Святая инквизиция

Айрин быстро пошла в лес, она то и дело оглядывалась, опасаясь, что хозяева дома услышали ее возню и сейчас выйдут во двор.

Хорошо, что ночь была безоблачная и лунный свет неплохо освещал тропинки между деревьями, девушка довольно быстро прошла вглубь пролеска, а за ним вышла на небольшую полянку, посредине которой лежало поваленное дерево. Это было то что надо!

Айрин осторожно спустила Скотти на землю, затем вывалила из тачки все содержимое и прислонила тележку к поваленному стволу, таким образом получилось что-то вроде шалаша.

Внутри этой конструкции и снаружи Айрин щедро набросала сена, а затем перенесла Скотти внутрь, малыш продолжал так же крепко спать.

Девушка собрала немного хвороста, который смогла найти под лунным светом, и зажгла костер. Камень и огниво она взяла с собой из родительского дома, прекрасно понимая, что без огня ей будет не выжить. Затем Айрин достала из своей сумки бутыль с элем и сделала несколько больших глотков. Напиток ей не понравился, на ее вкус он был слишком кислым, но жажду утолил хорошо, кроме того, в голове у нее зашумело.

Она достала огромные ножницы, которыми Скотти обрезал ей волосы, и выпотрошила курицу, затем промыла ее в воде и поставила вариться в котле на огне. Из бутыли она вылила остатки эля и наполнила ее чистой питьевой водой. Когда Скотти проснется, он захочет пить, и она ему даст воду.

Айрин раскидала остатки сена себе под лежанку и упала на нее прямо напротив костра, то и дело подбрасывая хворост в огонь, птица должна хорошо свариться.

От запаха, который шел из котла, у нее сводило живот, уж очень хороший аромат давал куриный бульон, и именно от него проснулся и голодный Скотти.

– Айрин? – позвал ее мальчуган, и она принесла ему бутылку с водой.

Малыш залпом осушил едва ли не половину.

– Чем у нас так вкусно пахнет? – спросил он, протирая ручками заспанные глаза.

– Я варю курицу, – ответила Айрин, после тяжелой дороги и выпитого эля ее клонило в сон, – надо подождать еще немного, и можно будет ее есть.

– Курицу? – удивился брат, в их семье курятина была неоправданной роскошью, и тогда Айрин тоже удивилась, что не сообразила этого раньше: если семья, у которой она украла птицу, была настолько бедна, что в их хижине нет окна, то откуда тогда сарай, полный птиц?

Девушка понимала, что сейчас на усталую голову не найдет ответ на этот вопрос, и решила подумать об этом завтра. Почему-то ей казалось, что это очень важно узнать.

Минут через двадцать Айрин при помощи палочек осторожно вытащила курицу из кипящего бульона и положила ее прямо на сумку, больше у нее ничего с собой не было.

Подождав, пока птица немного остынет, они со Скотти принялись ее жадно есть и уже за пять минут прикончили полностью. Айрин отпила немного горячего бульона из котла, а Скотти допил всю воду из бутылки, затем они потушили костер и забрались в свой шалаш. Уснула Айрин мгновенно, едва ее голова коснулась охапки сена.

Проснулась она оттого, что ее кто-то тряс за плечо.

Айрин открыла глаза и в ужасе вскочила на ноги. Возле нее стоял сухонький мужчина в одежде крестьянина, а в руках у него был ржавый топор.

– А ну вставай, парень! – Мужик схватил Айрин за шкирку и вытащил ее из шалаша. – Это ты нашу курицу украл? Сейчас я тебя прибью, мерзавец ты этакий!

И мужик принялся щедро отвешивать Айрин тумаки. От шума и возни проснулся Скотти, он увидел, что сестру колотит какой-то фермер, и истошно завизжал.

– Отпусти ее! – Скотти повис на руке у мужика, не давая ему еще раз замахнуться на Айрин.

Сама же она, пользуясь моментом, выскользнула из цепкой хватки, схватила орущего Скотти за руку и, тяжело дыша, крикнула мужику:

– Прекрати! Я только хотела… хотел, – она вовремя исправилась, – я только хотел накормить младшего брата, он был голоден. Я готов отработать у тебя на ферме за эту курицу, но, прошу, прекрати махать топором!

