скачать книгу бесплатно
Юный совсем, ни к труду, ни к речам не приученный мудрым.
Больше волнуюсь о нём я теперь, чем о бедном супруге;
[820] Сердцем терзаюсь, боюсь, чтоб беды с ним какой не случилось
В море бескрайнем, или в чуждых странах среди чужеземцев.
Даже и здесь у него есть враги, стерегут его чтобы
Смерти жестокой предать на обратной дороге в отчизну».
Сумрачный призрак в ответ так на это сказал Пенелопе:
[825] «Сердце своё не тревожь понапрасну, сестра, и не бойся!
Спутница есть у него, да такая, которой бы всякий
Смертный желал, чтобы с ним находилась: ведь всё она может, –
Дева Афина сама! И тебе она шлёт состраданье!
Это она послала меня с вестью к тебе, чтоб утешить».
[830] Мнимой сестре своей так Пенелопа на то отвечала:
«Если же ты – божество и пришла ты ко мне от богини,
То, умоляю, открой мне супруга печальную участь!
Жив ли еще Одиссей, ещё видит ли солнца сиянье?
Или его уж нет, и сошёл он в обитель Аида?»
[835] Сумрачный призрак в ответ так на это сказал Пенелопе:
«Нет, я о нём ничего рассказать не могу: жив он, нет ли…
Зря говорить не хочу: пусторечие ветру подобно».
Так сказав, призрак исчез, лишь скользнул у дверного засова
Воздухом лёгким. В тот миг пробудилась от сна Пенелопа,
[840] Старца Икария дочь. Её сердце наполнила радость, –
Так явно призрак предстал ей пророческий ночью глубокой.
На корабле женихи той порой шли дорогою водной,
Смерть Телемаху неся в своих замыслах дерзко-жестоких.
Остров утёсистый есть на равнине солёного моря,
[845] Между Итакой лежит он и Замом скалистым. То остров –
А?стерис. Он небольшой. Для судов же – две гавани тихих
Есть там с обеих сторон. Там и встали в засаде ахейцы.
Песнь пятая (Эпсилон). Освобождение от Калипсо. Путешествие по морю
Эос проснулась едва в ложе рядом со славным Тифоном,
И поднялась, чтобы свет принести и бессмертным и смертным, –
Боги уже на совет все собрались. И главный меж ними –
Зевс, что гремит в вышине и могуществом всех превосходит.
[5] Стала Афина тогда им о множестве бед Одиссея
Напоминать, и о том, что ещё он в неволе у нимфы:
«О, Зевс отец! Также вы, все блаженные вечные боги!
Благим и кротким с людьми, и приветливым, быть уж не должен
Царь скиптроносный теперь! Но, убив в себе правду и совесть,
[10] Пусть притесняет народ каждый царь, беззаконно и смело!..
Раз уж забыть вы смогли Одиссея! Не он ли всегда был
Добрым и честным царём, был народу отцом благодушным?!…
Сильно страдая душой, до сих пор он на острове дальнем;
Нимфа Калипсо его держит в доме своём против воли,
[15] Вот и не может никак в путь пуститься он к дому родному:
Нет у него корабля, нет товарищей с ним, с кем он мог бы
В дальний отправиться путь по хребту широчайшему моря.
Ну а теперь уж убить его милого сына желают
В день возвращенья домой: он искать об отце своём вести
[20] В Пилос священный отбыл и в божественный град Лакедемон».
Зевс ей на это сказал, громовержущий туч собиратель:
«Дочь! Как такие слова за ограду зубов ты пустила?!
Раньше не ты ли сама так в уме своём твёрдо решила,
Что, возвратившись домой, Одиссей отомстит им жестоко?
[25] И Телемаха сама проводить осторожно сумеешь,
Чтоб невредимым совсем он вернулся в отцовскую землю.
И женихи пусть назад возвратятся, не сделав злодейства».
Так он сказал, и наказ дал он милому сыну Гермесу:
«Сын мой, Гермес, ты всегда был посланником славным! Лети же
[30] К нимфе, что косы свои заплетает изящно, скажи ей:
Срок наступил, чтоб домой Одиссей, стойкий в бедах, вернулся!
В путь пусть один он идёт, – без друзей, без участия свыше, –
Морем, на крепком плоту. Пусть в пути встретит много несчастий.
Пусть в день двадцатый найдёт берег Схерии он плодородной,
[35] Где феакийцы живут, что родные богам. Пусть ему там
Почесть окажут они как бессмертному славному богу,
И на своём корабле его в землю отправят родную,
Меди и золота дав, и одежд драгоценных в подарок, –
Столько всего, сколько он никогда не привёз бы из Трои
[40] С долей добычи своей, если б сразу домой он вернулся…
Так возвратиться ему суждено; видеть вновь своих близких,
Милую землю отцов, царский дом свой высокий, красивый».
Так он сказал. И не стал медлить с вестью той Аргоубийца.
К светлым ногам привязал он свои золотые подошвы
[45] Амброзиальные, те, что носили его словно ветер,
И над бескрайней землёй, и над водною гладью широкой.
Взял он волшебный свой жезл, что и бодрого вмиг усыпляет,
Или же наоборот: пробуждает от сна крепко спящих.
С жезлом в руке полетел мощный Аргоубийца с Олимпа;
[50] Возле Пиерии он сразу к понту спустился с эфира.
Быстро помчался потом над волнами он чайкой крылатой,
Жадно хватающей рыб между волн шумно-бурного моря,
Смело в солёной воде свои сильные крылья купая.
Чайке подобный, Гермес полетел над пучиной морскою.
[55] Вскоре он остров нашёл, что был скрыт в дальнем море широком;
Тут же на землю вступил, с тёмно-синего моря спустившись.
Берегом дальше пошёл. Так дошёл до просторной пещеры.
Нимфу, что косы свои заплетает изящно, там встретил.
На очаге у неё ярко пламя пылало большое.
[60] Запах повсюду неся благовоний и колкого кедра,
Остров окутывал дым. Нимфа ткань ткала, пела красиво,
Ткацкий станок обходя с челноком золотым и искусным.
Густо разросшийся лес окружал отовсюду пещеру,
Тополем чёрным, ольхой, кипарисом высоким душистым.
[65] Всюду гнездились в листве длиннокрылые быстрые птицы:
Ястребы, скопы; ворон стаи шумных приморских, крикливых;
На побережье они добывали себе пропитанье.
Также у входа ковром по скале виноград поднимался,
Пышно разросшись; кругом ягод тяжкие гроздья свисали.
