скачать книгу бесплатно
– Сюда ты больше не ходи, – проскрежетал тот жуткий Глас. – Я сам тебя найду. А чтобы между нами связь была, Кольцо тебе я дам, но прежде подарок Ра – его Кольцо – ты снимешь с пальца своего, и разницу ты сразу ощутишь: Мощь великую возьмёшь, которой равной не было в Мирах. А теперь иди и сам решение прими: Вселенской Силой быть или рабом презренным Ра служить!
Опять не помнил Сатанэль, как выполз из Прорехи, держа в руке Кольцо.
Не помнил также, как на Явь он возвратился, которая ему теперь песчинкой жалкой показалась. Долго, ничего не понимая, глядел он на Кольцо, что Чёрною Змеёй в его руке лежало, и ощутил в душе одну лишь пустоту. «Надень, надень меня», – Кольцо ему шептало. И, повинуясь зову, дрожащею рукой Кольцо он взял, и далее само на палец как если б прыгнуло оно, где солнышком давно сияло Кольцо Владыки Ра, как знак Его ученика. И молния тотчас мелькнула, и грозно грянул гром! Кольцо от Тьмы слетело и палец почернел. Тогда он попытался вновь Кольцо от Тьмы на палец возвести, и вновь Кольцо Владыки Ра ударило огнём и чёрное отбросило Кольцо. Грохот ярый грома небо расколол, что тучами кромешными закрылось. При блеске молний и грохоте разгневанных Небес ползал Сатанэль среди камней, Чёрное Кольцо ища Врага, что вдруг сделалось ему всего дороже. И вот его нашёл, и долго нежил и ласкал, сжимая крепко-крепко, потом, его не выпуская, трепещущей рукой Кольцо Владыки Ра он с пальца снял, и, духом обмирая, на палец Чёрное Кольцо надел. Тотчас же сердце боль ужасная пронзила – как будто коготь кто в него вонзил – кривой, холодный, ледяной – и сердце, как тисками, сжал, что Сатанэль сознание от боли потерял и в Бездну Мрака безконечно упадал.
Очнувшись среди мрака, долго Сатанэль не мог понять: где он и что случилось с ним? Сознание его мрак ледяной накрыл, и тело корчилось от боли, а дух его как если бы пропал – на месте том дыра чернейшая сквозила. Одну лишь плоть он представлял, что каменною глыбою лежала мраком: ни звёзд, ни солнца, одна лишь Тьма, один лишь Мрак кромешный! И вырвался вдруг из груди его ужасный долгий вой, но Тьма столь плотная вокруг него стояла, что вой ударился в неё и снова в грудь вернулся – сердце черною змеёй обвил и его, должно быть, задушил – оно вдруг биться перестало.
Сатанэль тут вспомнил про Чёрное Кольцо – его нащупал он. Оно обдало холодом его, таким пронзительным и жутким, что даже в сердце хлад прошёл, как если б нож в него вонзился ледяной.
Долго не решался Сатанэль вновь прикоснуться к жуткому Кольцу, которое как будто бы клыками и когтями уже вцепилося в него. Когда набрался духа, чтобы Кольцо то снять, то легче было палец оторвать: Кольцо в него уже вросло! Он бился так и сяк, но было тщетно всё, и тогда хотел уж палец отрубить, но тут же Голос прозвучал, который он слыхал на Сатургоне: «Вот этого не делай! Когда всю Мощь Мою возьмёшь, то Силу обретёшь и Вселенной станешь Властелином!»
Сатанэль от ужаса вскочил:
– Ты где? И кто такой?
– Отныне я всегда с тобой. Я – твой лучший друг. Я обещал тебя Хозяином Вселенной сделать, и слово данное сдержу. Но сразу я тебя предупрежу, что глупостей твоих не потерплю и в Хаос обращу, коль ты не будешь делать то, что я тебе велю!
На Сатанэля просветление нашло: Кольцо он попытался снова снять и даже пробовал его кусать, но только клык сломал и получил такой удар, что вновь сознанье потерял.
