скачать книгу бесплатно
Канцелярия визиря осуществляла надзор за местными администрациями в двух формах: регулярные отчёты, присылаемые в канцелярию и непосредственное посещение визирем регионов, для чего ему был выделен служебный транспорт, т.е. казённая барка. Визирь отвечал за использование ключевых ресурсов, он замещал фараона на время военных кампаний, возглавляемых лично царём.
Рост коллективной антропосферы вызвал увеличение числа чиновников, который, в свою очередь, открыл огромные карьерные возможности для неджес. Теперь возможностей были больше, чем в эпоху Среднего царства, поскольку коллективная антропосфера была больше как по количеству, так и по составу, усложнилось и её перераспределение. Карьерный рост и милости фараона начинались с успешной работы в местной администрации. Высшее чиновничество пополнялось родственниками фараона и бывшей земельной знатью, остальные чиновники набирались из торговцев, искусных мастеров и т.д. Элитой государства теперь стало высшее чиновничество.
Особые условия взимания податей для храмов и рост коллективной антропосферы (напомним, что церковная антропосфера вторична по отношению к ней) сделал жрецов обладателями огромных богатств. Значительная их доля поступала в храмы после удачных военных кампаний, но был и другой интересный источник доходов. Согласно верованиям египтян, после смерти человек представал перед судом сорока двух богов, где должен был доказать свою невиновность в сорока двух грехах. «Книга мёртвых» содержала подробное описание суда и советы умершему, как правильно себя вести. Теперь свитки «Книги мёртвых» с оправдательной сентенцией продаются жрецами всякому, кто способен их купить. В сентенцию вписывается имя покупателя, обеспечивая ему оправдательный приговор ещё до суда. Д. Брестед отмечает, что отрицательное влияние такой практики на мораль египтян можно сравнить с таким же отрицательным влиянием индульгенций в эпоху Лютера.
Значительный рост церковной антропосферы сделал служение Богу профессией. Простой мирянин теперь лишён существовавшей ранее возможности стать жрецом, поскольку, как и в модели государства, субъектность в перераспределении церковной антропосферы становится источником роста индивидуальной антропосферы и не может быть передана кому попало. Следующим этапом будет переход к наследованию такой субъектности. С ростом церковной антропосферы разрастается число служителей храмов. Жречество становится серьёзной политической силой. Особенно возросло влияние жрецов Амона, бога фиванской резиденции, поскольку именно Фивы дважды объединили страну.
Итак, чиновники, солдаты и жрецы были крупными группами, верхними слоями общества, внизу социальной пирамиды находилось множество торговцев, ремесленников и простых землепашцев, обеспечивавших надёжный внутренний источник отрицательного потока энтропии.
Чтобы успокоить мятежные царства, на севере империи начиная с правления Тутмоса III царских сыновей забирали в Фивы, где им внушали благорасположение к Египту. Когда их отцы умирали, они приходили на смену им. Не только подготовка будущих правителей обеспечивала спокойствие в Азии: египетские гарнизоны и представители фараона находились в крепостях, построенных по всей Азии. Царю позволяли свободно управлять своими владениями при выполнении двух условий: своевременная и полная уплата ежегодной дани и лояльность фараону. Если какой-то город задерживал выплату дани, туда направлялся представитель фараона с отрядом, и она немедленно выплачивалась, ему не надо было даже вступать в город-должник. Такого спокойствия Сирия никогда не знала до этого. Никто не хотел ссориться с Египтом Аменхотепа III (1388-1351 до н.э.), правнука Тутмоса III.
При Аменхотепе III в гарнизонах, расположенных в крупных городах, начинают служить не только египтяне. На службу принимают нубийцев и шардана и количество их со временем постоянно растёт. Спокойствие в азиатской части империи было таким, что Аменхотепу III не пришлось ни разу направляться туда с войсками, настолько успешным было воплощение новой модели государства.
Нижняя Нубия подпала под власть фараонов довольно давно, но жители Верхней Нубии время от времени беспокоили страну своими набегами. В самом начале правления Аменхотепа III ему пришлось послать армию для усмирения беспокойного соседа. К армии фараона присоединилась армия, набранная наместником фараона в Нижней Нубии, настолько мироустройство нубийцев изменилось под воздействием коллективной антропосферы Египта. Заменив нубийцам незначительную коллективную антропосферу кочевников на развитую оседлых жителей процветающей империи, они сделали их египтянами. Позднее нубийцы будут защищать Египет даже тогда, когда сами египтяне не будут этого делать. Эфиопский правитель Тахарка будет самым последовательным противником завоевателей-ассирийцев.
Центром общественной жизни империи теперь была Дельта Нила. Здесь сходились подати египетских провинций и дань, которую платили азиатские царства. Торговля процветала, по Нилу от порогов до Дельты сновали суда, нагруженные пряностями с Востока, благовонная смола, чёрное дерево, золото, слоновая кость, доставлялись из Пунта на Красном море, изделия финикийских ремесленников попадали в страну с караванами, шедшими через Суэцкий перешеек, товары микенских мастеров, поступали по Средиземному морю. Египетские товары шли в обратном направлении.
Развитая морская торговля привлекала пиратов, которые нападали на суда и города на побережье. Как это происходило, подробно рассказано в «Одиссее». Ранее я опубликовал исследование, где показал, что мифы о похищении Европы и Кадме были лишь легендой, сопровождавшей первую известную нам крупную геополитическую акцию, направленную на обуздание пиратства в Средиземном море. Финикийцы защищали свои торговые суда, а фараону нужно было защищать свои. Он организовал нечто наподобие морской полиции, которая охраняла побережье Дельты, и взимала пошлину с привозимых товаров. Сухопутные дороги внутри страны также охранялись, а иностранцы, не сумевшие объяснить цель своего приезда, отправлялись обратно. Так работала «иммунная» система Нового царства. Заметим, что как институт, она сложилась в большой коллективной антропосфере, со значительной вещной группой элементов в ней.
Рост вещной группы элементов позволил фараону награждать подданных, не землёй, как раньше, а движимым имуществом. Если воспользоваться преимуществами пожалованной фараоном земли подданный мог только трудясь на ней, то теперь он без усилий пользовался милостью царя. Роскошь вошла в обиход жителей и быстро отразилась на их манере одеваться. Празднества в Фивах становятся обычным делом, а события во дворце – общественным достоянием. Богатства, стекавшиеся в Фивы со всего света, изменили поведение царя. Аменхотеп III страстно любил охоту и рассказывал о своих трофеях в записях на скарабеях. Вместе с его именем в официальных документах постоянно появляется имя царицы. Тем самым разрушался образ царя, как божьего сына. Всё это было проявлением тенденции, исследованию которой посвящена эта работа: влияние среды на сознание человека. Для государей других великих держав фараон становится «братом». Таким образом, можно с уверенностью сказать, что в сознании жителей столицы росло имманентное индивидуальное. Возможно, это и было главной причиной появления в армии нубийцев и шардана.
Определение. Богатство человека или государства – это количество/объём элементов по преимуществу вещной, в меньшей степени природной группы предметной составляющей антропосферы, на которые распространяется его исключительная субъектность.
