Хреновые шуточки. Детективы

– По подозрению в организации убийства чемпиона по боям без правил Галстяна Арташеза Баграмовича. Пакуйте его! – кивнул Крупин бойцам.

– Ты мне «стрелку» сорвал, Крупа! процедил Бейрут, подсаживаемый в «воронок».

– Ничего! Папа Карло разрулит. Для тебя же стараюсь. Боюсь, на сегодняшней «стрелке» вы бы с «пиковыми» перестреляли друг друга.

По еще большей ночной прохладе, пустынным улицам вернулись в управление.

– Анкетные данные правильно указаны? – ткнул бланк документа Бейруту Крупин. – Рассказывай, мил-человек, как дошел до жизни такой, что людей среди бела дня убивать начал?

– Да я уж лет десять никого не убивал! Не царское это дело! Для таких целей «быки» имеются.

– Значит, не сам убил, а приказал убить. Тоже уголовно-наказуемое деяние. А причины для совершения данного преступления имелись. Полюбуйся! – Виталий Валентинович показал запись конфликта с Галстяном из «Порта Ванкувер». – Сотрудники заведения заявили, что ты с подручными находились в состоянии опьянения.

– Я пьяным никогда в жизни не был! Выпить люблю. В ресторане посидеть люблю. Однако у нас-армян самым большим позором для мужчины считается напиться в хлам. Поэтому всегда знаю меру!

– Ссору в клубе с Галстяном не отрицаешь? Угрозы в его адрес не отрицаешь? Нападение твоей охраны на потерпевшего не отрицаешь?

– Как отрицать, когда на записи все есть? А мое заявление, что съемка смонтирована никто к сведению не примет! А что, этот Арташез так отделал моих охранников, что мне самому пришлось их в больничку везти? Тоже оставите без внимания? У одного сотрясение мозга, у другого – травмированы внутренние органы. Я их на себе из «Порта Ванкувер» выволакивал. Они ходить не могли, не то, что – убивать!

– Все-таки, получается, Оганес Андраникович, пока ты крайний в убийстве…

– Говорить без адвоката больше не буду! Определяй меня в камеру, начальник! Утро вечера мудренее!

– Хомутов! В СИЗО его! Договорись, чтобы в одну камеру с Котельниковым поместили! Завтра суд изберет меру пресечения.

Утром в суд явился адвокат Аркадий Рувимович Рукосуйский, бравший за свои услуги от миллиона долларов и выше. Он брезгливо глянул на дернувшегося было Шара, привезенного вместе с Бейрутом. Над глазами и под глазами бильярдного мошенника чернели фингалы.

– Я здесь по другому делу, – высокомерно прошел он мимо Котельникова.

– Что с тобой, Шар? – притворно посочувствовал Крупин.

– Со шконки (койки – жарг.) во сне свалился, – пробормотал тот.

Иосифа Виссарионовича увели в другой зал заседаний. Рукосуйский переговорил с сидевшим в загоне из пуленепробиваемого стекла Бейрутом. Потом раздалось:

– Встать! Суд идет!

Прокурор изложил суть дела. Ходатайствовал о заключении вора в законе под стражу на два месяца.

– Мой подзащитный – инвалид первой группы! – поднялся, источая запах дорогущего французского одеколона адвокат. – Гражданин Карапетян страдает открытой формой туберкулеза, эпилепсией, тяжелой формой гипертонической болезни и еще рядом заболеваний, несовместимых с пребыванием под стражей. Ему нужны покой, постоянное пребывание под наблюдением врачей, лекарства, коими его не смогут обеспечить во время пребывания в следственном изоляторе, диетическое питание.

Из портфеля крокодиловой кожи юрист достал кипу медицинских справок, передал секретарю суда.

– Имеются веские опасения, что задержанный Карапетян может скрыться или оказать давление на свидетелей, – парировал прокурор.

– Куда может скрыться тяжелобольной человек, несчастный инвалид? Какое давление может оказать на свидетелей добропорядочный гражданин – вице-президент одного из крупнейших банков страны? – всплеснул руками Аркадий Рувимович. – Мой подзащитный положительно характеризуется по месту работы. Прошу приобщить к делу соответствующие документы из банка «Реновация».

– У вице-президента, поди, образование три класса и коридор, – усмехнулся Хомутов.

– Думаю, он никогда не переступал порог банка, – хмыкнул Виталий Валентинович.

– При задержании у Карапетяна было изъято оружие, – вставил прокурор.

