Крайний путь

Дома, я долго лежала на кровати и думала о сегодняшнем дне. Я так хотела, чтобы он навсегда остался в моей памяти. Мне хорошо от этих мыслей. Но в голову пришла фраза Берса: « – Под сомнение надо ставить даже самого ближнего».

Этот мужчина никогда и никого не любил, кроме себя. У него на лице написано «Не подходить – манипулятор». Я попыталась представить его тяжёлые черты лица, но они смутно приходили на ум. Высушив волосы после душа, я открыла смс. Цубаса не мог уснуть, и мы начали долгую переписку. Так и пролетела вся ночь. Я проснулась в 6:30 am от будильника. Мой сон длился всего два часа. Но меня это мало волновало, ведь сегодня после языковой школы, я иду на свидание в театр Кабуки.

Дни летели, как в ускоренном кино. Отец приехал, мы все сидели за обедом в большой столовой дома. Мы ждали только одного члена семьи, Ивао. Он появился дома в половине четвёртого, до этого никто так и не притронулся к еде. Отец с матерью первые поздравили Ивао с победой на турнире в Осаке. Потом подошли бабушка и дедушка, а затем я и старший брат. Параллельно Ивао учился в токийском университете, вместе со старшим братом. На факультете экономики международных отношений. Кацуо получал второе высшее образование, первое было по юриспруденции. Он уже работал, в основном присутствовал на заседаниях суда. Но в ближайшее время хочет открыть свою адвокатскую контору. В этом году он заканчивает обучение и летит на два года в Америку. Осталось два месяца и мне тоже придётся начинать новый учебный год в языковой школе. С уровня N5 до N3. Это большой разрыв, так как у меня много косяков с грамматикой и иероглифами. Проскочить N4 очень сложно, получается, что у меня меньше полугода, чтобы освоить каждый уровень. Если всё получится, то я смогу поступить в колледж и продолжать обучаться японскому, но и одновременно получать профессию. Такое ощущение, что за меня всё выбрали и уже готовят для чего то большего, к чему не готова я сама. Во мне боролись две личности. Одна хотела вернуться домой, а другая остаться здесь. Ради человека, которого я полюбила.

После обеда бабушка Юко и Азуми собрали посуду со стола. Но моё поведение не понравилось деду Нобуюки. Он подошёл к отцу и недовольно пробурчал:

– Она живёт здесь семь месяцев, но так и не научилась вести себя достойно. Ты привёз эту девочку не в качестве гостьи, а в качестве своей дочери. Раз уж она живёт здесь на полноценных правах, то должно помогать нашим женщинам.

– Отец…

– Она твоя дочь.

– И твоя внучка.

– В этом доме у меня только два внука, а эта девочка всё равно уедет к себе на родину. Здесь ей не место. В детстве у тебя была глупая привычка, таскать бездомных щенков в дом. Тебе уже пятьдесят лет, а от этой привычки ты так и не избавился. Только вместо животного, ты притащил эту девицу. Никто не знает её, что творится в голове у этой девушки. Какие у неё наклонности, неизвестно, кем были родственники по линии матери.

– Её мать пожертвовала собой ради этого бессмысленного оружия. А ты так обвиняешь её дочь? Это наша дочь.

– Твоя благоверная сама похитила катану и исчезла в неизвестном направлении. Ты совершил две ошибки и вторая будет сидеть на твоей шее до смерти. Неблагодарность в крови у русских!

– Это не так, ты не понимаешь…

– Я всё прекрасно понимаю. Если ты думаешь, что дал ей нашу фамилию и японское имя, то она стала японкой? В ней лишь половина крови, а внешность далека от японской. Даже получив паспорт и гражданство Японии, эта девочка не будет той, кем ты её представляешь. Я предлагал оставить её в родной стране, я был не против, чтобы ты помогал ей деньгами. Но ты всё сделал на своё усмотрение. Теперь каждая её ошибка будет на твоей совести, Акира.

Сухой диалог закончился, дед ушёл к себе в кабинет. Отец минуту стоял на одном месте и думал. О чём? Не знаю. Может он действительно жалел о своём выборе или наоборот думал о маме. Его глаза стали грустными, а веки ещё сильнее нависли над глазами. Поправив галстук он посмотрел на меня и мягко улыбнулся. Отец подошёл ко мне, сев на корточки, он взял мою правую руку в свои большие ладони.