Империя достигла пределов своего расширения, внешний источник отрицательного потока энтропии был исчерпан. Этого не видели в Фивах, где продолжали перераспределять богатства, не заботясь о поиске замены истощившемуся источнику. Позабыли в Фивах и об угрозах II рода. Между тем на севере империи начали свои разрушительные набеги хетты, а сирийские царьки снова вспомнили, что когда-то были самостоятельными.
В начале этого сложного периода к власти пришёл Аменхотеп IV (1351—1334 до н.э.), больше известный как Эхнатон. Могущество страны часто вызывает у её правителей иллюзию всевластия, и первым масштабным примером проявления этого явления было правление Аменхотепа IV. Владея несметными богатствами, фараон бытийствовал в собственном модусе, в его сознании, как и у отца, имманентное индивидуальное доминировало над имманентным коллективным. Фараон традиционно считался обществом временным властителем, он должен был когда-нибудь передать свои владения богу, поэтому, чем они были обширнее, тем успешнее был правитель. Одновременно с расширением владений на них распространялась власть бога. Единого бога в Египте не было, поэтому ответ на вопрос о том, власть какого бога должна распространиться на новые земли зависел от отвечающего жреца. В этих условиях появление культа единого бога выглядело логичным. Один царь правит страной, одному богу поклоняются её жители, власть единого бога и власть фараона одновременно приходят на новые земли. Позднее Карл Великий с большим успехом воспользуется этим подходом.
Единым богом Аменхотеп IV назвал малоизвестного народу Атона, бога, олицетворявшего солнечный диск и не имевшего антропоморфного аватара. Всех остальных богов, Аменхотеп IV, ставший теперь Эхнатоном, отменил. Вместе с упразднением богов всё жречество, включая корпорацию жрецов Амона, лишилось своего имущества и доходов, поскольку служение старым богам было полностью запрещено. Три фактора колоссальной силы теперь действовали против Эхнатона. Во-первых, он лишил подданных привычных им богов, т.е. привычной им сублимации ужаса перед прекращением своей экзистенции. Теперь Осирис, главный защитник человека в загробной жизни, не мог этого делать, поскольку был упразднён, и обратиться к нему было нельзя. Подобное действие Набонида привело вавилонян к решению сдаться персам. Во-вторых, фараон потерял легитимность, если не полностью, то в значительной степени. Когда культ Гора египетские жрецы заменили культом Ра, они сделали это на основе антропоморфного аватара последнего, которое давало «физическую» легитимность царю. Теперь фараон был этого лишён. В-третьих, против него ополчились жрецы старых богов, лишившиеся церковной антропосферы, и, следовательно, своей индивидуальной. Богатейший город страны, Фивы, теперь лишился своего покровителя Амона, благодаря которому он возвысился и тоже был настроен против царя.
К этим трём факторам добавился четвёртый. Занятый реформами, Эхнатон не послал и не возглавил армию для защиты азиатских владений, что стало причиной потери территорий, т.е. регресса коллективной антропосферы. Это добавило в число его противников военных, много потрудившихся для присоединения и усмирения Сирии. Так иллюзия всевластия определила участь реформ Эхнатона. Д. Брестед назвал его первой личностью в истории человечества. Деятельность Эхнатона является первым в истории, ярко выраженным примером примата имманентного индивидуального над имманентным коллективным, яркого проявления собственного модуса бытия. Суть его ошибки в том, что он действовал, нисколько не считаясь с совокупным общественным мнением о дальнейшем развитии страны.
В правление Тутанхамона (1333—1323 до н.э.), ранее носившего имя Тутанхатона, была осуществлена реставрация, имя Атона было забыто. Возможно, были попытки вернуть под контроль Сирию, но безуспешные. Быстрый регресс коллективной антропосферы вызвал к жизни стремление людей сохранить свою индивидуальную антропосферу любыми средствами, молчаливое согласие в отношении существовавшей модели государства было отозвано, что привело XVIII династию к концу, и в стране наступила анархия.
Успешная модель государства, функционировавшая два с лишним столетия, не может исчезнуть просто так. Восстанавливать империю стал Харемхеб (1319—1292 до н.э.), начавший карьеру при Эхнатоне. Он постепенно сосредоточил в своих руках всю мощь государства, а затем оракул Амона объявил его сыном Ра, и он женился на сестре жены Эхнатона и, так же как Тутмос I и Тутмос III, этим обеспечил себе легитимность. Даже в таких деталях модель государства сохранилась, поскольку в мировоззрении египтян в целом и элиты в частности, оставались актуальными «для чего?» и «как доступно?» такого способа передачи власти. Их актуальность была подкреплена огромной коллективной антропосферой, накопленной с момента, когда власть была передана таким способом впервые.
Увидев слабость центральной власти, местные чиновники вспомнили, что когда-то провинции были отдельными царствами и стали стремиться к их восстановлению. Помогали им в этом не безвозмездно чиновники центрального правительства. Жёсткими мерами, щедрым содержанием и царскими милостями Харемхебу удалось создать предпосылки для нового расцвета империи.
В полной мере воспользовался плодами правления Харемхеба Сети I (1290—1279 до н.э.). Реорганизованная его отцом Рамзесом I (1292—1291 до н.э.) армия, вернув часть владений Египта, восстановила внешний источник отрицательного потока энтропии. Владения в Азии были заметно меньше, чем ранее, но и соперник у него был грозный – набравшая силу империя хеттов, прочно обосновавшаяся в Сирии.
Заключив мирный договор с хеттами, Сети I занялся делами внутренними. Он восстановил добычу золота в горах Гебель-Джебара, обеспечив его транспортировку водой и станциями. Ему не удалось восстановить добычу золота в Нубии, прерванную из-за отсутствия воды на путях доставки в Египет, но это смог сделать его сын, Рамзес II (1279—1212 до н.э.), он же восстановил владения империи в Азии.
После пятнадцати лет походов и сражений, среди которых была и знаменитая битва при Кадеше, Египет и Хеттское царство заключили мир, подкреплённый позднее родственными узами. В результате Палестина и северная часть Сирии снова оказалась под властью Египта, но это были последние завоевания империи в Азии.
Значительные изменения произошли в общественных отношениях. В армии и при дворе служило всё больше выходцев из Малой Азии, которые делали блестящую карьеру. Теперь армия состояла преимущественно из отличных солдат, набранных в Ливии и на востоке Средиземноморья. Так разрушалась моноэтничность государства тысячелетиями служившая его основой. Единое представление египтян о мироустройстве подверглось влиянию семитов, их боги проникли в египетский пантеон, ослабив единство религиозной антропосферы египтян.
Фараон правил страной с единственной целью – передать её когда-либо богам. Этой идеей не преминуло воспользоваться разбогатевшее во время правления XVIII и XIX династий жречество. Прогресс церковной антропосферы делал его политической силой и был усилен тем, что передача власти в храмах стала наследственной. Верховный жрец Амона, руководившего всеми жреческими корпорациями, мог передать власть по наследству, причём свергнуть эту династию было гораздо труднее, чем царскую. Храмовые земли были значительными и с них не платили налогов, аппетиты жречества все возрастали, в конце правления XIX династии к жрецам Амона перешли даже золотоносные рудники Нубии.
Произошли изменения и в религиозной антропосфере простых египтян: всё чаще они обращались к богам напрямую, в их поведении этика стала играть значительную роль. Впрочем, эти тенденции были подавлены жречеством при помощи магических сочинений.
