Кукушкины дети

Валерий Иванович полный решимости помочь девушке тоже обзванивал всех своих знакомых, а их было не мало. Пока ничего подходящего не было. Деньги таяли как первый снег. От родителей она приехала не с пустым кошельком. Заначка мужа была тоже довольно существенной. Если бы не инфляция, о деньгах можно было бы не так беспокоиться. Цены росли так, что если бы раньше кто-нибудь это попытался предсказать, то не поверил бы никто. Однажды ей все-таки повезло. Она дозвонилась до одного кооператива, и там ей сообщили, что да, место есть. Зарплату назвали вполне приличную. По специфике работы сказали просто – приходите и увидите. Это было первое радостное утро за все время после приезда из Кукушкина. Полная надежд она собралась и поехала. Место нахождения кооператива пришлось поискать. На окраине, на огромном пустыре стояли несколько одноэтажных небольших зданий, огороженных общим забором. Светлану насторожил какой-то странный неприятный запах. Отгоняя дурные предчувствия, она все же вошла в ворота и направилась к зданиям. На одном из них была вывеска «Кооператив Ильич»

– Опять Ильич – подумалось ей. В первой же комнате, которая, как видно, была конторой, несколько мужчин что-то обсуждали, сидя прямо на столах. Увидев Светлану, они быстро соскочили со столов и с готовностью помочь повернулись к ней. Узнав, по какому поводу она пришла, они как-то засмущались и попытались выразить сомнения.

– Это очень тяжелая работа. И неприятная. Не думаю, что она Вам подойдет. У нас больше работают женщины постарше из соседних деревень и из поселков – заявил один из них.

– А я могу узнать, что это за работа? – настаивала девушка.

– Да, конечно. Пойдемте, я Вас отведу прямо на место.

Они прошли к соседнему зданию. Войдя внутрь, она чуть не задохнулась от запаха. Оправившись от первого желания выйти на улицу, она разглядела огромные чаны с бурой жидкостью. Женщины, одетые во все грязно-серое, и в огромных клеёнчатых фартуках желтого цвета и перчатках из резины что-то перетаскивали из одного чана в другой.

– У нас мини кожзавод – объяснил сопровождающий. – Здесь и травильный цех и красильный. Бараньи шкуры. Мы здесь обрабатываем шкуры. Красим и отправляем на пошивочную фабрику для изготовления дубленок. Это первая стадия обработки. Понятно?

Девушка покивала головой. Она знала порядок обработки шкур. Ее отец время от времени отстреливал в реке ондатру и сам занимался выделкой шкур.

– Вот, в помощь этим женщинам мы и хотим взять человека – продолжил мужчина. – Если хотите, женщины расскажут Вам, что надо делать. Объяснят Вам Ваши обязанности.

– Я могу подумать? – робко спросила Света.

– Ну, конечно. У Вас есть наш телефон. Звоните – мужчина понимающе улыбнулся. Он постоял еще пару минут, чтобы она смогла достаточно разглядеть предлагаемое место работы, затем, тронув ее за плечо, вывел из здания.

Первой мыслью было конечно:

– Ни за что! Ни за что сюда не пойду.

Возвращаясь домой на автобусе, она окончательно утвердилась в этом решении. Вечером она поехала к Лиде, где рассказала подруге о своих результатах в поисках работы. Они попили чаю с вкуснейшим пирогом Елены Леонидовны и пошли прогуляться. Вернее, Света поехала домой, а Лида ее провожала. Почти дойдя до станции метро, они присели на скамью. Они никуда не спешили и хотели спокойно закончить свой разговор.

Напротив их скамьи, буквально в метре от тротуара находился коммерческий киоск. В витрине красовались затейливые заморские товары. На ближней полке были выложены шоколадные батончики. Для большей заманчивости посреди полки сидела большая красивая кукла в модной бейсболке, с рассыпанными по плечам белокурыми кудрями. В руке она держала батончик «Сникерс». Даже взрослые замедляли шаг, чтобы посмотреть на эту куклу и на витрину. Людям, привыкшим к пустым полкам и тотальному дефициту, эта витрина на заре девяностых годов казалась сущей роскошью. Смотрящих было много. Покупателей не было. Со стороны автобусной остановки к станции метро подошли молодая женщина с девочкой. Девчушке было около пяти лет. Увидев киоск, она вырвала ладошку из руки матери и, подбежав к витрине, уставилась на куклу.

– Мама, смотри, у этой куклы конфетка, какую по телевизору показывали.

