Экзотеррика. До начала всех начал

– Приехали, – мягко объявил Виракоча. – Одиннадцать планет, признаков разума – ноль, признаки жизни – первая планета. Масса – две земные, пылевое кольцо, вода, азот-кислород в пропорции десять к одному.

– Объекты со сфинктурой выше допуска вероятности?

– Два: вторая планета, предположительно погасшая звезда – чёрный карлик массой ноль три солнечной, и сама звезда.

Аудиосистема корабля донесла начавшиеся переговоры учёных. Их отдельный модуль располагался в самом центре третьей палубы корвета, но они, естественно, имели доступ к единой информационной системе корабля.

– Донна Рокита? – своим гортанно-мурлыкающим голосом произнёс Санкритьян. – Начинаем работу?

– Начинаем, – не менее вежливо ответила Рокита. – Протокол ОА-01!

Тишина на всех палубах корвета сгустилась.

Протокол ОА-01 означал готовность корабля к ожидаемой агрессии, и космолётчики называли его «минным полем».

– Госпожа командор? – удивлённо выговорил учёный. – Минное поле – боевой режим на случай…

– …нападения, – закончила Рокита. – Именно с учётом рекомендаций протокола мы и будем действовать. Русские специалисты не раз предупреждали об опасности контактов с роботами Предтеч. Случаев с несанкционированными коммуникациями с ними множество, особенно среди космоархеологов. Почти все они закончились гибелью людей. Поэтому до тех пор, пока мы не определимся с объектом: прячется он или нет, какова его ценность и степень угрозы, – будем ходить по минному полю.

Интерком донёс шёпоты и тихие возгласы.

– Но сеньорита полковник, – послышался чей-то вкрадчивый голос, какой она не ожидала услышать на борту космолёта, – стоит ли сразу объявлять тревогу формата ВВУ?[6] Достаточно было бы и протокола «особой осмотрительности».

– Господин генерал?! – осведомилась она, одновременно включая линию персональной связи со своим помощником и командиром спецгруппы космических рейнджеров майором Эскобаром.

– Узнали? – рассмеялся Луи Кецаль.

Появившийся в фокусе очков шлема Эскобар – резкие ломаные черты индейского лица, хищный нос, твёрдые скулы, прямая складка губ, золотистые глаза – виновато развёл руками.

– Ты знал? – зло скривила губы Рокита.

По лицу майора, ломая горный рельеф, прошла тень.

– Было приказано… – пробормотал он.

– Ещё раз такое случится – останешься на Земле!

Эскобар глаз не отвёл, но и досады в них не было, лишь сожаление и покорность.

Голова капитана корвета, сидевшего в командирском кресле чуть впереди, повернулась к Роките. Включилась его персонлиния:

– Я военный человек, сеньора, – сказал капитан без эмоций, – и подчиняюсь министру обороны. Заместитель просто хотел показать свою эксклюзивность. Насколько я понял, впечатление он произвёл.

– Произвёл! – Она сжала губы.

Кецаль оценил молчание в рубке, с которой связался из своей каюты.

– Прошу вас изменить протокол, – сказал он.

– Нет! – отрезала Рокита. – Идём с максимальной осторожностью!

– Хорошо, – согласился замминистра обороны с неожиданной лёгкостью, вполне дружелюбно. – Работаем по «01». Чтобы не пугать вас в дальнейшем, спешу сообщить, что я нахожусь на борту корвета вместе со своей группой специального назначения в составе из трёх подготовленных до уровня ИБЛ оперов. В группу в том числе вошёл наш общий знакомый, также весьма неплохо подготовленный.

Рокита медленно выдохнула сквозь стиснутые зубы.

– На борту находится штатная группа кос-спецназа под командованием майора Эскобара.

– Ни в коем случае не подвергаю сомнению опыт майора, но мои парни не помешают.

– Почему изменение экипажа не согласовано со мной?

– Разве коммодор Санчес не проинформировал вас? – В голосе Кецаля прозвучала нотка иронии, и Рокита поняла, что вопрос об участии в походе к Стивенсону решён был давно, возможно, и без согласования с коммодором.

– Кто ещё из дополненных кроме вас на борту?

Словечко «дополненных» вырвалось из уст Рокиты неожиданно для неё самой, но можно было не сомневаться, что «допами» Кецаль насыщен до предела.

– Сеньор Серхио Херард, заместитель руководителя Службы сдерживания космической экспансии.

