Экзотеррика. До начала всех начал

Василий Головачёв

Экзотеррика: до начала всех начал

© Головачев В. В., текст, 2026

© Оформление. ООО «Издательство „Эксмо“», 2026

Глава 1. Соблазн смерти

Сполохи лент и цветных облаков света, похожие на северное сияние, ослабели, и сквозь них проступили очертания гор, вздымающихся из слоисто-фиолетового моря. Они казались скульптурно-готической композицией неведомого неземного архитектора, и чем ниже опускался наблюдатель, тем более гротескными и живыми одновременно они становились. Наконец стало видно жерло гигантского тоннеля, уходившего в невероятные глубины атмосферы планеты, а горные стены и пики вокруг превратились в замок удивительной фрактальной геометрии, созданный не людьми и не для людей.

Затем из тоннеля рванула молния, и весь этот ландшафт: Нептун, знаменитое Тёмное пятно, – расплескался на иззубренные осколки голографического «стекла», и сердце отозвалось глухой болью.

Шевельнувшись, Рокита вышла из виртусна и мысленно приказала аппаратуре: «Полное стирание!»

Полежала, голая, на нежнейшей простыне, в темноте спальни, освещённой только сиреневыми мотыльками хронометра в стене, улеглась поудобней.

Память, разбуженная сном, снова вернула её в пост управления кораблём, зависшим над Нептуном.

Корвет «Инка» принадлежал Управлению освоения космоса ЮЖАСА (Южно-Американского Союза Анд), располагавшемуся в Лиме, столице Перу, и был направлен на Нептун после того, как в Сети появилось хакерское сообщение о якобы находившемся на планете одном из Роботов Судного Дня (РСД), как стали называть боевых роботов Предтеч. Подсуетились чиновники Перукосмоса (мы что, хуже китайцев?) и послали к Нептуну экспедицию, возглавляемую Рокитой Сумак Ахаа.

Корвет, построенный на верфях Бразилии, прибыл к планете шестого октября, экспедиция начала изучение феномена – таинственного Большого Тёмного пятна, открытого на Нептуне в тысяча девятьсот восемьдесят девятом году Вояджером-2. Но прыткие хакеры неизвестной национальности, взломавшие, по их заверениям, софт Российского Цифроцентра, который занимался изучением Реестра Мёртвой Руки, обманули. Пятно, уже посещённое научными экспедициями разных стран в конце двадцать первого века, оказалось планетарным вихрем наподобие знаменитого Большого Красного пятна на Юпитере. Никакой базы Предтеч на её дне не обнаружилось. Если что-то и было на дне колоссальной воронки в атмосфере планеты глубиной более двадцати тысяч километров, то базой уцелевших Вестников Апокалипсиса, как ещё называли боевых роботов РСД, этот механизм, вызывающий циклонический вихрь, не был. А корвету пришлось вернуться домой несолоно хлебавши.

К счастью, на судьбе Рокиты этот экспедиционный провал не отразился никак. Она была полковником Космических сил Перу, подчинялась не мандату СОН, а Министерству космической обороны страны, и разборки в политических верхах её не коснулись. Ей дали отпуск, и уже вторую неделю Рокита наслаждалась свободой, отсутствием рабочей суеты, тишиной и встречами с друзьями.

Женщине исполнилось тридцать семь лет. У неё были перуанские родовые корни, точнее, её далёкие предки были индейцами кечуа, и их генетика отложилась на внешнем образе Рокиты: имея роскошную точёную фигурку сумасшедших, притягательных пропорций, бронзовотелая кечуанка была красавицей.

Нептун ей снился постоянно, запав в душу невероятной космической необычностью, но она мечтала о большем и надеялась когда-нибудь посетить и места, значительно более отдалённые от Земли, более масштабные и удивительные.

Заметив, что хозяйка бунгало не спит, возбудился терафим[1]:

– Включить сонник, мами?

– Нет, – ответила она, глянув на мотылёк часов: два часа, глубокая ночь.

– Напитки?

– Спи.

Секретарь – наночип в голове – угомонился.

Рокита усилием воли включила ночник.