– Это батончик – поправила ее девушка, сидящая внутри киоска. – Шоколадный батончик – уточнила она.

– Мама, ты мне купишь этот шоколадный батончик? – смышленая девочка все правильно повторила за продавщицей. Подошедшая мать попыталась взять девочку за руку, чтобы увести ее. Девочка вырвала ручонку и снова громко произнесла. – Мама, в садике уже все ребята пробовали это. А Вика даже фантик приносила. Мама, у Вики есть такой фантик.

– Галочка, мы купим в следующий раз. Сейчас у меня нет денег – лицо женщины посуровело. Она строго посмотрела на дочь. – Дай мне руку. Нам надо идти – еще более сухо произнесла она.

– Мама, ну ты же обещала мне, что купишь. Я же тоже хочу попробовать. Все ребята уже…

Она не успела договорить, как мать сердито и резко дернула ее за руку и почти силой потащила за собой. Взглянув на лицо матери, девочка почти испугалась и заплакала. По всему было видно, что девочка раньше не видела мать такой грубой. Всему виной был дорогой батончик.

Сидевшие на скамье, Лида со Светой наблюдали эту сцену с самого начала. Когда женщина с заплаканной дочерью отошли от киоска, Светлана закрыла лицо руками.

– Эй, ты что? – испугалась Лида. – Вспомнила свою Галочку? Да? – она отняла руки от лица подруги и увидела на ее глазах слезы. – Ну, ты что? Скучаешь по дочери? С ней все в порядке. Она с бабушкой на свежем воздухе. Ведь так? – попыталась она развеселить подругу.

– Да. Все так. Слава Богу, что так. В поселке, по крайней мере, нет таких кукол и таких конфет. А вот если бы моя Галинка была здесь, то мы могли бы оказаться на их месте – она кивнула головой в сторону уходящих матери и дочери. – Лида, ты посмотри, сколько всего нового стало появляться. И все на виду. Все суют под самый нос. Все расхваливают. Только бери. А как брать, если денег нет. Это взрослые понимают, что без этого можно обойтись, что это не главное, а как объяснишь детям?

– Да, я тебя прекрасно понимаю. Я тоже не хотела бы оказаться на месте этой женщины. Наверное, так больно вместо того, чтобы баловать и лелеять любимую маленькую дочурку, злиться и объяснять ей то, чего она все равно еще не понимает.

Вечером, сидя дома у телевизора и глядя на бесконечную рекламу «Сникерса» и «Марса», Света решила:

– Буду работать, где угодно. Хоть в шахте, хоть на руднике, лишь бы моя дочь ни в чем не нуждалась и не чувствовала себя хуже других. Утром она позвонила на кожзавод и сообщила о том, что согласна на работу у них.

Глава 6

Света работала в кооперативе «Ильич» уже больше полугода. Привыкать было трудно. Самое страшное – запах. Шкуры, реактивы, краски, все источало свои ароматы. Соединяясь и перемешиваясь, они превращались в тошнотворный смрад, в котором приходилось находиться по шесть часов без перерыва. Порой ей казалось, что она так пропиталась этой вонью, что уже невозможно от нее избавиться. Хорошая, как она считала по началу, зарплата теперь казалась мизерной. За эту вредную тяжелую работу нужно было платить в три раза больше. Однажды, возвращаясь с работы, она вспомнила, что дома нет ничего съестного, и решила зайти в магазин.

– Куплю молока и сварю кашу – думала она, подходя к очереди. Вдруг кто-то сильно ударил ее по плечу. Она еще не успела даже обернуться, как в ушах зазвенел знакомый голос.

– Данилова, привет! Ты чо такая зеленая? Болеешь что ли?

Это была Анжела.

– А, привет. Из кафе идешь? – поинтересовалась Света.

Буфетчицу нисколько не смущали остальные покупатели, стоявшие в очереди. Она, расталкивая впереди стоящих мощным торсом, пролезла к Свете и громогласно начала докладывать ей, а заодно и всей очереди:

– Какое кафе. Оно на ремонте. Нас всех распустили и книжки на руки выдали. Сказали, по окончании ремонта вызовут. Я лично сомневаюсь, что всех вызовут. Есть у нас пара жополизок. Их может и вызовут. А меня ни фига не вызовут – она пристально уставилась на бывшую коллегу и опять также громко продолжила допрос. – Данилова, я тебя спрашиваю, хрен ли ты такая зеленая? Что-то ты подруга изменилась. Не пойму я, что с тобой.

