скачать книгу бесплатно
Было в достатке других, на порог опустилась царица,
Горько рыдая. Вокруг собрались все рабыни с рыданьем,
[720] Сколько их было всего в царском доме, и юных, и старых.
Сильно скорбя среди них, говорила им так Пенелопа:
«Слушайте, милые! Дал Олимпиец мне столько несчастий,
Сколько не знает никто среди женщин, со мною ровесниц!
Прежде погиб мой супруг, обладавший отвагою львиной,
[725] Множеством доблестных свойств отличавшийся между данайцев.
Полнятся славой его вся Эллада и Аргос просторный!
Нынче ж и милый мой сын… где, не знаю… бесславно умчали
Бури из дома его. И о сборах его я не знала…
Подлые! Ясно, что вы, знали всё! Но никто из вас даже
[730] Не соизволил меня разбудить, – ни одна! – как узнали,
Что он из дома пошёл к быстроходному судну, на пристань!
Если б тогда кто-нибудь мне сказал, что он хочет уехать, –
Он отложил бы отъезд, как ни рвался, со мной бы остался,
Или б оставил меня бездыханную здесь, в отчем доме.
[735] Но позовите ко мне старика Долиона скорее!
Верный слуга, он отцом был мне дан, как сюда меня взяли.
Здесь он за садом моим плодоносным с усердием смотрит.
Пусть он к Лаэрту идёт сей же час, старцу пусть всё расскажет.
И мудрым сердцем своим тот решит, как нам быть. Он, быть может,
[740] С жалобой выйдет в народ, допускающий смерть его внука,
Что Одиссею царю – сын единственный богоподобный».
Няня усердная тут, Евриклея, сказала царице:
«Милая дочь! Повелишь ты казнить меня медью жестокой,
Или помилуешь, но ничего от тебя я не скрою.
[745] Было известно мне всё. По приказу его принесла я
Хлеб на дорогу, вина… Взял с меня он великую клятву:
Не разглашать, пока срок до двенадцати дней не наступит,
Или не спросишь сама, или всё от других не узнаешь.
Свежесть лица твоего, он боялся, от плача поблекнет.
[750] Вот что: омойся теперь, облеки тело чистой одеждой,
В верхний покой свой пойди и молитву с рабынями вместе
Перед Афиною там сотвори, Зевса дочерью мудрой.
Сына тебе сохранить и от смерти спасти она может.
Но не печаль старика, без того уж печального. Верь мне:
[755] Боги ещё не совсем отвернулись от славных потомков
Аркесиада; они обладать ещё будут высоким
Домом царя и его плодоносной землёю обширной».
Так ей сказав, уняла она скорбь её, слёзы сдержала.
После, омывшись водой и облекшись одеждою чистой,
[760] В верхний покой свой пошла Пенелопа с рабынями вместе.
Всыпав в корзинку ячмень, так царица молилась Афине:
«Непобедимая дочь Зевса щитовладельца, внемли мне!
Если, когда Одиссей многоумный сжигал пред тобою
Тучные бедра быков и овец в своём доме высоком, –
[765] Вспомни об этом теперь и спаси для меня его сына,
Козни моих женихов злонамеренных нынче ж разрушив!»
Стон испустила в конце. И услышала просьбу богиня.
А женихи той порой в пышном зале тенистом шумели.
Так говорил не один среди них, безрассудно-надменных:
[770] «Верно, желанная всем Пенелопа готовит нам свадьбу,
Даже не мысля о том, что готовим мы смерть её сыну!»
Так говорил не один. Но не знали они, что готовят
Боги им всем. Антиной так сказал женихам, негодуя:
«Эй, безрассудные! Вам я советую речи такие
[775] Попридержать, чтоб из слуг кто-нибудь не донёс, вас услышав!
Лучше мы молча уйдём все отсюда и дело исполним,
То, на которое вы согласились сегодня с охотой».
Так он сказал, а затем двадцать спутников выбрал отважных,
С ними пошёл к кораблю, что стоял на песке возле моря.
[780] С берега сдвинув корабль в волны пенноглубокого моря,
Снасти внесли, паруса, утвердили высокую мачту,
Крепко ремнями из кож привязали к уключинам вёсла,
Должным порядком затем разложили они белый парус;
Вооруженье внесли их отважные мальчики-слуги.
[785] В море на якорь корабль укрепив в глубине, вновь вернулись
На? берег ужинать все. Так за ужином вечера ждали.
В верхнем покое своём той порой Пенелопа лежала
В сердце с печалью большой; ей ни есть и ни пить не хотелось;
Думала лишь об одном: смерть минует ли славного сына,
[790] Или от рук женихов вероломных он всё же погибнет?
Будто бы лев, что вокруг видит только охотников ловких,
Гибель несущих ему, и, зажатый в тиски, он трепещет, –
Так трепетала она среди мыслей гнетущих. Но вскоре
Сон успокоил её, и гнетущие мысли исчезли.
[795] Тут вдруг идея пришла светлоокой богине Афине.
Призрак она создала, что похож на прекрасную видом
Старца Икария дочь, на сестру Пенелопы Ифтиму;
Муж её – сильный Евмел – правил в Ферах, где жил в славном доме.
Призрак отправила в дом Одиссея богиня Афина,
[800] Чтоб успокоил он скорбь Пенелопы, и лёгкой рукою
Горькие слёзы утёр, и печаль её лаской утешил.
В спальню тот призрак проник, и ремня у задвижки не тронул,
Встал над её головой бестелесный, и так говорил ей:
«Спишь, Пенелопа, сестра? Или сердце терзаешь печалью?
[805] Боги, что вечно живут лёгкой жизнью, тебе запрещают
Плакать и сетовать! Верь, Телемах невредимым вернётся!
Он ведь бессмертных богов никогда и ничем не прогневал».
В сладкой дремоте уже, у ворот в дивный мир сновидений,
Мнимой сестре своей так Пенелопа сквозь дрёму сказала:
[810] «Друг мой, сестра, что тебя привело? Мы не виделись столько!
Ты ведь теперь уж живёшь далеко, к нам давно не бывала…
Но как ты хочешь, чтоб я уняла свою скорбь и печали,
Если жжёт сердце моё, сушит душу великое горе?
Прежде погиб мой супруг, обладавший отвагою львиной,
[815] Множеством доблестных свойств отличавшийся между данайцев.
Полнятся славой его вся Эллада и Аргос просторный!
Нынче ж и милый мой сын… где, не знаю… он в море умчался,