– Заметьте, травматическое оружие! – ответил Рукосуйский. – Оно официально зарегистрировано, разрешение на ношение и хранение было изъято при задержании и приобщено к делу. Кстати, мой подзащитный был не спровоцировано избит бойцами Росгвардии. В медицинской части следственного изолятора зафиксировано травматическое повреждение печени и левой почки. И это по отношению к инвалиду, далеко немолодому человеку!

– А вы, что скажите, задержанный? – обратился судья к Бейруту.

– Какое-либо отношение к убийству потерпевшего полностью отрицаю, ваша честь! Да, вынужден был взяться за травматическое оружие с целью необходимой самообороны. Потерпевший Галстян жестоко избил моих охранников, находящихся в настоящее время на излечении в больнице. Однако я не сделал даже предупредительного выстрела. Миром, если можно так сказать, разошлись…

– Другие ваши охранники могли находиться в автомобиле марки «Мазда», из которой был расстрелян потерпевший, – поежился судья.

– Моя охрана на «Маздах» не ездит. Это – машины нищебродов, извиняюсь, лиц с небольшими доходами. Меня сопровождают на «Джипах», купленных на мои личные сбережения. Да и не в моих интересах было убивать Галстяна накануне чемпионата мира по боям без правил. Я всегда делал ставки на него и всегда выигрывал!

– А это – нетрудовые доходы! – вырвалось у прокурора.

– Протестую, ваша честь! – приподнялся, блеснув стальным отливом лилового английского костюма Рукосуйский. – Игра в букмекерских конторах разрешена законом!

– Попробовали бы букмекеры зажать у него выигрыш, – шепнул Хомутов.

– Раз попробовали, – ответил Крупин. – Как-то объявилась в Большом городе фирма «Лидер ставок». Не поняли: с кем имеют дело или вконец оборзели. Попытались отжать у Бейрута с Папой Карло выигрыши, а там выходили крутые миллионы. Несколько пунктов по приему ставок попросту разгромили, несколько сожгли. Ну а «Лидер ставок» убрался подобру-поздорову к себе в Питер. Думаю, с извинениями отдали не только причитавшееся бандюгам, да еще хорошо заплатили за нанесенный материальный и моральный ущерб.

– Суд удаляется на совещание! – прервал их разговор судья.

Через четверть часа он огласил решение, отпустил Бейрута под подписку о невыезде.

– Ну, ничего себе решение! – изумился Юрий.

– Рукосуйский постарался! – потер пальцами, словно считая деньги, Виталий Валентинович.

Когда вернулись в управление, узнали о находке «Мазды», из коей расстреляли Галстяна. Автомобиль выгорел изнутри. Правда, по номерам на моторе сотрудники ГАИ установили владельца – мелкого предпринимателя, переехавшего в Большой город из Саранска. В настоящее время хозяин с семьей находился на отдыхе в Турции.

– Кто же теперь будет защищать честь России на чемпионате мира? – как бы сам себя спросил Родичев. – Уж, больно мощное мероприятие запланировано. Раньше встречались только чемпион и претендент. Теперь будет три дня боев в Лас-Вегасе. Люди съедутся со всего мира. Чемпиону гонорар – миллион долларов, за второе место – семьсот пятьдесят тысяч, за третье – полмиллиона. Даже проигравшим в первом же бою по десять тысяч заплатят, плюс проезд за счет организаторов турнира.

– Слышал, есть боец – Володя Лепёхин, – ответил на риторический вопрос Розанов. – Он всегда или первое, или второе место занимал…

– Лепёха на чемпионате Европы получил серьезную травму. Последний бой за звание чемпиона против Галстяна из последних сил стоял. Проиграл. Восстанавливается. Тренеры заявили, что в чемпионате мира участвовать не будет, – ответил Иван.

– Нет, будет! – усилил звук радиоприемника Хомутов. – Лепёхин сказал, что полностью восстановился и поборется за чемпионское звание.

ЛИХАЯ ДЕВИЦА

Бывший десантник, а ныне экс-чемпион мира и серебряный призер Европы по боям без правил Владимир Лепёхин, закончил свою ежевечернюю пробежку по лесопарку. Вот и продолговатый пруд с мостом, минуя который Володя всегда вспоминал слова гоголевского персонажа: «Хорошо бы через пруд мост построить…» Правда, мост хорошо сокращал путь к домам, разбросанным перед лесным массивом. Когда спортсмен дошел до середины моста, перед ним откуда-то возникла молодка, почти девочка, но с большим животом.