Мрак внутри спальни бунгало раздвинул границы комнаты. Она была невелика, три на четыре метра, и спартански обставлена. Единственное, что отличало помещение от других миллионов жилищ подобного типа большинства перуанцев, – это не встроенная техника умного дома, а коллекция артефактов, собранных друзьями-археологами на всех планетах Солнечной системы и за её пределами. Двое из них были «чёрными копателями» (и Рокита это знала), побывавшими на планетах со следами цивилизаций, и оба не раз привозили ей подарки, стараясь перещеголять друг друга (оба были влюблены), за которые любой земной музей заплатил бы хорошую цену.

Глаза остановились на нише с двумя полочками, на которых лежали странные изделия древних разумников. Среди них сверкнула платиной необычная скульптурка величиной с два пальца: ползущий на коленях человечек с телом ящерки, у которого была карикатурно вытянутая человеческая голова с большими губами и выступающие из спины крыльями лопатки. Разумеется, скульптурка, найденная чёрными археологами на планете-бублике, жители которой пятьдесят миллионов лет назад создали Вестника Апокалипсиса, получившего имя Копун, была вылита не из платины, однако весила не меньше пяти килограммов и холодила руки, как глыба льда.

Рокита повернулась на другой бок. Хотя бунгало, расположенное в сотне метров от берега океана, было непрезентабельным с виду среди таких же домиков посёлка Эль-Паль, ей стоило только пожелать – и стены строения превращались в окна, выходящие по её выбору в любой горный уголок Анд или морского побережья. Ещё одно пожелание – и автоматика бунгало, которую хозяйка ни разу не видела, могла наполнить комнату проекциями любого материального предмета мебели или обихода, содержащимися в памяти домового искина. Эта мебель никогда не изнашивалась и не изменялась, если только хозяин не стирал матрицу преднамеренно.

Выключив свет, Рокита полежала, вспоминая воздушные замки Нептуна величиной больше Земли в несколько раз, и наконец уснула безо всякого виртусна. А разбудил её домовой Мучика в пятнадцать минут восьмого фразой:

– Прошу прощения, мами, Контора.

Мгновенье Рокита лежала в той же позе, вспоминая, что такое Контора, выбралась в реальность и села на край кровати.

– Звук.

В комнате прозвучал тихий гудочек.

– Полковник Ахаа? – Голос принадлежал боту связи Перукона, организации правительства, занимавшейся обеспечением космической безопасности Перу.

– Я в отпуске, – мрачно заявила Рокита.

– С вами будет говорить коммодор Санчес.

Брови Рокиты невольно прыгнули на лоб, проснулось любопытство.

– Минуту, я оденусь.

Чтобы не задерживать абонента (надо же, сюрприз, сам коммодор, командующий силами специальных реакций в космосе!), она не стала натягивать уник и надела облегающее тело как чулок платье без плеч из синего флиса, после чего активировала домашний интернет. Перед ней на стене возник прямоугольник виома, провалился в объём, и на женщину взглянул чернолицый и седоголовый Мигель Санчес. Судя по его вскинутым серебряным бровям, шестидесятилетний коммодор был существенно шокирован видом полковника, редко надевавшего гражданское платье.

– Доброе утро, коммодор, – ровным голосом проговорила Рокита.

Санчес очнулся.

– Доброе, донна Ахаа. Знаю о вашем отпуске, но обстоятельства вынуждают обратиться к вам незамедлительно. Появились новые данные о базах РСД, и принято решение выслать рейдер захвата к системе, указанной в Реестре.

Рокита скептически поджала губы.

– Надеюсь, не столь же перспективное, как посыл к Нептуну?

Санчес улыбнулся серыми губами.

Рокита улыбнулась в ответ своими изумительно полными, правильного геометрического рисунка, алыми губами.

– Абсолютно перспективное, полковник. Вы где сейчас?

Рокита хотела укоризненно ответить: «Вы же знаете», – но не решилась.

– Эль-Паль.

– Я думал, вы где-нибудь в южных экзонах.

– А где это? – озадачилась женщина.

– В Антарктиде на растаявших куадра начали строить глэмпинги.

– А-а… нет, даже не слышала, экзотики я наелась с лихвой на Нептуне.

– А далькосмос вас не заинтересует?

Рокита заторможенно обхватила плечи руками.

– Я думала, после нашего похода…

– Жизнь на этом не кончается, полковник. Новые идеи, новые задачи.

Рокита сказала как солдат при получении приказа от офицера:

– Я… готова!

Санчес ещё раз улыбнулся, превращаясь в доброго дядю Тома из американской глубинки.

– Жду вас сегодня в двенадцать часов дня в ШКИ, малый зал «Э».

