Визит

Не выдержав, босс отнял бинокль от лица. Повернулся, чтобы дать команду и замер, услышав чей-то низкий, вкрадчивый голос. Он звучал совсем рядом, тихо, по-дружески.

– Брагус, это ты говоришь? – резко повернувшись к Брагусу, рявкнул босс.

Но ответа не понадобилось. Ему достаточно было увидеть совершенно недоумённое лицо, а последовавший вопрос и вовсе озадачил босса:

– Я? Нет… Тут вообще полная тишина… Мистер Брин, здесь никто не разговаривает.

– Заткнись, – буркнул босс, снова поворачиваясь к яхте.

Силуэты на носу «Летучего голландца», по-прежнему стояли неподвижно. Даже без бинокля, босс чувствовал пронизывающий взгляд мужчины. Снова зазвучал голос, совсем рядом, как будто в голове:

– Мое почтение, мистер Брин… – голос звучал мягко, вкрадчиво, низкий, он излучал грусть и доброту. – Могу узнать, чем обязан столь «горячим» приветствием?

Слегка шатаясь, босс сделал пару шагов вперед, ухватившись за поручни, не в силах оторвать глаз от далекой фигуры, хрипло ответил:

– Я искал тебя, чтобы отомстить за своего сына.

– Мистер Брин, с кем вы говорите? – раздался неподалёку испуганный голос Брагуса.

Метнув на него раздражённый взгляд, босс приказал:

– Молчать! Пока я не прикажу! – отвернувшись к кораблю, снова замер, услышав, как вежливый смешок прокатился рядом.

Тут же зазвучал тягучий, низкий голос. Растягивая слова, он сказал:

– И только для этого, искал меня два месяца?

– Разве это не серьёзная причина? – взъерошился босс.

Брагус, бросив на разговаривающего с самим с собой босса, испуганный взгляд, попятился назад, судорожно сжимая в руке винтовку. Босс, не заметив его перемещений, вслушивался в ответ, звучавший в голове:

– Сын, – повторил голос. – Да, мне понятно твоё состояние. Это горечь поражения. Ведь сын – продолжение твоих дел, твои планы на будущее. Это горечь и сожаление, но не безумие.

– Что хочешь этим сказать? – зарычал босс.

– Потеряв сына, не теряй головы. Действуй разумно, иначе, на что ещё тебе дан разум? – и снова смешок зазвучал в воздухе.

– Он дан мне, чтобы мстить! – торжествующе выкрикнул Брин.

– Неправильный ответ, – мягко заметил голос. – Подумай ещё…

Босс, парализованный диалогом, попытался настроить мысли в нужном направлении. Неуверенно сказал:

– Я потоплю судно.

– Зачем такая агрессия? – лёгкий упрек, укоризна, вовсе озадачили босса.

Совсем растерявшись, тот предложил:

– Верните мне сына, и я, не тронув, отпущу яхту.

– Интересное предложение, – теперь в голосе звучала издёвка. – Ещё интересней прозвучало бы, зная, что нас невозможно уничтожить.

Босс оживился, сбросив оцепенение, зло прошипел:

– Сейчас проверим.

Ответа не прозвучало, но осталось ощущение, что за ним наблюдают с ироничной усмешкой, как за глупым щенком.

Пара коротких фраз и ракета взяв старт, рванулась к борту «Летучего голландца». Сверкнувшая молния оборвала полёт ракеты в метрах тридцати от корпуса судна.

Яркая вспышка и обломки канули в океан.

Голос прозвучал в голове Брина, вместе с донёсшимся до него грохотом взрыва:

– Не теряй понапрасну снаряды. Ты не знаешь, с какой лёгкостью я могу тебя уничтожить. Как щёлкнуть пальцами. Раз. И всё.

– Кто ты? – стараясь разглядеть стоявших на корабле, без бинокля спросил босс. Ему показалось, что две искры сверкнули, на лице мужчины.

