сожаления о сделанном. Спектакль сыгран к всеобщему удовлетворению. Я не знаю, кто вы, но я не жалею, что прожил такую жизнь. Я не собираюсь умирать, но я человек и у меня есть свой срок. Порой я злился на полученный дар, принимая его за кару, но гнев проходил.

Оглядываясь на свое прошлое, я вижу его не в тумане лет, а ясно, как будто все было вчера. А сегодня я чувствую себя свободнее. Мне стала тяжела ноша колдуна, и я благодарен, что моей просьбе вняли. Я продолжу помогать людям, пока хватит сил, но хочу помогать простым знахарством. Я все-таки человек, а значит, мне присущи эмоции и я способен переживать. Не знаю, способны ли вы на переживания, но мы люди, да. Тяжело чувствовать боль человека. Ко мне приходили делиться не радостью, а когда беда. А куда я ее дену, помогая? Вот и храню в себе, иногда, освобождаясь.

Сейчас, оглядываясь на пройденный путь, я знаю, что моя колдовская сила не принесла вреда. Пусть ее берегут другие и передают и хранят, пока продолжается жизнь.

Я улыбаюсь. Улыбаюсь своей старческой улыбкой. Надеюсь, что буду продолжать радоваться жизни такой, какая она есть и больше не вмешиваться в нее.

Я много раз ловил себя на мысли, что я улыбаюсь не только своему прошлому, но и своему будущему прощальной улыбкой Колдуна. Прощаюсь и с вами».

27

День не предвещал никаких сюрпризов, хотя хотелось, чтобы они были. А как иначе? Сегодня 31 декабря, Новый Год наступает. Какие бы не были праздники в течение года, но Новый Год был самым любимым и долгожданным. Даже этот, когда вероятнее всего я его встречу один. Мне не было грустно и обидно, было спокойно. Я не понимал почему, но так было. Ну и что, что один? Один не значит, что забыт, меня приглашали в разные места для встречи, выбор был, но я никому не обещал, что приду. Будет настроение, всегда найду, где встретят, но сейчас утром мне никуда не хотелось. Я хотел тишины, и я ее получил. Сидя на кухне, возле окна я смотрел, как легкий снежок покрывает землю.

Вот и подходит год к завершению. Жизнь моя с виду была такая же, как и прежде, до моей поездки в Чистопольск. Да и что в ней могло измениться. Я не жил ожиданием, я просто жил и радовался каждому дню. Я уехал в тот же вечер, и для меня моя поездка была уже прошлым. Было и прошло. Я реалист и не стараюсь фантазировать. Но год, конечно, если его брать в целом, был необычным. Было много ярких встреч, как и расставаний. Необычность прожитого года была в том, что я стал другим, стал по-другому воспринимать мир, людей. Я стал понимать, что все так хрупко, особенно отношения между людьми, и сделал вывод, что отношения рвутся быстрее, чем устанавливаются. Я так и не стал звонить Наташе, с которой познакомился на юбилее. Она была права, необходимости у меня не было, а значит, зачем давать ей повод думать иначе.

Ерунда, что буду один. Нужен настрой, а я был готов встретить ночь, под бой курантов с единственным бокалом шампанского на столе.

«Кстати, надо поставить его в холодильник» – поймал я мысль о предстоящем времени. Я встал и, достав из бара шампанское, посмотрел на этикетку – брют, другое я не любил. Кто пил нормальное, тот понимал, что брют это не кислятина, кислятина это когда шампанское не качественное. Нормальное шампанское должно быть брют, без добавления сахара. Поставил его в холодильник и, окинув взором, наличие продуктов, остался доволен. День был длинным, и я решил пройтись по улицам, по магазинам, купить подарки. Пригодятся, да и время надо занять. В это время зазвонил телефон.

– Слушаю.

– Юра, с наступающим тебя, – услышал я голос Ксении.

– Спасибо и тебя тоже, и Евгения поздравь.

– Я не думала, что застану тебя дома, так, на удачу позвонила. Ты разве справляешь праздник дома? Думала, ушел.

– Значит, тебе повезло, что застала, но никуда не собираюсь.

– А где будешь встречать?

– Еще не знаю.

– Неужели один? – в ее голосе послышались грустные нотки, – мы уходим, а то я бы пригласила тебя.

– А ты думаешь, я бы пришел? За меня не беспокойся, все будет хорошо. Удачи тебе. Всех благ.

– И тебе. Новый Год будет у тебя лучше. Я верю.

– Я тоже, – мы попрощались.

Ну ладно, хоть у нее все хорошо. Я действительно стал ее воспринимать, как сестру. Хорошо, что в свое время не перешли с ней грань отношений, после которых простые отношения уже не возможны. Мне стало приятно от ее звонка.