Очнувшись, перед глазами Светлое Кольцо Владыки Ра он увидал – оно тускнело на глазах и будто пеплом покрывалось. Его схватил и, что-то яростно крича, на тот же палец нанизал, где было Чёрное Кольцо. И тут такое началось! Его крутило и трясло: две силы в нём сошлись и яростно дрались, – сознание его горело и в Бездну Чёрную летело: он умирал, он погибал. Тогда усилием последним Кольцо он Ра сорвал и вновь в безпамятство упал, рыдая и стеная и всё на свете проклиная.
Когда в себя пришёл, Кольцо от Ра исчезло, как если б не было его совсем, а там, где раньше было сердце, теперь гнездилась пустота. Бездна Чёрная в груди его открылась, а на руке его зато Кольцо Чернейшее змеилось, и, взгляд его поймав, оно как будто ухмыльнулось. Ещё ему вдруг показалось, что как-то выросло Кольцо и толстой чёрною змеёю в грудь оно уже вползало и даже в кровь вливалось.
Он долго тупо на него глядел, ещё не понимая, что судьба его отныне с Чёрным связана Кольцом. Что теперь он скажет Ра и что ему ответит тот? Мысли хаосом крутились в голове, и вновь сознание его скользило в черноте, и потом сквозь дурь и хмарь он вдруг почувствовал, как Сила некая вливается в него: она бурлила, как горный водопад, она хмелила и бодрила. Он с удивлением прислушался к себе: нет, точно чёрной лавой вливалась Мощь страшная в него. Не с неба же она бралась? Он вверх взглянул: ночь чёрная там небо закрывала, угрюмая на скалах во мраке стыла тишина.
Тоска, смертельная тоска его взяла, он вдруг завыл, всю обречённость выражая в вое том: он будто бы прощался с Безпредельностью самой, а дух его всё выл и выл и Явь всю содрогал, пространство болью наполнял, и даже камни прочь бежали от яростной тоски его.
Не скоро Сатанэль очнулся. Рассвет уж копьями своими гнал Тьму на Запад – туда, где скалы острыми клыками небо раздирали. Мир тусклым светом наливался и в краски наряжался – в движенье нехотя он приходил. Один лишь Сатанэль угрюмый, чёрный, злой среди камней безрадостный сидел, без мыслей и без чувств, живой и не живой, как если б в камень превратился. И с первым солнечным лучом мысль светлая мелькнула в нём, что надо к Ра Владыке немедленно лететь, покаяться во всём. Ра его поймёт, пока ещё не поздно, он простит. Ра от беды его спасёт! Скорее к Ра, скорее!
Он на ноги вскочил, чтоб к Ра в тот час лететь, но Глас, как когтем, за ноги схватил и прыть его остановил:
– Куда, мой Господин? К какому Ра собрался ты? Таких, как Ра, мильоны! А ты – один! Пред кем ты хочешь свой гордый дух склонить? Этот Ра ещё согнётся пред тобой! Ты наберись терпения, ещё немного подожди, когда вся Мощь Моя в тебя войдёт и Вселенную всю потрясёт! Остановись, безумец мой! В тебе уж Сила новая бурлит, ещё немного, и быть тебе Вселенной Господином!
Тут ветер дунул ледяной на Яви Властелина, мглой льдистою его сознанье остудил и мысли светлые прогнал, оставив пустоту.
Нехотя сперва Властитель Яви Гласу из Кольца внимал, но сладкой речи яд всё глубже в его душу проникал, её собою отравлял, на Ра обиды вызывал: Ра – там, на Радж-планете, в высоких сферах бытия, а он тут пропадает в самом низшем из Миров. С Владыкой Ра он вместе столько лет, а тот его всё проверяет, испытаньям разным подвергает, а сам его превыше всего лишь на одну ступень стоит, а так себя ведёт, как если бы на сто ступенек выше. Один купается в волшебной Краса-те, другой же грязь хлебает. Сатанэль здесь горько усмехнулся, и мысли далее горчайшие плодить он продолжал, сознанье ими заполнял: чем хуже он Владыки Ра?!
