скачать книгу бесплатно
Между волком и собакой. Последнее дело Петрусенко
Ирина Николаевна Глебова
Следователь Викентий Петрусенко
Эта книга – восьмая, заключительная в серии «Сыщик Петрусенко». Если первые свои дела, в первых книгах, Викентий Петрусенко расследовал ещё в царской Российской империи, то теперь это – Советский Союз, 1938-й год. Очень непростое время. И последнее дело Петрусенко тоже непростое: и криминал, и политика, и шпионаж… Действие динамичное, напряжённое, но, как и в предыдущих книгах, есть место чувствам, любви. Всё происходит в родном городе Викентия Павловича, в Харькове… В романе проясняются судьбы всех героев, которые встречались в предыдущих книгах.
Ирина Глебова
Между волком и собакой. Последнее дело Петрусенко
Глава 1
Хавбек противника шёл прямо на ворота – стремительно и неотвратимо. Двое своих ребят пытались его тормознуть, самоотверженно бросались в ноги, но тот легко оторвался от них. Володя знал его – Шурка Величко из фэзэушников, отличный игрок. Вообще парни из фабрично-заводского училища почти все постарше их, старшеклассников. Но всё равно футбольная команда его школы – чемпион района, так чего бояться? Он и не боялся. Натянул потуже голкиперскую фуражку на брови, полуприсел, хлопнул по коленям кожаными перчатками – приготовился. Минуты словно растянулись: он даже залюбовался длинными прыжками хавбека, мячом, как будто примагниченым к его бутсам. Вот сейчас будет удар, точно – в левый нижний!
В этот момент хавбек чуть споткнулся… А, может, и нет! Может, это финт такой обманный, потому что мяч хоть и полетел в левый нижний угол, но был таким кручёным! Володя прыгнул и всё-таки достал его – мяч с победным хлопком впечатался в перчатки! «Трибуны взревели»… Ну, положим, не так, как это происходит сейчас во Франции, где играется чемпионат мира по футболу. Но на их школьном стадионе тоже собралось много болельщиков…
В школьной раздевалке возбуждённые мальчишки громко обсуждали игру – самые запомнившиеся моменты.
– Как Мишка пробил корнер, это ж надо, прямо Василю в ноги!
– А тот ба-бах! И в сетку! Как из пушки, чуть дыру не сделал!
– А Володька наш, ну прямо Бабкин! А что, может тоже за сборную будет играть!
Их команда выиграла, и ребят переполняла радость. Володе было приятно, что его сравнивают с Александром Бабкиным. Ещё год назад знаменитый голкипер играл за свой харьковский «Локомотив», а также защищал ворота сборной Союза. Но сейчас он просто работает на заводе «Серп и молот». И Володя его понимает: он сам тоже любит футбол, но есть в жизни дела поважнее.
Он надел лёгкую куртку и непроизвольно поправил значок. Это был «Юный Ворошиловский стрелок». Между прочим, даже у ребят старших по возрасту – а в команде были и девяти, и десятиклассники, – такой значок был далеко не у каждого! Все знали: Володя Кандауров – чемпион школы по стрельбе. Из боевого оружия! В прошлом году ввели правило: стрелять из боевых винтовок.
Заговорили о чемпионате мира. Только закончились игры одной восьмой финала, уже было ясно: итальянцы – действующие чемпионы, – и теперь сильнее всех. Играют они, конечно, отлично, но ведь фашисты! В Испании расстреливают республиканцев, бомбят детей, женщин, а эти… выходят на игры в чёрных рубашках! Хорошо ещё, что Германия вылетела с треском, это всех ребят радовало.
– Я думаю, – убеждённо говорил один из парней, – что австрийцы специально играли плохо, назло!
Три месяца назад Германия произвела «аншлюс» – присоединила Австрию к себе. А мальчишки были уверены: Гитлер Австрию «слопал»! Кто ж добровольно захочет к фашистам? Вот и футбольная команда Австрии – она ведь вышла в финальный турнир! Теперь же её словно и не существует, вместо шестнадцати команд играют пятнадцать, а лучших игроков-австрийцев немцы забрали в свою команду. Да просчитались!