Мужик бросил топор на траву и посмотрел на Айрин с усмешкой:

– У меня есть небольшая харчевня, ты готов мыть там полы, таскать воду и готовить моим гостям неделю? Я думаю, этого времени будет достаточно, чтобы ты, паршивец, и твой малолетний ублюдок отработали мою курицу.

– Да, я согласен, – кивнула Айрин.

Она подумала, что если неделю им будет где спать и что есть, это не самый плохой вариант на сегодня, потому что она вообще не представляла себе, что делать дальше.

– Тогда собирайтесь и пошли! – Мужик потряс кулаком в воздухе. – И не вздумайте сбежать, я в этом поместье всех знаю, если удерете, найду и вот тогда прибью. Можете не сомневаться.

Айрин в ответ кивнула головой и принялась собирать вещи, которые они раскидали вчера вечером. Скотти, хлюпая носом, стоял рядом. Она посмотрела на брата и в очередной раз упрекнула себя в том, что у нее не хватило сил отказать ему тогда на дороге и не тащить с собой в это опасное путешествие.

Совершенно понятно, что Скотти – это просто обуза, которую еще и кормить надо, и ухаживать за ним. Айрин была зла на себя из-за своей доброты и мягкотелости, она в очередной раз совершила большую глупость, взяла с собой маленького брата.

– Пойдемте! – Мужик терпеливо выдержал, пока Айрин и Скотти соберут весь свой нехитрый скарб, а затем первым двинулся в сторону своей фермы, где накануне в сарае жили курицы.

– Здесь у меня курятник, ну, я думаю, вам про это рассказывать не надо, – усмехнулся мужик, – а вот в этом доме у меня живут такие же, как вы, работники харчевни. Там сейчас две пожилые женщины-поварихи и один мужчина, который очищает у меня выгребные ямы. Но женщины сегодня уезжают домой, поэтому вы займете их время на неделю.

– А где харчевня? – Айрин огляделась.

Да, вот именно сейчас до нее дошло, почему курятник был во дворе такой бедной хижины. Ответ оказался проще простого: в этой лачуге без окон жили его работники.

– А вон! – мужик махнул рукой чутьпоодаль.

Там в рассветных лучах наступающего дня Айрин увидела довольно большой дом с окнами. Он смотрелся очень мрачно, даже пугающе на фоне кроваво-красного восходящего солнца. Рядом с харчевней были столы, прямо на улице, но под навесом, видимо, на лето мужик вытаскивал их на свежий воздух.

– Я продаю эль, сам его варю, меня зовут Майрон, а тебя как?

– Айри. – Айрин вздрогнула, когда Майрон сказал о том, что варит эль. – А его Скотти.

– Ну, хорошо, – за разговорами они подошли к харчевне, – ты, парень, – Майрон ткнул Айрин пальцем в лоб, – пойдешь сейчас в харчевню и отмоешь полы, там рвало вчера посетителей. Видимо, перепили моего эля. А ты, – мужик схватил Скотти за локоть, – отправляешься прямо сейчас чистить котлы, вон они на улице, в углу. И так всю неделю, и будьте мне благодарны, что я не прибил вас топором, а лишь заставил отрабатывать мою курицу.

Айрин улыбнулась перепуганному Скотти:

– Все хорошо, малыш, все нормально, – и пошла в строение.

Изнутри харчевня выглядела ничуть не лучше, чем снаружи, все так же темно и мрачно. Три окна давали неяркий, но все-таки свет, и Айрин увидела, что пол здесь выстелен из обтесанного дерева, что говорило о том, что владелец данного заведения небедный человек. Внутри харчевни стояли также пять тяжелых сосновых столов и стулья вокруг каждого из них. Под потолком сушились травы, и Айрин сразу же поняла, что эти растения напрямую связаны с изготовлением эля, у себя дома она собирала подобные.

И тогда к ней в голову пришла мысль, что можно рассказать Майрону состав янтарного эля, который производил ее отец, потому что он делал самый лучший напиток, но потом Айрин решила, что одну неделю она может протянуть и просто чернорабочей, вместо того, чтобы выдавать фамильные секреты.

Айрин огляделась: слева от зала она увидела дверь, за ней была довольно большая кухня на три котла, груда грязных ложек и черпаков, и ножи, перепачканные в чем-то отвратительно липком.

Положив сумку на стул, Айрин автоматически поправила рукой волосы и только сейчас вспомнила, что накануне их остригла.