Жречество, взяв под контроль внутренний источник отрицательного потока энтропии и став значимой политической силой в обществе, получило возможность продвигать в сознании людей свою модель государства. В ней фараон зависел от подношений жрецам.
Между тем на границах империи и внутри неё было неспокойно. Новые народы пришли в движение. Возобновились набеги ливийцев на Дельту, теперь в них участвовали и те, кого называют «народами моря». Это уже упоминавшиеся шардана, акайваша (греки-ахейцы), турша (тиррены или тирсены) и шакалуша (выходцы с догреческих Сицилии и Южной Италии). Оживилась и Малая Азия, местные цари, подогреваемые хеттами, всё ещё соблюдавшими договор, подняли восстание. Мернептаху (1212—1202 до н.э.), преемнику Рамзеса II, удалось на короткое время взять ситуацию под контроль, разбив ливийцев и подавив мятежи в Азии и Нубии, но на будущее империи это не повлияло.
После смерти Мернептаха страна на десятилетия погрузилась в хаос. Началась придворная неразбериха, борьба за власть. Процесс распада на княжества снова пошёл полным ходом, причиной чему стал регресс коллективной антропосферы, вызванный уменьшением отрицательного потока энтропии. Отцу Рамзеса III (1186 по 1155 до н.э.), Сетнахту (1189 – 1186 до н.э.), удалось за своё недолгое правление восстановить порядок в стране, усмирить местную знать. Он смог сделать это, обратившись за помощью к жрецам, что указывает на их сильное политическое влияние.
В начале правления перед Рамзесом III стояли те же задачи, что и перед Мернептахом. На западе снова напали и были разбиты ливийцы и машуаши. В Азии после окончания Троянской войны началось то, что назвали «нашествием народов моря». Могучая волна сметала государства с лица земли. Рамзесу III удалось остановить продвижение этих народов и заставить их платить дань. Азиатские владения вновь были спасены. Наступило недолгое затишье, оживилась внешняя торговля. Флот, принадлежавший храмам, привозил товары из Сирии, Пунта, Финикии, в Аттике добывалась в значительном количестве медь. Однако модель государства уже не обеспечивала прогресс коллективной антропосферы, всё большая часть которой становилась антропосферой церковной. Рамзес III продолжил практику своего отца, одаривая храмы в то время, когда его сокровищница пустела.
Собственность жречества была огромной: согласно сведениям из папируса Гарриса храмы владели 15% обрабатываемой земли, полумиллионом голов крупного и мелкого скота, 53 мастерскими и верфями, 169 городами в Сирии, Кушанском царстве и Египте. Вся эта собственность была освобождена от уплаты податей. Управлял ей верховный жрец Амона.
Рамзес III пытался противопоставить жречеству иноверцев, выходцев из Сирии, Малой Азии, Ливии и при дворе их становилось всё больше. Хотя они и считались рабами, но достигали высоких должностей. Армия из иноземцев-наёмников, отвечавшая за внешний источник отрицательного потока энтропии, жречество, всё больше прибиравшее к рукам внутренний источник этого потока, царедворцы-иноверцы и родственники с креатурами – так обстояли дела во внутренней политике при Рамзесе III. Могла ли такая модель государства долго существовать? Внешне же всё выглядело благополучно, народ был доволен царём, защитившим страну от внешних угроз II рода.
Через пару десятков лет после смерти Рамзеса III империя начала распадаться. Попытки сначала ливийцев, ассимилировавшихся в Дельте, а затем эфиопов возродить империю успехом не увенчались. Эти народы не смогли предложить свою модель государства, а интронизировав в разной степени имперскую египетскую модель пытались воссоздать её. Это у них получалось настолько удачно, насколько полно они интронизировали египетское понимание мироустройства. Нубийская династия была довольно успешной и сопротивлялась могущественным ассирийцам.
Последнюю попытку сделать Египет снова великим предпринял возвысившийся при ассирийцах Псамметих I (664—610 до н.э.), основатель XXVI династии. Он избавился от господства ассирийцев и снова объединил страну, подчинив себе местную знать и чиновничество. Жречество уже не могло ему в этом помешать, поскольку полупорядок-полуанархия, царившая в стране после Рамзеса III вели к регрессу коллективной антропосферы, а так как церковная антропосфера вторична по отношению к ней, то и она пришла в полный упадок. Это был результат длительного верховенства церковных иерархов во власти. Для тех, чьё богатство вторично по отношению к коллективной антропосфере, управление государством без осуществления его второй функции, т.е. обеспечения прогресса коллективной антропосферы, ведёт к их собственной бедности.
Фараоны XXVI династии не наследовали египетскую традицию, они были больше греками, чем египтянами. Их понимание мироустройства отвечало реалиям времени, что наиболее полно проявилось у Амасиса (570—526 до н.э.). С воцарением этой династии оригинальная модель государства, созданная египтянами, пришла в окончательный упадок и исчезла вместе с ней. После её правления Египет сам стал источником отрицательного потока энтропии сначала для персов, потом для греков и римлян.
12.2. Города
Культ загробной жизни вызвал ранее развитие строительных технологий. Уже в конце II династии встречаются погребальные покои из обтёсанного известняка и боковые кирпичные покои.
В период правления I и II династий в Египте было довольно много городов. Важнейшими были столицы Эль-Каб и Буто, Танис, Абидос, Гераклеополь и Гелиополь, Саис. Много менее значительных городов возникает при III династии. Городские стены возводились из высушенного на солнце кирпича. В них существовало два вида сегрегации. Во-первых, по социальному признаку – строились отдельные кварталы для рабов, в которых не было таких систем, как канализация и водоснабжение, хотя гигиена была важнейшей частью жизни египтян. Кварталы для знати не только оснащались этими системами, в них даже строились бассейны. Во-вторых, по этническому признаку: в крупных городах, таких как Мемфис и Фивы велась обширная международная торговля, и чужеземцы жили в отдельных кварталах, т.е. население делилось на своих (независимо от нома) и чужестранцев.
Скученные дома горожан были из такого же кирпича, что и стены городов, крыши из тростника. Стул, один или два голых ящика и несколько глиняных сосудов – такой была индивидуальная антропосфера древнейшего египтянина. Рабочие в городах или на строительстве пирамид жили в тесных каморках, объединённых одной кровлей. Такая индивидуальная антропосфера рабочего, вернее, её отсутствие, даёт право говорить о его рабском статусе.
Дома знати были достаточно большими, строились из дерева, кирпича и имели много окон со шторами для защиты от ветра. Они окружались садом, перед домом был пруд с каменной облицовкой. Перегородками служили простые щиты, в целом эти дома были чем-то похожи на более поздние японские. Полы покрывались коврами, на которых располагались гости, пища была разнообразной.
Обстановка во дворце фараона всегда была роскошной. Каменные чаши и разных пород камня, ларцы и табуреты из чёрного дерева и слоновой кости, медные кувшины и другие сосуды, ювелирные украшения из золота и драгоценных камней рельефы и статуи взамен грубой резьбы и рисунков – всё это заполняло покои дворца и составляло индивидуальную антропосферу фараона и богатых вельмож.