– Анжела, ну что ты кричишь, как в трубу? Говори тише – зашептала смущенная Света, почувствовав на себе заинтересованные взгляды покупателей и персонала магазина. – Ничего я не зеленая. С работы иду. Устала. Чувствую себя не очень хорошо – оправдывалась она.

– Ну, ну. Хорошо поёшь, птичка, где сядешь – не удовлетворилась ответом толстуха.

Оплатив товар, они вышли из магазина. Анжела плюхнулась на скамейку в сквере и, похлопав рядом с собой ладошкой, приказала:

– Приземляйся. Подышим свежим воздухом пока треплемся.

Девушка села рядом, с удовольствием вдыхая сырой прохладный воздух, пахнущий весной.

– Давай, колись, где ты так умудохалась? – не унималась подруга.

– Да хвастаться нечем. Работаю в кооперативе. У них там мини кожзавод. Оборудования нет. Все на руках. Затащи, вымочи, вытащи, загрузи и так далее. Да еще и вонь ужасная – Света недовольно махнула рукой, давая понять, что не хочет говорить об этом. – Ну, а ты как поживаешь? Устроилась куда-нибудь?

– За хрена мне куда-то устраиваться? Я теперь на себя буду работать. Теперь же у нас капитализм. Обогащаться разрешили – деловито и высокомерно вещала толстуха.

– Как же это ты сумела? И чем же это ты обогащаешься? – совершенно изумилась такому ответу собеседница.

– Ну не все же такие бестолковые как ты. За три рубля хребет ломать. У некоторых на плечах голова, а не кочан капусты – Анжела была верна себе. Как всегда, супер самоуверенна и супер критична к остальным.

Света, уже привыкшая к вызывающему поведению своей знакомой, не обращала на это внимания. Она знала, что за беспардонным поведением скрывается добрая и отзывчивая душа. Она попыталась настроить буфетчицу на более серьезный лад.

– Ну, Анжела, хватит тебе перечить. Расскажи нормально. Чем ты сейчас занимаешься? Где работаешь?

– А я не работаю. А деньги получаю!

– Это как?

– Ну, ты, наверное, слышала, что сейчас все за границу за товаром ездят. Кто куда может. Чаще в Польшу или в Турцию. Можно в Дубаи, но там сложней. Вот этим я и занимаюсь.

– А ты куда ездишь?

– Я в Польшу.

– Вот это да! И ты уже была в Польше?

– Ну конечно была. Уже два раза. Сейчас снова собираюсь.

– А как там деньги делают? За что дают?

Такой живой интерес льстил самолюбию толстухи. Она, услышав вопрос Светы, закатилась в смехе.

– Ну, деревня. Дают! Дают, знаешь, что и где? А там зарабатывать нужно.

– Анжела, хватит смеяться. Расскажи по порядку. Знаешь, я с нашими уже месяц ни с кем не общалась. Ни новостей, ни сплетен никаких не знаю. Вот подскажи мне, а я могла бы с тобой ездить?

Бывшая буфетчица, а теперь великая коммерсантка, как она сама себя считала, пристально посмотрела на девушку и, немного посоображав, заявила:

– Знаешь, а это идея. Точно. Нам надо вместе ездить. У меня, правда, есть напарница, но такая нервная. Чувствую, что скоро мы с ней расцапаемся. Интеллигенция паршивая. Что ни скажу, все нос воротит. А ты девка простая. Тебя матюками из себя не выведешь. Ты от крепкого словца в обморок не упадешь. Так ведь?

Светлана поняла, что у толстухи проблемы из-за ее любви к крепкому словцу и обзывательствам и, усмехнувшись, она сказала:

– Да ругайся на здоровье, если это тебе так необходимо. У нас теперь свобода слова. Говорю, что хочу.

– Вот правильно. Теперь все говорят, что хотят. Запретов нет. Так. Короче. Ты сейчас куда идешь?

– Домой.

– А кто у тебя дома?

– Никого.

– Вот и отлично! Сейчас идем к тебе. Там все обсудим, и я, пожалуй, у тебя заночую. Не стесню? – она испытывающе посмотрела на девушку.

– Пойдем, конечно. Но утром я очень рано на работу.

– Не б… Маруська, я Буденный – хлопнула она по плечу подругу.