Рокита едва не фыркнула: ещё один записной красавчик? И хотя лицо женщины осталось бесстрастным, Кецаль, очевидно, что-то почувствовал под этой маской.

– Он действительно прекрасно тренированный космолётчик, – поспешил добавить замминистра. – К тому же имеет степень кандидата астроинженерной и археологической службы ЮЖАСА.

– Если вы намереваетесь командовать экспедицией…

– Ни в коем разе! Бразды правления принадлежат вам. – Кецаль подумал и сделал реверанс в сторону руководителя научной группы. – И доктору Санкритьяну.

Не желая продолжать обмен репликами, Рокита отключила линию.

– Амигос, не будем терять времени. Протокол «минное поле» в действии! Начинаем работу!

Корвет включил режим шпуга[7], направляясь к внутренним планетам системы.

– Всё по плану? – осторожным тенорком осведомился Санкритьян. Рокита даже представила, как он потирает ладони. У перуанца было два высших образования: космоархеология и палеогенетика, и этот человек на самом деле был фанатически предан делу исследования древних цивилизаций. – Сначала подозрительные объекты?

Рокита ждала, что Кецаль скажет своё «веское» слово, но замминистра обороны промолчал.

– Всё по плану, – подтвердила Рокита, – если у вас нет других предложений. К самой звезде направляем хорошо защищённые беспилотные системы «Аргус», к планетам полетят разведчики с аватар-сопровождением.

– Думаю, надо увеличить потенциал исследования объёмами дронов. К звезде бросим самые…

– Умные, – хихикнул кто-то.

– Мощные, – возразил Санкритьян. – Ко второй планете увеличим отряд до полусотни зондов, ну а внешние планеты вполне по силам одному Большому Глазу, у которого в подчинении останется отряд из десятка дронов поменьше.

Название беспилотного модуля Большой Глаз было дано комплексу не зря. Управляемый искусственным интеллектом, он мог самостоятельно вести разведку вдали от Солнечной системы, был хорошо защищён и умел «ходить по струне», то есть с помощью векторной свёртки пространства преодолевать огромные космические расстояния практически мгновенно.

– Прекрасный план! – провозгласил во всеуслышание Луи Кецаль. – Да поможет нам Инти![8]

Глава 2. Вспомнить всё

К концу дня у начальника Международного Центра изучения Реестра Мёртвой Руки (МЦИРМ), расположенного в подмосковном Королёве, Марцина Паровски разболелась голова, собственные лечдопы не помогали, и он был вынужден обратиться к эскулапам Центра.

После обследования и неинвазивного лечения Марцин почувствовал себя легче, собрался было домой (он жил в Лодзи), но неожиданно получил вызов явиться на совещание в контору Коскона, как называли службу космической контрразведки России. Пришлось срочно собираться и мчаться в Плесецк, где находился головной офис Коскона вместе с другими космическими институтами типа ЦЭОК и Погранслужбы.

Наступило предполуночное время двадцать первого ноября, в небо поднялись фейерверки транспортных линий, стали чётче видны белёсые шпаги орбитальных лифтов, на десятках орбит засветились габаритные огни станций, отелей и портов. Но Марцин всего этого великолепия не видел, вернее, предпочёл воспользоваться не аэрокосмической транспортной структурой, способной перенести его из Дубны в Плесецк за десять минут, а линией метро, высадившей сорокасемилетнего ксенолингвиста в подземный холл Коскона. Его ждали, и в половине двенадцатого ночи он перешагнул порог рабочего модуля директора Коскона кос-генерала Шаргина.

Как оказалось, небольшой кабинет директора был полон приглашёнными специалистами космических служб России, стоявшими посреди комнаты. Среди них выделялся обманчиво вальяжным видом седой командор Погранслужбы Рубин, речь которого напоминала взрыкивание льва, а рядом переминались с ноги на ногу с десяток известных далеко не каждому жителю страны людей, мужчин и женщин, определяющих стратегию и тактику поведения россиян за пределами страны и планеты.

Марцин на мгновенье почувствовал себя неуютно среди столь уважаемой компании, пробормотал приветствие, его заметили, многие дружески кивнули, и лингвисту стало легче. В это время в кабинет, цифранж которого превратил помещение в рубку космического корабля, вошёл Шаргин, и виртуальный интерьер кабинета изменился, сузившись до привычных офисных премудростей.