Городская среда претерпела сильные изменения во время правления XVIII династии. В Фивах повсюду располагались виллы с роскошными садами, обширные храмы с летними домами вокруг них. В домах знати было много изделий из Азии, ремесленники и торговцы из других стран были многочисленны, для них существовал отдельный квартал с храмами их богов. Аменхотеп III стал объединять в единый ансамбль все крупные строения города и Фивы стали первой в истории имперской монументальной столицей. Изменения в архитектуре были следствием нового соотношения имманентного коллективного и имманентного индивидуального в сознании жителей имперских Фив.
Частью коллективной антропосферы в Древнем Египте были большие храмовые комплексы. Особенно бурным было строительство храмов при Аменхотепе III. Возросшее имманентное индивидуальное в сознании фараона нашло своё отражение в том, что он стал устанавливать в храмах вместо островерхих обелисков собственные изваяния.
Египетская культура удивительным образом сохранила в себе основные когнитивные представления позднего первобытно-общинного строя, но увеличила их до гипертрофированных размеров. Гробницы-пирамиды исполинских масштабов, с погребальными камерами, по убранству соответствующими залам дворцов, представляют собой попытку отправить в потусторонний мир, который по верованиям египтян был бесконечным продолжением земного, всю индивидуальную антропосферу фараона. Дом, вещи, рабы, всё должно перейти с ним в загробный мир. То, чем пользовался фараон при жизни, он должен забрать с собой в могилу. «Магия» имени пометила эти предметы и ещё чьими-то они быть не должны. В меньшей степени такое явление проявлялось и на более низких уровнях социальной лестницы.
12.3. Право
Источником права для египтян служил обычай, т.е. оно проистекало из морали родовой общины. Судебная система никогда не была в Египте самостоятельным институтом. Эти функции осуществляли чиновники, есть свидетельства, что существовал некий свод правил разрешения споров, к сожалению, утерянный. Действовало шесть судебных палат и «палата тридцати», управлявшиеся визирем. Развитым было и торговое право: вёлся учёт, использовались ордера и расписки, египтяне знали доверенности и долгосрочные контракты. У вельможи были свои секретари, велась постоянная деловая переписка.
В архиве визиря были зарегистрированы все сделки с землёй, поместные архивы замыкались на него. Здесь определялись не только права на землю, но и титулы, которые человек получал, владея ею.
Из документов Среднего царства интересен контракт между князем и верховным жрецом храма, функции которых выполняет один человек – номарх. В нём чётко разграничены его права в каждой из должностей.
Во времена империи правосудие по-прежнему осуществляют чиновники под руководством визиря, сначала одного, потом двух. Все дела о собственности на землю должны были быть зарегистрированы у визиря.
Важной чертой египетского права была справедливость. Наследство делилось поровну между всеми детьми, дети должны были кормить родителей. В брак женщина вступала самостоятельно, заключался брачный договор, при этом имущество женщины сохранялось, и муж обязывался давать ей некоторые суммы. Уже в конце II династии хозяйство царя и царицы различались. Женщины в Древнем царстве свободно распоряжались поместьями, руководили мастерскими, могли состоять на службе. Есть свидетельства, что правосудие не было жестоким.
Глава 13.
Индия
13.1. Государство
Первые свидетельства наличия в Индии развитой антропосферы приходятся на исторический период, названный «цивилизацией долины Инда» или «хараппской цивилизацией». Последнее название дано по топониму одного из двух главных городов этого времени – Хараппы. Вторым центром был Мохенджо-Даро. Мы использовали термин «государство», хотя на сегодня нет никаких сведений о нём, поскольку, как будет видно из дальнейшего изложения, коллективная антропосфера в это время успешно перераспределялась и до некоторого времени как минимум не убывала. Источниками прогресса коллективной антропосферы были земледелие и ремёсла (внутренний), и торговля (внешний источник отрицательного потока энтропии).
В период формирования хараппского государства сельское хозяйство велось небольшими общинами. Постепенно стали использоваться все более совершенные приёмы возделывания земли, включая сложные мелиоративные системы. Основными культурами были пшеница и ячмень, выращивали также горох, финики, кунжут и другие виды растений. Выстроенная в этих условиях развитая система торговли способствовала процветанию государства. Считается, что самыми крупными зданиями в городах были зернохранилища. Если это так, можно говорить о высокоэффективной сельскохозяйственной экономике. Заметим, что иногда это утверждение ставится под сомнение.
Среди предметов быта археологами обнаружено множество таких сосудов как чаши, блюда, вазы как металлические, так и керамические. Хараппские кузнецы изготавливали изделия из меди, бронзы, но встречается много каменных орудий. Хотя города были защищены мощными стенами, следов доспехов не найдено, а те предметы вооружения, которые были обнаружены, существенно уступают по качеству орудиям труда. Это свидетельствует о доминировании в хараппском государстве угроз I рода и почти полном отсутствии угроз II рода. Толстые стены и огромные амбары позволяли просто переждать опасность внутри города, если она возникала.
Помимо внутренней, была развита и внешняя торговля с государствами долины Нила, особенно с Шумерским царством. С хараппским государством связывают изобретение тканей, которыми торговали с другими странами. В номенклатуре вывозимых товаров могли быть керамические изделия, предметы роскоши, полудрагоценные камни, драгоценные породы дерева, изделия из слоновой кости и т.д. Развитая торговля требует унификации мер и весов. На территории всего хараппского государства такая система существовала: где бы ни находили гирьки для взвешивания, все они были одинаковыми – и в большом городе, и в маленькой деревне. Для перевозки товаров использовались как двух- так и четырёхосные повозки, а улицы городов были рассчитаны на их использование.
У нас нет достаточных сведений, позволяющих утверждать, что в хараппском государстве сложилась единая религиозная антропосфера. Более или менее уверенно учёные говорят о культе Богини-матери, но и здесь нет единства в вопросе о том, насколько значимым был этот культ.
Несмотря на разные подходы, все исследователи солидарны в том, что удивительное единообразие является уникальной характеристикой периода. Это единообразие позволяет говорить о существовании государства, поскольку без него оно невозможно.
Крах хараппского государства в первой половине II тысячелетия до н.э. сегодня связывают с изменением окружающей среды. Действительно, изменения в поведении главной водной артерии государства, реки Инд, могли привести к катастрофическим последствиям. Так, Мохенджо-Даро был покинут около 1900 г. до н.э. предположительно из-за наводнений и засоления почв. Регресс коллективной антропосферы, о чём свидетельствует сокращение численности населения повсюду, связанный с изменением природных условий, мог привести к росту внутри городов угроз II рода, к которым государство оказалось не готово. Можно предположить, что об этом говорят массовые убийства в Мохенджо-Даро и Хараппе, т.к. свидетельств об осаде и взятии города военным путём нет. В любом случае к 1500 г. до н.э. хараппское государство совсем исчезло.
В истории Индии наблюдается удивительное явление: первая из известных культур, хараппская, оставила после себя только свидетельства, относящиеся к вещной (в основном) и природной группам элементов, и не оставила никаких свидетельств о её гуманитарной части. Богатство и веками сохранявшийся до мелочей порядок позволяет говорить о существовании государства, но не более того. Вторая культура, изменившая страну, арийская, наоборот, оставила после себя только гуманитарную часть антропосферы в виде текстов (веды) и никаких изделий или предметов, которые позволили бы хоть немного представить среду обитания её носителей, т.е. ариев.
