скачать книгу бесплатно
Сопровождающий повернулся:
– Вместо куриных ножек – железобетонные сваи, которые забиты в вечную мерзлоту. Здесь нельзя строить дома на фундаменте, летом грунт неравномерно оттаивает – блоки проседают и дома ломаются, как карточные замки.
– Значит, глобальное потепление в Арктике разрушит их?
– По всей видимости. И придётся нашим потомкам перестраивать все города и посёлки в зоне вечной мерзлоты. Либо искусственно замораживать грунт.
– Это сколько же денег надо? Тут и так всё завалено мусором, а станет ещё большие. Не земля, а свалка.
– Думаю, немало потребуется денег. Но срамоту уберём. В эту навигацию придёт судно собирать металлолом.
Машина остановилась около одного из домов, на торце которого их встретила полинявшая надпись «Слава труду» и ещё исполинские серп и молот, символы пролетарского государства.
– Вот мы и приехали.
Девочка и капитан Сабуров поднялась на пятый этаж и очутилась в однокомнатной квартире, напоминающей скорее казарму после ремонта, из-за покрашенных масляной красной стен и старой мебели.
– Располагайся, призывник Алёна! Вот ключи, деньги на столе. Можешь пообедать в кафе – оно в соседнем дворе, называется «Северянка». Там не отравят и по-домашнему готовят. Или посмотри в холодильнике армейский паёк или продукты. Игорь к твоему приезду вчера полдня закупался в магазинах. «Макдональдса», к сожалению, у нас нет, и ещё долго не будет.
– Спасибо за встречу и интересный рассказ. А гамбургеры я не люблю.
– До свиданья, последняя на этой грешной земле тургеневская девушка. Мы ещё свидимся.
Дверь хлопнула, и квартирка окунулась в тишину. Чемодан затих в прихожей, а сумки остались на линолеуме с разводами. Девочка присела на табурет, и как бы само собой навернулись на реснички росинки от мысли: «А стоило ли лететь в такую даль и терять летние каникулы, чтобы увидеть свинцовое небо и тусклые волны, холод в начале июня, и слушать противные крики чаек среди обшарпанных домов»?
Со стороны моря, сквозь стены, наверно, из порта, пробился скрежет металла о металл, и Алёна наконец-то пришла в себя. Она огляделась, повздыхала, и, чтобы отвлечься от невесёлых дум – замутила лёгкую уборку. А после заглянула в холодильник, выбрала йогурт, и поставила чайник на плиту.
Перекусив, она разложила свои вещи на стулья, раскрыть шкаф или тумбочку она так и не решилась. После, не раздеваясь, она прилегла на диван, и даже телевизор не помешал заснуть.
Алёну разбудил отец.
– Вставай, уже утро. Смотри – десять часов. Ты проспала весь вечер и всю ночь.
– Папа, привет! Я несколько раз просыпалась, за окном постоянно было светло, какая ночь, где ты её нашёл?
– Девочка, да за окном полярный день, светло круглые сутки, не забывай, ты всё-таки забралась за семьдесят первую широту.
– Вероятно, я устала и перенервничала из-за перелёта.
– Ты хоть ужинала? Хотя, судя по тому, что в холодильнике ничего не изменилось, можно понять – ты практически не ела.
– Да, что-то не хочется.
– Потерпи, пройдёт пара дней, ты перестроишься на местное время, и жизнь потечёт привычно.
– Я, когда прилетела, поймала себя на мысли, что попала в какую-то полуночную сказочную страну: то ли плакать от страха, то ли бежать куда глаза глядят. Прямо как Иванушка-дурачок, – ещё немного, шаг в сторону, – провалюсь и попаду прямо в Медное или Серебряное царство.
– Да, меня тоже посещает такое ощущение.
– Особенно перепугали меня дома на курьих ножках. Ну просто жилище для современных ягинь.
– В одной такой избе ты сейчас находишься.
Мимо открытого окна неспешно пролетела громадная чайка-бургомистр, огласив весь двор противным криком. Алёна подбежала к подоконнику и выглянула на улицу.
– Непривычно.