– Ты лучше! – Глас Кольца загрохотал, сознание, как молотом, дробя. – Тебе я обещаю, что станешь ты Вселенной Властелином и Мощь мою получишь ты сполна! Я готов склониться пред тобой, коль нашу Иерархию возглавишь! И всю Вселенную тогда к твоим ногам я положу!
– Да кто же ты?! – Сатанэль тут в ужасе вскричал, от Гласа мощного изнемогая, в душе уж понимая, с кем он себя связал.
– Мощь Хаоса и Тьмы к твоим услугам, мой Господин! – Глас грохнул с такою силой, что Сатанэля оглушило, а на скале ближайшей вершина обломилась.
И долго ещё Голос громыхал, как будто дух Сатанэля трамбовал, в нём жажду власти страстно пробуждал и ярость к Ра он вызывал. Ещё припомнилось вдруг Сатанэлю, как Ра подругу у него отнял. Она оставила его и к Ра ушла, не оглянувшись на все стенания его. И много, много вдруг обид больших и малых в нём яро закипели: то Ра не то сказал, то способности его не отмечал, то про заслуги забывал – драконий длинный хвост обид эоны лет тянулся вслед за ним; раздражение сперва, потом вдруг ненависть к Владыке Ра огнём в нём чёрным загорелась. И эта ненависть змеёй куснула в место то, что сердцем некогда звалось, и он вскричал от боли: быть может, издалека нагрянула она? Нет, боль была своя и где-то в самой глубине его жила и яд копила свой, чтоб в должный срок ужалить и злобный яд пролить…
К Ра Сатанэль не полетел, остался здесь, среди клыкастых мрачных скал на Яви, чтоб разобраться и понять: что происходит с ним и что же дальше делать? И только чувствовал, что Мощь ужасная его собою заполняет и даже отравляет. Он думал, а больше просто в безмолвии пустом сидел, ничем не отличимый от камней соседних…
Насилу Сатанэль в себя пришёл, дрожа от страха, вокруг мир оглядел: кругом клыкастые стояли горы, по мрачному ущелью густая расползалась Тьма, и дело странное: впервые эта Тьма Сатанэлю радость принесла, а в сознании его крутилось и вертелось, хмеля его: «Вселенной Властелин! Вселенной Властелин! Ты наш, ты наш, ты Господин!» От возбуждения такого, сгорая радостным волненьем, стыдясь его и ужасаясь предательству, что может совершиться, он по ущелью заметался, в котором пристанище себе нашёл. Оно ему претесною дырою показалось, и с горькою обидой он подумал, что Ра сюда затем его сослал, что к его растущей славе ревновал, чтоб самому теперь в Мирах Превышних наслаждаться Краса-той и сладостной любовью своей сиятельной супруги. И разом вновь нахлынули обиды, которых раньше он не знал; туманом алым сознание заволочило и просто ослепило – он ничего уже не понимал. В горячке отупелой, в каком-то сумрачном бреду он из пещеры выскочил наружу, на стены натыкаясь, на углы, о камни спотыкаясь, под звёзды первые, что искрами горели, бросая вызов Хаосу и Тьме, и с молчаливым осуждением смотрели на него своими ясными глазами, друг дружке сообщая, что Яви Властелин общался тайно с врагом Владыки Ра, и молчаливый суд устроили над ним. И Сатанэль вдруг яростью вскипел такою лютой, что взорвалась скала над ним, едва его не придавив. Сатанэль в безумии полнейшем кулак поднял и небу пригрозил сурово:
– Судить надумали меня, Владыку всей Вселенной! Всех в Хаос превращу и Свет ваш потушу!