О приходе ариев на территорию Индии можно уверенно говорить начиная с 1500 г. до н.э. Кем они были и откуда пришли? По первому вопросу расхождений нет: они были кочевниками, поскольку приручили лошадь и построили боевую колесницу, причём колёса были со спицами. Лингвистический анализ языка первых ариев, ведического санскрита, показал, что слова, обозначающие плуг, пашню, молотьбу, слона, известь и её раствор – заимствованные. Ответ на второй вопрос дать сложнее. Арии были кочевниками, следовательно, местом их исхода должна была быть равнина. Наиболее подходящим для этого сегодня считается юг России. Проблема заключается в том, что в ведийском эпосе нет никаких упоминаний о переходе через горы, который должен был стать для ариев серьёзным испытанием. Впрочем, в ведах арии ничего не говорят и о самих себе. Как бы то ни было, они пришли в Индию и начали адаптироваться и расселяться.
Расселяясь по территории субконтинента, арии несли местным жителям свою культуру. Их общество говорило на одном языке (санскрит), в нём существовала строгая иерархия (варны) и была единая религиозная антропосфера, за которую отвечали жрецы-брахманы. Земли, на которые приходили арии, если раньше и принадлежали к хараппскому государству, то давно о нём забыли, поэтому антропосфера ариев могла быть для них привлекательной, так как предлагала согласованную систему общественных отношений. Хотя на момент прихода ариев в Индию она была ещё слаборазвитой, она совершенствовалась в процессе взаимодействия с местными народами.
По мере того как арии осваивали новую территорию, менялось их представление о мироустройстве, что отражалось на религиозной антропосфере. О жизни первых ариев рассказывает «Ригведа», самый древний религиозный текст в мире, созданный на рубеже II и I тысячелетий до н.э. Боги «Ригведы» – Индра, Агни, Варуна – постоянно воевали. Такая религия отражала быт кочевников: всё время перемещаясь они вступали в конфликты с другими народами из-за пастбищ. По мере перехода к земледелию и оседлому образу жизни воинственность сменялась стремлением закрепить за собой кормивший их участок земли. Эта тенденция отразилась в более поздних текстах, появившихся примерно через полтысячелетия после «Ригведы», «Махабхарате» и «Рамаяне» У поздних ариев главными становятся новые боги – создатель Вселенной Брахма, Шива и Вишну, и формируется новая религия – индуизм, утратившая воинственность. Особо отметим Вишну, считающегося охранителем порядка в мире. Если в «Ригведе» он – второстепенный бог, помогающий Индре в установлении порядка, то теперь он прямо за этот порядок отвечает. В обществе железного века (Кали-юга) царит закон джунглей («закон рыб») и Вишну в образе рыбы (одна из его реинкарнаций) для обуздания хаоса предложил людям выбрать раджу. Люди выбрали Ману, и он согласился, потребовав от них взамен уплату податей и возможность накладывать на них контрибуции. Этот рассказ говорит, что в совокупном общественном мнении поздних, уже оседлых, ариев сформировалось понимание необходимости единой сильной центральной власти.
Природа этой власти подаётся по-разному в буддийских и брахманских источниках: в первом случае важен некий договор, согласие, во втором – признаётся только божественное происхождение власти. Оседлый образ жизни, освоение новых территорий и технологий земледелия увеличили коллективную антропосферу ариев настолько, что возникла необходимость создать систему её перераспределения и прогресса, т.е. модель государства. К 500 г. до н.э. арии полностью освоились на субконтиненте, превратились в земледельцев, построили города и сформировали представление о том, какой должна быть модель государства. На севере Индии, у подножья Гималаев в VI—V вв. до н.э. возникли монархии и ганасангхи (республики). Характер власти в них был разным – здесь были олигархические, республиканские и даже демократические формы правления. Сегодня известно 16 великих стран (махаджанапад) того времени, среди которых выделялись Магадха и Кошала, соперничавшие друг с другом.
На рубеже VI—V вв. до н.э. в Индии возникают два новых философско-религиозных учения: джайнизм и буддизм. Они видели причину бедствий в желаниях, страстях человека, оба учения были основаны реальными людьми, долго странствовавшими по стране. Основатель джайнизма, Махавира (599 – 527 до н. э.), позднее прозванный Джина (победитель), проповедовал идеи о том, что всё живое обладает душой и их жизнь, в какой бы форме она ни проявлялась, священна. Показывая своим поведением пример, он доходил до крайней формы аскезы – отказа от пищи. В наши дни в Индии насчитывается несколько миллионов сторонников джайнизма и это влиятельная религиозная община.
Сиддхартха (ок. 566 или 563 до н.э. – 486 или 483 до н.э.), названный позднее своими последователями Буддой (достигшим просветления), искал путь, облегчающий страдания. Он много странствовал, но не нашёл у других проповедников ответов на мучившие его вопросы. Тогда он создал своё учение, смысл которого в возвышении духа, т.е. Будда предложил людям для избавления от страданий этическую доктрину («Восьмеричный путь»), а не божественное откровение.
В нашей теории религия – результат сублимации человеком ужаса перед внезапным прекращением экзистенции. Этический способ такой сублимации, предложенный Буддой, обладал одним недостатком – его трудно объяснить без примера, поэтому последователи Будды возвели его в ранг божества, придумали обряды для поклонения ему и буддизм стал религией.
Оба учения не признавали насилие и негативно смотрели на сложившееся в обществе деление на касты, правда, не отрицая его. Происхождение каст тесно связано с делением на варны у первых ариев. Изначально варн у ариев было три: брахманы (жрецы), кштарии (воины) и вайшьи (свободные члены общины, простолюдины). В «Ригведе» варн уже четыре – к первым трём добавилась варна шудр, к ней принадлежало население завоёванных ариями областей. Неясно были ли шудры рабами, но их основной задачей был труд. Из этих четырёх варн сложились первые касты – закрытые социумы, исключавшие смешение и ограничивавшие физические контакты. У возникшей кастовой системы было и религиозное обоснование: индуизм учил людей тому, что после смерти душа возрождается в новом обличье и процесс этот подчинён закону нравственного воздаяния – карме. Человек родился таким, какой он есть из-за своего поведения в прошлых жизнях. Исправить ситуацию можно лишь поступая в этой жизни правильно, тогда это отразится на твоей следующей жизни. Индуизм изначально, в момент рождения, отягощал человека грехами прошлых жизней, но давал возможность исправить ситуацию в будущем, тем самым препятствуя нестабильности в обществе.