– Кто я? – повторил голос и ответил. Ирония, мягкость, вкрадчивость, дружелюбие, всё исчезло. Голос стал холодным, жёстким и властным. – Я тот с кем тебе никогда не нужно было встречаться. А уж тем более искать встречи.

– Я тебя не понял, – признался Брин. – Но сына-то можешь вернуть?

– Могу, – неожиданно согласился голос.

– Молю… Верни! – вскричал босс, попутно давая сигнал матросам закладывать в установку новый снаряд.

– Ты, займёшь его место? – тихо и страшно прошептал голос.

– То есть? – опешил босс.

Голос любезно пояснил:

– Сын останется жить. Ты, умрёшь от лепры. Готов пожертвовать собой?

– Нет! – рявкнул босс, взмахом руки посылая ракету в цель. Со стоявших по бокам корабля катеров, так же ушли снаряды, нацеленные в борт судна. История повторилась, но несколько иначе. Снаряды, так и не разорвавшись, рухнули под воду, словно остановленные невидимой рукой. Вода, разойдясь, тихо сомкнулась. Огненная смерть, мягко легла на илистое дно океана.

Сурово прозвучал голос:

– Ты не оставляешь попыток. Такая настойчивость не имеет смысла и глупа. Я буду говорить с новым боссом.

– Я владелец катеров и босс этих людей, – гордо заявил Брин.

Жёсткая ирония прозвучала в ответе:

– Уже нет. Я освобождаю от этого бремени.

Перед глазами остолбеневших матросов и побледневшего Брагуса, разговаривавший сам с собой босс внезапно вспыхнул жарким пламенем. И огонь был избирательный. Горела только живая плоть. Но зато, как горела! Как порох! Вспыхнув и обдав присутствующих зноем, сразу же опала, оставляя на досках палубы не тронутую огнём одежду и пепел под ней. Автомат и берета, даже не закоптившись, лежали на одежде, покрытые серым пеплом человеческой плоти.

Крупная дрожь прокатилась по телу Брагуса, когда низкий вкрадчивый голос, зазвучал в голове:

– Приветствую нового босса. Какие же указания «мы» услышим от него?

Вопрос прозвучал так, словно обращаясь к Брагусу, таинственная сила испытывала его.

Брагус замер, быстро обдумывая. Как говориться: «король умер, да здравствует король»! Что ж, босс сделал ошибку. Роковую, судя по его внешнему виду. Новый босс будет осмотрительнее и аккуратнее, у него нет жажды мщения.

Повернувшись к матросам, Брагус рявкнул, стараясь подражать бывшему боссу. На удивление, это было не трудно. Начальственные нотки сами проложили себе дорогу:

– Завести мотор! Дэв, дай сигнал катерам и яхте. Отходим!

– Из тебя выйдет хороший босс, Брагус-с-с, – одобрительно прозвучал голос и замолк, уже навсегда.

Катера повернули к берегу. Матросы засуетились, складывая оружие в трюм.

Последней за катерами следовала яхта. Её капитан, озадаченно покрутив головой и бросив прощальный взгляд на уходящие корабли, спустился в трюм к пассажиру, столь щедро заплатившему за тайну своего пребывания на яхте и доставку на материк.

– Эй, ты! – крикнул он в чёрный проём люка. – Можешь выходить.

Из люка показался бледный, испуганный Саймон. С опаской окинув взглядом вокруг, он никак не мог поверить, что остался жив. Его вид, оставлял желать лучшего. Кто-то из команды с состраданием отнесся к его ситуации и снабдил относительно чистой, но сухой одеждой. Респектабельный мужчина перевоплотившись, исчез. Теперь он выглядел довольно-таки неуклюже и комично, в своем матросском костюме, состоящем из коротких штанов, рубашки с отрезанными рукавами и туфлями со стоптанными задниками.

С презрением фыркнув, капитан отвернулся от пассажира потерявшего весь свой светский лоск. Теперь перед ним был мужчина, играющий роль пугала, с мокрой головой и безумными от страха глазами.