Откуда и что тут на него нашло? Он проклял Небо, Звёзды, Свет и эту чёртову планету, и всё, и вся, и всех подряд, включая Ра. Какая-то иная воля его как будто подхватила, в чёрную воронку закрутила и ему велела Драконом стать – громадным чёрным, дышащим огнём. Он тело новое обрёл – зубастое и броневое, чёрным полное огнём, которым головы его дышали, – их было три и хвост с гигантским шипом на конце. И вспомнил, что он всегда драконом был в каких-то давних временах и что драконов надо расу вывести на Яви, с которыми сметёт Престолы Солнечных Богов. Откуда мысли густо шли такие? Он сам не знал – они, как змеи чёрные, в сознание вползли, – и дивился воле мощной той, которой он противится не мог и которой он охотно и легко себя отдал и дико-яро зарычал – захохотал так, что звёзды содрогнулись в небесах, и горы задрожали, и камни сверху осыпались. Хвостом ударил мощным новоявленный Дракон, вверх взвился и наобум куда-то полетел: на всех хотелось ужаса нагнать и всё подряд крушить, ломать, огню всех предавать.
Восторгом злобным грохоча, Драконом ярым, чёрным носился Сатанэль над Явью, деревья пламенем сжигал, хвостом он скалы сокрушал и ужас нагонял на всё, что двигалось, летало, ползало и шебуршало. Зло чёрным распалялось в нём огнём, и если бы он мог, то в клочья Явь бы всю разнёс!
А Явь страшнее Ужаса не ведала ещё и вся дрожала, не зная, где спасения себе искать от гнева ярого такого. Дракон на рощу деревьев дивных налетел, семена которых Лада с Миров иных доставила сюда и вырастила тут: они вершинами своими едва ль до звёзд не достигали, и Солнце в кронах отдыхало их. Деревья по ночам светились чудными огнями, всю Краса-ту небесную в себя вобрав. Золотистые плоды их дивно пели, сплетаясь в звонкие хоры. Эта Роща с новой силой распалила его злобу, огнём своим чернейшим едва не захлебнулся сам и пламенем он чёрным дохнул на Рощу ту. Вспыхнула листва, свечами пламя в небо поднялось во тьме кромешной ночи. Деревья корчились от боли, зовя Богиню Ладу их спасти. «И тебя когда-нибудь сожгу», – подумал злобно Сатанэль о Ладе, которая все планы путала его, двуногих тварей наплодив. Он даже в сторону её жилища повернул, готовый вместе с ним и Деву сжечь саму, и разом с её покончить Краса-той.
Сила чёрная, что мощью ужасающей в него вливалась и мыслям отвечала всем его, и даже их как если б направляла, его буквально разрывала, но, пролетев в ту сторону немного, он охолодил себя: так не годится действовать и карты рано раскрывать, до срока надо выжидать, чтобы Восстание поднять.
Ликовал Властитель Яви, себя уже Властителем Вселенной ощущая во всей своей безмерной мощи. И чувствовал всей шкурою своей, как с каждой мыслью злобной к нему энергия текла рекой из бездн вселенских, и ему казалось, что теперь он может даже Явь свернуть с её орбиты. Вой и рык победный издавая, хвостом громадным горы сокрушая, огнём леса сжигая из трёх пастей своих ужасных, Сатанэль на камни рухнул, наконец, и так затих, блаженствуя от мощи той, которая его буквально разрывала и сознания лишала.
Когда Наместник Яви вступил в свой страшный сговор с Тьмой и Чёрное Кольцо на палец свой надел, Равновесия Весы качнулись во Вселенной и эхом долгим отдались во всех Мирах, их приводя в смущение и трепет. А накануне Богине Ур приснился странный сон про эти самые Весы: из Тьмы Великой вылетел Дракон и стал за ней гоняться – чернее чёрного он был. И Ур его узнала – то Сатанэль, Наместник Яви, был. И здесь пред ней ещё предстало странное виденье: огромные Весы висели средь пространства, одна из Чаш вдруг почернела и резко потянула вниз со скрипом тяжким, когда уселся на неё Хозяин Яви. Чтоб равновесие восстановить, в другую Чашу Ра сердце положил своё, но это было мало. Тогда она сама, а потом и Лада в ту Чашу по сердцу поместили своему, а там ещё друзья к той Чаше прибывали и по сердцу клали, и Весы качаться стали, равновесия никак не находя, и стон, и плач, и скрежет пространства заполняли – так и колебалися Весы: в одной из Чаш густилась Тьма, в другой же Чаше Сердце Огненное билось.