Они медленно направились к дому. Там хозяйка сварила кашу, а к чаю вытащила две банки маминого варенья. Анжела на огромный ломоть хлеба щедро лила клубничное варенье и ела с чаем. Она вся умазалась и, когда хлеб кончился, скомандовала:

– Давай, хлебца то подрежь.

– Слушай, а ты к утру в платье влезешь после такого ужина – усомнилась хозяйка. Смутить Анжелу было невозможно.

– Я своей фигурой довольна. И платье у меня с запасом. Не волнуйся. Лучше на себя посмотри. Заморыш. Ведь надо же. Устроилась в какую-то душегубку и пашет. Ха-ха-ха.

Она снова принялась смеяться. Затем подняла на Свету голубые глаза, густо подкрашенные черным карандашом, и, облизав с пухлых губ розовые капли клубничного варенья, сочувственно спросила:

– Что? Хреново быть бестолковой-то?

Девушку рассмешила эта картина и, повеселев, она отвечала тоже с улыбкой.

– Хреново, Анжела, хреново.

– Я так и знала – совершенно серьезно отозвалась гостья. Анжела почти на десять лет была старше Светы. Она была твердо убеждена в своем превосходстве над многими из окружающих. Она считала себя умной и знающей, что действительно было недалеко от истины.

Свой сварливый характер она унаследовала от матери, которая, овдовев очень рано, с большим трудом тянула троих детей. Ей впору было думать о хлебе насущном, а не об оборотах речи. Как все полные люди, Анжела была добра. А как все члены больших семей, заботлива об окружающих. Судьба распорядилась так, что создать своей семьи у нее пока не получалось, а потому и заботиться ей было не о ком. Увидев впервые нерешительную и задавленную разочарованием от своей семейной жизни Свету, она сразу же взяла над ней шефство. В то время, работая в кафе, новоиспеченная москвичка была рада любому доброжелательному взгляду. Прижилась в кафе она во многом благодаря покровительству бывшей буфетчицы.

Встретить Анжелу в магазине – был для нее добрый знак. Несмотря на колкости и соленые шутки толстухи, Света чувствовала, как ее настроение меняется в лучшую сторону. С аппетитом съев тарелку пшенной каши и умяв значительное количество варенья, Анжела наконец-то перешла к разговору о деле.

– Так, слушай и не перебивай! – тоном учителя заявила она. – Берешь здесь у нас товар и по туристической путевке едешь в Польшу на неделю или около того. Товара должно быть много. Тебе одной столько не унести, но не дрейфь. Там все в одинаковом положении и все друг другу помогают. Все уже отработано. Что не унести одной, все вместе донесем куда угодно. Поняла?

Света ничего не поняла, но, решив не сбивать подругу с делового настроя, кивнула головой.

– Дальше то, что привезли, надо продать. С этим тоже вопросов нет. Расходится быстро. На деньги от товара покупаешь там то, что здесь пользуется спросом. У нас сейчас ничего нет. Сама видишь. Поэтому, что не привези, все уйдет. Когда здесь продашь то, что привезла, и получишь деньги, надо все подсчитать. Разница между тем, что истрачено на товар, на поездку и прочие расходы и тем, что вернула с продаж, и есть твоя зарплата, то есть прибыль. Вот и все.

Видя, что хозяйка не разделяет ее восторга, продолжила.

– Здесь ты купишь товара на три рубля, а когда продашь то, что привезла оттуда, будет тридцать рублей. Ну, к примеру. Двадцать семь рублей прибыль. Поняла?

– Ага. Поняла. Это только, к примеру, так много, или на деле тоже так же? А если не к примеру? Какая может быть разница?

– Да, любая. Это зависит от товара. И от того, что ты туда повезешь, и от того, какой сюда купишь. Ну, а продать надо уметь.

– А ты умеешь?

– Ну, если я в вашем буфете продавала бутерброды трехдневной давности, то приличный товар сдам без вопросов. Ты чё, сомневаешься что ли?

– Да нет, нет. Я так. Я к тому, что у меня товара нет.

– Не б…, купим. Я помогу. Деньги есть? – не дожидаясь ответа, она продолжала. – Если нет, займешь! Приедешь – отдашь.

– А как же с работой?

– Увольняйся! Срочно. Ты что не видишь, как ты подурнела на этой работе. Тебе по любому оттуда бежать надо. Отдохни и очухайся перед поездкой. Я тебе завтра к вечеру позвоню и скажу точно, когда отправляемся.

Они еще долго болтали о всяких тонкостях предстоящей работы и, наконец, уснули.