Лицо Рокиты стало металлическим.

Аббревиатура ШКИ означала «Штаб космических инициатив Андского Союза». Но каким бы добрым дядюшкой Санчес ни казался, руководителем он был жёстким, не прощавшим ошибок подчинённым. И то, что он лично позвонил руководителю экспедиции на Нептун, ещё не означало, что коммодору понравилось её руководство. И ещё одно обстоятельство оценила Рокита: малый зал «Э» являлся аудиторией для совершенно секретных заседаний, и намёк коммодора на него говорил о важности встречи.

– Буду, господин кос-адмирал!

Лицо Санчеса растаяло в пасти виома.

Рокита постояла немного в прежней позе – ноги на ширине плеч, руки за спиной, – расслабилась, прошлась по комнате, заставленной плетёной мебелью (цифранж[2] спальни был выключен), села на кровать.

Что скажете, полковник? С чего это глава такого крутого ведомства звонит тебе лично?

«Ты ему нравишься», – отозвался в голове терафим по имени Эльф, посчитав, что вопрос задан ему.

– Чепуха! – отмахнулась женщина. – Речь идёт о новой экспедиции. Интересно, что за секрет хакнули наши чрезвычайщики?

Эльф промолчал.

Причина вызова полковника военно-космических сил Андского Союза стала известна в начале первого.

Здание ШКИ, напоминающее ажурное копьё высотой в полтора километра, воткнувшееся в небо, располагалось на искусственном острове в подкове бухты Наваррская, напротив не менее величественного здания правительства Перу, построенного в стиле инкской архитектуры. К нему можно было подъехать на маглеве, подлететь на любом виде авиатранспорта или космическом челноке, но Рокита, чтобы избежать потери времени, избрала самый обычный способ – метро[3].

Зал «Э» располагался на сто первом этаже здания, откуда открывался великолепный вид на океан, горные цепи Анд на востоке и иссиня-зелёные покровы сельвы на горизонте. В сопровождении бот-гида охраны Рокита поднялась на сто первый уровень, полюбовалась видом и ровно в двенадцать часов вошла в зал, цифранж которого был настроен на деловой режим: белые, с жемчужным отливом, стены, три ряда кресел с пюпитрами виомов, в окнах синее небо, небольшое возвышение для докладчиков.

Всего в зале, защищённом от попыток прослушки на уровне Комитета обороны, присутствовало одиннадцать человек. Вёл заседание кос-полковник информационной безопасности Армии Обороны ЮЖАСА Угольо Голдштейн, прозванный за внешность Гоблином. Пятидесятипятилетний полковник был громаден, волосат, уродлив, но исключительно умён и опытен. В космосе, в том числе за пределами Солнечной системы, он бывал неоднократно и даже год назад принимал участие в поисках базы РСД на Венере.

Кроме него, среди присутствующих были представители космических, в основном военных, структур и косморазведки других стран Южной Америки, блистающие золотом и драгоценными камнями наград, а также представители Корпораций и сам коммодор Санчес, командующий всей космической епархией Андского Союза.

Кроме Рокиты, щеголявшей в простом уник-мундире военно-космических сил Перу, страну представлял заместитель министра обороны Луи Кецаль, сорокалетний уроженец Лимы, отстаивающий идеи независимости страны от Союза в космических делах. Он был красив особой индейской красотой: узкое хищное лицо, бронзовое и без загара, нос с горбинкой, выдающийся подбородок, широкие скулы, высокий лоб, сияющие тигриным золотом глаза, причёска «анубис». Но следовал моде: на щеке у него шевелился перламутровый паучок фрескис, в левое ухо был вдет пасаль в форме человеческого глаза, а цвет радужки собственных глаз он изменил на розовый, отчего они казались искусственными. Он не раз после знакомства с Рокитой перед стартом к Нептуну соблазнял её роскошным отдыхом в любом уголке Солнечной системы. Однако она не спешила отвечать ему взаимностью, хотя сама не понимала почему. Что-то настораживало.

Дородная фигура докладчика, облачённого в деловой мундир полковника ЮЖАСА со множеством эмблем и наград, сформировалась над подиумом, и Гоблин начал свою речь.

– Амигос, – сказал начальник космической безопасности Андского Союза, он же – главный руководитель хакер-разведчиков Союза, – мы стоим на пороге величайшего достижения, какое только возможно в нашем неспокойном времени. Если только, – Голдштейн сделал внушительную паузу, – нас не опередят спецслужбы конкурентов!

