скачать книгу бесплатно
И негаданно – нежданно,
Влившись в белизну твою,
Вижу суть, что безымянна,
Спит у сердца на краю.
«Пытаясь скрыться от дождя…»
Пытаясь скрыться от дождя,
Друг к другу листья прилипают.
А капли хлещут, наступают,
Как грабли, землю бороздя.
Они текут, ползут, летят,
И я уже смотрю сквозь воду
На эту мутную природу,
На этот беспросветный ад.
Кто день от ночи отличит
На клейкой и размытой суше?
И все сильнее, резче, глуше,
Как ливень, в сердце кровь стучит.
«Прорасти – непростое слово…»
Прорасти – непростое слово,
это корни пустить в гранит.
Песня вольного птицелова
и в железном мешке звенит.
Как барак из нетесаных бревен,
оцепленье бесформенных туч.
Перед веком ни в чем не виновен
золотящийся солнечный луч.
Даже если он сделал прекрасным
совершенно бессмысленный хлам.
И в своем ослеплении страстном
разорвалась душа пополам.
«Тумана матовая просинь…»
Тумана матовая просинь
Лежит у поля на груди.
По черствым комьям в эту осень
Не били долгие дожди.
Она до старости бездетна,
Всю жизнь чего-то прождала.
Сухая горечь незаметно
На облик осени легла.
Нет, с плеч суму уже не сбросит,
Ведь юность не возьмешь взаймы.
Лишь ветер до нее доносит
Дыханье тяжкое зимы.
«Сдавило землю костяком…»
Сдавило землю костяком,
Она промёрзла до средины.
И веток сморщенным венком
Обезображены седины.
Кусты, кусты, кусты, кусты
И сучья, острые как гвозди.
И нависают с высоты
Ворон чернеющие гроздья.
На стеклах ледяная пыль
Как голубая поволока.
И выпучил автомобиль
Свое серебряное око.
«Хочу я быть травой зеленой…»
Хочу я быть травой зеленой,
Растущей из самой земли.
Упрямо, слепо, исступленно,
Хоть тысячи по мне прошли.
Ни вечных тем, ни острых граней,
Ни истин, отроду пустых.
Хочу я не иметь желаний,
А быть простым среди простых.
Пусть человек свою кривую
Дорогу назовет судьбой.
Я полновесно существую,
Не видя бездны под собой.
«Как, ночь, ты быстро пролетела!..»
Как, ночь, ты быстро пролетела!
Я утренний встречаю мрак
Лицом к лицу. Дрожит все тело,
Рука сжимается в кулак.
На стенах – скрещенные тени.
Как тускло фонари горят,
Как неразборчиво сплетенье
Деревьев, выстроенных в ряд.
Включился мозга передатчик,
Неважно греет пальтецо,
И думает ноябрь – захватчик
Замкнуть промозглое кольцо.
«Случается по – всякому, друзья…»
Случается по – всякому, друзья,
допустим, я ушёл от забытья:
мой труд висит в картинной галерее,
солидно и торжественно старея.
Отбросив тень на лаковый паркет,
скользит глазами по нему эстет,
и равнодушно замечает кто – то:
что говорить – прекрасная работа.
А может быть, хоть был я нужен всем,
мой современник оставался нем.
И мне дышать свободно не давали,
но не был я шутом на карнавале.
И только после моего конца
сказал я всё от первого лица.
А может был забыт я потому,
что я не стал известен никому.
Хоть ощущал я некую бескрайность,
но не дала раскрыться мне случайность.
И мой полёт – высокая игра !
добычей стал помойного ведра.
Тот был известен, этот был забыт,
кто их рассудит, их объединит?
Кто сможет сердце оценить живое,
предотвратить явленье роковое,
и чей дойдёт до нашей сути клик:
не родился, а всё – таки велик !
«Свершилось вдруг какое-то движенье…»
Свершилось вдруг какое-то движенье,
какой-то крен, не более того.
И я в себе увидел отраженье
истории народа моего.
Его тягучей, безысходной песнью
за сотни лет, за долгие века,
как оказалось, был наполнен весь я,
хоть я не знал родного языка.
Но я был тем, кого оклеветали
за изначальный, невозможный грех.
И если ткань истории латали,
я был заплатой для её прорех.
Я – Герша внук и правнук Мордехая,
крупица их потухшего огня.
И песнь тоски, тягучая, глухая,
на волю, в жизнь струится сквозь меня.
Иванушка
Было жарко, не зная откуда напиться,
На земле я увидел следы,
И из круглого козьего выпил копытца
Перемешанной с ядом воды.
И внезапно упало с меня все людское,
Все, что было мной годы подряд.
И мне стало понятно наречье такое,
На котором вокруг говорят.
И услышал я крик осторожной синицы,
Бормотание древних стволов.
И вошла в мое сердце, ломая границы,
Радость жизни, лишенная слов.
Мой таинственный лес, мое черное поле,
Я на вас не смотрю, как слепой.
Про высокий восторг человеческой доли
Ты, Аленушка, песню не пой.
Откровение
Бессоницу прокляв, не давшую мне отдохнуть,
не зная что делать,
с постели я ночью поднялся.
Читать не хотелось,
по комнатам долго слонялся,
вздыхая о том,
что теперь уже сна не вернуть.
Нарочно, случайно ли
взял со стола карандаш