Через десять дней Светлана пошла на собрание туристической группы, едущей в Польшу. Народу было много. Анжела познакомила ее со своей напарницей и сказала, что в этот раз им придется ехать в разных вагонах. Новеньких было много. Руководитель группы именно для них долго рассказывала, как вести себя, что брать и как проходят таможню. Ограничений в товаре было много. Некоторые из них удивляли. Например, постельного белья можно было брать только три комплекта. Большее количество считалось контрабандой. Кастрюль тоже только три набора. Света не могла понять, какая из кастрюль и простыней контрабанда, но спрашивать не стала. Она с интересом рассматривала людей, пришедших на собрание. Все были более чем приличные люди. Все хорошо одеты и достойного поведения. Самой неприличной была Анжела. Ее многие знали. Она разговаривала то с одним, то с другим. Громко смеялась. И, как всегда, сквернословила. Внимание Светы привлекли два парня, стоявших у самых дверей. Один из них был красив, как киноактер. Второй же совершенно непригляден. Если у первого был высокий рост, спортивная фигура и красивое лицо в обрамлении очень длинных вьющихся волос, то второй был маленького роста, почти лысый и с совершенно не запоминающимся лицом. Единственное, что скрашивало его внешность, это выразительные умные глаза. Они почти не разговаривали, но и без того было видно, что они очень близки.

– Неужели, друзья – подумала Света. – Такие разные.

Еще она подумала о том, что длинноволосый похож на Христа.

Выезд был назначен через пять дней. Надо было спешить собираться и приобрести товар. После собрания они с Анжелой прошлись по магазинам. Сразу подобрать что-то нужное не получилось. Зато в одном из магазинов было полно самой простой ткани – ситца, вязи, льна.

– Это здорово – заявила подруга. – Постельное купить трудно. Да и хрен-то с ним. Мы его сошьем сами. Из льна. Лён берут хорошо. Наш лён дешевый и настоящий. Натуральный. Панночки в этом понимают. Знают, что наш лён вечный – она вдруг резко повернулась. – А ты шить-то умеешь?

Шить Света умела. И машинка подольская у нее была. «Белошвейка» – ласково называла ее хозяйка.

Накупив материала, они еле доперли его до квартиры. Анжела, как всегда, руководила процессом. В промежутках между указаниями она доела обе банки варенья.

– Передавай своей маме спасибо. Хорошее варенье варит. Пусть еще присылает. Я смородиновое люблю. Есть ли у вас смородина то? – беспокоилась она.

– Смородины полно. Не бойся. Варенья у мамы целый погреб. И на твою долю хватит.

От разговоров про варенье перешли к более важным темам. Света заверила толстуху, что сможет сшить и для себя и для нее. Анжела же взяла на себя закупку всего остального. Они договорились, что все будет пополам. И товар, и в последствии – деньги.

– Как у нас всегда пели? – хохмила Анжела. – Тебе половина и мне половина.

На том и остановились.

Глава 7

Наступил день отъезда. Товар был сложен в огромные сумки. Поднять их все разом было просто невозможно. Девушек провожал брат Анжелы с друзьями. Они весело занесли товар в купе и разложили его по полкам. Анжела, не желавшая раньше времени обнаружить свое отношение к напарнице и решив напоследок поучить ее, ехала в одном купе с бывшей коллегой. С кем поедет Света, она еще не знала. Сначала в купе вошла тоненькая молоденькая девушка. Ее рост был таким маленьким, а личико таким кукольным, что она была похожа на игрушку или на маленького робота. Она тоже была из группы и тоже была с багажом. Девушки сразу же познакомились и начали весело болтать. Девушку-куколку звали Люда, и она ехала уже в третий раз. Люда сходу начала уверять Свету в выгоде поездки. Она объясняла, что те цены на наш товар намного ниже, чем в Польше.

– Нам это выгодно, потому что у нас цены еще намного ниже, чем наши продажные в Польше. Наши цены еще социалистические, совсем копеечные. Набавляй на них, сколько хочешь. Таких цен в мире нет. Вот в этом вся и причина нашей выгоды. А удача в том, что по такой дешевке берут охотно, даже впрок. Вот так.

Она весело трещала о том, что надо пользоваться моментом пока не появились новые цены. Вернее они уже появились в частных магазинах и киосках, но, к счастью, еще полно и старых цен в государственной торговле. Она заверила соседку по купе, что точно все продадут, лишь бы проехать таможню.

– А что? Можно не проехать? – испугалась Светлана.