Увидев, что капитан собрался уходить, Саймон живо выскочил из трюма, цепко ухватив за локоть, заглядывая в глаза, осведомился:

– Идём к Америке?

– К ней, – буркнул капитан, с отвращением отцепляя пальцы Саймона от своего локтя.

– Когда прибудем? – не замечая движения капитана, Саймон заскочил, вперед перекрывая тому дорогу.

– Если не поступят новые указания, то через три часа будем на месте.

– Они стреляли? – бросая взгляд на удаляющуюся белоснежную яхту, поинтересовался Саймон.

Капитан покачал головой:

– Нет.

– Странно, – протянул Саймон, отступая в сторону давая капитану возможность пройти.

Прежде чем скрыться, капитан обернулся и, смягчившись, сказал:

– Можешь подняться на палубу. Босс далеко впереди.

Незамедлительно воспользовавшись приглашением, Саймон взлетел по лестнице на палубу, заняв место у борта, с нетерпением вгляделся в горизонт.

Показавшуюся сушу встретил криком восторга, чем вызвал иронические усмешки матросов.

Поспешно высадив пассажира в первом же порту, яхта не задерживаясь, ушла в океан, оставив Саймона на пирсе.

Засунув руки в карманы, он с огорчением заметил, что они нуждаются в штопке. Саймон устремился в центр города, в поисках подходящего банка. Его карточка, всё, что осталось от шикарного путешествия на лайнере из Ливерпуля.

В банке его встретили подозрительными взглядами. У кого-то за стеклом, рука невольно потянулась к заветной кнопке, обеспечивающей спокойствие и защиту. К Саймону, раздвигая посетителей, спешил управляющий банка. Спешил не из желания обслужить нового посетителя, а поскорее увести в свой кабинет, подальше от брезгливых взглядов своих постоянных клиентов. Саймон, воспринял такую поспешность спокойно, он привык к быстрому и максимально вежливому обслуживанию.

Тщательно притворив дверь кабинета, управляющий с вымученной улыбкой повернулся к Саймону:

– Чем могу служить? – любезно осведомился он, садясь напротив Саймона в кресло.

Протянув карточку, тот ответил:

– Пришла в негодность. Для начала, думаю, пяти тысяч мне хватит.

С сомнением, управляющий аккуратно, двумя пальчиками взял протянутую карточку. Другой рукой, нажав на кнопку селектора, вызвал к себе служащего банка. Тот явился незамедлительно. Получив указания, исчез. Управляющий, приглашающим жестом указал Саймону на столик:

– Кофе? – предложил он.

– О, нет! – воскликнул Саймон, нервно теребя рубашку, осведомился: – Когда я получу деньги?

– Сию же минуту! – поспешил успокоить управляющий. – Сейчас свяжутся с вашим банком, проверят счета и выплатят нужную сумму.

Зажужжал телефон внутренней связи. Извиняясь, управляющий покинул кресло, подойдя к стене, где висел телефон, снял трубку.

Вероятно, сообщения были неприятными. Сидя спиной к управляющему, Саймон не видел, как тот хмурился, бросая короткие взгляды в его спину. Когда управляющий возвратился к столу, его лицо было по-прежнему озабоченно. Взяв со стола ручку и вертя её в пальцах, спросил:

– Мистер Саймон, вы играли на бирже?

– Да, – Саймон удивлённо вскинул глаза, на сидящего напротив него человека. – Да, у меня есть доверенное лицо, и мои средства полностью в его распоряжении. Почему вы спрашиваете?

Выпрямившись, управляющий, глядя в лицо, отчеканил:

– Вы прогорели на акциях. Все счета аннулированы. Фирма, дом, всё идёт с молотка. Доверенное лицо, прихватив деньги, исчез в неизвестном направлении. Ваша карточка недействительна. Я сожалею. Но мы ничем помочь не можем. Я прошу покинуть банк, мистер Саймон.