– Цубаки, моя маленькая девочка. Я так люблю тебя, ты похожа на свою маму. Все её черты твои, она щедро наградила тебя бесценными качествами. Смотрю на тебя и попадаю назад на двадцать лет. Когда первый раз увидел твою маму. Я влюбился.

– А как ты понял это?

– Когда встречаются два противоположных пола, между ними проскакивает искра. Если успеют поймать её одновременно, то влюбляются. Им уже неважно на возраст, красоту, национальность и положение своего возлюбленного. Каждый изъян уже прекрасен.

– А потом начинаются отношения. Как это?

– В отношениях женщина является инициатором, а мужчина организатором. Она хочет, а он делает. Когда каждый выполняет свою часть соглашения, отношения развиваются, дарят гармонию и покой. Появляется семья, рождаются дети и брак укрепляется. Всё идёт постепенно, словно ты поднимаешься по лестнице, каждая ступенька, это твой выбор, каждый твой шаг укрепляет его.

– Почему ты оставил маму и меня? Из-за своей первой семьи? Зачем обманул маму и свою жену? Ты же говоришь обратное, так неправильно. Ты сломал жизнь двум женщинам одновременно, – я вытянула свою руку и пошла в комнату.

– Сам себе этого простить не могу, – отец одёрнул штаны и тягостно вздохнул.

Закрывшись в комнате я смахнула слезы с ресниц . Находится в этом доме было невыносимо сложно. Эта история из уст отца расстроила меня ещё больше. Жить с пониманием того, что ты груз для родного человека, мучительно и изнурительно. И снова эта грусть о родном доме, но вряд-ли там что-то осталось. Вернувшись обратно, словно в никуда. Здесь не нужен, так же история и там. Для русских я нерусская, а для японцев – русская. Где же грань, которую видят все, кроме меня? Чёрные глаза и тёмный волос ни о чём не говорят, национальность не имеет определённого цвета. Легче от этого не становится, люди найдут в тебе тот изъян, который выгоден им. Как же прожить и не обращать внимания? Наблюдать косые взгляды, но не принимать близко к сердцу? Как научиться жить без этой скромности перед людьми?

На часах было одиннадцать вечера, я ложилась спать. Положив на тумбочку свою цепочку, я села на кровать. Ко мне аккуратно постучались два раза в дверь. Я подошла и открыла. Там стоял Иван.

– Я тебя не разбудил?

– Нет.

– Можно к тебе?

– Да, конечно, – я отошла от двери.

– Я купил тебе подарок на день рождения. Смотри, – он положил на кровать небольшую коробку. – Открывай.

Я развязала шёлковую ленту голубого цвета. Приоткрыла крышку, там была интересная вещь в форме розового лотоса.

– Это музыкальная шкатулка с подсветкой от USB.

– То есть?

– Можно заряжать не только от розетки, но и от компьютера.

– Временной прогресс, – я приоткрыла её.

Крошечный ключик повернулся влево и заиграла довольно знакомая мелодия.

– Как красиво, – я не могла оторвать глаз от этой милой шкатулки.

– Она сделана вручную, я знал, что тебе понравится. Когда ты соскучишься, то эта мелодия напомнит обо мне. Если тебе станет грустно, открывай её, потому что я не хочу, чтобы ты грустила. Я хочу видеть твои счастливые глаза, – парень тихо прикоснулся к моим пальцам.

– Я обещаю, что никогда не буду грустить.

– Если тебе трудно или тяжело, поговори со мной.

– Сегодня я сказала отцу много плохих слов. Мне стыдно за это, – я поджала губы.

– В завтрашнем дне не стоит искать смысл слов, которые ты сказал вчера от обиды в душе. Отец не будет обижаться, он не такой человек.

– Иван, а что, если я потеряю ключик?

– В наборе идут три. Один у тебя, другой у меня.

– А третий?

– В тайном месте.

– Хорошо, – я улыбнулась.

– Цубаки, почему ты называешь меня «Иван»? Моё имя Ивао. Оно чем то похоже?