Так, что я собирался делать? Вылазка в город по магазинам. Оделся и вышел. Машину оставил во дворе. Снег скрипел под ногами, издавая сказочные звуки. Я наслаждался этим звуком и, ступив, вслушивался. Здорово. Такие маленькие снежинки, по одной безмолвные, а вместе издают мелодию, которая создает атмосферу праздника. Я всего один раз встречал Новый Год в Европе и решил, что больше не хочу. Дома было лучше. А там чужая речь, снега мало, а в горы я не хотел. Сняв перчатку, подставил ладонь падающим снежинкам. Падая, они на мгновение задерживались на ладони и исчезали. Наверное, со стороны я казался странным. Взрослый мужчина, идет не спеша, когда вокруг все торопятся, ловит снежинки. Я вдруг понял, что улыбаюсь. Улыбаюсь дню, людям, праздничному настроению. Действительно, со стороны я был странен, со своей улыбкой, но и напускать на себя серьезный вид не хотел. Пусть думают, что хотят. Не важно, что потом, важно, что мне хорошо сейчас. А мне было очень хорошо, от какого-то предчувствия радости.

Проходящие мимо девушки о чем-то зашептались и засмеялись. Я им улыбнулся и пошел дальше. Мороз был градусов пять, и я не замерзал. Я шел вдоль витрин магазинов, останавливался, смотрел товары. Возле одного из небольших магазинчиков, в которых цены были такие, что продавцов там обычно было больше, чем покупателей, я остановился и решил зайти.

Открыв дверь, услышал легкий звук колокольчика, который известил о моем прибытии, но до того, как его звук затих, меня уже увидела девушка и направилась ко мне.

– Добрый день. С наступающим вас.

– И вас тоже.

– Могу я вам чем-то помочь?

– Не думаю, – и окинул взглядом ее фигуру, отчего она смутилась. Ей было лет двадцать пять, – извините, не сочтите мой ответ, как двусмысленность. Я думаю, что вы не волшебница, а ваш магазин, не магазин исполнения желаний. А уж на Деда Мороза, вы точно не похожи, к счастью.

Она улыбнулась на мою тираду: – Почему к счастью? – решила она поддержать беседу. В магазине была еще одна девушка, и простой разговор с покупателем позволял ей скоротать время.

– Потому что вы хорошо выглядите, и нет смысла менять внешность. Деда Мороза ждут раз в год и проявляют к нему повышенное внимание, а вас должны ждать всегда. Надеюсь, что это так.

– Спасибо. Я тоже надеюсь, что ждут. Даже не знаю, что сказать, чтобы не получилось, как в начале. Предложить что-то показать? Все можно перевернуть.

– Не надо ничего говорить. Я пройду и посмотрю, если что понадобиться я вас позову.

– Хорошо, – и она отошла к коллеге.

Магазинчик был не большой. Я прошел вдоль прилавка, где лежали разные мелочи: от новогодних сувениров, до более практичных вещей. Прошел вдоль прилавка, где лежали рубашки, затем вдоль стоек с костюмами, даже были шарфы, перчатки и вновь вернулся к тому месту, откуда начал свой обход, и остановился. Надо бы купить себе подарок, ждать его было не от кого.

Девушка подошла снова: – Ничего не выбрали?

– Думаю. Вот давайте представим, что вы могли бы подарить мне, если бы я был вашим мужчиной. Не надо предлагать дорогой товар, а то, что от души. Не в цене дело, не надо удивлять ценой.

Она внимательно осмотрела меня, как я ее прежде, на что я улыбнулся, и она поняла мою улыбку.

– Подождите, я сейчас, – направилась вдоль прилавков. Затем остановилась около стеллажа с шарфами, выбрала один и подошла.

– Разрешите, – и обмотала его вокруг моей шеи, поверх куртки, – он вам идет. Поверьте.

Я подошел к зеркалу и посмотрел на себя, а действительно не плохо.

– Беру. Мне еще один, но другой расцветки, для отца.

Она принесла еще один, а я спросил: – Для женщин у вас есть что-нибудь?

– Заколки, брошки, парфюмерия.

– Что вы порекомендуете?

– Для кого вам?

– Ни для кого конкретно, просто подарок.

– Тогда вот брошь, – она показала мне на прилавок.

– Хорошо, – я рассчитался за покупки, купив и брошь, а уходя, протянул ее ей, – это вам. Только не кладите на прилавок снова. Я знаю, так иногда делают. Возьмите. Она будет для вас удачей.

– Спасибо, – она смутилась, а затем решилась и вдруг поцеловала меня в щеку, – вы волшебник.

Я отрицательно покачал головой: – Увы, нет. Чтобы делать приятное, не надо быть волшебником, но иногда хочется им быть, – и вышел из магазина.