– Но, погодите. Тут какая-то ошибка. – Саймона, прошиб холодный пот. Вытерев рукой лоб, задумался. Поднял голову. – Не может быть! Четыре часа назад, я связывался с банком и перевёл на счёт тридцать тысяч. Неужели за столь короткое время, что-то могло произойти? Проверьте ещё раз.

Управляющий пожал плечами:

– Я не знаю, что произошло, но результат налицо. Вы неплатежеспособны. Мистер Саймон, прошу прощения, но меня ждёт работа. Надеюсь, ваши дела наладятся, и вскоре станете нашим клиентом.

Управляющий, нажал кнопку и в ту же секунду в кабинет, бросая настороженные взгляды, вошёл охранник.

– Мистеру Саймону пора уходить. Проводите.

Опираясь костяшками пальцев о поверхность стола, приказал охраннику управляющий. Тот не заставил повторять дважды. Вежливо, но твёрдо ухватив Саймона за локоть, открыв дверь, охранник провёл его через зал, миновав крутящуюся входную дверь, вывел на улицу. Козырнув, повернулся и скрылся в здании банка.

Снующие мимо прохожие, бросали любопытные взгляды на потерянного, растрёпанного Саймона. Стараясь скрыться от любопытных, он двинулся по улице в произвольно выбранном направлении. Дорога привела на мост. Оперевшись о перила, Саймон глубоко задумался. Тряхнув головой, сказал сам себе:

– А ведь он прав. Этот, хозяин корабля. Я действительно стал нищим. И как такое могло случиться?

Саймон снова погрузился в размышления, не замечая, что поднялся ветер и солнце клонится к закату. Очнувшись, он заметил, что дрожит на пронизывающем ветру. Рубашка с оторванными рукавами была плохой защитой от ночных холодов. Туфли на тонкой подошве, впитав холодный воздух, были ледяными. Обхватив себя руками, чтобы не дать последнему теплу улетучиться с ветром, Саймон пробормотал:

– Так недолго и воспаление лёгких получить.

Оглянувшись, он не нашел ничего лучшего, чем спуститься под мост. Прохожих почти не было (на этой окраине города люди не любили появляться). Там же заметил большую картонную коробку. Упаковку от холодильника. Судя по внешнему виду, её уже кто-то использовал в качестве временной крыши над головой. Горестно вздохнув, Саймон констатировал факт, что она, по-видимому, станет его временным прибежищем. Забравшись внутрь примитивного жилища и свернувшись калачиком, попытался заснуть, но сон не приходил. Повертевшись около часа на жёстком полу, Саймон громко заявил в темноту:

– Надеюсь, ты сдержишь своё слово, хозяин судна и навестишь меня. Нет. Я не буду дураком. Я приму твоё предложение, чего бы ты ни попросил взамен. Клянусь! Что убью, ограблю, продам душу, лишь бы вернуться к прежней жизни! Я буду ждать год, два, но я дождусь тебя!

Прозвучавший вдалеке гром был ему ответом.

Приближалась ночь.

Светлана с грустной иронией обвела взглядом каюту. Знакомая в прошлом картина: замкнутое помещение без дверей и окон, куда попасть можно только зная о существовании другого измерения, и не только зная, но и имея возможность в нём перемещаться.

Проснувшись утром в стремлении узнать о судьбе нового пассажира, девушка была неприятно удивлена, обнаружив, что находится не в своей каюте. Помещение было знакомо с самой первой встречи с кораблем и проведении здесь своих первых дней. Почему же она снова очутилась здесь, для неё осталось загадкой.

Прошло несколько часов, но её не соизволили навестить. Попытки связаться с кем-нибудь, потерпели полное фиаско. Устроившись в кресле, она постаралась запастись терпением и дождаться развязки.

Появившейся в каюте Амон, обнаружил её в широком кресле. Подогнув под себя ноги, а руки сложив на мягком подлокотнике, положив на руки голову, она крепко спала, тихонько по-детски посапывая во сне.