– Да, – я кивнула и продолжала осматривать хрупкую шкатулку. – Ты очень добрый, как настоящий герой из сказок, а там обычно таких персонажей называют этим именем.

– Твоё японское имя означает «камелия». Это самый красивый цветок.

– Камелия прекрасный цветок, но его часто олицетворяют с красивыми, но чёрствыми и бессердечными женщинами, – я провела указательным пальцем по тонкому лепестку лотоса.

– Согласно легенде, Амур, сын Афродиты, отправился на Сатурн, где увидел прекрасных дев. Они пели и в своих песнях восхваляли богов, которые дали им тело из льда, усмиряющего всякую страсть. Амур достал свой лук и стал выпускать в дев стрелы, но ни одна из них не возымела любовного эффекта. Тогда Амур вернулся на землю и в слезах бросился к матери: «Мать моя, что это за бездушные женщины изо льда?! Да они не в состоянии любить!». Афродита, разгневанная тем, что её любимого сына обидели, решила проучить бесчувственных красавиц. Она отправилась на Сатурн и превратила ледяных дев в прекрасные цветы. Более того, она сослала эти цветы на Землю, чтобы они радовали людской глаз. Так они и растут – прекрасные, но бездушные, – Ивао внимательно смотрел за моими действиями. – Но ты не такая, как все. Ты другая, словно с другой планеты. Таких уже нет и не будет в моей жизни, – его губы коснулись моих.

На несколько секунд я перестала дышать, это было неожиданно. Мой мозг отказывался принимать эту информацию, что мой родной брат влюбился в меня.

– Как же так? – Я опустила взгляд на пол.

– С другими я хочу быть победителем, а с тобой проигравшим. Цубаки, я, кажется сильно привязался к тебе. Знаю, я не достоин такого, но я ничего не могу с собой поделать. С твоим появлением всё перевернулось. Моя жизнь больше не будет прежней. Возможно, я не узнаю всех ответов на свои вопросы. Я не стану требовать взаимности от тебя. Просто позволь мне быть твоим человеком, с которым ты будешь счастлива, – Ивао округлил свои миндалевидные глаза.

– Нет ничего, что ты можешь не знать про меня, – я смотрела на него.

Утром за водными процедурами из моей головы долго не выходил ночной разговор с Ивао. Завтрак, а потом занятия в языковой школе. Сэнсэй снова оставил много пометок, где выделил мои ошибки. Под конец учебного дня, закрыв все учебники и сложив их в рюкзак, я пошла на станцию метро. Пройдя несколько метров от ворот школы, я услышала сигнал автомобиля. Обернувшись, я увидела знакомые номера. На ней мы приехали из аэропорта, а за рулём сидел тот самый водитель, который не сводил с меня взгляда до приезда в дом.

– Цубаки, садись. Твой отец сказал забрать тебя.

Водитель оказался довольно разговорчивым. Он кореец, Кон Ги – су. Молодой человек сказал, что можно обращаться к нему, как «Гонец». Странно, но так легче. Иначе все эти имена уже перепутались в моей голове.

– Так ты наполовину русская? – Водитель говорил со мной на равных, несмотря на разницу в семь лет. Ощущение того, что он застрял на подростковом периоде.

– Да.

Поправив каштановые волосы, слегка придав им объём, Гонец продолжил задавать вопросы:

– Тебе сложно здесь?

– Не особо, но у меня нет другого пути.

– Я приехал в Токио, в шесть лет, с отцом. Японский язык для меня, как родной, но я скучаю по Корее, хотя там не был за все эти двадцать лет. Я понимаю, что такое чужая страна и всё вокруг. Тебе нравится Токио?

Не знаю, что он ожидал услышать в ответ. Ведь, кроме дома и школы, я ничего толком не видела.

– Да.

– Тебе интересно изучать японский? – Гонец почесал свою широкую бровь указательным пальцем.

Очередной глупый вопрос. Буд-то это была моя мечта. Приехать в чужую страну, поселиться в семью, где жаждут моего исчезновения, и терпеть вечные угрюмые взгляды в мою сторону. Действительно, это мечта. И язык, в котором куча непонятных палочек, в итоге собираются, в единый иероглиф, у которого множество чтений и обозначений.