Ведро нашлось во дворе, там же тряпки, которыми она отмывала харчевню битые три часа.

Скотти за это время успел отдраить две кастрюли, и теперь они сияли, словно солнышко.

– Как тебя зовут? – Айрин услышала девичий голос и вздрогнула – рядом с ней стояла девушка лет семнадцати.

– Айри. – Айрин попыталась говорить низко, чтобы ее голос походил на мужской.

– А я дочь Майрона, у меня завтра здесь будет свадьба, выдают за старого козла, но выбора нет.

Девушка присела перед Айрин на корточки.

– А ты хорошенький, – она провела рукой по волосам Айрин, – тебе лет шестнадцать, верно? Как ты оказался в доме у моего папаши?

– Мы сироты, с братом шли в соседнее поместье, брат захотел есть, ну, я и украл курицу твоего отца. За это он нас утром чуть не прибил, а потом передумал и сказал, чтобы я у него отработала… вернее, отработал неделю. После чего могу быть свободен.

– Ну, ясно, – девушка выпрямилась, – на эту неделю у нас соберется много гостей на мою свадьбу, поэтому он и оставил тебя живым, помощь ему нужна в харчевне. А иначе бы прибил топором, и все, папаша у меня лютый зверь.

– Да у меня такой же… был, – вовремя поправилась Айрин, – а кто твой жених? – Ее очень волновала эта тема, потому что, получается, она встретила подругу по несчастью.

Дочь Майрона была невысокого роста, с рыжими задорными кудряшками, полненькая, с большой грудью и попой, такие невесты всегда были в цене.

– Я выхожу замуж за его приятеля, сорокалетний старик, который помогает отцу продавать эль, потому что, если честно, вкус у этого напитка напоминает отраву.

– Но если ты не хочешь замуж, то почему не сбежишь? – Айрин выжимала тряпку. – Неужели ты готова прожить всю жизнь вот так?

– А куда мне бежать? – Толстушка грустно улыбнулась. – Это вам, парням, хорошо, вы можете распоряжаться своей судьбой. Ну а у девушек такой возможности нет, вот, выйду замуж, рожу детей и буду их растить. Разве не в этом смысл женской жизни? Да и потом, ну куда мне бежать? Отец с братьями меня поймают и убьют, вот в этом я ни секунды не сомневаюсь.

Айрин промолчала, но холодок ужаса пополз по ее спине.

– Мне пора, Айри, – толстушка похлопала Айрин по плечу, – я рада, что ты у нас будешь эту неделю, мне хотя бы не будет так тошно.

И девушка ушла, а Айрин принялась еще ожесточеннее драить деревянный пол, который, похоже, последний раз мыли пару лет назад.

К обеду она прибрала все в харчевне, Майрон зашел ее проведать и остался доволен увиденным.

– Ты хорошо работаешь, парень, – мужик снизошел до улыбки, – думаю, тебе и твоему сопляку можно дать обед. – Айри, свари себе и брату немного репы, а затем надо приготовить закуски к элю. Сегодня харчевня работать не будет, а завтра свадьба у моей дочери. Сейчас сюда еще придут две женщины из хижины, надо будет состряпать праздничный обед для гостей, думаю, к нам приедут люди из соседних поместий, поэтому надо постараться.

Айрин кивнула – да, поняла, а сама в ужасе подумала, не собирается ли ее отец посетить это мероприятие?

С другой стороны, ему сейчас вроде как не до поездок по соседям, его ферма по изготовлению эля сгорела, а сейчас они с Вильямом и Яном должны были перейти на службу в церковь.

Этими мыслями Айрин немного успокоила себя и пошла во двор звать Скотти.

Малыш был весь перемазан углем, при помощи его он оттирал кастрюли и котлы.

– Скотти! – позвала его Айрин. – Я поставила на огонь репу, скоро можно будет пообедать.

Мальчишка бросил свою работу и подбежал к ней.

– Мне не нравится здесь, Ари… Айри. Мне кажется, этот мужик плохой человек. Пока ты была в харчевне, я слышал, как он разговаривал с другим мужиком, и наш мужик сказал, что хочет оставить тебя здесь работать навсегда. А для этого он готов надеть на тебя кандалы.

Айрин вздрогнула – неужели это правда? Может быть, малыш просто не выспался, напуган и понял что-то не так?