Об этом странном сне-видении Ур рассказала Ра. Он помрачнел и ей сказал:
– Знаю, но верить не хочу. С ним вместе эоны лет мы были и вместе Тьму мы били. Он едва ль не лучший ученик. За ним я буду наблюдать, чтоб правильное мне решение принять.
Разговор на Радж-планете
Ра и Ур на берег моря прилетели, на камень мшистый сели, на волны бирюзовые глядели и меж собою тихую вели беседу. А рядом плавниками рыбки шелестели, что плавали по воздуху не хуже, чем в воде, и Богами любовались, их дивной Краса-той, которая сияла и искрилась сама собой.
– Ур, – сказал Бог Солнца Ра, – сегодня я заглянул во времена пространств далёких, и тревога лёгкая в меня вселилась, когда я мыслями объял планету Явь и нашу Ладу увидал, которая творит там Краса-ту.
– Ты говоришь про девушку с планеты Фа, где шли у нас сраженья с восставшими Стихиями? Она сражалась храбро там.
– Да, не сами подняли восстание они, – сказал Владыка Ра, – наш старый враг –ужасный Карагот за тем событием стоял. И ты в той битве крепко отличилась, как мощно молнии Огня метала в лохмотья Тьмы извечной, что наползала Ужасом великим на Светлые Поля. Ах, как прекрасна ты была в своём светлейшем гневе!
– А сейчас что, не прекрасна я? – спросила юная Богиня.
Владыка Ра взор оторвал больших лучистых синих глаз от моря, в котором Солнце жёлтое тонуло, лучи прощальные бросая по небу голубому и волнам, и с любовью нежной посмотрел на спутницу свою: золото её волос сияло, глаза сверкали ярчайшим светом нежного огня. Ах, как любил он всю её – такую близкую, родную, свою единственную, дорогую, которую он воплощеньем Краса-ты считал, – и это было так, а не иначе.
Владыка Ра провёл рукою лёгкой по волосам её, как будто сотканным из солнечных лучей, и искры засверкали такою радугой огня, что рыбки прянули в испуге и булькнули в глубины вод. Там, дух переведя, вновь выглянули из воды и чуть не утонули: вместо двух Богов одно сияло Солнце над звонкой гладью вод!
А Боги далее свою беседу продолжали:
– Так в чём причина безпокойства, мой любимый?
Владыка Ра с глубоким вздохом отвечал:
– Сегодня свитки отдалённейших Миров читал. И вдруг заметил вспышку Чёрного Огня я в ауре планеты Явь.
– Что это означает? – Богиня заглянула в глаза супругу своему и в них прочла тревогу лёгкую за Явь.
– Хотел бы сам я знать, что это означает. Я думаю: не старый ли «приятель» Карагот пытается проникнуть в мир планеты молодой?
– Но там же Сатанэль – хранитель Яви Голубой!
– Давно не вижу я его на заседаниях Совета Содружества Миров. Встретиться мне с ним бы не мешало, предупредить его.
– Конечно, встретиться с ним надо, пусть объясненье даст: в чём дело? Лада давно уж намекает, что Сатанэль едва ли не измену затевает. Ты ему чрезмерно доверяешь, а он желает одного – лишь первым быть.
– В общем-то желанье неплохое… – Владыка улыбнулся Ра. – Давно пора ему самостоятельно уж жить и свои Миры творить.
– Да? – Ур даже поднялась в порыве удивленья, в глазах её сверкнула возмущения слеза. – Он не будет первым никогда! Не будет первым тот, кто Жертвой не живёт. Не верю я ему: он просто рвётся к власти. Станет он последним – вот путь его! Моё пророчество – такое! Ты Жертвою великою живёшь, а он живёт лишь ради славы и в жажде власти драконом станет – вот путь развития его!
Владыка Ра давно не видел гневной Ур: Краса-та её как будто тоньше стала, в глазах её больших сверкали молнии огня, а речь её, обычно нежным ручейком которая текла, взбурлила, как горная река, громадами-камнями на перекатах грохоча. Владыка Ра любовью нежной Ур окружил и пламя гнева в её сердце погасил.