– Да, – снова последовал ответ.

– Ты хочешь жить здесь всегда? Помню, когда только приехал в Токио всё казалось, таким необычным, особенно вывески. Я сам из небольшого города Квачхона. Знаешь такой?

– Нет.

– Квачхон – типичный город-спутник. История Квачхона начинается с 475 года нашей эры. Раньше здесь располагался маленький уезд, прошло около 300 лет с момента основания, и уезд стал частью провинции Хансанджу. С расцветом династии Чосон Квачхон стал «новым уездом» и держал этот статус до 1986 года, – водитель остановил автомобиль на красном сигнале светофора.

Эта история города была ну, просто необходима для меня. Ведь это так любопытно. Гонец напомнил мне надоедливого таксиста. В салоне нехватало какой нибудь зарубежной музыки или русской попсы. Были слова, которые я не понимала, но переспрашивать не особо хотелось, да и смысла в этом не было. А вот про его вопрос о местожительстве поставил меня в тупик.

– Наверное, я решу это по ситуации, – я посмотрела в боковое зеркало, где отражалась белая «Mazda».

– Ты, наверное, устала?

– Не особо.

– Если тебе куда-то нужно ехать, то обязательно набирай меня. Я теперь в твоём полном распоряжении. Твой отец сказал, чтобы я сопровождал тебя. На метро не так безопасно.

«С чего это отец стал заботиться о моей безопасности?» – подумала я.

Я могу забрать тебя из любой точки Японии. Моя миссия – помогать тебе, ты дочь моего начальника.

– Вы такой милый, – я улыбнулась. – Спасибо.

Подъехав к дому, за воротами Гонец оставил свой автомобиль. Я зашла в дом, сняла одежду и повесила её в шкаф, поднялась в свою комнату. Выдвинула ящик, я достала шкатулку, открыла её и в мои уши влилась приятная мелодия.

Апрель начался с отъезда Кацуо заграницу. Разумеется за это время у меня были встречи с Берсом, на которых я давала письменный отчёт, что происходит в доме отца. Все разговоры, действия и прочее, я записывала в чёрный клетчатый блокнот. Наши встречи становились всё реже и реже. Вместо двух раз в неделю, стали два раза в месяц. Это радовало только меня, ведь для Берса я была главным объектом доносов во всей Японии. Только мои отчёты не устраивали его, словно он ждал чего-то нового и интересного. Но такого я дать не могла. Он злился, только, что с этим делать, я не знала. Мои навыки языка стали гораздо лучше и его уроки репетитора скоро станут совершенно не нужны. Это Берс знал и без меня, поэтому он предложил встречаться на нейтральной территории. Штаб – квартира на Сибуя. Каждое воскресенье в восемь вечера до десяти. Так как за мной везде ездил Гонец, то для него пришлось придумать историю с подругой, к которой я хожу заниматься матемакой, чтобы поступить в колледж. Всё шло, как по маслу. Только от этого было хуже мне. Я жила во лжи, которую создали люди вокруг меня. Попав под контроль серьёзных лиц, мне было трудно дышать. Каждый день записывать отчёт и все действия домашних. Вот это самое сложное и неприятное. Словно я слежу и в какой-то момент произойдёт что-то плохое. Накручивая себя каждый день и живя с подобными мыслями, я потеряла сон. От слова совсем, просыпаясь в три часа ночи, я лежала до пяти утра в страхе и тревоге. Больше пугало, что Берс знал, кто убил мою маму и он может сделать тоже самое со мной. Этот тип избавиться от меня в любой момент, когда я перестану быть выгодной.