В любом случае она поняла, что Майрон не так прост, как ей показался, и с ним надо держать ухо востро.

Пока Айрин и Скотти обедали вареной репой, в харчевню пришли две женщины, видимо, те самые, о которых Майрон упомянул в беседе.

Они молча, даже не здороваясь, сразу же принялись за работу: одна пошла в курятник забивать кур, а вторая наполнила все котлы чистой водой и принялась чистить лук.

Айрин почувствовала себя не в своей тарелке, женщины тихо переговаривались между собой и недобро на нее смотрели.

Айрин достала из подпола овощи и привычными движениями принялась их чистить, а в голове все звучал голос Скотти: «Майрон хочет, чтобы ты осталась у него навсегда».

Но как он это сделает? Не закует же ее в кандалы на самом деле? Ну и зачем Майрону парнишка на кухне, если у него есть две работницы, которые могут обед приготовить и полы помыть?

Опять что-то не вязалось, но Айрин решила пока на эту тему не думать и не переживать, сегодня они со Скотти переночуют в харчевне, а завтра под шумок сбегут, во время свадьбы их никто не хватится.

Айрин чувствовала, что от Майрона исходит угроза, и не хотела подвергать себя опасности, поэтому первоначальный план остаться здесь на неделю она изменила.

Как только стало смеркаться, женщины закончили свою стряпню и ушли в лачугу, а Айрин позвала Скотти с улицы и решила переночевать прямо в харчевне.

Здесь ей казалось гораздо безопасней, чем в хижине без окон среди враждебно настроенных работниц.

– Как день, Скотти, – Айрин приготовила для малыша лежанку, – сильно устал?

– Нет, нормально. – Мальчуган выглядел подавленным.

– Тогда что с тобой? Ты голоден? У меня есть похлебка, которую я приготовила нам на вечер, хочешь?

– Нет, – Скотти прилег отдохнуть, – мне здесь не нравится, Айрин, мне здесь очень не нравится. Давай уйдем отсюда?

– Мне тоже здесь не нравится, – Айрин кивнула в знак согласия, – и завтра во время свадьбы мы с тобой сбежим.

Великобритания. Наши дни

В аэропорту Лидс съемочную группу проекта «Война провидцев» встречал микроавтобус. После прохождения таможни и получения багажа все члены реалити-шоу довольно быстро погрузились в предоставленный трансфер и помчались в пригород Шеффилда, в поместье, название которого Ольга так и не смогла запомнить.

Шеффилд оказался довольно милым городком, не большим мегаполисом, а довольно уютным сити с постройками XV–XVI веков, которые органично сочетаются с современными строениями. Огромное колесо обозрения, несколько небоскребов, и все это рядом со средневековыми замками и густыми лесами, которых в этом районе оказалось немало.

Ольга с удовольствием смотрела в окошко микроавтобуса, она впервые была за границей и сразу же попала в Великобританию, это, конечно же, удача.

За ними следом мчался вип-автомобиль, в котором, кроме Олега Сухарного, бессменного ведущего проекта, еще находился режиссер и самое главное – спонсор передачи, угрюмый, мрачный тип непонятного возраста. Ольга его не знала, по телевизору его физиономия тоже не мелькала, а имя-отчество (Олег Михайлович) все участники шоу произносили с трепетом и вполголоса.

В микроавтобусе смиренно спал всю дорогу Коля, тот самый пухлый менеджер проекта, который усиленно косил под мачо. Ну и провидцы, которые прошли в следующий тур. Ольга постаралась запомнить их имена, надо же было хоть как-то общаться.

Варвара, потомственная ведунья, полная женщина с маленькими злыми глазками, всю дорогу перебирала на коленях мешочек с какой-то фигней, что-то вроде куриных лапок.

Ольга в ужасе передернула плечами и перевела взгляд на Наталишечку, женщину с серенькими слипшимися волосиками, которая просто спала, откинувшись в кресле.

Святой игумен отец Никифор, которого Ольга невзлюбила с первого взгляда, поправил серый саван, в котором он и летел в самолете, и мрачно уставился в окошко. Он выглядел так, словно смотрел картинки из преисподней, а не красивейший ландшафт загородного поместья Великобритании.