– Не стоит гневаться, моя родная, – ей ласково сказал. – Сатанэль мильоны лет служением Добру живёт, он верен делу был всегда и первым шёл туда, где трудности любые возникали. И на Явь он первым вызвался пойти, когда у многих вдруг срочные нашлись дела на Радж-планете. Нет спору – здесь они нужны, но на Яви они ещё нужней. Сатанэль – мой Брат и Друг большой, мы с ним прошли огонь и воду, сквозь битвы многие, труды… Мне кажется, что ты к нему несправедлива…
Ур от Владыки отвернулась и низко голову склонила:
– Любить его я не могу, уж ты уволь меня!
Владыка за плечи Ур ласково обнял и нежно ей сказал:
– Ты полное имеешь право на мнение своё. Я тоже вижу, что Сатанэль заносится слегка, но пребывание на Яви его немного отрезвит. Да и потом ничто нам не мешает Явь вместе посетить.
– Да, Ладу обязательно нам надо навестить, – Ур руку Ра пожала и далее сказала:
– Порой смотрю я на тебя и не могу понять: то ты такой большой, то вдруг мальчишкой кажешься ты мне. Я чую бездну Безпредельности в тебе. Ах, как мечтаю я познать тебя!
– Тогда тебе я скучен стану, – смехом рассиялись глаза Владыки Ра, – и ты непостижимость тоже для меня, – чуть слышно губами Ра коснулся глаз её. – Как хорошо, что ты моя…
Ур к груди Владыки Ра прижалась и слушала, как гулко бьётся его сердце, жар излучая, и вдруг увидела его – Шар Золотистый мерно колыхался, из него Любви струились светлые лучи, всю накрывая Радж-планету и дальше в Космос уходили.
Боги у тихого залива любовались радужной Красой, что три Светила в небе зажигали; и музыка звучала Сфер, восторг и трепет вызывая. Звук в цвет здесь превращался, а цвет вдруг светом нежным наливался и снова звуком ввысь вонзался и многоцветной радугой там разливался.
– Никак налюбоваться на Краса-ту я эту не могу, – сказала Ур. – Когда же Мир ты этот сотворил? Здесь всё пронизано Любовью – кого же ты тогда любил? Ведь ты меня тогда ещё не знал и где меня ты повстречал?
– Об этом как-нибудь потом я расскажу, – Владыка вновь за плечи Ур нежно приобнял.
Богиня Ур взяла горячую ладонь супруга своего и ласково погладила её.
– Насколько знаю я, ты тоже Ладу любишь.
Ра с улыбкой ей сказал:
– Такою же, как Лада, и ты эоны лет назад была. В ней духа моего частица. Душой она совсем ещё ребёнок, но если всё осилит и пройдёт, то ох как высоко она взойдёт!
– Так кто ж любимая твоя? Она иль всё же я?
Владыка Ра погладил Ур по волосам.
– Ты же знаешь: я всех люблю, но больше всех тебя. Ты – Солнышка моя, ты ярче всех на свете, ты – звёздочка огня, что светит мне во мраке ночи, ты – неба синего привет, ты – росная трава, листва звонкоголосая, ты – песня ветра вольного, ты – молния огня творящей Краса-ты, которой я живу, которой я дышу, которой я пою, и все те песни – про тебя, Искринка Светлого Огня, Богиня счастья моего, моя любовь, моя мечта и жизнь моя! Что б делал я, не будь тебя?
Богиня Ур к груди прижалася супруга, а он поцеловал её глаза, в которых звёзды искрами сверкали.
– Ты пахнешь Краса-той. Глаза твои – как солнца два, – сказал Владыка Ра.
– А у тебя глаза, как вход в Вселенную Огня, что Краса-той зовётся.
И оба глубоко вздохнули, друг с другом поделившись чувством, что Огнём Любви живёт в сердцах.
