скачать книгу бесплатно
Ты – солнышко души моей;
Ты – ласка ветра полевого;
Ты – синь небес
И звёздочка моя
Из дальнего далёка;
Ты – счастья нежная ладонь,
Моя Любовь, моя Мечта;
Ты – жизни нить,
И свет Огня,
Что Краса-той зовётся.
Ур головой тряхнула, рассыпав золото волос:
– О себе теперь ты лучше расскажи. Ты кто? Ведь ты – как будто Безпредельность. Ты Старец и Дитя, и Небо, и Земля, и Солнца Луч, и само Солнце! Как мне постичь тебя?
Владыка Ра ответил так на этот град вопросов прекрасной спутницы своей:
Кто я? – спроси у солнца ты;
Кто я? – спроси у звёзд,
блистающих ввыси;
Кто я? – послушай песнь ручья;
Кто я? – у ветра ты спроси,
что песнь несёт ручья;
Кто я? – спроси цветок,
чьим ароматом буду я.
Я – Космоса творенье:
Я был, Я есмь, Я буду!
– И как же остаёшься ты один, когда весь Космос отдыхает?
– Когда в Пралайе спит Космоса Душа, то я любуюсь Краса-той её и думаю над тем, как и куда направить путь Вселенский, чтоб в Краса-те он проходил.
– Но Безпредельность – это ж Бездна?
– А если воспринять её как восходящую вершину, где Свет один сияет Краса-той?
– Но ты же перед Бездной той один?! – едва не закричала Ур.
Владыка только улыбнулся:
– А кто сказал, что я один? Со мною девушка одна, нет, даже три.
Ур встревожилась слегка:
– И кто они?
Владыка рассмеялся звонко, и голос солнечным лучом его звенел:
– Истина, Любовь и Краса-та! Но думаю, что очень скоро – чрез мильон эонов – их будет чуть поболе.
Ур дух перевела и рассмеялась звонко:
– И кто счастливые те будут?
– Так это будешь ты! Ты будешь бодрствовать в Пралайе, а я немного отдохну.
Ур головою покачала:
– Опять ты шутишь, мой любимый! А до меня с тобою были спутницы другие?
Владыка Ра двумя горячими руками взял её прекрасное лицо с вразлёт глазами – звёзд синих небесами, в которых Безпредельность отражалась, – и нежно любовался ими.
– Часть спутниц тех сидит в Совете нашего Кольца Миров, а часть отпала.
– Но их так мало!
– Ты ожидала полчища влюблённых? Увы, немногим путь Краса-ты по си-лам оказался: Подвиг, Жертва и Труды во имя Истины Добра и Краса-ты им показались грузом непомерным.
– И много огорчаем мы тебя?
Владыка усмехнулся:
– Мягко сказано, моя любовь. Вот ты – как если бы огонь и кипяток в придачу.
Владыка Ра вдруг загрустил слегка, понурив плечи: временами находила и на него тоска. Печальником великим тогда его звала Богиня Ур. Хотя Владыка Ра сам говорил, что печаль есть ржавчина души, но печаль его была не о себе – о человечествах, что жили волею свободной – дикой, ярой и крутой, Его не слушая Советов, тем самым скорби путь себе избрав.
– А почему, Владыка, порой ведёшь себя ты, как ребёнок?
– Чтоб не сойти с ума, – сказал он просто. – Ребёнок прост, он Солнышком живёт и вечной жизни рад. Я такой, а не другой.
Владыка Ра надолго замолчал. И столько было боли в нём, страданья и печали, что Ур взяла и обняла его, как мать, что утешает ласкою дитя своё. И так они сидели, как существо одно, лишь только искорки сверкали в единой ауре Богов.
Первой нарушила молчанье Ур:
– А со мной тебе не скучно? Ведь ты – Творец Миров!
Владыка Ра взглянул с любовью в распахнутую синь горячих глаз её. Ну как ей объяснить, что страстно любит он вот эту Звёздочку, что молнии быстрей и к Подвигу всегда готова и всю себя Служенью посвятила.
– С тобой скучать мне просто невозможно, ведь ты – моя Богиня, ты в шаге от того, чтобы творить Миры.
– А как мне сделать этот шаг последний?
Владыка Ра тихонько рассмеялся:
– О! Это будет лёгкий шаг, всего мильоны лет. Но, чтобы на ступень Творца взойти, надо через тернии великие пройти, на Яви, например.
– А почему на Яви?
Но тут беседа прервалась особ высоких: вокруг Богов крутилась стайка озорная морских коньков, что явно подслушивала разговор Творцов. А когда те замолчали, рыбёшки с плеском в волны ускакали. И стали там дурачиться, резвиться. В Конька вцепился Рак морской. Конёк со страху кверху взвился и там давай крутиться и метаться, чтоб сбросить с красного хвоста засевшего Рачка.
Но тот держался крепко.
– Отпусти! – взмолился наконец Конёк.
– И не проси! Ты мне понравился давно, и я хочу, чтоб ты со мной дружил.
– Ну вот ещё! Ищи себе ты друга среди рачков своих.