– Давай сегодня сходим с тобой в музей, я вчера туда звонил и договорился об экскурсии, а после мы поколесим по посёлку. Хочу показать тебе наши края, жаль сейчас лето, а не зима, а то покатались бы на собачьей упряжке или на северных оленях.
– Д-а, я что-то совсем не ощутила вашего лета. Не ясно – то ли осень, то ли весна.
– Зато не жарко и пока ещё нет ни комаров и мошки.
– Обрадовал, а когда полетим обратно домой?
– Ты уже собираешься?
– Да нет, но и окоченеть здесь не хочется.
– Ладно, привыкнешь, ты же капитанская дочка!
– Да, как говорит твой товарищ, я «призывник Жукова».
– А, не обращай внимания – у него всегда плоский юмор.
– Лучше расскажи, что стряслось у вас в части, мне даже бабушка звонила в аэропорт.
– Мои родители тоже трезвонили. Позапрошлой ночью у нас в карауле погиб солдатик. Странно, но оружие не пропало, всё на месте, а в это время его дружок бросил пост и смылся в тундру.
– А что такое «караул»? Я что-то смутно представляю, это какая-то охрана?
– Закрытая для посторонних зона, куда вход категорически запрещён, там по очереди стоят солдаты с оружием, и могут стрелять, если что-то происходит.
– Странно, а погибший никого не ранил?
– Нет, следов нападения не отыскали, а у него все патроны в рожке на месте, несколько раз пересчитали. На самоубийство тоже не смахивает, но ведь кто-то стрелял? Вот мы того дезертира, что тоже был в карауле, теперь ищем, конечно, вместе с полицией и пограничниками.
– Ну и что тогда странного, быть может, один убил другого и убежал от наказания в здешние леса?
– Все так и думают. Но из-за чего? Ведь они дружили, вместе жили, потом ещё и земляки, а здесь на северах – это имеет значение. Потом солдату пуля угодила прямо в сердце, а гильзы так и не нашли. Стреляли, наверно, из автомата Калашникова, только не из дезертирского, тот почему-то бросил своё оружие. Но и не из ствола убитого. А потом ты упустила из виду – в здешних краях нет деревьев. Просто-напросто нигде надолго не спрячешься, и не укроешься, а до первого древостоя здесь добрых пятьсот километров по камням да по болотам.
– Ох, я позабыла, что угодила в другую галактику, прямо как Алиса Селезнева.
– Привыкай! А что думаешь об убийстве?
– Алиса всегда знает, что делать! Думаю, всё стандартно. Скорее всего, гильзу хладнокровно подобрали, чтобы тип оружия было труднее определить. Но больше так с лёту ничего сказать не могу. Да и не очень хочется голову ломать – у меня всё-таки каникулы!
– Да, ты у меня славный детектив – я ведь прячу от сослуживцев газетные статьи про тебя, а то вся часть пойдёт автографы просить у юной мисс Марпл. Но теперь, я надеюсь, прокуроры и следователи скоро расплетут этот узел без нашей помощи. А орудие убийства эксперты на большой земле определят по пуле. И мы отправимся с тобой в заслуженный отпуск в Анталию, прямо на северный берег Средиземного моря, прихватив шорты и шлёпанцы.
– А ты видел труп?
– Да, в тот день я был дежурным по части. Во втором часу ночи мне позвонили из караульного помещения и доложили о выстреле на посту возле одного из складов с вооружением. Мы подняли по тревоге всю часть. ЧП и есть ЧП. А утром я даже отправлял его в морг. Лицо спокойное, видимо, он не ожидал выстрела и даже не успел испугаться.
– А одежда на нём была повреждена или нет?
– Да нет, всё по уставу.
– Тебя, надеюсь, не накажут из-за того, что убийство произошло в твоё дежурство?
– Однозначно накажут. А я только вознамерился перевестись поближе к дому, к любимой доченьке, а теперь даже и не знаю, как бы ещё дальше не сослали служить.
– Куда уж дальше, папа? Из твоего окна видны ледовитые моря. Ушлют на Северный полюс, что ли?
– У тебя, какая оценка по географии?