Иногда всё хотелось рассказать Ивао, ведь я так к нему привыкла. Он часто уезжал на турниры, в его отсутствие меня мучила бессонница и тревога. Ивао был единственным, чьё присутствие успокаивало меня. Я могла заснуть рядом с ним и проспать целые сутки, потому что он моя опора. Без него так сложно и непривычно. Цубаса нравился мне, как парень, а Ивао, как хороший человек. В последнее время Цубаса начал отдаляться, это пугало меня. Он обладал неким даром убеждения, который подкупил меня. Его искренность действий превратилась в нечто иное. Цубаса перестал писать первым, свидания тоже были редкими. О наших отношениях не знал никто, даже Ивао. Эти тайные свидания вызывали у меня подозрения, в последнее время Цубаса начал грубить мне по телефону, но на встречах был другим. Как будто он надевал маску холодного и неприкасаемого человека, но оттаивал, когда видел в живую. Это было странно, я искала ответы на все эти вопросы, но ничего не происходило. Ситуация только усугублялась. Как вести себя в этих ситуациях я не знала. Я вела беседы с двумя разными людьми. Меня настораживало только одно – снимает ли Цубаса маску или надевает, когда хорошо со мной говорит. Его действия тоже стали иными. Он не приглашал меня в людные места, только поздно вечером мы виделись, вдали от моего дома. Последняя встреча была в парке, около двух часов ночи. Цубаса позвонил мне и я сбежала из дома, никто не заметил. На ней он сказал, что уезжает на полтора года, может больше, чтобы начать свой бизнес. Эта поездка была уже через неделю. Перед ней мы и встретились. Была прохладная апрельская ночь, мы встретились в парке на окраине города. Цубаса привёз меня туда. Мы вышли из автомобиля на небольшой синий железный мост. Внизу был тихий ручей, в воде отражались блики круглых, как луна фонарей. На небе ярко светили звезды, они были ясными и чистыми, таких нет в центре города. И было необыкновенно тихо, вдали слышалось пение птиц и шорох листвы, которую ветер нежно обнимал в холодную ночь. Цубаса накинул свой пиджак мне на плечи.

– Завтра я улетаю в Лондон. Эта поездка будет долгой.

Он начал этот разговор без вопросов о моём состоянии, как обычно. Его не интересовало это. Сегодня я хотела взять паузу в отношениях, чтобы всё обдумать, но не знала, как сказать. Цубаса опёрся на железные перила моста.

– Цубаки, я вижу, что ты выглядишь не очень хорошо. Поэтому, лучше сказать тебе сейчас. Мой отъезд не моя прихоть, так решил отец, он…

– Почему ты не познакомил меня с ним? Почему наши встречи такие монотонные? Что происходит, Цубаса? – Вдруг вырвалось, как будто кто-то другой сказал это.

– Ты выйдешь за меня?

От этого вопроса у меня замерло дыхание.

– Я долго решался на это. У тебя будет больше года, чтобы дать мне ответ. По приезду в Токио, я сообщу тебе. Познакомлю с отцом, он хороший человек. Я не хочу, чтобы ты думала обо мне плохо. Ты единственная девушка, с которой я чувствую себя счастливым. Ты даришь мне свою улыбку, она дороже всех богатств на свете, – Цубаса взял меня за руки и поцеловал.

После этого всё плохое растворилось. Я снова верила ему, он стал моей последней надеждой. Я готова отдать всё, чтобы быть с ним. Каждую минуту смотреть в его глаза и чувствовать любовь. В его объятиях для меня не существовало другого мира. Всё сгорело, был только Цубаса и я. Мир переставал двигаться, время останавливалось, сердце стучало, душа была спокойна. Но в его объятиях иногда была пустота, которую я хотела заполнить и это получалось. Только неизвестно, возможно это мои фантазии, мои убеждения, но мне так легче. Разве плохо быть счастливым? Просто потому, что ты так себе нарисовал в сердце. Разве не теплее от этого на душе? Ни один подарок на свете не сравнится с руками Цубасы, он мой человек, моя психея. За него я брошу всё и всех, только чтобы быть рядом с ним.

После отъезда Цубасы стало немного тревожно. Казалось, что он бросил меня, как наивного ребёнка. Всё, что я знаю о нём – имя и возраст. За эти месяцы мы стали близки, но отдалились перед его поездкой. Что-то внутри меня беспокоило и не давало покоя. Но что же это? Цубаса пропал, не звонил, не писал. Прошло около месяца, а от него никаких вестей. Я тоже перестала быть навязчивой. Мне показалось, что в наших отношениях пауза и нужно понять, что к чему. Как двигаться дальше – вместе или порознь.