– Прошу, – сказал глава Коскона.

Ему исполнилось пятьдесят шесть лет, и выглядел он по-спортивному подтянуто и молодо. Но массивная голова с короткой причёской белых волос, превращавших её в идеальный шар, каменная твердь лица и взгляд умудрённого опытом экстремальной жизни человека превратили Шаргина в личность, которой хотелось подчиняться.

Расселись по дуге напротив стола директора. Он мельком глянул на метровой высоты глыбу виома, сел.

– Появилась тревожная новость, требующая обсуждения.

Женщин в кабинете насчитывалось три, сели они рядом и переглянулись после вступления Шаргина. Мужчины остались невозмутимыми.

Директор посмотрел на Паровски.

– Марцин, прошу напомнить о ваших последних расшифровках Реестра.

Марцин встал, но, повинуясь жесту хозяина кабинета, сел обратно. Вырастил на тыльной стороне ладони виртуальный прямоугольник коммуникатора.

– В принципе, я каждый день шлю отчёты вашим цифровикам…

– Можно покороче.

– Ага… да-да… если с начала года…

– Не нужно с начала года, только за последний месяц.

– Тогда разрешите по порядку. – Марцин упрятал цифровую панель персоника в формат очков, нацепил их на нос как материальное тело. – Э-э, самые стратегически глобальные объекты на сегодняшний день – галактические сверхскопления. Первое из них только что проанализировано Стратегом.

Лингвист имел в виду искусственный интеллект Службы безопасности.

– Это Очень Большая Арка в созвездии Щита, Великая Северная Стена, Великая Стена Слоуна, Великий Аттрактор, Стена Покинутых Миров в Большом Псе и другие, увенчанные словом «великие». Считалось, что все они являются волнами гравитационной плотности, раздутыми инфляцией, ставшими впоследствии зонами рождения первых звёзд. Но гигантская Арка выбивается из них, так как уходит краем за пределы горизонта Вселенной. Её видимый хвост начинается на расстоянии двенадцати миллиардов световых лет и до горизонта имеет длину в один миллиард восемьсот миллионов эсве.

– Зачем вы завели разговор о Стенах? – проговорил Рубин, поджав губы. – Какое отношение они имеют к Реестру?

– Самое непосредственное, – смутился Марцин. – В каждой из них есть по крайней мере около десятка баз, где когда-то были созданы боевые роботы. Об этом в Реестре Копуна мы отыскали много свидетельств. Другое дело, что скопления находятся далеко и практически недоступны для исследований.

– Разве мы не посылали экспедиций?

– Только беспилотные аппараты, ни один пока не вернулся.

– Хорошо бы связать открытия Реестра с практической точки зрения…

– Дмитрий Александрович, – посмотрел на командора Шаргин, – идём по порядку. Продолжайте, Марцин.

– Закончу про Арку. В Реестре указано, что именно в том направлении был осуществлён исход мощной цивилизации Маб из скопления М11 в Щите. Оно имеет название Дикая Утка, и до него всего шесть тысяч пятьсот эсве.

На сей раз зашевелились и мужчины.

– По-моему, вы уже докладывали о Дикой Утке, – вежливо сказал Важа Ркацители, ведущий ксенопсихолог ЦЭОК.

– Докладывал, потом появились дополнительные данные. Могу с уверенностью сказать, что в апертуре Щита мы имеем настоящий векторный след исхода Разума. Второй след, если быть точным и вспомнить Великий Аттрактор, посещённый Копуном.

– И вы сделали вывод об исходе всего по двум фактам? – осведомился Головин, командующий силами спецназначения Центра экстремального оперирования в космосе.

– Нет, я просто не успел договорить. Вот что мы имеем на сегодняшний день. В Щите существовала цивилизация, которая приняла участие в Галактической войне пятьдесят миллионов лет назад наравне с цивилизацией земных Драконов Смерти. По утверждению Реестра, она каким-то образом смогла уцелеть, в отличие от наших Драконов, и сбежать из нашей Вселенной по направлению к Очень Большой Арке. Там же, в Щите, находятся две самые большие звезды Млечного Пути, что, кстати, весьма симптоматично: Стивенсон 2–18 и UY Щита.

– Интересное совпадение, – задумчиво проговорила симпатичная блондинка средних лет по фамилии Паливода. Марцин знал женщину: она работала в Лунном астроцентре и была астрофизиком со стажем.