– Дяденька, спасите! Меня хотят изнасиловать, а я беременная! Рожать скоро! – схватила она Лепёхина за руки.

Тут же подбежала четверка накаченных мордоворотов. В футболках не первой свежести, китайских шортах ниже колен, поношенных кроссовках. Молодуха шмыгнула за спину бойца без правил. Он защитил ее своей спиной и, зная свою силу, миролюбиво обратился к преследователям:

– Парни! Девчонка на сносях! Не до секса ей!

В ответ получил удар ногой в голову, от коего лихо увернулся. Сам закатал ногой в грудь ударившему. Левой рукой долбанул второму в висок. Третьему прошиб кулаком печень. Четвертому нанес короткую серию ударов ногами по голени, почкам, в голову. В прыжке добил первого, с трудом поднявшегося. Крутанувшись, уложил второго, державшегося за печень, опустившегося на колени. Оказался спиной к молодке. Та внезапно вытащила нож и воткнула его Лепёхе под сердце. Владимир захватал ртом воздух, попробовал повернуться. Девчонка впилась в его шею и, пернув от натуги, перебросила начавшего терять сознание спортсмена через перила. Володя, окрасив воду кровью, пошел на дно, забурлил выходившим из могучих легких воздухом.

– Вот и все! – девушка стряхнула кровь с клинка, выдернула из-под куртчонки резиновую подушку, выпустила из нее воздух и с мерзкой улыбкой обратилась к поверженным амбалам. – Шуму-то было, дескать мы – мастера единоборств, а он вас, как лохов, отп… л. За вас я – хрупкая девушка – всю работу сделала! Поднимайтесь и в «тачку», пока нас не засекли! Быстро! Быстро! Живей!

– Ох, как башка болит! Ох, как печенка болит! Ох, как муде болят! – со стонами поднялись бугаи и, поддерживая друг друга, пошлепали к оставленной на другом берегу пруда машине.

Вова всплыл через пару дней. Прибывшие по вызову патрульные опознали его. Начальство местного ОВД доложило в Главное управление. Оттуда прислали специалистов. В очередной раз «вставили» Виталию Валентиновичу «за халатность и разгильдяйство». Он велел заняться расследованием опергруппе Розанова. Когда Алексей завел, что у него «висит» дело об убийстве Галстяна, сказал:

– Чует мое сердце: эти две смерти связаны между собой!

– Как связаны? – попытался возразить майор. – Галстяна изрешетили из автоматов. А здесь, судя по сообщению, удар колющим предметом в область сердца. Почерки совершенно разные! Скорее всего, Лепёхин нарвался на группу хулиганов, а не на профессиональных киллеров, орудующих «по заказу».

– Вот, и разберись! Почерки разные, группы злоумышленников тоже могут быть разными, но «заказчик», скорее всего, один!

После ночного ливня жарило солнышко. Судмедэксперт Трофимыч сидел на складном стульчике рядом с телом. По мосту, отрицательно покачивая головами, бродили криминалисты.

– Сегодня дождь, вчера – дождь, позавчера дождь. Все следы смыты, – доложили они Крупину.

– Что скажешь, Трофимыч? – повернулся он к медику.

– Предположительно, смерть наступила в результате утопления. Сердце поражено ударом острого предмета. Однако шансы выжить у потерпевшего были. Более точно доложу по итогам вскрытия. Если бы Лепёхин остался на суше, да если бы помощь подоспела быстро, вероятно, остался бы жить. Правда, со спортивной карьерой после такого ранения пришлось бы проститься.

Около мостика затормозил старенький «Мерседес». Из него вышел пожилой человек в спортивном костюме, направился к сыщикам. Полицейские из оцепления задергались. Один из них подбежал к Виталию Валентиновичу.

– Товарищ подполковник! Тренер Владимира Лепёхина приехал!

– Зови! – ответил Крупин.

– Извиняюсь, что не при галстуке! Прямо с тренировки приехал. Заслуженный тренер Российской Федерации Свиридов Петр Петрович. – Разрешите взглянуть на убитого! Не верю, что Вову так просто убили! Что вообще убили не верю!

– Взгляните! Он?

– Он! – проглотил комок в горле Свиридов.

– Скажите, Петр Петрович, у потерпевшего были враги, недоброжелатели, завистники?

– Враги были только на ринге, во время поединков. Потом оставались друзьями. Сам по себе Вова был человеком неконфликтным, коммуникабельным, душой компании. Злым становился только во время боя. Завистников тоже не было. Разве, что американцы с англичанами. Но, они далеко…

– А Галстян и его окружение?