Опустившись на ковёр возле кресла, он аккуратно убрал непослушную прядь волос с её лица. Остался сидеть рядом, с интересом и любопытством разглядывая девушку. Вероятно, спокойные сны ушли, уступая место кошмарам. Она беспокойно заворочалась, разметывая волосы по подлокотнику. Вздрогнув, проснулась. Открыла глаза и отпрянула, прижимаясь к спинке кресла, увидев рядом Амона.

По-прежнему сидя на ковре, он дружелюбно поинтересовался:

– Кошмары снились?

Девушка наморщила лоб, вспоминая. Покачав головой, призналась:

– Не помню. Может, ничего не снилось.

И тут же задала вопрос, над которым билась уже несколько часов:

– Почему я здесь?

– Тебе здесь не нравиться? – вопросом на вопрос ответил Амон.

Светлана пожала плечами:

– Нормально, удобно, но вызывает чувство тревоги.

– От чего же?

– Любой человек, проснувшись, не там где засыпал, задастся вопросом, что случилось? – девушка вопросительно посмотрела на Амона.

– Так нужно, – коротко ответил он, по-видимому, считая, что это достаточный ответ.

– Что с Саймоном? – вспомнив о ночном госте, спросила девушка.

– Не умер, – с усмешкой отрезал Амон, предупреждая второй вопрос, который неизбежно последовал бы за первым.

– Но почему меня не предупредили? – снова попыталась выяснить причину своего перемещения Светлана. – Почему меня используют как марионетку? Кто вам даёт на это право?

– Могу напомнить, – любезно ответил Амон. Потянувшись, взял левую руку девушки провёл большим пальцем по клейму. Отзываясь на прикосновение, чёрный череп с кинжалом ярко заискрил, подобно росе под солнцем. Алые руны вокруг черепа засветились своим, внутренним огнём. – Это тебе что-нибудь говорит? – поинтересовался Амон, не выпуская руку. Заглядывая в лицо.

Знак, по-прежнему сверкал маленькими бриллиантами, привлекая к себе внимание.

– Это клеймо, – ответила девушка, невольно любуясь игрой цветов на знаке. Было красиво и непривычно. Такое она видела впервые. С трудом оторвав взгляд, перевела его на Амона и добавила: – Ваше клеймо и Дорна.

– Остановимся на моём, – великодушно разрешил Амон, выпуская руку.

Сверкнув последний раз, череп почернел, руны погасли.

– Оно – моё право поступать так, как сочту нужным. – Амон усмехнулся. – А теперь отвечу на первый твой вопрос. Ты в этой каюте, именно потому и находишься, чтобы жить, хочется тебе или нет. На судне создалась угрожающая ситуация. Для людей, – подчеркнул он. – Я решил, что лучше тебе находиться здесь.

– На корабль напали? – не в силах поверить, уточнила девушка.

– Натурально, нашлись смельчаки.

– Почему корабль не ушёл в другое измерение?

– Разве Дорн проявит слабость перед смертными? – сверкнув глазами, спросил Амон.

– Он убил их? – с ужасом спросила девушка.

– Он велик и не считает нужным доказывать то, что является действительностью. Нет. Он снисходителен к людским шалостям, но жесток к тем, кто переступил границу. Нарушившие её, видят его истинным Властелином Тьмы. Властелином Преисподней. Эти нападавшие отделались только лёгким испугом.

Покачав головой, Амон с усмешкой заметил:

– Судя по их вооружению, намерения были самыми серьёзными. Что им стоило опустить на дно какой-нибудь океанский лайнер. Но тут им самим пришлось в темпе смываться. Кстати, Саймон с ними.

– Правда? – обрадовалась девушка. – Он сбежал или его высадили?

– Скажем… Мы позволили ему сбежать, – снова усмехнулся Амон. – Зачем тратить на него время, когда такая великолепная «толпа» собралась вокруг яхты? Тут было гораздо интересней, нежели возня с перепуганным миллионером.