– Возможно, это вовсе не совпадение. Диаметр Стивенсон 2–18 больше солнечного в две тысяч двести раз, а UY Щита – в десять миллиардов.

– Супер! – покачал головой Номгон Фарниев, возглавляющий департамент гостайны Правительства.

– И при этом плотность последней не превышает плотности воздуха, – добавила астрофизик. – Между прочим, законы физики нашей Вселенной позволяют существовать звёздам диаметром больше Солнечной системы в несколько раз.

Присутствующие отозвались весёлым шумом.

– Если и плотность таких монстров тоже меньше атмосферной, – сказал Рубин, – там можно жить?

– Когда найдём – узнаем, – смеясь, сказал Ркацители.

– Но где они прячутся? Если до сих пор не обнаружены.

– Во-первых, их температура вряд ли больше двух тысяч градусов, это, по сути, гипергигантские коричневые звёзды на пути к коллапсу. Во-вторых, они, скорее всего, прячутся от астрономов за пылевыми облаками галактики либо в их ядрах.

– Продолжайте, Марцин, – сказал Шаргин, которому надоело дисциплинировать разговорчивых учёных.

– Действительно, Роскосмос отправил много экспедиций к наиболее перспективным по наличию РСД объектам. – Марцин посмотрел на молчавшую до сих пор женщину в строгом сером унике. Чёрные волосы у неё были собраны в тяжёлый узел на затылке.

– Одиннадцать, – низким голосом проговорила женщина, директор Роскосмоса Ангелика Колышкова. Не знавший её человек дал бы ей около сорока лет, на самом деле ей исполнилось семьдесят шесть. – Готовится ещё одна.

– Куда? – не утерпел кванконик Рогоз, сухопарый, с длинным лошадиным лицом и гривой седеющих волос. – Или это тайна?

Марцин посмотрел на него с удивлением. По его мнению, главный спец ЦЭОК «по цифре» должен был знать планы Центра и Роскосмоса.

– К Альфе Щита, – сказала Колышкова.

– Об этом поговорим чуть позже, – сказал Шаргин.

– В нашем портфеле по крайней мере ещё полсотни подозрительных объектов, – продолжил Марцин. – Как правило, это экзоты, используемые когда-то цивилизациями, принимавшими участие в Галактической войне: нейтронные звёзды, чёрные дыры, коричневые и чёрные карлики, кладбища мёртвых звёзд, а также супермагические объекты, которые не должны существовать с точки зрения науки.

– Закапсулированные войды? – хмыкнул Рогоз.

– В том числе. Вот недавно мы расшифровали целый куст таких объектов, имеющих весьма серьёзные сфинктуры. Это кварковая звезда в Кассиопее, там же фермионная, и у самого горизонта, в тринадцати миллиардах световых лет от Земли, прогоревшая бозонная звезда. Кстати, такие порождали первичные чёрные дыры.

– Избавьте нас от лекций по астрофизике, – проворчал Рубин.

– Простите, – бледно улыбнулся лингвист. – На очереди звёзды из тёмной материи, обнаруженные в шаровых скоплениях, объекты То́рна-Житков…

– Стивенсон 2–18 как раз и подозревается в том, – вмешался в речь Марцина директор института астрофизических проблем Жислин, – что она принадлежит к этому классу экзотов.

– Да, она полая внутри…

– Заканчивайте, – сказал Шаргин.

– Остальные четыре десятка объектов расположены слишком далеко, в гигантских структурах, о которых я уже говорил. А в Ланиакее вообще, как вы знаете, обнаружен портал, построенный земными Драгон Дэс, открытый в Тьмир, то есть Вселенную тёмной материи, которая, в свою очередь, является вселенной из антиматерии.

– Всё?

– В общем… да.

– Почему вы ничего не сказали о Тёмной Спирали? – поинтересовался Фарниев. – И об Источнике Невозможных Вещей?

Марцин улыбнулся.

Тёмной Спиралью в астрофизических кругах назывался объект LL Пегаса, хвост углеродной сажи длиной в три тысячи световых лет. Источник как раз находился в созвездии Щита и был известен тем, что первыми к нему приблизились чёрные археологи и привезли на Землю сотни необычных скульптурок непонятного назначения, которые нередко появлялись в продаже на чёрных интернет-рынках.