– С Галстяном они соперничали только на ринге. Вне состязаний встречались редко. У каждого была своя тусовка… А, что Галстян? Я его третьего дня в последний путь, в Ереван проводил. Там похоронили. Не мог он Вову «заказать», да и подобное не в его правилах.

– Ну а тренеры, фанаты?

– В таких ситуациях все объединяются вокруг оставшегося претендента. Болеют за него, желают победы.

– А кавказская мафия?

– «Пиковые», как и наши – русские, делают ставки в букмекерских конторах. Все бы поставили на Лепёхина. Не имелось смысла его убивать.

– Наши другие бойцы без правил?

– На третьем месте после погибших Коля Сидельцев. Очень способный спортсмен, но молод. Ему сейчас даже четвертого места не занять. Такие спортсмены у американцев и англичан! Я Колю включил в состав сборной. Так, чтобы опыта набирался, да немного подзаработал…

В это время в съемную квартиру в центре заглянул неброско одетый мужчина лет тридцати пяти. Открыв своим ключом дверь, вошел в бедно обставленную гостиную. На большом диване перед телевизором сидела четверка амаблов, побитых Лепёхиным. Они «уговаривали» вторую бутылку водки.

– Телевизор смотрел? – спросили вновь прибывшего.

– Смотрел. Привез «бабки», как договаривались. Каждому по пятьсот тысяч. А где эта Машка с водокачки?

– Пошла присматривать новую «тачку». Угнанную ранее мы сожгли. Вообще-то за чемпионов по «пол-лимона» на брата маловато…

– Я поговорю с «заказчиком». Пока берите, что причитается! Жаль Машку ждать придется! Время терять.

– Можешь не ждать! Мы ее долю ей отдадим до копеечки! Часика через два Машка должна подъехать. Надо не только авто присмотреть, но и выяснить: где его хозяева. Здесь или куда-то за границу отдыхать поехали…

– Зачем вам «тачка»? Проще из Большого города смотаться на поезде или на самолете…

– Мы еще здесь поработать хотим. Хотя бы по «лему» (миллиону – жарг.) сделать.

– Воля ваша, но запалиться можно, нас за собой потянуть… – пожал плечами гость и поставил на журнальный столик перед компанией спортивную сумку. – Получайте зарплату!

Однако вместо денег мужчина выдернул из сумки два пистолета с глушителями и обрушил огонь из них на компанию. Амбалы даже не успели сообразить, что уже убиты. Человек перезарядил оружие и сделал по контрольному выстрелу в голову каждому из мордоворотов. Не торопясь, собрал гильзы. Ссыпал их в сумку. Любовно глянул на красные пачки пятитысячных банкнот в ней.

– Теперь все мне одному, как и договаривались с «заказчиком», – пробормотал он. – Два с половиной миллиона… Дело сделано – «зачистка» проведена. Девку можно и не убивать. Она – всего лишь наводчица. Вернется, увидит жмуриков, рванет из Большого города – только пятки засверкают.

Человек опустил пистолет в карман ветровки. Второй положил в сумку. Вышел из квартиры, аккуратно прикрыв дверь. Кто-то метнулся к нему. Острая боль пронзила печень «чистильщика». Сильным рывком из его мгновенно ослабевшей руки выдернули сумку с деньгами. Девка в джинсах перескакивая через ступени метнулась к выходу из подъезда.

– Машка, сука! – вскрикнул «чистильщик» и, превозмогая боль, растекавшуюся по всему телу, ринулся за ней.

Он сделал несколько выстрелов. Пули, пущенные нетвердой от боли рукой, вспороли штукатурку над головой Машки. Та, выскочив во двор, припустила в подворотню. «Чистильщик» послал ей вслед еще пару пуль. Промахнулся от все сильнее стягивавшей его боли. Патроны кончились. Девка скрылась на улице. Убийца швырнул пистолет, ставший бесполезным» куда-то в угол. Превозмогая боль, доплелся до запаркованной во дворе машины. Плюхнулся на сиденье, включил мотор, поехал в подворотню. Однако от боли потерял сознание, скрежеща сминаемым металлом автомобиль, ткнулся капотом в кирпичную стену.

Сообщение о массовом убийстве в центре застало Крупина и опергруппу Розанова, едва они переступили порог Главного управления. Чертыхаясь, вернулся к машине Трофимыч. Недовольно поплелись к микроавтобусу криминалисты. Подтянулась смежная опергруппа.