– Я болею за бразильцев, – заявил Володя, и сразу же несколько ребят закричали одобрительно. – Они, конечно, должны были поддержать своих, не приезжать. Но всё равно! Чёрный Бриллиант – самый лучший бомбардир!
Все знали, что чемпионат мира должен был проводиться в Аргентине, но конгресс в Берлине решил, что это будет Франция. Южноамериканцы взбунтовались и не послали свои команды, приехали только Бразилия и Куба. И в каждой игре форвард Бразилии Леонидас да Силва, прозванный «Чёрным Бриллиантом», непременно забивал голы.
Всей командой ребята вышли за ворота школы и тут стали прощаться, крепко пожимая друг другу руки. Мимо них прошли несколько парней из команды соперника, тоже приостановились, прощаясь. Они ведь все были товарищами, да и матч провели дружеский, тренировочный. Шура Величко даже сказал Володе:
– Ты, Кандаур, конечно, вратарь что надо. Но я бы тебе точно забил, да камень подвернулся, что ли.
– Рассказывай! – тут же вступился за честь вратаря друг Мишка. – У тебя же бутсы почти дасслеровские. В таких не спотыкаются!
И кивнул на сетку, в которой хавбек нёс свою форму.
Все ребята знали, что Шура Величко сам себе сделал бутсы: не пожалел отличные кожаные ботинки, подрезал у них верх, на подошву набил шесть шипов. Причём сделал всё отлично – какой-то знакомый сапожник ему помогал. Ясное дело, настоящие бутсы от немцев братьев Дасслеров имелись лишь у футболистов команд высшего дивизиона. Но Шурка уверял, что его – не хуже.
Сначала Володя шёл ещё с тремя парнями, но потом остался только с Мишей Журиным – своим лучшим другом и соседом. Да, они жили в одном доме – двухэтажном особняке на улице Артёма. Миша был старше на год, но внешне этого заметно не было. Если бы Володя сказал, что ему пятнадцать, никто бы не усомнился: он был рослый, широкоплечий, сильный мальчик. Когда крутил на турнике «солнце», ребята сбегались посмотреть. Но вообще-то ему недавно исполнилось тринадцать.
– Я уже отнёс документы в училище, – рассказывал Миша, на ходу поглядывая на приятеля. – Записался в группу на токаря. Отец одобряет, говорит: «хороший токарь – соль рабочего класса». Тонкая профессия! Особенно сейчас нужная на нашем заводе, сам понимаешь…
Отец Мишки работал на заводе имени Коминтерна, был сталеваром, из самых известных – стахановцем. Завод продолжал по-старинке называться «паровозостроительным», но кто ж в городе не знал, что там вот уже несколько лет конструируют и изготавливают танки! Как раз на это Мишка и намекал. Но быстрые взгляды его явно относились не к этой «тайне». Володя сразу уловил: что-то хочет друг сказать ему, и тоже секретное. У него была интуиция на такие недоговорки-недомолвки. «Наследственное», – говорила, смеясь, мама, когда сын буквально по тону в голосе, по заминке или ушедшему в сторону взгляду сразу догадывался: что-то скрывают.
– Чего там у тебя, рассказывай.
Мишка словно ждал этого, замедлил шаг и понизил голос.
– Меня Серёга зовёт слазить с ним в подземелье, а я ему – лучше втроём, чем вдвоём, с Володькой Кандауровым надёжнее.
– Ничего не понял. – Володя даже остановился. – Ты можешь толком объяснить: какое подземелье, откуда взялось?
– Да вон, Серёга нас уже ожидает, он сам тебе расскажет.