– А ну их! Тоска и скука мне от них. Им только ползать бы по дну, нет, я жить так не хочу. Хочу летать, как ты!
– Но ты же Рак, а я – Конёк! И всё же отпусти мой хвост, мне больно делаешь, дружок! А если хочется летать, то попроси Богов – они сидят вон там, на камне у воды. Они-то смогут превратить тебя в конька иль даже в птицу.
– Тогда ты подвези меня быстрее к ним, а я же попрошу, чтоб стали мы друзьями.
– А может, я не хочу с тобой дружить.
Морской Конёк вдруг резко шевельнул хвостом, и маленький Рачок упал у самых ног Богов, и там заплакал от жалости к себе: он не умел летать и даже плавать. Ур плач услышала Рачка. Нагнулась и взяла в ладонь рыдающего малыша:
– Ты кто таков и кто тебя обидел?
Рачок клешнёй вцепился в палец ей, чтоб снова не упасть, и вдруг оцепенел: над ним склонился Лик Прекрасный. И столько было в нём любви и нежной доброты, что вмиг исчезли слёзы.
– Так кто тебя обидел, мой маленький дружок?
Рачок протяжно всхлипнул:
– Наверно, я сам себя обидел.
– Ну как же это так?
– Вот так: другом выбрал я себе Конька морского, а он не хочет дружить со мной.
– Конечно, – от возмущения Конёк подпрыгнул почти что на вершок. – Вы сами посудите – он рыбкой хочет стать!? Вы видели когда-нибудь, чтоб раки превращалися в коньков?
– Если не было, так будет! – закричал Рачок. – Вот попрошу Богов и птичкой буду я летать!
– А я, а я, – завёлся Конь морской, – я тоже птичкой стану! – и весело за-танцевал пред светлыми Богами.
Владыка Ра с улыбкой их спросил:
– Быть может, вы людьми хотите стать?
– Такими же, как вы? – тут ахнул Конь морской.
– Хотим! – Рачок ответно запищал.
– Богами даже можно стать, – сказала им Богиня.
– И мы подружимся? – спросил Рачок.
– Конечно, – Богиня отвечала. – Но для этого вам надо в Мир другой попасть и там уже Богами стать!
– Богами стать? Вот это да! Мы это хоть сейчас хотим! А где тот Мир, где Боги радостно живут?
– Вон яркая Звезда сияет, – сказала Ур. – Там Новый Мир вас ожидает!
– Хотим туда! Хотим!
– Ну что ж, голубчики, летите!
Владыка Ра вверх поднял руки, и пламя голубое вспыхнуло меж ними, слившись в шар, который поглотил Конька с Рачком. Потом из пламени огня две искры вырвались… как молнии, сверкнули и в глубине небес блеснули.
– Счастливого пути! – им вслед сказал Владыка. – На Яви встретимся опять.
– Ты что, лететь туда собрался? – встрепенулась Ур. – Тогда и я с тобой!
– Я только лишь на миг. Там очень тяжко, в Мире юном том.
– Ну и что? Мне не впервой энергий низких тяжесть ощущать. С тобой я только быть хочу, как тот Рачок.
В глазах Богини Ур искрился свет далёких звёзд, горя огнём любви высокой – и навстречу любовью нежной стремились жаркие глаза Владыки Ра, что солнцем утренним сияли и нежность излучали.
Долго на голубых камнях сидели Боги, даря любовь светлейшему из всех Миров, в котором пело всё, искрилось и цвело, где все любили всех. Где даже камни подолгу могли шептать волнам о чувствах каменных своих, а те в ответ ласкали их солёными губами.
Со стороны кто видел тех Богов – Солнышко одно сияло и счастьем Радж планету наполняло.
А Две Искринки-золотинки (были то Конёк с Рачком) в Явь из чистой вышли сферы и от ужаса тут онемели: Явь кипела вся огнём; грохотали ярые вулканы, небо грязью поливали; громы-молнии сверкали; лавы тут текли рекой. Дух в материю входил, ором-стоном он трубил, надевая те вериги, что обманкою явились и давили, и теснили, чёрным мраком окружили. Где тот блеск, игра лучей, что манили и прельщали, много-много обещали безмятежной вольной жизни… оказалось, всё обман!?
Две Искринки-веселинки с тихим ужасом внимали дикой жизни тут разгулу, что рвалась из Нави в Явь, а оттуда в Навь и Правь, а потом обратно в Явь, в оболочки облекаясь поужасней, пострашней, чтобы быть сильней, грозней и сражаться меж собой, чтобы пожрать потом друг дружку.
– Делать нечего нам здесь! – так решили две Искринки, но замешкались слегка, засмотревшись, заглядевшись на игру пребуйных Сил, что резвились и бесились по всему простору Яви, сотрясая даже Навь, жизни жаждали они и отчаянной Любви. Столь велик был сей магнит, что Искринки растерялись и, опешив, всё глядели, как кипит вся Жизнь пред ними, во все стороны бросаясь, на саму себя кидаясь и сама с собой воюя. Это всё их захватило, с дикой силой закружило – захотелось им самим соль вкусить вот этой Жизни, испытать игру страстей.