В зале повисла тишина. Однако не от ожидания обещанного сюрприза, а вследствие дисциплинированности собранного высокопоставленного контингента. Большинство присутствующих знало, о чём пойдёт речь, а тех, кто не догадывался, здесь не было вовсе.

Гоблина молчание не разочаровало. Он улыбнулся, и многие, в том числе Рокита, содрогнулись: таким свирепым оскалом являлась его знаменитая улыбка, сравнимая разве что с гримасами Квазимодо[4]. И при этом никаких злобных черт в характере бразильца не просматривалось.

– Совершенно случайно, – сказал он с той же очаровательной улыбкой, издав горловой смешок, напоминающий хрюканье кабана-бородавочника, – нам стало известно о местонахождении скрытой базы боевых роботов Предтеч. Причём недалеко, на окраине Млечного Пути.

– В созвездии Щита, – послышался чей-то голос.

Голдштейн одарил зал ещё одной улыбкой.

– Совершенно верно, амиго, звезда RSGC 2–18.

– Звезда Стивенсона, – прозвучал тот же снисходительный голос.

Рокита наконец увидела несдержавшегося человека. Это был полковник Серхио Херард, заместитель начальника Службы космического сдерживания ЮЖАСА. Смуглолицый боливиец был совсем молод по меркам политических выдвиженцев, ему едва исполнилось тридцать пять лет, и, судя по его возбуждённому состоянию, ему хотелось произвести на всех благоприятное впечатление.

Гоблин кивнул.

– Звезда Стивенсон 2–18 с температурой поверхности три тысячи двести градусов Цельсия. По сути, это красный супергигант и самая большая звезда на сегодняшний день в составе нашей Галактики. Её диаметр составляет две тысячи сто пятьдесят диаметров Солнца, то есть внутри неё поместилась бы часть Солнечной системы до орбиты Сатурна. Она находится на расстоянии девятнадцати тысяч световых лет от нашей галактики, на краю Рукава Стрельца.

– Подумаешь, в Андромеде открыта звезда ещё крупнее, – снова начал Херард. – Да и в Щите обнаружили громадину – UY Щита диаметром в тысячу диаметров Солнца. До неё всего девять с половиной тысяч эсве.

– Полковник, – прозвучал укоризненный голос коммодора Санчеса, – ну потерпите же наконец.

Боливиец вспыхнул, хотел ответить, но встретил весёлый взгляд Рокиты и сдержался.

– Как оказалось, это не простая звезда, – продолжил Гоблин. – Она полая!

На этот раз присутствующие отреагировали менее сдержанно. Послышались замечания, скептические восклицания, удивлённые голоса.

– Так как астрофизические законы не разрешают таким звёздам существовать, – с удовлетворением продолжил Гоблин, – ещё в прошлом веке было понятно, что этот феномен не укладывается в концепции звездообразования. А вчера вечером из докладов разведслужб стало известно, что в Реестре Мёртвой Руки есть упоминание о звезде. Связав эти два факта, мы поняли, что…

– Имеем шанс опередить всех! – подскочил Херард.

По аудитории разлетелись смешки.

– Абсолютно верно! – согласился Гоблин. – Пока мировые лидеры будут готовить экспедиции, у нас уже готов космоплав и команда.

– Корвет «Инка»! – уточнил Херард энергично.

– А командовать экспедицией мы попросим полковника Космоандсил сеньору Рокиту Ахаа.

Взгляды присутствующих обратились к Роките. Она нахмурилась, не зная, как реагировать на слова Гольдшейна. С одной стороны, коммодор дал понять, что её ждёт новое назначение, с другой – она не верила, что уже принято решение на высшем уровне, а с третьей – отказываться от столь интересного предложения не имело смысла. Поколебавшись, она посмотрела на Санчеса, наметившего улыбку, и кивнула.

– Я готова.

Раздались хлопки в ладоши.

– Слово научному руководителю ксеногруппы экспедиции старшему научному сотруднику Андского Института космоса профессору Санкритьяну.

Приподнялся сидевший с краю шестидесятилетний аргентинец, смуглолицый до медного блеска, похожий на индейского божка Каруэба. Его волосы были взбиты волной и казались прозрачными. Фигура учёного сменила фигуру Гоблина.