Ребята как раз вышли по соединяющему переулку к своей улице, за два дома до особняка. На центральном крыльце сидел и щёлкал семечки ещё один их приятель, Сергей. Культурно щёлкал: сплёвывал лузгу в бумажный пакетик. В старинном особняке проживали три семьи. Третьими как раз были родственники Сергея, его дядя и тётка. У них своих детей не было, племянника они любили, и мальчишка часто прибегал к ним, а то и оставался ночевать. Естественно, дружил с двумя своими сверстниками, живущими тут же. Особенно с Михаилом. Вместе с ним Сергей занимался во Дворце пионеров, в клубе «Юные исследователи Арктики», в кружке штурманов. Это был знаменитый клуб. Во-первых, потому что вёл его писатель Николай Трублаини – многие ребята любили его приключенческие и фантастические книги. А во-вторых, потому что ребята, вместе со своим руководителем, два года назад совершили самое настоящее плавание на ледоколе к островам Шпицбергена! Об этом писали во всех газетах, показывали в кинохронике. Сергей как раз ездил в это путешествие, часто рассказывал об айсбергах, белых медведях, Северном сиянии. Но Володя подозревал, что тот беззастенчиво цитирует книги Трублаини «В Арктику через тропики» и «Лахтак» – он и сам их читал. Но пусть даже и цитирует, всё же Полярный круг он видел своими глазами, а это здорово!
Володя год назад тоже ходил на занятия «Юных исследователей Арктики», в кружок связистов, даже научился собирать радиоприёмник, выходил на связь с зимовщиками полярных станций. Было интересно, но потом он решил больше внимания уделять спорту – это пригодится в той профессии, которую он для себя наметил. А Сергей и сейчас пропадает у Трублаини, собирается в поход на Кавказ, что ли…
– Пошли на вашу сторону, – мотнул головой Сергей, – поговорим.
Вход в квартиру Кандауровых был не с улицы, а со двора. Там не было прохожих и стояла скамейка. Мальчики сели, и Сережа рассказал… Его дядя работал инженером-геодезистом в службе городского благоустройства. Сейчас много чего в городе строится: рядом с тракторным заводом – целый рабочий городок, и здесь на площади Дзержинского, где уже стоит настоящий сказочный дворец – Госпром! – ещё и гостиницу Интернациональ, и Дом кооперации достраивают. Всё прямо на глазах вырастает! А теперь какая-то стройка затевается в парке Горького – совсем недалеко от них. Вот там, как раз, и Серёжкин дядя работы ведёт…
– Знаете, что там прокладывать будут? – Сергей потянул интригующую паузу. – Детскую железную дорогу!
– Здорово! Давно пора! И в Тифлисе есть, и в Днепропетровске, а Харьков больше этих городов.
Володя по-настоящему обрадовался. Два года назад, летом, его отец ехал в командировку в Днепропетровск. Сказал матери:
– Я возьму Володю с собой. Такое счастливое совпадение: завтра там как раз произойдёт открытие Детской железной дороги. Пусть посмотрит.
На вокзале отца встретили коллеги из Днепропетровского уголовного розыска, а Володю и ещё троих детей местных милиционеров повезли на открытие «Малой Сталинской» – так назвали эту железную дорогу. Там всё делали ребята, такие же, как Володя или немного постарше: продавали в буфете пирожки, выдавали билеты в кассах, стояли проводниками у вагонов, и даже настоящим машинистом был парнишка. Все – в самой настоящей железнодорожной форме, с белыми фуражками. И паровоз, и вагоны были поменьше обычных, но тоже самые настоящие. Девочка – начальница станции, – дала отмашку флажком, паровоз загудел, и они поехали. Сами, совершенно без единого взрослого, а по вагонам ходили проводники-дети… Володя ещё тогда подумал: почему у них в Харькове не построят такую дорогу? И вот теперь, оказывается, строят, да ещё совсем рядом, в парке Горького!
От этих радостных мыслей он чуть не пропустил начало рассказа Серёжки. Тот, оказывается, три дня назад был с дядей на «объекте». Расчищали от деревьев, кустарника и всякого мусора часть парка, где планируется построить вокзал. Дядя что-то там доказывал прорабам, рабочие сбрасывали стволы и ветви в овраг, а Серёжка лазил среди порубок, представляя, что вот здесь проложат рельсы… А потом увидел блеснувший металл среди наваленных ветвей, полез в овраг. Там и правда торчал слегка покореженный щит с ручкой на одной стороне и погнутым стволом.
– Пулемёт! Ну, без колёс, конечно, и не постреляешь из него, но ведь настоящий!
– И где он? – спросил Мишка.