Ещё одним фактором, способствовавшим кастовому делению, стала урбанизация, начало которой относят к 600 г. до н.э. В Индии после хараппского государства обожжённый кирпич не использовался, но высококачественную обожжённую керамику, получившую название северной чёрной лощёной керамики, поздние арии делали. Начиная с 500 г. до н.э., за два столетия она широко распространилась на севере Индии. Древние города являются точками сборки элементов вещной и природной групп, что позволяет говорить об их существовании в тех местах, где обнаруживается массовое скопление однотипных предметов (например, северной чёрной лощёной керамики), даже в том случае, когда никаких других следов городской среды нет. В городищах были найдены медные и серебряные монеты, относящиеся к середине I тысячелетия до н.э., что говорит о развитии торговли. В это же время в буддийской литературе появляются сведения о денежных займах. Появление денег в нашей теории считается признаком развитости вещной группы элементов, т.е. ремёсел. Ремёсла и оживлённая торговля осуществляются людьми, специализирующимися в своём деле. Такое общество не могло быть клановым, и можно предположить существование единого огромного государства на севере Индии во второй половине I тысячелетия до н.э. Вместе с тем новая структура общества означала развитую специализацию внутри четырёх варн-каст. На её основе и произошло дальнейшее деление внутри варн на джати (касты), которое не прекратилось даже в новейшее время.
Имя Будды тесно связано с государством Магадха. В поисках пути, облегчающего страдания, Будда оказался в Магадхе, где встретился с его царём Бимбисарой (543—491 до н.э.), который предложил Будде снова стать кштарием (а он был им по рождению) и занять в его государстве должность. Будда отказался, но покровительства Бимбисары при этом не лишился. Другим его покровителем был царь Кошалы, в столице которой Будда проводил религиозные диспуты. В Магадхе после смерти Будды наиболее бережно обошлись с его останками и собрали первый буддийский собор. Будда пережил Бимбисару и видел, как его сын, Аджаташатру, расширил свои владения от Бенгальского залива до Непала в Гималаях, способствуя тем самым распространению буддизма на вновь присоединяемых территориях.
Жизнь у царей Магадхи была неспокойной. Сегодня нет возможности восстановить последовательность её правителей до Махападмы Нанду. Махападма Нанда был сыном цирюльника, т.е. шудра, и объявил войну кштариям. Последовавшая череда войн принесла успех Нанду и в 326 г. до н.э. его династия правила во всей долине Ганга, а также некоторых областях центральной Индии и обладала большой армией.
В 326 г. до н.э. начался индийский поход Александра Македонского. Греки были не первыми, кто пытался завоевать преобразованную ариями Индию. До них это относительно успешно сделали Ахемениды. Первое упоминание Хинду (Индии) в персидских записях относится к 518 г. до н.э. Геродот пишет, что одну из махаджанапад – Гандхару – покорил Кир. Уже при Ксерксе, наследнике Дария, сводные отряды из объединённых в одну сатрапию Хинду и Гандахары служили Ахеменидам при Фермопилах и Платее. Греки, которых индийцы называли «йона» или «явана», были знакомы жителям Индии задолго до Александра. Постепенно это название распространилось почти на всех иноземцев, пришедших с Запада.
Граница сатрапии проходили недалеко от Исламабада, где располагался город Таксила. Богатый город, всё ещё принадлежавший державе Ахеменидов, встретил Александра дарами. Богатство Таксилы обеспечивал отрицательный поток энтропии, проходивший через город, находившийся на торговом пути, по которому в империю Ахеменидов везли коней, золото, драгоценные камни и богатые ткани. То, что Таксила была богатым городом, подтверждают косвенные свидетельства о её развитой коллективной антропосфере. В «Рамаяне» говорится, что город был основан племянником Рамы, в «Махабхарате» – о том, что именно здесь впервые прозвучало откровение о великой войне Бхараты. В нём Панини написал свою грамматику, здесь по преданиям родился Каутилья (? – ок. 283 до н. э.) – автор «Артхашастры», трактата, посвящённого государственному устройству, сюда же с запада впервые проникла арамейская письменность. В других индийских государствах этого времени этот город весьма почитался. Впрочем, приход Александра в Таксилу нельзя считать завоеванием, ведь держава Ахеменидов уже принадлежала ему по праву победителя.
После Таксилы македонское войско двинулось на юго-восток и спустилось к долине Инда. Где-то здесь уставшее войско своим недовольством заставило Александра прекратить поход. Говорить о завоевании Индии Александром можно очень условно, ведь он даже не дошёл до границ Магадхи. Главным результатом похода Александра стало включение Индии в понимание мироустройства жителями Средиземноморья, в их историчность.
С пребыванием Александра в Таксиле связано важное свидетельство: Плутарх пишет, что в 326 г. до н.э. Чандрагупта Маурья, основатель династии своего имени, жил в городе и видел Александра. Здесь же сложился союз Чандрагупты и его главного советника, Каутильи. Каутилья был брахманом, а Чандрагупта – простолюдином, скорее всего – вайшья. Разница в происхождении и приписываемое Каутилье авторство «Артхашастры» позволяет ортодоксам утверждать, что именно Каутилья был истинным правителем, а Чандрагупта – лишь фасадом его правления. Сама «Артхашастра» по ортодоксальной версии – огромный список чиновников, их функций и их поведения в той или иной ситуации. В любом случае «Артхашастра» была прекрасной теоретической основой для правления династии Маурьев.
Интересно, но не так важно, кто был лидером в этой паре, в любом случае им удалось создать величайшее государство в истории Индии, занявшее практически весь субконтинент. Мы будем избегать называть индийские государства империями, поскольку они никогда не завоёвывали государства других народов. Точно так же мы не считаем империей Францию после присоединения к королевскому домену графства Тулузского или графства Шампанского. Основным источником отрицательного потока энтропии в индийских княжествах всегда был внутренний, а войны между царствами были феодальными междоусобицами. Кроме того, весь субконтинент населяли потомки ариев, если не с единой, то с очень близкими религиозными антропосферами (буддизм и джайнизм), появившимися практически одновременно и не противостоявшими друг другу. Пример того, что понимается в нашем исследовании под империей, содержится у Геродота (III, 89-96).
Правление династии Маурьев началось через несколько лет после 326 г. до н.э. и продолжалось до 180 г. до н.э. В 305 г. до н.э. Чандрагупта (321-297 до н.э.) получил от Селевка Никатора земли, которые до него принадлежали сначала Ахеменидам, затем Александру. Теперь государство Чандрагупты простиралось от Бенгальского залива на востоке до Афганистана на западе, от Гималаев на севере до городка Шравана-Белгола (Бангалор) на юге, где Чандрагупта, по легенде, окончил свои дни.
Наибольшего расцвета государство Маурьев достигло при Ашоке (268 -233 до н.э.) – внуке Чандрагупты. В 260 г. до н.э. он присоединил к империи Калингу, важное в стратегическом и торговом отношении государство, расположенное на восточном побережье. После этого завоевания представления о мироустройстве у Ашоки сильно изменилось. Он предпринял попытку сформировать у подданных общее понимание мироустройства, проводя политику распространения принципов дхармы – дхармавиджая. Под дхармой понимались правила поведения, соответствующие праведному образу жизни, т.е. этическая традиция, хорошо понятная всем людям. Возможно, что идея дхармы проникла к Ашоке из Китая, где уже возникло и совершенствовалось конфуцианство. Именно как благочестие, а не вера, термин дхарма переводится в греческих вариантах эдиктов. В чём-то это был отказ от принципов «Артхашастры» – в ней завоевание земель считалось долгом правителя, но Ашока никогда не распускал армию, т.е. войну он допускал. Государство Маурьев состояло из пёстрого конгломерата племён и народов, разной степени развития. Для дальнейшего успешного существования государства их надо было объединить, о чём говорилось и в «Артхашастре». Инструментом объединения и унификации Ашока выбрал дхарму. Он создал в государстве параллельную систему администрирования для наблюдения за интронизацией дхармы. Её чиновники назывались дхармамахаматрами, подчинялись непосредственно царю, и должны были следить, чтобы в провинциях заботились о нуждах народа. Ашока считал, что благополучие правителя и народа неразделимы, и это также позволяет предположить определённое влияние конфуцианства на его взгляды.
