скачать книгу бесплатно
– Эти духи ничего не знают о манерах! – фыркнула я, отряхивая белое платье, и вдруг что-то пошло не так.
Это было что-то неуловимое и потустороннее, как сам Барон Суббота. Он сделал что-то и со мной, и с Коулом. Люди вокруг нас сливались в близости, и кто-то даже уединился в далеком уголке кладбища. Нас окуривало дымом от свечей и сигар, а язык пылал от остроты чили. Все это было компонентами магии, которая была мне чужда и неприятна, но которой я покорилась. Одержимость, наступающая после прикосновения Барона Субботы, как и было написано.
Я вонзилась пальцами в кудри Коула и наклонила его к себе, целуя.
Сначала он не отвечал мне, но затем та зараза, что поселилась во мне, передалась ему вместе со слюной. Коул вжался в мои бедра, сминая подол платья. Музыка гремела, взрывалась, и весь ковен Вуду гудел, как рой ос. Я же полностью замкнулась на Коуле: прочий мир перестал существовать. Лишь мои руки, расстегивающие его белоснежную рубашку, чтобы подобраться поближе; его пальцы, нечаянно порвавшие колготки в попытке задрать платье и стянуть то, что под ним; мраморная колонна, в которую я вжалась спиной, не думая, что нас видят.
Коул поцеловал меня в шею, и кожу царапнул его подбородок с островками щетины. Он зашипел, когда я нащупала под его рубашкой слой бинта и отогнула один край, чтобы взглянуть на запекшиеся отверстия. Их было множество, больше десятка: все покрылись багровой коркой, тонкие и глубокие, как будто Коула исполосовали скальпелем. Порезы усеивали всю его руку от локтя до плеча, и от этого зрелища мне сделалось больно.
Он запахнул бинт обратно и обхватил ладонями мое лицо, заставляя смотреть ему в глаза и видеть душу, а не тело, истерзанное по моей вине.
Дыхание снова сбилось, когда он снова утянул меня в поцелуй. Вот так рухнул тот лед, что, как я думала, уже не разрушить. Слишком легко, слишком неестественно… И слишком приятно. Ладони Коула все же подлезли под мою юбку, и я, совсем потеряв голову, взялась за ремень его брюк.
Хриплый смех, похожий на свист ветра, вывел меня из игры, затеянной Бароном. Я увидела ту же сверкающую улыбку, когда его силуэт показался из-за алтаря напротив. Подмигнув мне голубым глазом, он поправил свой цилиндр и исчез окончательно.
Я оттолкнула от себя Коула, залитого румянцем и испариной, с дрожащими руками и губами, которые я искусала в кровь.
– Это все магия вуду, – прошептала я, кивая на танцующий ковен. – Посмотри! Мы одержимы, как и они.
Коулу потребовалось чуть больше времени, чем мне, чтобы вернуть себе здравый смысл. Он оглянулся на нескольких мужчин и женщин, раздевающих друг друга прямо под сводом склепа. На остальных одержимость сказалась не так сильно: многие пили и танцевали, пока не валились на траву от усталости.
Вспыхнув еще ярче от этого зрелища, Коул принялся торопливо застегивать рубашку.
– Мы… Мы при всех этих людях чуть не… – он вконец смутился, даже боясь заглянуть мне в глаза.
Я юркнула за колонну, чтобы отдышаться и незаметно поправить смятое платье. Пытаясь собраться с мыслями и вытеснить дурман сексуальной магии, я сощурилась и снова посмотрела на Коула. Вспыхнувшая злость отрезвила.
– Ты узнал, как стать атташе.
То был не вопрос, но Коул, оторопев, все равно затряс головой. Однако так и не нашел, что мне возразить.
– Поэтому ты не дождался меня и отправился на Метейри один, – продолжила я, и кадык Коула предательски дернулся – это было красноречивее любых слов. – Ты вернулся в магазин Рафаэля, чтобы купить у него заклятие атташе. Ты хотел провести ритуал без моего ведома. Зачем, Коул? Как можно быть настолько глупым?! Восемьдесят процентов атташе погибают уже после пяти лет службы! Быть одним из них – это…
– Умирать за ведьм, – прошептал Коул спокойно. – Я в курсе, Одри. Без метки атташе я умру быстрее, чем с ней.