– Там спрятал, у подземелья, – стал рассказывать дальше Сергей. – Я его из-под наваленных веток стал вытаскивать, увидел дыру – вроде пещеры. Её, наверное, поначалу там не было. А когда стали рыть, копать, мусор сбрасывать, она и открылась…
Дядя окликнул Сергея, попросил быть осторожнее, не травмироваться. Тот вылез наверх, сказал, что уже пойдёт домой. А сам незаметно вернулся по оврагу к пещере. Там было темно, но свет немного проникал, и Сергей разглядел кое-что.
– Коридор длинный уходит вглубь, и не простой – полукруглый и весь кирпичом выложенный! И стены, и потолок. Но я не пошёл дальше. Честно, побоялся – там скат в глубину довольно крутой. Пулемёт туда поближе подтащил, прикрыл его и вход толстым бревном и ветками, совсем незаметно стало.
– Интересно. – Володя хлопнул приятеля по плечу. – Получается, какой-то подземный ход! И никто о нём не знает?
– Ну да. Это будет наше открытие! Давайте пойдём туда завтра и всё обследуем?
– Подожди. – Володя остановил Мишку. – За эти дни там продолжали расчистку, а вдруг эту пещеру уже нашли взрослые?
– Нет, – Серёжа помотал головой. – Я только что оттуда. Специально тёте Тамаре сказал: «Пойду к дяде на стройку». Она собрала ему обед, я и сходил вроде как по делу. Незаметно посмотрел: ничего там не тронуто, как я закрыл вход, так и есть. Сам спускаться туда не стал.
– Это правильно. – Володя немного подумал. – Давайте завтра! – сказал решительно. – Продумаем, какое снаряжение взять… Что же это, всё-таки, за подземелье?
– Может, монахи когда-то проложили склепы разные? – предположил Миша. – И хоронили там своих святых, в стенах замуровывали кости. Вот пойдём мы, а там торчат всякие черепа, пальцы скрюченные…
– Не пугай, – отмахнулся Сергей. – Я уже дядю вроде просто так поспрашивал: есть ли какие тайные ходы под нашим городом?
– И что?
– Говорит, что точно есть, кое-что даже известно с давних пор. Между богатыми домами прокладывали ходы.
– Чтоб сокровища хранить! – У Мишки глаза загорелись. – Может, мы там клад найдём!
– Ты своего деда расспроси, – предложил Сергей Володе. – Он наверняка знает, может даже ловил по этим ходам бандитов.
Володя кивнул. Он и сам уже подумал, что надо расспросить деда. Только очень осторожно, чтоб ни о чём не догадался.
Бабушка распахнула перед ним дверь, как только он взбежал на крыльцо. Ну конечно: она уже давно поглядывала из окна на компанию, сидящую на скамейке. Отец, само собой, был на службе, у мамы в её музыкальной школе ещё продолжались занятия. Да и в институте у деда шла сессия. А бабушка всегда дома, всегда ждёт его.
– Привет, бабуля!
Он всегда называл её так. Дедушку только «дед», а её просто по-другому не мог. Она всегда была рядом, потому и знала о Володе больше других и понимала его больше других. Никогда ни за что не ругала, только удивлённо склоняла голову с таким выражением лица, что мальчик тут же бросался к ней в объятия, чуть не плача. Это, конечно, когда был маленьким, повзрослев – краснел и просил прощения. Никогда ничего у него не выпытывала. Но, поразительно, так умела повести разговор, что Володя сам рассказывал ей о том, о чём умалчивал при родителях. Наверное потому, что бабушка над ним не охала, ничего не пугалась – у неё самой была слегка авантюрная, бесшабашная натура. Не раз он именно с ней обсуждал сложные ситуации, и бабушка умела такой выход найти и ему подсказать, что он диву давался. И всё получалось! А ещё – она была очень красивой. Да, да, Володя видел бабушек своих приятелей – обыкновенные старушки. О его бабушке невозможно сказать «старушка»: она совершенно не горбится, наоборот – спина стройная, походка лёгкая, волосы густые, волнистые и, хотя сильно седые, всё равно видно, какого красивого каштанового цвета. Она подбирает их в причёску, как на греческих статуях. А глаза у бабушки большие, голубые и блестящие. Говорят, у стариков глаза бывают выцветшие. Нет, это не про неё. А ведь ей уже шестьдесят два года! И пережила она так много: сын – Володин дядя Саша, – погиб, дочь – Володина тётя Катя, – уехала за границу и неизвестно, что с ней. Правда, бабушка вовсе не одинока, и дед рядом с ней, и мама с папой, и он – её единственный любимый внук. Который тоже очень любит её…
Суп Володя вычерпал быстро – сильно проголодался. Пока бабушка насыпала в тарелку гречневую кашу и подкладывала со сковороды котлеты, он рассказывал ей о футбольном матче.