– Это были пираты?

– В какой-то степени, – лениво потянулся Амон, по-прежнему сидя на ковре, опираясь о локоть. Он посмотрел снизу вверх на девушку, растягивая слова, пояснил: – Мафия. И не скажешь что наркомафия, ведь они промышляли всем, до чего могли дотянуться. Довольно-таки сильная организация, хорошо поставленная на ноги. Но босс был дураком. Впрочем, второй тоже недолго протянет. У него нет бойцовой хватки, конкуренты его задушат.

– Почему первый «был»?

– Потому что был, – скривившись в усмешке, ответил Амон. Похлопав рукой по ковру, предложил: – Спускайся, а то с кресла высоко падать.

– Мне тут хорошо, – пожала плечами девушка и с любопытством поинтересовалась: – Почему я должна упасть? Кресло довольно прочное.

Последнее слово она договорила уже на полу. Быстрый как гепард Амон приподнявшись, выбросил руку и, схватив за лодыжку, мигом стащил с кресла. Несколько секунд она сидела с растерянным видом, сначала пытаясь прийти в себя, а, затем, не зная как отреагировать. Ещё секундой позже, бросив гневный взгляд на Амона, Светлана опешила. Прищурившись, он лукаво смотрел на неё, явно наслаждаясь растерянностью. Озорство плясало в глазах.

Мысли пронеслись в голове и, представив, как выглядело со стороны, девушка почувствовала, как где-то внутри зарождается и рвётся наружу, весёлый смех. Не в силах больше удерживать строгость и непроницаемость на лице, скинув маску, звонко, от души она рассмеялась.

Амон хмыкнув, молча, но с удовольствием наблюдал за её реакцией.

Глубоко вздохнув, Светлана запоздало сказала:

– На последний вопрос можете не отвечать.

Она попыталась было встать, но Амон мгновенно отреагировав, схватил за руку:

– Почему бы не посидеть на полу?

Немного поколебавшись, девушка покорно опустилась на ковёр.

– Вот так-то лучше, – заметил Амон. – Хоть я не ангел, но приятно когда идут на встречу и добровольно делают то, что скажешь. Не надо тратить энергию и силы, заставляя.

– Признаться, мне непонятно. Зачем заставлять?

Амон живо подхватил:

– Правильно. Поэтому лучший выход – подчиняться моим приказам.

– Я не это имела в виду, – озадаченно возразила Светлана.

– Знаю, что ты хотела сказать, мол, это люди и подходить к ним нужно по-человечески. Но тут небольшой нюанс, так сказать маленькое различие. Я – не человек. И это даёт мне право поступать так, как сочту нужным. Впрочем, мы говорили об этом, – прищурив глаза, Амон посмотрел на девушку, растягивая слова, сказал: – «Мы» проходили это и «мы» быстро усваиваем. Ведь так, Светлана? – Светлана не спешила с ответом, он повторил. Резкие нотки прозвучали в вопросе: – Ведь так?

Выжидающе посмотрел на девушку. С неохотой, она еле заметно кивнула. Удовлетворённый таким ответом, Амон, повернувшись, облокотился на второй локоть, теперь он, полулежа, смотрел вверх.

– Сдаётся мне, тут слишком светло, – деланно вздохнув, добавил: – Никакой романтики, – по-прежнему смотря в потолок, он не увидел удивлённый взгляд девушки. – Впрочем, – продолжал он, – современное освещение мне никогда не нравилось. Куда приятнее видеть огонь, нежели лампочку.

– Тут нет лампочек, – заметила Светлана, оглядываясь вокруг. – Тут нет никаких осветительных приборов. Просто светло и всё. Как будто сам воздух светится белым, дневным светом.

– Я предпочитаю огонь, – резко садясь, сказал Амон.