– Коул, послушай…
– Нет, это ты послушай! – Он резко подался вперед, и на этот раз стушевалась я. В нем была решимость не просто мужская, а охотничья. Я вдруг поняла, что чувствовали мои предки, когда предки Коула загоняли их на костер. Внутри, под этой хрупкой и уязвимой оболочкой смертных, они были едва ли не крепче, чем любая наша магия. – Метка дает связь, так? Ты не только чувствуешь то, что чувствует ведьма, но и заимствуешь часть ее силы. А я должен быть сильнее! Я видел, на что Джулиан способен, а сейчас я не так силен, чтобы защитить тебя от него.
– Меня не надо защищать. В этом все и дело! – вспылила я в ответ, совсем отчаявшись разубедить его. – Я Верховная ведьма, черт побери!
– Это здесь ни при чем! Я просто не смогу смотреть на себя в зеркало, если он еще раз сделает с тобой… такое. Неужели ты не понимаешь?! Я уже не могу притронуться к тебе!
– Почему?
– Потому что я не заслужил.
Коул крепко зажмурился на миг, приложив пальцы ко лбу, будто тот разрывался от мигрени. Заболела голова и у меня, ведь все это время я ошибалась.
– Ты избегаешь меня с тех пор, – наконец сказала я то, что должна была сказать Коулу еще в машине по пути в Новый Орлеан. – Оказывается, все потому, что тебе стыдно? – Из меня вырвался нервный смешок, и взгляд Коула сделался удивленным. – А я ведь подумала…
– Что? – поторопил меня Коул с моими мыслями, не на шутку встревожившись. – Что ты подумала?
– Что я противна тебе.
Его лицо недоуменно вытянулось. Он приблизился, стирая пальцами мокрую дорожку с моей щеки, которая образовалась там от облегчения против моей воли. Я схватилась за его руку, притягивая ближе, впитывая в себя его тепло.
– Ты не можешь быть противна мне, Одри, – прошептал Коул растерянно. – Ты ведь не паук или Сэм Дрейк.
Я засмеялась, и лицо Коула сделалось таким красным, что могло осветить половину кладбища вместо свечей.
– Это… Это многое значит для меня, Коул. Твое доверие.
– Это не доверие, – вдруг сказал он, опуская наши руки, соединенные вместе. – Это преданность. Именно поэтому я хочу быть твоим атташе.
Я поджала губы, и Коул, очутившись вплотную, аккуратно поцеловал меня. Не было в этом больше вульгарности и животного вожделения – поцелуй вышел самым обыкновенным, а потому он был целомудренным, ласковым и таким искренним, что я улыбнулась. Никто в моей жизни не целовал меня так, как это делал Коул.
– Отдай мне свиток, – шепотом попросила я, и ветер растрепал его кудри в разные стороны, будто упрашивая тоже. – Пожалуйста, Коул. Если ты хочешь, чтобы я была твоей Верховной, мое решение должно быть для тебя законом. Докажи, что ты правда верен мне. Отдай заклятие.
Коул был податливым, уступчивым и иногда послушным, но он никогда не был идиотом. Отдать мне свиток означало навсегда распрощаться с мечтой стать атташе.
Он опустил глаза на свои ботинки и медленно сунул руку в карман. Пожелтевший листок, который он вытащил, был в два раза меньше классического свитка, который я ожидала увидеть. Похоже, Рафаэль продал Коулу салфетку из забегаловки, на которой в спешке что-то начеркал, пока ждал горячее. Впрочем, этот небольшой листочек включал в себя все, что нужно было знать будущему атташе, – я увидела это, когда Коул вложил заклинание мне в ладонь, позволяя забрать.
Затаив дыхание, я стиснула его в пальцах и рассмотрела сквозь просветы в них рисунок ножа и пентаграммы с нужным порядком слов. Не мешкая ни секунды, я подскочила к одной из догорающих свечей на алтаре Барона и сожгла заклятье.
Коул проследил взором за тем, как тлеют на сырой земле клочки пергамента, но ничего не сказал.
– Обещаю, ты будешь моим единственным и лучшим защитником, Коул, – прошептала я, беря его за руку и растирая наши замерзшие пальцы. – Но ты останешься свободным. Ты будешь жить.
Коул с трудом отвернулся от свитка, превратившегося в пепел, и глубоко вздохнул.
– Рафаэль, – сказал он тихо и кивнул мне через плечо.