Общие для дхармы и буддизма принципы ненасилия и стремления к совершенству позволили третьему буддистскому собору принять покровительство Ашоки. Важным событием для дальнейшей истории страны стало распространение буддизма на Шри-Ланку. Хотя буддизм и находился под покровительством царя, это не означало, что он стал государственной религией. В Двенадцатом Большом Наскальном эдикте Ашоки провозглашалась веротерпимость. Покровительство Ашоки позволило буддизму начать становится мировой религией. Совокупное общественное мнение в государстве Маурьев не было готово принять идею дхармы, поэтому после смерти Ашоки она была отвергнута.
Царь – основа государства, говорилось в «Артхашастре». Царские советники составляли паришад, совет, который существовал и до Маурьев, но они придали ему политическое значение. Число людей, входивших в паришад, зависело от нужд государства. Сабха, которая ранее представляла собой собрание знати и представителей народа, стала при Маурьях царским советом – раджа-сабхой, а её состав значительно сузился, хотя в её работе, как и раньше, участвовали некоторые представители городского и сельского населения. До нас дошли свидетельства того, что царь обращался за поддержкой к раджа-сабхе. Территория делилась на провинции, среди которых четыре главные обладали особым статусом и немалой автономией. Управлялось государство при помощи развитого чиновничьего аппарата, регулярно проверяемого инспекторами и тайными доносчиками. Их сообщения поступали прямо царю. В указах Ашоки просматриваются попытки унифицировать судебную процедуру и установить единую систему наказаний. Дороги в государстве были в прекрасном состоянии, о чём свидетельствуют указы Ашоки и восторги Мегасфена. Из общей пользы понимается деятельность царя – налоги нужны ему для защиты подданных и они лишь малое вознаграждение правителю за заботу о жителях страны. В эдиктах Ашоки нет деления по кастовому признаку.
В магадхско-маурийскую эпоху основой сельскохозяйственного производства становится земледелие. В некоторых районах, где почвы были наиболее плодородными, собирали не по два, как обычно, а по три урожая в год. Государство, сельские общины и частные лица проводят значительные объёмы работ по искусственному орошению земель. Развитой отраслью было и скотоводство. Скот использовался при сельских работах и как транспорт. В буддийских текстах упоминается ферма, на которой содержали 27 тыс. дойных коров.
В последние десять лет правления Ашоки эдикты издаваться перестали, что, возможно, говорит о начале процесса распада государства. Хотя династия правила после Ашоки ещё полстолетия, её власть в это время вряд ли распространялась дальше Магадхи. Примерно в 180 г. до н.э. последний царь из династии Маурьев был убит своим военачальником Пушьямитрой, основавшим новую династию – Шунгов. Эта династия правила около ста лет, после чего распад государства завершился: многие области стали управляться новыми местными династиями и перестали подчиняться центру.
Период между падением династии Шунгов и расцветом государства Гуптов, который иногда называют Эпохой вторжений, оставил заметный след в истории страны: её границы пересекали орды других народов, ведические порядки и ценности отходили на второй план, уступая место буддизму и сходным с ним учениям. Несмотря на это, а, возможно, благодаря этому, Эпоха вторжений подарила миру классические литературные произведения, такие как «Законы Ману», «Артхашастра», «Камасутра», сборник текстов об учении йогов. Эти произведения приняли тот вид, в котором они предстали миру в Эпоху вторжений. Тогда же, во II в. н.э. творил первый индийский драматург Ашвагхоша из Магадхи. Но не следует думать, что Индия только подвергалась вторжениям, нет, она сама начала экспансию в соседние страны. Статуи Будды, относящиеся к этому времени, находят и на Суматре, и в Синьцзяне. Учение Будды проникло в Китай, индианизированными стали царства в нижнем течении Меконга. В каких-то случаях индийскую культуру распространяли индийские купцы, в каких-то, как в случае с Канишкой, царём (78—123) Кушанской империи, ставшим буддистом, завоеватели. Кушанская империя (I—III вв. н. э.) занимала северо-западные районы государства Маурьев. Она была одной из крупнейших держав на Древнем Востоке, имела тесные контакты с Римом, предположительно именно к этому времени относится упоминание об индийском посольстве в правление императора Траяна.
За Эпоху вторжений серьёзные изменения произошли на юге страны. На рубеже новой эры здесь стали появляться государства, началась урбанизация. Пастбищное животноводство сменялось оседлым земледелием, складывались торговые пути на западном побережье и на юге полуострова. Коллективная антропосфера росла и вместе с ней стали появляться системы перераспределения её элементов и обеспечения её прогресса, т.е. государства. О самостоятельном развитии юга свидетельствуют языки, принадлежащие не к индоиранским, а к дравидийским. На юге и на западном побережье много свидетельств обширной торговли с Римом, но и на восточном побережье была найдена одна из баз индо-романской торговли.
Следующее собственно индийское государство – Гуптов, возникло в 320 г. н. э. Родоначальник династии Гуптов Чандрагупта I (ок. 320 – ок. 335 н.э.) сумел расширить свои владения благодаря завоеваниям и с помощью женитьбы. Его брак был удачным хотя бы потому, что его происхождение сомнительно, возможно, он был вайшья, а его жена была из древнего индийского рода. От неё династия получила родословную. Первые свои монеты, серебряные и золотые, появились при Чандрагупте I. Его сын, Самудрагупта (правил прибл. с 330 по 380 г.) расширил владения отца и оставил надпись с длинным списком своих завоеваний. Однако известно, что он не присоединял другие царства, а ограничивался разовой данью. Государство Гуптов не было централизованным, как у Маурьев, в нём княжества обладали почти полной самостоятельностью, их объединяла система феодальных договоров. Важным завоеванием Гуптов стала Бенгалия. При Чандрагупте II Викрамадитье (380—413/415) были присоединены области Западной Индии, располагавшиеся по побережью, что благоприятно сказалось на связях с Западом. Сохранялись и тесные связи с Востоком. Китайский путешественник Фа Сянь возвращался домой на индийских кораблях через Индокитай, где отмечал влияние брахманов и слабое распространение буддизма. В свою страну он вернулся вместе с брахманами, следовательно, на их корабле.
Большинство населения в государстве Гуптов было буддистами, в стране было много монастырей, в некоторых из них жили тысячи монахов. Наибольшего расцвета буддизм к этому времени достиг на Шри-Ланке. Буддизм не стал единственной религией в государстве Гуптов. Сами Гупты поклонялись Вишну и были индуистами. Однако Фа Сянь отмечает наметившуюся разобщённость между буддизмом и индуизмом. С эпохи Гуптов начинается вытеснение ведических богов из религиозной антропосферы: с этого времени исчезают упоминания о том, что какой-либо царь обязан своими достижениями ведическому богу. Теперь династии ведут свою родословную либо от Шивы, либо от Вишну. Это позволяет Гуптам сохранять единство государства на основе общей родословной. Ранее вскользь говорилось, что Вишну появляется в различных аватарах, но и у Шивы много имён. Таким образом, индийская религиозная антропосфера, признавая единых верховных богов в каждом княжестве, состояла из оригинальных сублимаций представлений о них, т.е. их образов и имён, поэтому в индуизме не сложилось единого учения и ритуалов. Общность богов объединяла Индию, различие в сублимациях их образов и обрядах – разъединяло её. С.А. Токарев указывает на разнообразие религиозных организаций, как на явление, ставшее непреодолимым препятствием на пути объединения страны.