И засверкали Солнца лучами дивной Краса-ты на месте встречи той, и Звёзды-мудрецы, которые во все глаза глядели на эти существа Огня и Света, ресницами туманностей прикрылись: им тоже захотелося Любви, пусть не Богов, но Звёзд соседних, чтобы потом в глубинах звёздно-безпредельных водить планет весёлых хороводы.
Но Боги, сияя Краса-той, меж тем о важном говорили, что безпокоило обоих. И, кстати говоря, тот разговор был мысленный, безмолвный, и только искорки горели мыслей тех, что знать не должен был никто. А любопытных было много: и птицы, и жучки, и рыбки, и рачки, и ветер-непоседа крутые петли так и вил вокруг и около Богов, да мало что узнал, а всем поведать новости он очень бы желал.
А разговор опять вернулся к Сатанэлю:
– Владыка, ты любишь так учеников своих, – сказала Ур, – что им прощаешь промахи любые. Ты с виду лишь суров, а сердцем ты нежнее всех. Твой Сатанэль – любитель сладких песнопений, тщеславие его грызёт. Другие братья есть его не хуже. Они не говорят, а делают дела. Ты слишком отличаешь Сатанэля.
– Ты не права, родная.
– Скажу тебе, любимый, – Ур рассмеялась, – ты ослеплён любовию ко всем. Ведь ты – сама Любовь, и сомневаться в ком – тебе сплошная мука. Иль ты забыл, как предавали Служение Добру и исчезали многие во Тьму? А не из Тьмы ли вековечной твой появился Сатанэль?
– Ты несправедлива, милая моя: ты слишком резко судишь. Эоны лет тому назад, когда со мною рядом не было тебя, когда кипели битвы с Хаосом в иных Системах Звёдных, Сатанэль в обличии драконьем предстал передо мной, и меч мне духа предложил. С тех пор мне не было верней ученика и друга, все самые тяжёлые задания – его, а сколько он сражений вынес?! А сколько раз он погибал, но не сломился он ни разу! Эоны лет сражения он вёл со мною вместе и в одиночку, порой не зная передышки, и первый ученик по праву – он. Мне кажется, что меня ревнуешь ты к нему. Да, он стремительно идёт, и радость мне, что он поднялся почти на ту ступень, где ныне я стою. Но до этого ещё эоны лет пройдут, а я уйду вперёд, и рядом будешь ты, моя любовь и нежность сердца моего.
Богиня Ур Владыку Ра за плечи обняла:
– Учитель, я не могу понять тебя: ты кто, Владыка? Откуда ты? Эоны лет мы вместе, а будто бы вчера мы встретились с тобой… Какую Тайну носишь ты в себе? Хочу с тобою жить одною жизнью, и сердцем быть твоим, и плотью звёздной, и духом быть одним, чтоб стали мы единым существом.
Владыка Ра губами жаркими слегка коснулся звёздных глаз её и рассмеялся звонко:
– Не спеши с познанием меня, а то я стану неинтересен для тебя. Ты для меня ведь тоже Тайна.
– Я Тайна для тебя?
– Ещё какая!
– Но ты же всё знаешь про меня!
– Допустим, знаю, но не всё.
– Вот как ты сотворил меня, ты это помнишь?
Владыка вновь рассмеялся звонко:
– Собственно, тебя я не творил. Ты искоркой Огня летела прямо на меня. Что оставалось делать мне? Тебе ладошку я подставил – и ты прижалась к ней, как будто к матери своей, и ни на шаг уже не отставала. Потом и всюду, и везде, была со мною ты.
– Но ведь другую Искру духа мог ты взять себе?
– Мог, но встретилась ведь ты – так было предназначено судьбой.
– А чем тебя я привлекала? – Ур с улыбкой нежною на Ра взглянула. Он был уже серьёзен, а потом ответною улыбкой просиял широкой, как будто солнце засветилось на лице его.
– Твой дух сверкал, как луч звезды игривой, весёлый, озорной, он долго в руки не давался. Он Краса-ту искал в любом явлении и жизни радовался так, что звёзды слепли от ауры твоей. А ты была быстрее света. Всем восторгалась ты! И стала мне любимой:
Ты – радость для меня;