– Я бы хотел обратить ваше внимание на физические данные объекта. О том, что звезда полая внутри, стало известно буквально вчера. Её возраст – около пяти миллиардов лет, и она близка к пределу Чандрасекара. То есть её ждёт сжатие, а затем вспышка сверхновой. Поэтому риск наткнуться на взрыв звезды велик: свет до Земли шёл почти двадцать тысяч лет, и уже тогда она висела на останове гелий-кислородного цикла.

– Что значит «висит на останове»? – осведомился Луи Кецаль; голос у него был гортанный, но мягкий.

– Это значит, что близка остановка ядерного горения в центре звезды, реакция превращения гелия в кислород.

– Но ведь вы говорите, что в центре звезды – дыра.

Санкритьян улыбнулся.

– Не дыра, полость, но пока что это предположение, основанное на новых измерениях её массы и размеров. Экспедиция уточнит все параметры.

– А где там база Предтеч? – спросила седоволосая бразильянка в роскошном национальном костюме маберо.

– Пока это неизвестно. Возможно, на какой-то из планет, возможно – внутри самой звезды. Мы уже знаем, что технологии Предтеч позволяли им строить хранилища информации внутри звёзд. Реестр Мёртвой Руки был найден именно под внешним слоем плазмы звезды Эксцельсиор.

– Почему вы уверены, что русские нас не опередят? – спросил заметно волнующийся Херард.

Рокита вдруг поняла причину его поведения: сотрудник Службы космического сдерживания хотел попасть в состав экспедиции.

– Все корабли даль-разведки русских, – невозмутимо проговорил Санчес, – находятся за пределами Солнечной системы и Галактики в поисках баз. Впрочем, таково положение дел и у ближайших конкурентов из США, Индии и Китая.

– А Еврархи? – сыграл бровью Луи Кецаль.

Он имел в виду Союз космических археологов ЮНЕСКО.

– Плюс «чёрные копатели», – добавил Херард нетерпеливо.

– Мы опередим всех, – заявил Гоблин, – если старт «Инки» состоится не позднее сегодняшнего вечера.

В зале стало тихо. Взоры специалистов по космическим делам ЮЖАСА снова потянулись к Роките.

Она тоже не ожидала, что судьба экспедиции решится так быстро, но привыкла сдерживать чувства и промолчала.

– Ещё один вопрос, – вежливо проговорил замминистра обороны Перу, придя на помощь Роките. – Допустим, корвет доберётся до Стивенсона, вы уверены, что, во-первых, удастся отыскать базу РСД и, во-вторых, подчинить робота, если он уцелел?

– Без проблем! – легкомысленно возразил Гоблин. – Нам стали известны технологии ксенокоммуникаций русских, проверенные при контактах с роботами, при рейдах их кораблей в Ланиакею и даже при проникновении в Тьмир вслед за древними Драконами Смерти, уроженцами Земли. Эти технологии работают!

Рокита хотела напомнить, что русским косморазведчикам помогал Вестник Апокалипсиса по имени Копун, способный на равных сражаться с боевыми роботами (потому что и сам был создан для войны), а также у них имеются феноменальные специалисты, физики и ксенопсихологи типа Всеволода Шапиро, но её реплику могли неоднозначно воспринять присутствующие, и она промолчала.

* * *

Корвет «Инка» представлял собой трёхлучевой четырёхпалубный КК-бот, созданный на бразильских верфях по образцу и подобию боевых разведкораблей китайских Космосил и по китайским же технологиям. Его длина достигала трёхсот десяти метров, ширина по двум скулам-лучам – сто восемь, высота от транспортного отсека до рубки – сорок семь. Дизайн корабля был разработан итальянскими конструкторами по гиперпараметрическим формулам и впечатлял обилием конструктивов, которые хоть и придавали ему грозно-гламурный вид, но, в общем-то, были абсолютно лишними. Самые совершенные космические летатели – российские – пользовались материалами с плывущей структурой плюс материально-голографическими технологиями и могли трансформировать корпуса в широком диапазоне фрактальных геометрий. Поэтому в обычных режимах, без применения форс-мажорных протоколов, космолёты ВКС России выглядели красиво зализанными слитками металла.

Рокита, естественно, хорошо знала характеристики корвета, слетавшего недавно к Нептуну. Большим инженерным эстетом она себя не считала, но позволила пилоту катера-когга облететь на высоте полукилометра корвет, стоявший на единственном перуанском космодроме Аймара.