Зачем я сделал ей подарок? Чтобы порадовать себя, мне это было приятно. Захотелось сделать что-то приятное себе и кому-либо незнакомому. Просто так.

Я ходил по улицам, рассматривая прохожих. Купил подарок матери, завтра занесу им. Купил ей флакон духов, и уже потом вспомнил, чей это запах.

День был короткий и на улицах зажглись фонари, гирлянды фонариков. Витрины играли мишурой. В течение дня я принимал поздравления и приглашения на встречу Нового Года, но благодарил и отказывался. По пути зашел в кафе и заказал кофе. Зазвонил телефон.

– Юра, привет. Ну что надумал? – это звонил мой приятель. Он приглашал меня к себе за город.

– Нет, не надумал. Не приеду, не жди.

– Зря. Такая женщина будет, как раз для тебя! – сказал он мечтательно

– Сводник.

– Да, я такой. Надо же устроить твою жизнь в следующем году. А то ты так ярко выделяешься на фоне нас женатых, что нам завидно.

– Зависть плохое чувство.

– Плохое, – согласился он, – но, ты, же понимаешь, что так плохо себя чувствуешь, если кому-то рядом хорошо.

– Свое хорошо, ты уже потерял.

– Это что же?

– Свободного мужчину.

– Ты прав, как ни грустно признавать. Ладно, если надумаешь, то приезжай. А так на всякий случай, с Новым Годом тебя!

– И тебя тоже. Поздравь супругу.

Ну, вот еще одно поздравление, и приглашение. А может надо поехать? Что буду один? И женщина не останется без моего внимания? Бабник. Нет, не поеду. Не то, чтобы я чурался веселья, нет, я почему-то захотел в этот вечер быть дома. Я смотрел за окно кафе и видел проходящих, нет не проходящих, а спешащих людей, и я один никуда не спешил. Пожалуй, пора. Я праздной походкой направился домой. Мимо проходили люди с добрыми лицами, на которых было явное предвкушение радости, которую они заслужили.

Придя домой, положил пакеты в комнате. Развязал шарф, выбранный для меня незнакомкой, включил гирлянду на елке и в комнате. Еще накануне я нарядил елку и повесил гирлянду поверх окна на карниз. Достал шампанское, поставил на стол фужер, налил коньяку в другой фужер, для проводов старого года, и сел в кресло. Комната освещалась лишь миганием лампочек гирлянды. Включил телевизор. Звонков больше не было, они начнутся после полуночи, а сейчас все были в приятных хлопотах, за редким исключением типа меня. Я не понимая, что показывают, задумался снова об ушедшем годе. Я стал иначе видеть, стал терпимее, а стал ли счастливее? Думаю, да. Я познал то, что иным не удается за всю жизнь. Я услышал, что у меня будет наследник, дело за малым, надо, чтобы он родился. Пока явных кандидаток на роль матери не было.

Из размышлений меня вывез дверной звонок. «Кто бы это мог быть, – подумал я, взглянув на часы, которые показывали начало десятого, – Деда Мороза я не заказывал, а Снегурочку тем более».

Поставив фужер на стол, я направился открывать дверь. Открыв ее, замер. Предо мной стояла Рита. Мы стояли напротив друг друга. Я видел ее глаза, такие милые и любимые. В них я прочитал любовь, грусть и надежду. Из оцепенения меня вывел ее голос:

– Ты разрешишь войти?

– Проходи, – посторонился я, пропуская ее. Помог ей снять пальто, которое пахло морозной свежестью и тем запахов духов, что я вспомнил. Она прошла в комнату и, увидев новогоднюю иллюминацию и одиноко стоящий фужер на столе, все поняла. Рита положила сумочку, что держала в руке на диван, повернулась ко мне. Я видел ее снова, стройную, милую. Она подошла ко мне, почти коснувшись и заглянув мне в глаза, тихо произнесла:

– Не ожидал?

– Не ожидал, – подтвердил я.

– Как ты жил без меня?

Я пожал плечами: – Учился жить.

– Получилось?

– Не всегда, я учился освобождаться от груза прошлого. Медленно снимая его со своих плеч. А ты?

– А я заставляла себя быть счастливой. Часто смотрела на себя в зеркало и убеждала, что счастлива.

– И?

– Обманывала себя, конечно. Без тебя я не была счастлива, потому и решилась придти.

– А если бы меня не было дома?

– Я увидела свет в окнах, иллюминацию, а значит ты дома.

– А вдруг я был бы не один?

Она покачала головой: – Я не думала об этом, – и утвердительно сказала:

– Ты никого не ждешь, кроме…

– Думаешь, я стал бы ждать кого нибудь, кроме тебя?

– Думаешь, я вернулась бы к кому нибудь, кроме тебя?

Ю. Горюнов Н.Новгород 2013 г.