– Юра, поедешь со смежниками! – приказал Хомутову Виталий Валентинович.

– Да у него по убийству Лепёхина дел не в проворот! – попытался возразить Розанов.

– Какие дела? Ты, Алексей, вместе с Иваном садитесь за план оперативно-розыскных мероприятий. Хомутов, вроде, на какое-то время свободен. Садись, старлей, в мою машину! Поедем!

Во дворе возле врезавшейся в стену машины переменались с ноги на ногу полицейские из Центрального административного округа.

– Прибыли по вызову местных жителей, – доложили они Крупину. – Сначала думали перепил мужик. Осмотрели. Обнаружили проникающее ранение в область печени. Вызвали «скорую помощь», увидели кровавый след. Пошли по нему до двери в квартиру. Дверь была не заперта, лишь ключ торчал в замке. Вошли в жилище, а там, как вы говорите, товарищ подполковник, «Картина маслом»! Четверо убитых из огнестрельного оружия. Гильз, правда, не нашли. В подъезде найден пистолет системы Макарова с глушителем. Там же обнаружены стреляные гильзы в количестве пяти штук.

– Личность раненого установлена? – задал вопрос Виталий Валентинович.

– Так, точно! При пострадавшем имелся паспорт на имя Хватова Евгения Михайловича, уроженца Большого города, проживающего в административном округе Деруново Западное. Кроме того, обнаружили удостоверение сотрудника городской думы на это же имя.

– Охрану приставили?

– Так, точно! Отправили в больницу номер один наряд.

– Я вызову для охраны людей из Главного управления, – взялся за смартфон Крупин и кивнул подчиненным. – Товарищи офицеры! Приступаем к осмотру квартиры!

В комнате попахивало пороховым дымком, перемешанным с табачным дымом, перегаром, дешевой снедью, немытыми телами, кровью. Четвертка мертвых мордоворотов, оскалившись, сидела на диване. Из-под его подушек выудили пару пистолетов Макарова. Хомутову, как наиболее молодому, поручили осмотр антресолей. Там Юрий наткнулся на большой баул. Спустил на пол, открыл.

– Не из этих ли автоматов убили Галстяна? – показал он находку криминалистам.

– Вполне вероятно, – ответили ему. – Те же два автомата Калашникова АКС74У. Из таких же «завалили» Галстяна. Проведем баллистическую экспертизу, дадим точный ответ.

Порывшись в ветровках на вешалках, вытащили паспорта уроженцев Новосибирска Наварова, Тимофеева, Кривошапкина, Изгоева. Еще два пистолета Макарова нашли в спальне под подушками на убогих топчанах. Хомутов снова пошарил по антресолям. Извлек сумки с бейсбольными битами, масками, патронами к автоматам и пистолетам, пару гранат.

– Серьезно ребятишки подготовились к «гастролям» в Большом городе, – пробормотал Крупин. – А ты, Юра, сгоняй в больницу! Посмотри, что там. Будет возможность, допроси Хватова. При каких обстоятельствах получил ранение? При каких обстоятельствах попал в квартиру? Если ранен не в самом жилище – значит – был кто-то еще. Пятый!

В больнице сообщили, что Хватов прооперирован и находится в реанимации.

– Огромная кровопотеря, плюс цирроз печени в следствии проникающего ранения острым предметом. При этом не просто ткнули, а повернули нож или что там еще в ране вокруг собственной оси, – сказал хирург, оперировавший раненого. – Будем лечить, но шансы минимальны. Мои коллеги – реаниматологи вряд ли разрешат вам сейчас задавать вопросы.

В отделении реанимации заявили, что пациент находится без сознания, да и придя в себя, вряд ли сможет в ближайшее время дать показания. Крупин, выслушав информацию по телефону, заменил Юрия коллегой из смежной опергруппы.

Добравшись до управления, Хомутов получил задание связаться с Новосибирском, уточнить: являются ли убиенные жителями этого мегаполиса, попадали ли они в поле зрения местных правоохранительных органов? Не смотря на поздний для Сибири час в тамошнем «убойном отделе» кипела работа. Сибиряки подтвердили наличие таких горожан. Сказали, что с облегчением вздохнули, получив сведения, что четверка покинула город.

– Они здесь всех на уши поставили: грабежи, вымогательство в особо крупных размерах, подозрения в совершении заказных убийств. Но, как частенько бывает, отпускались до за отсутствием состава преступления, то за недоказанностью оного, до за отсутствием улик. У нас адвокатов типа вашего Рукосуйского хватает! – поведал начальник новосибирской опергруппы.