Общность богов и обретённое благодаря ему единство государства при многообразии местных традиций, возникших из различных реинкарнаций этих богов в княжествах, стали основой для появления в эпоху Гуптов великой и разнообразной культуры, способствовавшей формированию национальной целостности. Культурным наследием эпохи сегодня восхищается весь мир. Значительными были и достижения науки этого периода: появилась десятичная система счисления, появилось обозначение нуля, найдено решение неопределённых уравнений.
При Гуптах в Индии продолжается развитие сельского хозяйства. Государство передавало земледельцам в собственность вновь освоенные ими земли. Появилась регистрация сделок по купле-продаже земли и упоминаний о них много, в отличие от кушанского периода. Есть и частная собственность на землю. Хотя государство и община стремятся сдерживать рост частного земельного фонда, это не удаётся.
Наиболее ясно этот процесс виден в пожалованиях земли. Если раньше это было временное пожалование на период службы, которое не касалось крестьян, то теперь всё чаще пожалования делаются вместе с людьми, и они становятся наследственными, т.е. «пока светят солнце и луна». Одновременно с этим при пожалованиях начинает предоставляться определённый иммунитет, превращая владельцев земли в наследственных феодалов. Был и другой процесс – деревни и общины просили покровительства у царских чиновников, а те передавали часть владений посредникам (аренда) или вассалам (субфеодализация). Феодализация и субфеодализация лишали государство не только ресурсов, но и лояльности населения.
Рабство в Индии было, но труд рабов мало отличался от труда свободных наёмных работников, и никогда не был основой ведения хозяйства. Не рабы, а свободная деревенская община обеспечивала прогресс коллективной антропосферы. К концу правления Гуптов в Индии постепенно сложилось воплощение модели государства, основанной на феодальной концепции.
Индийская община оставалась замкнутой и патриархальной. В ней соединились ремесло и земледелие, возникла замкнутая самодостаточная система. Её Глава утверждался государством, превращаясь со временем из выборного лица в его представителя. Ни государство, ни феодал в жизнь общины не вмешивались. В течение долгого времени общины оставались изолированными друг от друга.
Падение Западной Римской империи не стало для Индии катастрофой. Внешняя торговля по-прежнему была весьма активной, хотя её объёмы со странами Средиземноморья стали сокращаться. Однако от Египта до Китая индийские товары оставались желанными. Не прекращалась и внутренняя торговля, основной артерией которой был Ганг. В Индии не было такого сильного обособления районов, как в Европе.
Государство Гуптов, постепенно приходившее в упадок под ударами гуннов-эфталитов начиная с 455 г., окончательно пало в 533 г., когда нанёсший гуннам решительное поражение правитель Малвы, одного из княжеств в государстве Гуптов, Ясодхарман, воспользовался слабостью центральной власти и объявил о независимости. За ним последовали и другие княжества.
История Индии после распада государства Гуптов и до конца XII в. – история постоянных междоусобных войн. На территории страны появлялись и исчезали государства, время жизни которых определялось тем, сколько правящая династия могла продержаться у власти. Большинство этих государств можно назвать «государством одной династии». Примером может служить государство Харши (606—647). С именем этого правителя, который исповедовал буддизм и едва не был убит брахманами, связаны первые, достаточно ясные свидетельства религиозной вражды. Фрагментация княжеств и их обособление были ключевыми процессами в стране до XIII в.
Буддизм переживал не лучшие времена, хотя в правление на севере Индии последней крупной буддийской династии Палов (750—1174), он получил возможность стать мировой религией: в царство Палов стекались паломники из Китая, Индонезии, Кашмира, Непала и других стран. Однако внутри страны его теснил индуизм, да и внутри учения появились противоречащие ему практики тантризма, уводившие от пути, указанного Буддой.
Сложная организация общества, его деление на варны и касты не были препятствием для энергичных людей: случаев, когда представители варны шудр или брахманов, а не кштариев, становились царями в истории страны немало. Касты не подвергались гонениям и активно участвовали в общественной жизни через советы, члены которых избирались местными собраниями представителей касты или гильдии. Советы участвовали в одобрении важных государственных актов, таких как провозглашение нового царя, введение нового налога и др., что позволяло государственному управлению быть достаточно гибким. Некоторые историки считают, что свою статичность касты приобрели после мусульманского завоевания, когда принадлежность к касте стала синонимом национальной идентичности, «индийскости».
Экономика Индии не испытывала влияния постоянных междоусобиц. Это любопытная черта индийского общества, ставшая традицией: армии сражались, не мешая крестьянам трудиться. Дороги в стране были безопасны, гильдии следили за количеством и качеством производимых ими товаров, пошлины были низкими, порты и рынки подвергались строгому регулированию. Золото и серебро накапливались уже длительное время, богатство не порицалось, а ценилось. О всём этом знали появившиеся на границах с Индией мусульмане.
С середины VIII в., после прихода к власти династии Аббасидов, граница между мусульманами и Индией стабилизировалась, и начался длительный период мирного соседства. Хотя в представлении индийцев мусульмане были подобны гуннам, т.е. ассоциировались с насилием и разрушениями, они не интронизировали их как экзистенциальную угрозу. Индийцы, с их особенной религиозной антропосферой не понимали идею единого Бога, да ещё и без аватара. Индийское общество оказалось очень инертным в восприятии чужих культурных ценностей. Мусульмане, наоборот, охотно усвоили достижения индийской науки.
До X в., т.е. до опустошительных набегов Махмуда Газневи, нет сведений о столкновениях с мусульманами. О добрососедских отношениях говорит покровительство, которое оказывал торговцам-мусульманам царь Раштракуты. Хотя ограбление страны Махмудом Газневи было огромным, оно не привело к упадку экономики: вместо разрушенных храмов строились другие, место убитых им язычников занимали новые, восстанавливались в ещё большем количестве разрушенные им идолы. Указывая на это обстоятельство Д. Кей считает, что говорить об ослабленности Индии перед мусульманским завоеванием нет оснований.
Стоит упомянуть ещё о двух интересных фактах. На юге Индии довольно успешно правила династия Чолов. Они предоставляли землю брахманам за поддержку, поэтому в каждом районе их государства появилось несколько брахманских поместий. В этих поместьях брахманы демонстрировали высокую культуру земледелия, что вело к общему росту урожайности. Превосходство брахманов вызвало к жизни движение, известное как бхакти, конкурировавшее с джайнизмом и буддизмом. Протест выражался в отказе от брахманских служб и утверждении, что важны лишь личные отношения с божеством. Это движение распространилось по всему субконтиненту, но наиболее популярным оно было на юге. К X веку движение сошло на нет, оставив после себя множество преданий, гимнов, стихов.