Ивао приехал с очередных соревнований и решил отвести меня в свой клуб единоборств. Там меня ждала встреча с боксёром по имени Рэн. Мы столкнулись возле выхода, сначала он не заметил меня, как это показалось мне. Но потом подошёл, когда Ивао закончил тренировку и ушёл в уборную. Рэн дал мне два пригласительных на ближайший бой. Сзади подписал свой ник в социальной сети. Это было неожиданно, но приятно. Целый месяц мы переписывались и обменивались различными картинками. Я была на его финальном бое, в центральном клубе Токио. После боя, в котором Рэн одержал победу, он пригласил меня на свидание. Я была одна, отпустив Гонца, мы вместе с моим новым знакомым поехали в небольшое кафе. Так начались наши отношения. А точнее моя новая симпатия. Несмотря на всё происходящее, я чувствовала себя предательницей. Меня мучила совесть по отношению к Цубасе. Но он пропал, исчез. Сменил аккаунты в социальных сетях, испарился без каких либо причин. Что же оставалось делать мне? Рэн был довольно внимательным ухажёром, но навязчивым в плане физической близости.

Настало то последнее воскресенье апреля, я собралась и доехала до пункта назначения. На Сибуя было по прежнему шумно и многолюдно. На часах восемь вечера, я стою перед квартирой 121. Звонок в дверь здесь ни к чему, нажимаю на ручку и попадаю внутрь. Всё отделано с иголочки. На стенах дорогие шёлковые итальянские обои, вся мебель из Европы. Единственное, что может показаться странным среди не азиатского интерьера – небольшой алтарь. Странно, что в столь пустой и далёкой от жизни квартиры он существует. Религия, это то, что объединяет народ и даёт силы тому кто отчаялся. Только к чему она здесь? В чём заключается её смысл? И стоит ли его здесь искать.

Берс ждал меня в гостиной, я отдала ему блокнот. В мёртвой тишине шумели лишь листы бумаги и неспешное дыхание.

– Всё, как обычно. Цубаки, ты не замечаешь, что твои отчёты это детская отписка?

– И что?

Да, я боялась этого наезда в мою сторону от Берса. Мне приходится терпеть все унижения и высказывания из-за личных страхов. Возможно я выдумала всё сама, а если нет?

– Надо развиваться, разве я не прав?

– В каком направлении?

– Начинать потихоньку вливаться в семью. Наладить отношения со старшими. Узнать всё, что ещё скрыто. А вся эта писанина – лишь личные наблюдения. В этом нет ничего сверхъестественного, но и пользы нет. Человек должен быть полезен обществу. Разве не так? Иначе, какой от него толк? Ты умная и красивая, тебя щедро наградили. Надо уметь этим пользоваться. Поняла?

– А что собственно не так?

– Ты тратишь себя на пустых людей, в которых нет пользы.

– Я работаю на вас, моя личная жизнь не касается никого, кроме меня.

– Умение выбирать партнёра ещё никого так не огорчало.

– К чему это?

– Ты вышла из прежней зоны комфорта, в океан противоречий и зла. Всю жизнь мы ищем эту «зону» переходя из одной в другую, а оказывается, что нам везде плохо. Примеров может быть больше тысячи, но нельзя изменить человека, который не видит проблем в своих действиях. Не ошибайся, Цубаки. Я даю последний шанс, дальше будет сложнее.

– Вы не понимаете. Вам нужно лишь узнать, где находится оружие. А если его уже нет? В погоне за деньгами не было счастливых людей.

– А куда же торопишься ты? Прыгнуть из огня в воду? Или наоборот. Твоя жизнь реальность, здесь нет доверия и правды. Каждый преследует свою цель. Коварство идёт в ногу с выгодой и ложью. Если не воспитаешь себя сама, то тебя воспитают другие. По своим правилам и законам. Не заходи в море, если не умеешь плавать.

– Вы считаете, что все вокруг обманщики и лжецы? Я тоже так думала, но потом поменяла своё мнение. Вам тоже следует жить иначе, без негатива в душе и к окружающим. Если вас предали или обидели, не нужно злиться на всех без разбора, неужели это так сложно?

Берс положил ручку на стеклянный стол и внимательно посмотрел в отражение окна. Его взгляд упал на меня.

– Сердцу, уверенному в собственной честности, трудно понять чужое коварство, – он сложил руки за спиной.