– Представляешь, три мяча взял! Ни одного не пропустил!
– Ну, положим, со своими друзьями ты не эту победу обсуждал. Мне кажется, с Мишей и Серёжей вы куда-то собираетесь.
Слышать она их не могла, даже если бы окно было распахнуто – Володя это точно знал. Значит, догадалась по жестам. Вот так бабуля! Ему не надо было забывать, что опасаться следует не только проницательного деда-сыщика, но и её, бабушку! Конечно, ведь дед рассказывал, что она ни раз помогала ему расследовать сложные преступления.
– Точно, собираемся. Директор просил завтра в школе подвал расчистить, вынести старые парты и всякий хлам. Мы там хотим шахматный клуб устроить.
Володя очень не любил врать вообще, а своим родным особенно. Но что поделаешь, если иногда лучше всего не говорить, вот как сейчас. Во-первых, скажи он о подземелье, бабушка станет волноваться, мама вообще запретит туда ходить, а отец наряд милиции пошлёт на обследование. А значит, и похода не будет, и находок никаких. И друзей он подведёт, выдаст общую тайну. Это – во-вторых. Потому для подобных случаев Володя давно придумал ловкий ход: можно не обманывать, а просто увести разговор в другую сторону. Сделать отвлекающий манёвр – как в военной тактике. Ведь школьный подвал и правда просили помочь освободить, и ребята обещали.
– Хорошее дело, – тут же подхватила бабушка. – Я тебе достану старые брюки и куртку подходящую, чтоб не боялся испачкать.
– То что надо, – обрадовался Володя. – Я ещё возьму папин электрический фонарь, в подвале окошко завалено и почти совсем темно.
Он быстро выпил компот и побежал по деревянной лестнице на второй этаж. Там располагалась комната родителей и небольшая кладовка. Фонарь стоял на одной из полочек: квадратный металлический корпус с удобной ручкой и стеклом-линзой сбоку. Мальчик несколько раз щёлкнул рычагом-переключателем – лампочка была мощной, давала сильный широкий луч света, потому что была взята в воронку рефлектора. У неё имелось ещё два фильтра – красный и зелёный, они тоже могут понадобиться. Особенно Володе нравилось то, что фонарь был «военного» цвета, как танки или бронемашины, или артиллерийские орудия…
Для себя Володя уже решил окончательно – он станет офицером-артиллеристом. Год назад здесь, в Харькове, открылась артиллерийская спецшкола, куда принимали мальчиков четырнадцати лет, окончивших семь классов с хорошими оценками и знаками отличия. Как раз через год он заканчивает семилетку, учится хорошо, а уж этот последний год постарается изо всех сил. Ну а физическая подготовка, военное дело, которое в школе проходят все ребята и даже учителя, – здесь ученик Кандауров из самых лучших. Он непременно попадёт в артиллерийскую школу, а оттуда – в военное училище!
Володя знал, где находится спецшкола, не раз подъезжал трамваем до улицы Малопанасовской, смотрел на красивое трёхэтажное здание из красного кирпича, с высокими полукруглыми окнами. На ребят во дворе в форменных кителях, фуражках, брюках с красными лампасами. Он знал, что ребята здесь изучают военную топографию, воинский устав, проходят строевую подготовку, собирают и разбирают самые разные виды оружия, а летом вообще проходят практику в настоящих военных лагерях – даже стреляют из пушек. Ничего, через год он тоже будет всё это знать и учить.