– Какая? Конечно, пять. От Зинаиды Фёдоровны. Она ещё тебя и маму учила, и я так подозреваю, что и бабушку с дедушкой. Но если честно признаться – я полный кретин в географии.
– Приеду в отпуск, загляну в школу. Проверю ваши карты и глобусы и, наверно, куплю другие, где есть Новая Земля, Земля Франца-Иосифа, Новосибирские острова и так далее и тому подобное.
– А, что острова Франца-Иосифа тоже наши? Ты ничего не путаешь?
– Не путаю, Алёна Сенкевич. Ты хоть краем глаза смотришь новости?
– Да, дедушка приучил.
– Молодец, Александр Сергеевич. Так вот об освоении нашей Арктики говорят постоянно, в том числе об открытии там новых гарнизонов. Так меня вместо родной области за такой залёт с убийством, да ещё дезертиром, зашлют, скорее всего, как говорится, за Можай.
– Про «Можай» я недавно уже слышала. Хреново. Думала, ты будешь поближе ко мне, и мы чаще будем видеться. А ты опять хочешь отвертеться от обязанности участвовать в воспитании дочки.
– Не горюй, я думаю, что всё наладится. Не сегодня-завтра изловят этого дурака, и всё выяснится.
– Ладно, давай завтракать. Но не забудь про моё умение отличать правду от неправды. В здешней деревне про детектор лжи, наверно, и не слышали?
– В штабе уже есть. Я перед назначением на вышестоящую должность два раза проходил.
– И как?
– Успешно. Ну там всякие заковыристые вопросы, и даже про взятки.
– Я и не сомневалась в тебе, папочка.
– Откуда у капитана из части постоянной боевой готовности возьмутся помыслы хитроумного коррупционера?
– Будем надеяться на лучшее.
– Да, наш север своих не сдаёт!
– Как дела в школе? Ты нашла общий язык с физикой, химией?
– Папа, не сыпь мне соль на рану, ты ещё про математику спроси.
– Понятно, с точными науками – загвоздка. А с ребятами в классе как у тебя? Нашла общие темы?
– С пацанами нормально, с девчонками по-прежнему не очень. У них на уме – косметика, мальчики и те де и те пе.
– Но ты же сама – девушка! С ребятами проще. Хотя есть три девчонки, они думают как я, только при всех боятся признаться.
– В общем, группа поддержки у тебя имеется. Давай завтракать.
– Ты можешь мне ответить на непростой вопрос?
– Конечно.
– Только честно, без всякого там бла-бла.
– Алёна, тебе врать бесполезно. Что ты хочешь спросить?
– Папа, а в чём смысл жизни? Ну не кого-то там, а твой и мой, а?
Капитан сглотнул слюну и его взгляд застыл на противоположной стене.
– Можешь ты вот так, как бы между делом убить одним вопросом. Я же солдат, а не мыслитель, дочка.
– Вот только не надо. Ты для чего живёшь?
– Я, ну там для тебя, родителей, солдат и друзей. Для Родины.
– Брось, родины бывают разные. Вспомни фашистскую Германию.
– Да, случается, они переходят на сторону зла. – Отец умолк и развёл руками. – Тогда не знаю. Хотя, постой, вот совесть. Жить по ней и есть смысл. Хотя я, если честно, сбивался не раз.
– Совесть? Может быть, я подумаю. А теперь меня ожидают тарелки и сковородки.
Алёна накрывала на стол. Отец оперся спиной на подоконник, и не сводил с гостьи весёлых глаз. Но юной хозяйке из блюд удалась только яичница с сосисками, а комочные айсберги из манной каши были отвергнуты.
– Да ты прямо настоящая повариха!
– Не смущай меня, папа.
– Смотри какие разносолы! Я-то, бывало, утром хлебну пустого чая и строевым шагом в часть.
– Жениться тебе надо, папа. Я смотрю у тебя две зубные щётки – синяя и красная. Кто она? Ты кого-то прячешь от меня?
– Это я забыл выкинуть старую щётку.
В ухе девочки привычно звякнул неведомый колокольчик, означающий только одно – произнесена ложь. Алёна повернулась к отцу:
– Родители должны говорить детям правду? Правда, папа? Или ты запамятовал о моих способностях?