– Сколько угодно. Целыми вагонами высаживают.

– Куда высаживают?

– Чаще всего на нейтральной полосе. Прямо на насыпь и высаживают. С вещами.

Напуганная такими рассказами девушка окинула взглядом свои вещи и представила, как бы это выглядело.

– И что же делать на этой насыпи?

– Ничего. Пешком идут до своей границы. А там покупай новый билет на поезд до дома. И домой.

– Назад с вещами? – ужаснулась Света.

В это время в проеме купе появились два мужчины.

– Так! Страсти о таможне уже кипят! – сходу включился в разговор один из них.

– Привет, девчонки! Вместе поедем – подхватил второй.

В тесноте и сумраке купе Света не сразу разглядела вошедших. Когда же они уселись напротив нее, она узнала в попутчиках тех двух парней с собрания. Они познакомились. Высокого и волосатого звали Женя. Маленького и глазастого – Коля. Парни оказались настоящими балагурами. Они острили, шутили и всячески развлекали девушек. Зашедшая к ним Анжела, устроившаяся в соседнем купе, подмигнув, съязвила:

– Варежку-то не открывай, вдовушка. Давай Женьку кадри.

– Ну, что ты мелешь? – обиделась Света.

– Да ничего! Упустишь что ли такого красавца? – деловито советовала толстуха. Света, как могла, пыталась утихомирить подругу.

– Тише ты. Господи, ну что ты орешь? Все же в тамбуре. Вдруг услышат.

– Ох, мне бы твою фигурку – она окинула подругу взглядом. – Правду говорят: бодливой корове Бог рог не дает.

С этими словами и с загадочным видом она удалилась в свое купе.

Поезд летел по просторам Родины. Ох, и велики же эти просторы. За окном мелькали разбавленные весенними пейзажами скучные города и убогие села. Кое-где картину оживляли свежие новоделы в виде коттеджных поселков. Атмосфера в купе становилась все теплее. Дело близилось к ужину.

– Ну что? Как мы на счет поесть? – Коля начал выкладывать на стол пакеты с едой.

– Ну, если уже пора? – девчонки тоже схватились за кульки.

– А нам хоть пора, хоть не пора, ехать еще полторы суток. А за накрытым столом поприятнее будет.

Стол моментально заполнился различными припасами. В купе вкусно запахло едой.

– А снотворного? На ночь глядя, и принять не грех – Женя многозначительно посмотрел на друга.

– А как же! Есть! – Коля торжественно вытащил литровую бутылку водки с модным названием. Четыре стопки появились следом за бутылкой.

– Ой, я не пью – Люда испуганно замахала руками. Парни переглянулись между собой.

– Что? Пьянству бой? – спросил Женя. – Трезвость – норма жизни? Да?

– Норма – две бутылки – балагурил Коля. Парни смеялись, но четвертую стопку убрали.

– Светлана, а Вы выпьете с нами? – нарочито официально спросил Женя.

Ей нравились ребята. А от взглядов Евгения у нее начиналось головокружение и без вина. Она все чаще ловила на себе его взгляд, и от этого становилось радостно. Она просто ответила:

– Я выпью.

Парни опять переглянулись, как ей показалось, с каким-то смыслом.

– Так, начинаем соревнование. Три против одного – с этими словами Николай вытащил пакет сока и налил Люде большой стакан. – Кто выпьет больше? Мы трое – водки? Или ты одна – сока? Согласна?

Люда смеялась. Она торжественно взяла стакан сока в руки и предложила чокнуться за успех поездки. Все чокнулись и, выпив, принялись за еду. Во время ужина было много разговоров. Каждый рассказывал немного о себе. Оказалось, что Коля с Женей были одноклассниками. Дружат всю жизнь. А сейчас стали компаньонами. У них был свой небольшой магазин на окраине. Им хочется развивать свой бизнес дальше, но все тормозит отсутствие денег. По их рассказам они хватались за любую оказию лишь бы помочь выжить начатому делу.

– У нас, как в анекдоте. Налогов надо заплатить сто пять процентов от прибыли. На эти пять процентов всегда не хватает.

Евгений по профессии был музыкант. Раньше он играл в оркестре на флейте. С тех пор как люди перестали тратить деньги на культуру и развлечения, оркестру пришлось прекратить свое существование. Коля тоже что-то рассказывал, но этого Света уже не помнила. С некоторых пор ее стал интересовать только Женя. Они еще сидели и болтали, когда Люда начала клевать носом.