Я обернулась на Верховного колдуна, ждущего нас на извилистой могильной тропе. Он опирался на свою трость, многозначительно стуча пальцами по заветному черепу. В небе догорали звезды: за этим сумасбродством я и не заметила, как ночь стала клониться к рассвету. В омовении сигар и рома часы пролетали, как минуты.
– Подожди меня здесь, – попросила я Коула и двинулась к Рафаэлю, присевшему на одно из надгробий. Он пускал колечки дыма, пока его ковен праздновал уходящий День мертвых.
Каждая из могил вдоль этой аллеи была помечена тремя крестами, выцарапанными на камне. Я обвела одни из них пальцами, присев рядом.
– Так помечают могилы колдунов вуду, – ответил Рафаэль, стряхивая на землю сноп искр. – К сведению, это делаем не мы, а люди. Наверно, им так спокойнее. Всегда знают, кого обходить стороной.
Не дожидаясь, когда я напомню ему об этом сама, Рафаэль открутил от рукояти трости череп и отдал мне. На ощупь кость была шершавой и прочной, как бивень, и даже не знай я, кому этот череп принадлежит, я бы тут же угадала: энергия от него исходила такая бешеная, что с ее помощью можно было сотворить тысячу заклинаний.
– Да, сильная ведьма остается сильной и после смерти, – заметил Рафаэль, услышав, как сбилось мое дыхание. Череп буквально вибрировал.
– Спасибо, – сказала я, поднимаясь, и уже собиралась вернуться к Коулу, когда все-таки спросила: – Почему ты не выдал меня тогда?
Рафаэль слабо улыбнулся.
– Ты про тот случай в грозу, когда я говорил с Коулом и…
– Да. Ты ведь заметил меня, правда? Вы говорили о ведьмах Шамплейн, а я пряталась и подслушивала. Ты мог сдать меня с потрохами…
– Кто я такой, чтобы разоблачать саму Верховную?
– Ты тоже Верховный.
– И лишь поэтому я властен над твоими секретами? – он зацокал языком.
– Но ты ведь считаешь себя властителем чужих судеб, – язвительно подметила я. – Ничего не помешало тебе продать Коулу заклятие атташе, стоило ему только попросить.
– Я не трепло, дорогая. Я бизнесмен, – негодующе парировал Рафаэль. – К тому же вуду – это магия желаний. Мы лучше знаем, когда и чего человек жаждет больше всего на свете. Коулу это нужно, поверь. Ты и сама скоро поймешь.
Я промолчала лишь потому, что у меня в руках был череп его матери и Рафаэль в любой момент мог передумать и забрать его обратно.
– Прощай, Рафаэль, – все, что сказала я вместо оскорблений, которые рвались наружу.
Не оглядываясь, я спустилась к воротам, где меня уже ждал Коул, и взглянула на Зои, появившуюся рядом с ним, как по щелчку пальцев. Кажется, она действительно ждала нас, ошиваясь по периметру кладбища всю ночь. У нее в руках был гигантский термос с кофе, а на плечах висела груда шерстяных шарфов.
– Приветик! – улыбнулась она и тут же протянула руки к драгоценной регалии. – О-о! Дай его скорее сюда. Прах к праху, кости к костям. Нельзя было разъединять твои останки, мамочка!
Я покорно отдала ей череп, слишком растерянная услышанным, чтобы сопротивляться. Все вставало на свои места.
– «Мамочка»? – переспросила я, благодарно надевая пальто Коула, когда он завернул меня в него. Магия, которой было покрыто белое платье, ослабевала, и на улице становилось так холодно, как должно было быть. – Ты одна из потомков Мари Лаво? Выходит, Рафаэль…
Зои чмокнула череп в темечко и спрятала его в большую сумку-баул под мышкой.
– Мой брат, – закончила она за меня, не изменяя озорству в своем голосе.
– Сколько же тебе лет? – осторожно поинтересовался Коул, и Зои пожала плечами.
– Где-то около ста, кажется. Я перестала считать после семидесяти двух. Мой день рождения в ноябре, это я знаю точно. Так мы едем или как?
Зои вальяжно двинулась через дорогу к мосту, где, очевидно, была припаркована машина Коула. Я даже не стала спрашивать, откуда она это знает.
Втроем мы дошли до джипа и открыли багажник, чтобы запихать внутрь все ее триста сумок, которые оказались сокрыты чарами, но вдруг начали размножаться почкованием у нас на глазах.