– Вы и нашего Аркадия Рувимовича знаете? – усмехнулся Юрий.

– Телевизор смотрим, газеты читаем! Да и сам Рукосуйский пару раз к нам, в Новосиб, приезжал. Пару дел развалил… Что у вас натворили эти ребятушки-козлятушки?

– Обнаружены сегодня убитыми на съемной квартире…

– Ну и хрен с ними! Спасибо за информацию! Бальзам на все наши раны! Всегда говорил, что на всяких «крутых» более «крутые» найдутся!

– Похоже «зачистили» их после совершения двух заказных убийств… Кто-то из новосибирцев, переехавших в Большой город, мог иметь с ними контакты? Мог нанять их в качестве «исполнителей»?

– Вряд ли… Все от них шарахались как от чумы. Хотя есть бизнесмен, наш земляк. Он много лет назад переехал к вам на жительство. Сейчас у него сеть букмекерских контор по всей России. Начинал с игорного бизнеса. Когда казино прикрыли, открыл букмекерскую контору. И пошло-поехало! Его конкуренты плохо кончали. То пуля в лоб, то взрыв в игорном доме, а позже в пункте приема ставок. Но все сходило с рук. Присмотритесь: Лоскутов Максим Валерьевич.

Закончив разговор, Юрий глянул в компьютер, по которому сослуживцы смотрели записи с камер скрытого наблюдения во дворе дома, где произошло массовое убийство. По двору, петляя, бежала девица с большой сумкой. Из подъезда высунулся человек, выстрелил ей вслед, затем, качаясь, поплелся к машине. Появились и другие кадры. На них девица была изображена крупным планом в компании отстрелянных сибиряков.

– Рожа у девки знакомая, – узнал Юрий.

– Точно! – отметил Розанов. – Маша Цветочникова. Мы ее два года назад брали. Помнишь, Юра?

– Помню. Тогда они с подружкой вступили в половые связи с гастарбайтерами с Украины. Затем создали шайку. Хохлы стояли на стреме, а девчата знакомились в ночных клубах и дискотеках с парнями. В укромном месте приставляли нож к спине. Отбирали деньги, мобильники, часы. Кое-кого из одежды с обувью вытряхнули. Даже курево отнимали. Одна из жертв – сынок крупного чиновника попробовал отбиться. Эта Маша не нашла ничего лучшего, как всадить ему нож в сердце. Десять лет ей дали. Только, Цветочникова еще долго должна пребывать в местах лишения свободы, – полез в свой компьютер Хомутов.

Посмотрев на экране информацию, старлей сказал:

– Свалила Маша из колонии для малолеток. Ей скоро должно было восемнадцать лет исполниться. Следовательно – перевод на «взрослую» зону. В колонии она не числилась склонной к побегу, хотя подозревалась в совершении пары убийств. Вот и «не доглядели»…

– Где теперь эту Машу искать? И скольких она еще «замочит»? – проворчал Крупин.

МУЖИКИ – СВОЛОЧИ

Машка Цветочникова весело шагала по бульварам Большого города. Припоров Хвата, как называли того подельники, и отобрав сумку, заглянула в нее. Пачки «пятитысячных», а главное – еще большее богатство – пистолет приятно тяготили руку. Теперь целых два с половиной миллиона ее! Вовремя вернулась, заметила входившего в подъезд Хвата, но не стала следом за ним входить в квартиру. Подождала на лестничной клетке. Слышала хлопки, словно из открываемых бутылок с шампанским. Поняла: «гасят» новосибирскую «братву», с которой познакомилась после побега и теперь промышляла. Затем удар ножом в печень, рывок сумки с деньгами, прыжки по вниз лестнице и бег по двору, свистевшие рядом пули и приглушенные хлопки вслед.

– Теперь – все одной! – размышляла Машка. – Этот шибздик не Хват, а Ухват! Правда, лихо перемочил пацанов. Сейчас за ксивой!

Несколько дней назад Хват по просьбе подельников отвел Цветочникову в подворотню на бульваре. Там сидел часовщик, он же – изготовитель фальшивых паспортов. Пожилой мошенник подождал, пока девица вытащит деньги, отмусолит от пачки причитавшееся ему. После выложил новенький паспорт с машкиной фоткой. Машка понравилась себе.

– Благодарю! – произнесла она и направилась к выходу.

– Стой, прошмандовка! – впился в ее руку часовщик, кивнул на «пятерки». – Я это фуфло своими руками сработал!