«Мальчик с драконом», парнишка, у которого во время съемок на плече сидела летучая мышь, откровенно скучал. Ему запретили провозить эту тварь в самолете, поэтому сейчас он был без мыши, а по приезде пухлый Коля обещал ему достать новый реквизит для съемок.

Краснолицый депутат Алексей громко храпел, его огромный живот, кажется, жил отдельной от хозяина жизнью и поднимался, и опускался в такт его громкого завывания.

– Как вам Шеффилд? – к Ольге обратилась Мария, та самая женщина, больше похожая на бухгалтера или школьную учительницу, чем на провидца. – Нравится? Вы раньше бывали за границей?

В ответ Ольга улыбнулась, эта женщина с короткой стрижкой, в джинсах и свитере смотрелась как самая нормальная среди них всех.

Сама Ольга тоже была в джинсах и водолазке, но ее лысая голова и желтые глаза мало способствовали нормальности восприятия ее образа.

– Мне нравится, – Воротынцева не лукавила, ее действительно поразила местная природа, – хотя мне не с чем сравнивать.

Мария хотела в ответ ей что-то сказать, но в этот момент микроавтобус остановился.

– Все, выходим, приехали! – засуетился пухлый Коля.

Провидцы, зевая и потягиваясь, потихоньку стали выбираться из салона.

– Мы с вами будем жить вот в этом отеле, – Коля показал пухлой ручкой на двухэтажное строение, увитое плющом. – Первый этаж – это бар, историческая ценность, а на втором этаже, он уже надстроен несколько лет назад, теперь находится гостиница на десять номеров. Здесь мы и будем жить ровно три дня и все три дня будем работать, поэтому предлагаю поторопиться.

Ольга внимательно посмотрела на гостиницу. Первый этаж был выложен из камня и глины, деревянных подпорок. Второй, видимо, из более легких стройматериалов, потому что его фасад был просто выкрашен «под камень». Здание смотрелось довольно привлекательно, словно только что сошедшее с туристических открыток, но у Ольги оно вызвало какую-то смутную тревогу.

Уже в холле гостиницы оказалось, что все провидцы будут жить в номере по два человека, и Ольга, до последнего надеявшаяся на спасительное одиночество, была размещена в одном номере с Наталишечкой.

– Привет, давай знакомиться! – Ольга первая протянула ей руку, но в ответ «великая провидица, которая видит прошлое и будущее по волосам людей» лишь презрительно ей фыркнула:

– Виделись в автобусе.

Ольга едва сдержалась, чтобы не нагрубить ей в ответ, а потом решила, что овчинка выделки не стоит, и просто пошла в номер первой.

Номер оказался небольшим, две кровати, между ними кресло, у каждой кровати своя тумбочка и настольная лампа. Небольшой шкаф для одежды, полка для обуви, средства для чистки туфель и прочая мелкобытовая ерунда.

Ольга выбрала кровать ближе к окну, чтобы, отвернувшись, можно было видеть луну или солнце, в зависимости от времени суток.

Воротынцева распаковала сумку, повесила одежду в шкаф, когда в номер зашла Наталишечка и презрительно поджала губы:

– И я должна здесь жить? Я? Они с ума там, что ли, посходили! – и бросив чемодан на пол, громко хлопнула дверью и выбежала в коридор.

– Коля! Николай! – услышала Ольга недовольный рев Наталишечки. – Я в этом хлеву жить не буду!

Воротынцева лишь ухмыльнулась, а про себя подумала: «Будешь, еще как будешь здесь жить, куда ты денешься?»

Ольга посмотрела на часы, до съемок, которые были назначены уже сегодня на восемь часов вечера, еще оставалось пара часов, и их можно было провести с пользой.

Например, погулять во дворе, подышать свежим воздухом, посмотреть поместье XVI века, куда их привезли, да и вообще собраться с духом.

Ольга почему-то странно себя чувствовала: как только она переступила порог этой гостиницы, на нее словно навалилась вся вселенская тяжесть.

«Долгий перелет и стресс», – успокоила себя Ольга, взяла куртку, солнцезащитные очки и вышла из номера.

Второй этаж в гостинице был оформлен в средневековом стиле, если такой, конечно, был, Ольга в этом не разбиралась. Но нарочито грубые стены, деревянные балки, чугунные решетки и обилие свеч наталкивали на мысль, что здесь пытались воссоздать времена XVI века.