Тихо бранясь, Коул захлопнул бумажник, и я поспешила юркнуть в машину, чтобы не выслушивать его нотации, что все ведьмы – заядлые клептоманки. Дернув на себя дверцу, я ахнула, едва успев подхватить вывалившийся наружу кожаный чехол. Прежде подпирая собой дверь, он упал прямо мне в руки.
Недоверчиво заглянув под крышку, я увидела знакомый инструмент, изящный и покрытый черным лаком с позолоченным грифом. Вдоль талии скрипки Страдивари дугой тянулась надпись, выведенная кирпичной крошкой:
«Кажется, она тебе понравилась. Забыл упомянуть, что я еще и покровитель воров».
– Какая многогранная личность, – буркнула я и попыталась стереть эту надпись рукавом пальто, но ту уже сдул и унес ветер.
Зои, стоящая по другую сторону машины, присвистнула.
– Новый поклонник?
– Не уверена, что гиперлюбвеобильного духа можно назвать поклонником, – пробормотала я, садясь в джип.
Только я пристегнула ремень, как услышала с водительского сиденья закономерное:
– Барон Суббота украл для тебя скрипку Рафаэля?!
– Ой, – Зои махнула рукой, принявшись оправдывать меня перед Коулом. – Рафаэль переживет. Он крал и не такое. А ты не утруждай себя ревностью. – Я вжалась в кресло, желая провалиться от смущения под машину. Как, впрочем, и Коул, когда Зои похлопала его по плечу. – Тебя утешит, если я скажу, что видела ваше с Одри будущее? И там вы…
– Стоп! – Коул газанул так резво, что Зои откинуло назад. – Больше никаких разговоров о будущем, ладно? Знаю, это твоя фишка, но… В сотне фильмов ясно говорится, что такие знания ни к чему хорошему не приводят. Без меня, пожалуйста.
Зои закатила глаза и пожала плечами, разуваясь и забираясь на сиденье прямо с ногами.
– Если когда-нибудь решишься – спрашивай. Я могу даже имена детей назвать…
Коул зарумянился с удвоенной силой, и в зеркало заднего вида я бросила на нее предупреждающий взгляд. Зои невинно улыбнулась и, ойкнув, полезла в свою сумку-баул, доставая золотые швейные ножницы и широкую атласную ленту синего цвета.
– Ковенант, – напомнила она мне, и я почувствовала, как сердце забилось быстрее. – Дай руку.
Зои накрыла своей смуглой и маленькой ладонью мою, и вместе мы связали их лентой. Она тянула за один конец, я – за другой. Так же слаженно, как мы должны были отныне жить и колдовать.
– Ты наполнишь меня своей мудростью, – прошептала Зои, глядя мне в глаза, и Коул постарался не отвлекаться от дороги, подглядывая за нами. – А я тебя своей любовью. Supremi venefica Audrey Defoe. Аллилуйя, сестра!
Мой ковен ожил.
XIII
Атташе
Меня разбудил целомудренный поцелуй в висок и запах черники. Я мягко вынырнула из сна, лениво потягиваясь на постели, а затем…
Резко открыв глаза, я перекатилась и взобралась сверху, вдавив его бедра в перину матраса.
– Что? – спросила я, поймав на себе ошеломленный и распахнутый взгляд темно-карих глаз. – Это уже слишком, да?
Коул сглотнул, раскинув руки над головой и боясь пошевелиться. На нем были домашние штаны со шнуровкой и растянутая футболка, которую он отвоевал в кровопролитной войне со Штруделем, принявшим ее за свою новую подстилку. На его руках до сих пор заживали царапины. Острые скулы заходили туда-сюда, когда Коул принялся кусать внутреннюю сторону щеки, пытаясь успокоиться.
– Ты ведь все еще хочешь? – осторожно спросила я, нависнув над ним.
Коул заерзал.
– Я всегда хочу, просто… Иногда это тяжелее, чем кажется.
– Я понимаю, но…
Его футболка задралась, обнажая полоску кожи на животе, где проглядывалась редкая дорожка волос, уходящих вниз. Я сглотнула и сосредоточилась, заставляя себя смотреть Коулу в глаза, и только.
– Кто здесь охотник, а кто добыча? – подразнила его я шепотом.
Коул облизнул пересохшие губы и приподнялся на локтях.