– Тёмная Спираль не имеет никакого отношения к галактической войне, это след взрыва углеродной звезды, от которой остался инфракрасный огарок – чёрный карлик.

– Разве звезда не была взорвана враждующими сторонами?

– Если и была, я об этом ничего не знаю. В Реестре о ней нет ни одного упоминания, а параметры взрыва вполне объяснимы известными законами.

– А Источник? – не сдавался Рогоз.

– Он расположен у звезды Эпсилон Щита…

– Достаточно, Марцин! – прервал лингвиста Шаргин. – Всё, что касается созвездия Щита, и есть главная тема сегодняшнего заседания. Складывается интересный трек длиной в тринадцать с лишним миллиардов эсве. Номгон Номгоевич, пожалуйста.

Фарниев пересел так, чтобы его видели все остальные. Он был темнолик, морщинист (категорически не пользовался процедурами ухода), и главным достоинством начальника департамента гостайны были прозрачные как хрусталь хищные глаза.

– Самая неприятная новость, коллеги, состоит в том, что к звезде Стивенсон 2–18 стартовала экспедиция астрономического Союза ЮЖАСА. Точнее, направился к ней один корабль Перуанского Центра освоения космоса – «Инка».

– Не чёрные копатели? – поднял брови Ркацители.

– На борту перуанский экипаж под командованием кос-полковника Рокиты Ахаа. По нашим данным, хакеры ЮЖАСА каким-то невероятным образом, либо им слили инфу, – Фарниев прицельно посмотрел на Марцина, – взломали сервер Центра и узнали, что в Реестре упоминается звезда Стивенсон 2–18 как схрон базы РСД.

– К Стивенсону летали чёрные археологи? – поинтересовался Рубин.

– Нет, летали к ТТ Щита, этот коричневый карлик располагается совсем близко от нас, в полутора тысячах световых лет, и привезли сотню странных фигурок, напоминающих японские нэцкэ. В системе мало планет, зато одна представляет собой остывшую звезду – чёрный карлик. На ней копатели нашли воронку, попытались спуститься, но закончилось это плохо. На Землю смогла вернуться только половина экипажа и группы. Если брать ситуацию в целом, мы проанализировали все имеющиеся данные о Щите, как астрофизические, так и космологические, плюс добавили ксенологические расчёты. В самом деле вырисовывается удивительный вектор Щита: звезда ТТ, UY Щита, Стивенсон 2–18, кварковая звезда, гигант RX Set, и на конце – Очень большая Арка. Разве это не след?

– След чего? – хмыкнул Рогоз.

– Как уже заметил Владислав Михайлович, это след Большого Исхода древней могущественной цивилизации. Возможно, какая-то система из звёзд Стивенсона была населена, там осталась база боевых роботов или тюрьма типа тех, которые мы уже встречали.

– Джинны? Или моллюскоры?

– А вот это предстоит срочно выяснить.

Взгляды присутствующих потянулись к главе кабинета.

Шаргин снова покосился на виом, в глубине которого сформировался зализанный посадочной формулой космический корабль.

– Как вы слышали, готовится экспедиция. Поскольку сфинктура Щита после всех аналитических процедур превышает коэффициенты угроз других направлений, а уровень враждебности отмеченных объектов близок к десяти «гитлерам», предлагается направить корвет даль-разведки «Поиск» по этому маршруту. Предлагайте конкретные объекты из тех, что мы имеем.

– Но если к Стивенсону полетели перуанцы… – начал Рубин.

– Экспедицией это назвать трудно, по сути, полетел секретный пробник ЮЖАСА.

– Ужаса! – пошутил Ркацители.

На него посмотрели с недоумением, и ксенопсихолог поторопился оправдаться:

– Просто интересная тавтология: «ЮЖАСА» – «ужаса».

– Если к Стивенсону помчались даже южные американцы, – повторил Рубин, – надо срочно лететь вдогон!

– Ну не стоит суетиться, – пожал плечами Фарниев. – Изучение таких сложных и опасных объектов, как система Стивенсон Щита, займёт много времени. Южане могут потратить на изучение не один месяц.

– А вдруг им повезёт?

– Везение – фактор непредсказуемый.

– Что вы предлагаете лично, Номгон Номгоевич? – спросил Шаргин.