Воротынцева медленно прошла по второму этажу и спустилась на первый, а вот там уже действительно все было по-настоящему. Стены были, а не казались старыми, и даже три (всего три!) окна в баре, который здесь располагался, смотрелись так, словно ничего за пятьсот лет не изменилось.

В помещении был сумрак, горели сотни свечей (электрических), огромные деревянные столы и стулья, в углу возле барной стойки – большой котел и черпак. Атмосфера была передана настолько точно, что у Ольги перехватило дыхание. Круто!

В баре было довольно многолюдно, несмотря на то, что до вечера еще далеко. Ольга решила взять себе кофе и выйти на улицу покурить, после перелета ей явно нездоровилось.

Пока бармен готовил ей ванильный капучино, Ольга внимательно разглядывала внутренний интерьер бара, на одной из стен она увидела гравюру, явно претендующую на старину: молодая полноватая девушка с кудряшками весело смеялась, запрокинув голову назад.

– Кто это? – спросила Воротынцева у бармена, кивнув на гравюру.

Ольга неплохо говорила на английском, и это спасало ее от языкового барьера.

– Это? – мужчина поднял на нее удивленные глаза.

Ольга была уверена, что это он так на нее отреагировал. Все-таки не каждый день к нему в бар приходят лысые и желтоглазые девушки, хотя в полумраке цвета глаз может быть и не видно.

– Вот на этой гравюре, кто это? – Чем дольше Воротынцева смотрела на девушку с кудряшками на фото, тем больше не по себе ей становилось. Словно она знала ее, нет, где-то видела, нет, читала… Ольга не могла понять свои мысли, и это ее страшно напрягало.

– Это? – переспросил парень. – Говорят, это дочь хозяина этого поместья, который жил здесь в шестнадцатом веке.

– Ясно, – ответила Ольга, хотя ей совершенно ничего не было ясно, какая-то глупая история с непонятным дежавю.

Воротынцева взяла кофе и вышла из бара покурить. На улице она столкнулась нос к носу со святым игуменом отцом Никифором, мужчина бродил взад-вперед и читал себе под нос какие-то не то молитвы, не то заклятия. Наверняка репетировал перед предстоящей съемкой.

Ольга с ужасом взглянула на полоумного, по ее мнению, мужика и быстро пошла прочь. О том, чтобы спокойно отдохнуть перед съемками в компании этого человека, не могло быть и речи.

Вокруг гостиницы располагался довольно большой и уютный парк, особенно Ольге нравились большие зеленые кроны деревьев, которые скрывали в тени тропинку, по которой она спустилась к пруду.

Пруд сам по себе тоже был необыкновенным, небольшим, но очень красивым, вода в нем была очень чистая, словно в горном озере, и Ольга, которая решила прогуляться вдоль водоема, видела камни на его дне.

Воротынцева докурила, огляделась по сторонам и не придумала ничего лучшего, чем спрятать окурок у себя в кармане джинсов, настолько вокруг все было чисто. Кофе она тоже допила, а бумажный стаканчик положила в сумку.

– Главное – потом не забыть и все это выбросить в гостинице в урну. – Ольга подошла к воде и присела на корточки.

Как все девушки в мире, она, конечно же, дотронулась до воды рукой и улыбнулась, вот здесь было тихо и так красиво, что тревога, мучившая ее с самого приезда, наконец-то исчезла.

Воротынцева медленно шла вдоль берега, любуясь красотой местной природы, пока не заметила что-то блестящее в воде у самого берега.

Ольга подошла поближе и увидела серебряное кольцо, от которого и отражался яркий солнечный луч. Она вытащила его из воды и рассмотрела: красивое кольцо, похоже на серебряное, но без пробы, довольно большой камень, чем-то похожий на янтарь, или это другая затвердевшая смола.

Ольга не могла понять, но смотрелось кольцо шикарно, очень стильно. Она пригляделась и даже свистнула от удивления: в центре смолы оказался застывший жук.

Девушка огляделась, не видел ли кто, как она достала из воды кольцо, и, убедившись, что нет, никто ее не заметил, надела колечко на палец. Находка пришлась впору, о том, чтобы вернуть кольцо владелице (Воротынцева ни минуты не сомневалась, что его потеряла какая-то респектабельная дама, которая здесь отдыхает или отдыхала), не могло быть и речи.