Дневное освещение пропало. Непроглядный мрак окутал помещение, но это продолжалось недолго. В стоящих по углам комнаты высоких серебряных канделябрах, затрепетал огонь. И робкий, трепещущий свет озарил каюту. На коврах покрывающих стены заиграли тени, создавая фантастические рисунки и распадаясь, чтобы вновь сойтись в невероятном узоре.

– Так лучше, – довольно сказал Амон. Обернулся к сидящей неподалеку от него девушке. – Поддержим романтическую обстановку. Сядь рядом.

Оцепенев, девушка не спешила выполнить его указания. Он сам пододвинулся. Протянув руку, убрал волосы, упавшие на лицо. Провёл ладонью по щеке, словно стирая слезу.

Вздрогнув, девушка попыталась отстраниться, но стоявшее позади кресло остановило движение. Насколько можно она вжалась в его мягкую обивку.

С лёгким разочарованием, Амон посмотрел на неё, но больше попыток дотянуться не делал. Снова опустившись на локоть. Он пристально посмотрел в глаза. Девушка заволновалась, уловив нечто необычное во взгляде. Оно завораживало и притягивало, зазывало к себе. Не в силах отвести глаза, она смотрела на него, чувствуя, как истома охватывает тело, делая податливым и наполняя энергией требующей неизведанного и волнующего. Ей внезапно захотелось ощутить близость тела, поцелуй. Амон, вероятно почувствовав её желание сел рядом, по-прежнему заглядывая в глаза. Обнял, поцеловал в губы медленно и нежно, словно пробуя на вкус. Глубоко вздохнув и почти со стоном выдохнув, девушка попыталась ответить. Ощущая, как тепло разливается по телу, охватывая руки и ноги до кончиков пальцев. Закрыла глаза, погружаясь в негу, утопая в ней, чувствуя только руку обнимающую талию и губы целующие лицо, медленно опускающиеся к шее. Острое желание почувствовать боль, вытесняя все чувства, становилось всё сильнее и сильнее. С внутренним т      репетом, растворяясь и изнемогая в сладостной истоме, она прижалась к нему, желая ощутить боль, как высшую степень наслаждения. В неге, она мысленно умоляла его вонзить клыки в шею, которую сейчас нежно целовал.

Внезапно, Амон отстранился. Отпустив её, сел поодаль, прищурился, наблюдая.

Девушка открыла глаза, удивлённо и разочарованно посмотрела на дьявола. Ей казалось, что её в чём-то обделили, не дали того, чего она желала всей душой и телом.

– Хватит, – сказал Амон, резко проведя рукой по воздуху, очерчивая между ними границу, разрубая невидимую нить.

Девушка вздрогнула. Вуаль магии спала. Нечто завораживающее исчезло в глазах дьявола, а вместе с ним исчезла и истома совсем недавно владевшая ею.

– Теперь ты имеешь представление о магии вампиров. Вот почему, жертвы не в состоянии оказать им сопротивление, – сказал Амон, по-прежнему наблюдая. Слегка наклонившись, добавил: – Сейчас убедилась? Мне ничего не стоит, заставить тебя делать то, чего возможно совсем не желаешь делать. Сознайся, ты хотела, чтобы я причинил тебе боль? – еле заметно усмехнувшись, заметил он.

Все ещё в замешательстве от столь сильных ощущений, девушка задумалась. Удивлённо подняла глаза:

– Да… Мне действительно хотелось, – улыбка мелькнула на лице. – Вы умеете подбирать аргументы. Я не могу возразить. Это действительно факт.

– Тебе было хорошо? – прищурив глаз, спросил он и тут же добавил: – Не отвечай. Я знаю, это так, иначе быть не могло. Повторить, но без магии?

Амон потянулся к ней.

– Нет, – отрезала Светлана, прижимаясь к креслу.

Но Амон не стал дотрагиваться, он снова расположился на ковре, опустившись на локоть.

– Но…. Как это вышло? – девушка растерянно посмотрела на него. – Я во всём отдавала себе отчёт. Контролировала себя. Это совсем не похоже на гипноз, где полностью отключаешься, уходишь от реальности.