– Так как вектор обозначен вполне конкретно – в глубины Щита, стоит отправить разведрейдер сразу ко всем тамошним объектам. Первым по расстоянию от Солнца посетить ТТ Щита, где обнаружены следы цивилизации и откуда чёрные копатели вывезли кучу артефактов. Потом следует дойти до Стивенсона, посмотреть, спрятан ли там Вестник или база роботов, и, если нет, лететь дальше к UY Щита и к Арке. Так мы одним выстрелом убьём сразу всех зайцев.

– Вы охотник, Номгон? – поднял бровь Рубин.

– Я нет, – озадаченно ответил Фарниев, – но в роду у меня были охотники, да.

– Вы явно не в них, потому что охотник сказал бы вам, что одним выстрелом убить много зайцев не получится.

Присутствующие обменялись улыбками и смешками.

– Я имел в виду…

– Не обращайте внимания, Номгон Номгоевич, – сказал Шаргин, пряча улыбку. Мы вас поняли, и я согласен с предложением.

– Кого вы планируете направить к Щиту? – поинтересовался Рогоз.

– Майора Антона Лихова. Он очень хорошо зарекомендовал себя в последнем рейде к Стене Геркулеса и способен принимать правильные решения в экстремальных ситуациях. Корвет «Поиск» прошёл полную технодоработку, получил дополнительные защитные комплексы и ИИ-системы обработки данных. Кстати, за тот рейд Лихов награждён орденом «Звезда» с мечами.

– Прошли слухи, – Ркацители изобразил лукавую ухмылку, – что Лихов живёт с изменённой по имени Олеандра.

– Совершенно верно, – кивнул молчаливый и замкнутый для не знающих его людей Головин, кос-полковник Коскона, командир спецподразделения «Барс», в котором служил и Лихов. – Это Олеандра Перес, испанка, генетически модифицированный человек, которую он спас во время рейда от посягательств Алилайи Гюлербея, чёрного археолога, охотника за боевыми роботами.

По лицам служащих России на высоких постах людей промелькнули скрытые и не очень улыбки. Все помнили историю со спасением пленников Гюлербея, которому помогал полковник Погранслужбы Владизем Долгий, но не все знали продолжение истории.

– И как они… живут? – поинтересовался Рогоз, внезапно проявив интерес к этой скользкой теме и отвлёкшись от переговоров со своим терафимом.

– Насколько мне известно, нормально живут, – ответил Головин под смех коллег. – Она может иметь детей, как, впрочем, и все изменённые, и, по-моему, даже планирует ребёнка. Не из колбы.

Последняя реплика снова вызвала смех.

В двадцать втором веке впервые после кризиса с падением рождаемости в середине двадцать первого столетия (из-за повсеместного внедрения идеи чайлдфри, то есть нежелания иметь детей, численность населения Земли уменьшилась до рекордных восьми миллиардов), индекс рождаемости пошёл вверх, а иметь детей стало модно, тем более что служб по уходу за ними было предостаточно. К воспитанию подключились ИИ-системы, внедряемые во все сферы жизни человечества. Хотя не всегда этот опыт был позитивен. Смеялись же руководители тревожных служб по причине скользкого характера: интимные отношения с роботами давно стали нормой жизни, особенно для тех, кто не мог найти себе «живого» партнёра.

– Кто назначен начальником научной группы? – спросил Рогоз.

– Бартош Сталик. Лихов ходил с ним дважды, и никаких трений у них не возникало.

– Капитан корвета Голенев?

– Виктор Голенев перешёл на фрегат «Енисей», на его место назначен Артур Войсковый. Он входил в состав экипажа «Поиска» в роли бортинжа, но до этого командовал солнцеходом и СПАС-платформой.

– Полёт очень важен и рискован, – сказал Рубин. – Нужен очень опытный командир корвета. Боюсь, ваш протеже не справится.

– Остальные супера в походах, – сухо сказал Головин. – И Войсковый справится!

– А где Бугров?

– Виталий Семёнович увёл крейсер «Дерзкий» к Ланиакее. Из кольца-портала в Тьмир просочился странный сигнал, пока не поддающийся расшифровке. А вы знаете, что по Тьмиру гуляют очень нужные нам персоны, Копун со своей пассией и полковник Волков с женой Дианой.

– Может, они и послали записку?

– ИИ-психоники смогли определить степень тревожности сигнала, близкую к пределу Роршаха. Это порог применения ВВУ галактического масштаба, и мы должны отреагировать. Бугров сообщил, что послал через портал в Тьмир два катера-беспилотника с искинами, ждёт возвращения.