Двадцать первого ноября две тысячи сто двадцать третьего года она ступила на борт «Инки» и снова ощутила боевой азарт, сменивший меланхолическое созерцание привычных горных пейзажей страны. Что экспедицию ждёт в глубоком космосе, она, конечно, не знала, однако в глубине души надеялась совершить такой же подвиг, какой совершила год назад единственная женщина Земли, ксенопсихолог, россиянка Диана Забавная, перепрограммировавшая Вестника Апокалипсиса с планеты-бублика. Очень хотелось завести и себе могущественного друга, способного справиться с любым роботом Древних и даже пересечь балк – мнимое «пространство» между вселенскими пузырями, растягиваемое вечным инфляционным ускорением.

Каюта ей досталась та же самая, вторая в жилом отсеке и самая роскошная – двухуровневая. Интерьер тоже не претерпел изменений (он мог трансформироваться), и лишь домовой бот каюты отзывался на другое имя – Али. Обживаться в ней она собиралась в полёте, а пока просто повесила в шкафчике пару костюмов разной универсальности и назначения, разложила бельё и личные принадлежности и поставила на полочку тяжёлую фигурку человека-ящерки с торчащими лопатками.

Перед стартом к Роките зашёл начальник научного отряда, которым действительно стал Санкритьян, и они мило побеседовали, обсудив границы руководства друг друга в условиях совершенно секретного и опасного похода. Доктор ксенопсихологии не вмешивался в маневры корвета и действия группы защиты (спецназ ЮЖАСА), которой командовала Рокита, она же не вмешивалась в исследовательскую работу научников, в том числе и при контактах с иноразумными существами, если это не грозило гибелью экипажа.

Старты кораблей в космос в нынешние времена стали настолько обыденными, что Рокита почти не обратила внимания на взлёт «Инки», а в рубке появилась, когда корвет вышел на орбиту Юпитера. В официальном коммюнике космосил Андского Союза говорилось, что корабль направляется для исследования базы моллюскоров за пределы Галактики, возле которой уже год плавал беспилотник ООН. На самом деле «Инка» должен был сориентироваться для прыжка в созвездие Щита и через непродолжительное время выйти к звезде Стивенсон 2–18. Засечь вектор его старта не смог бы никто, хотя Рокита и подумала, не контролирует ли базы РСД Галактики бывший Вестник. Было известно, что робот после обретения подруги (которую он «воспитал» из моллюскора, боевого робота культуры Маб), этот удивительный высокоэнергетический объект, ставший субъектом, то есть обретшим волю и сознание, улетел исследовать Тьмир и до сих пор не возвращался.

Рокита добралась до поста управления кораблём, венчающим корабль как боевая рубка – крейсер, ответила на улыбки и приветствия экипажа и заняла свой командирский боевой пост за спиной капитана корвета Мигеля дель Кармы.

Рубка «Инки» представляла собой спасательный модуль со своим ЧД-генератором питания. Её стены, казалось, отсутствовали вовсе, кроме Рокиты, в ней находились пять членов экипажа и капитан, а шестой оператор – защитных и боевых систем – как косточка в абрикосе, торчал внутри модуля поменьше, опекаемого отдельным искином по имени Тореро. Большой ИИ, управляющий кораблём, носил имя Виракоча. Он и объявил:

– Сеньоры и сеньориты, пристегнитесь и положите под язык карамельку.

Это была шутка, причём постоянно повторяемая, но она неизменно вызывала смех членов экипажа, вызвала и сейчас.

– Отсчёт пошёл!

Забулькали предстартовые пузырьки секунд. На десятой рубку окутала тьма: «Инка» прыгнул, используя режим ВСП[5].

Так как расстояние до звезды считалось невеликим (люди летали и к горизонту Вселенной, то есть на тринадцать миллиардов световых лет), промежуточный останов делать не стали. «Инка» нырнул в темноту космоса за орбитой Юпитера и вышел из такой же темноты в двадцати тысячах световых лет от Солнечной системы. Целился он не в ту точку пространства, откуда приходил к Земле свет звезды, а в соответствии с пройденным звездой за двадцать тысяч лет расстоянием. Расчёты истинных положений звёзд делали ИИ, а они не ошибались. Не ошибся и Виракоча. Когда Рокита пришла в себя, в центральном виоме сиял багровый шар звезды, испещрённый узором тёмных пятен и трещин, складывающихся в красивый, но хищный узор.