Включив фонарь, он провёл лучом по полкам кладовки. Что это? Потянулся и взял с верхней тяжёлый деревянный футляр. Узнал его: это деревянная кобура для пистолета! Ещё, кажется, дедушкина, когда он служил в полиции. А может и отца – он с дедом начинал в двадцатые годы в красной милиции. В таких деревянных футлярах они носили пистолеты Люггера. Хорошее, конечно, оружие, но сейчас у отца другое, современное: пистолет ТТ – Тульский Токарева. Красивый, маленький, так и ложится сам в ладонь, Володя, конечно, пробовал! И носит его отец в кожаной кобуре.
Да, ему очень нравится ТТ, но и тот, из деревянной кобуры, тоже отличный. Особенно если вспомнить его настоящее название – парабеллум. Володя поднял включённый фонарик, взял кобуру так, словно это был пистолет, вытянул руку, прицелился…
– Пара-беллум! – проговорил сурово, насупив брови. – Готовься к войне!
Когда-то он услышал от дедушки, который любил повторять латинские выражения: «Si vis pacem, para bellum» – «Хочешь мира – готовься к войне». Его поразило, что знакомое название пистолета переводится так здорово.
– Готовься к войне! – повторил мальчик вновь, чувствуя себя сильным, отважным, непобедимым.
Глава 2
Андрей и Дмитрий пили крепко заваренный чай в кабинете начальника Уголовного розыска. Секретаря у начальника не было, и он сам, Андрей Фёдорович Троянец, вскипятил воду в чайнике на электроплите и теперь угощал своего первого помощника Дмитрия Кандаурова. И своего лучшего друга.
Когда-то Андрей, молоденький красноармеец, переведённый служить в харьковскую народную милицию, смотрел на Дмитрия с нескрываемым восхищением. Тот, к тому времени уже дипломированный юрист, успел поучаствовать в раскрытии интересных преступлениях… С тех пор прошло двадцать лет, столько всего приключилось. Троянец никогда не скрывал, что по-прежнему считает Кандаурова более опытным и знающим сыскарём, чем он сам. Но… Дмитрий одно время служил в Добровольческой армии. Правда, не ушёл с Деникиным в эмиграцию, вернулся в родной город, да ещё и при героических обстоятельствах. Оттого и простилось ему «белое» прошлое, но вот начальником Угрозыска – не назначили. Хотя, по логике, именно он должен был стать им.
Когда в 1930 году в Харькове, как и во всей Советской Украине, учредили Уголовный розыск, руководить этой структурой предложили Викентию Павловичу Петрусенко. За два года до Октябрьской революции он возглавил управление губернской сыскной полиции – то есть, был последним полицмейстером Харькова. И многие харьковчане ещё помнили, какой установился в городе порядок, каким редким событием стали тогда и кражи, и разбои. Да и просто гордились славой своего «сыщика Петрусенко» – так в просторечии называли талантливого следователя, раскрывшего многие запутанные преступления не только в своём городе… Викентий Павлович продолжал работать в милиции, официально – как руководитель Кабинета научно-судебной экспертизы и дактилоскопического бюро. Ещё в 23-м году такая структура была создана при милиции. Ну а на практике, бывало, принимал участие и в расследовании сложных дел. К тому же, как раз в том же тридцатом году в городе появился Институт советского строительства и права, и Петрусенко стал читать его студентам курс основ криминалистики. Когда председатель исполкома предложил ему возглавить Угрозыск, Викентий Павлович отказался. Сказал:
– У меня, конечно, опыт большой, но сейчас время новое, стремительное. Энергия молодых нужна, у меня такой уже нет. Пусть они берутся за дело, тем более ребята толковые, образованные. А я никуда не денусь, если будет нужна помощь.
Троянец и Кандауров оба были учениками Петрусенко. А Дмитрий – ещё и племянником Викентия Павловича. Оставшись в детстве сиротой, он воспитывался в семье дяди, с юных лет стал принимать участие в некоторых расследованиях следователя Петрусенко. Но и бывший красноармеец Андрей к тридцатым годам окончил рабфак, получил юридическое образование, показал себя на практике и находчивым, и смелым сотрудником. А за последние годы – и умелым руководителем.
– Ты был три дня назад с бригадой в Борках? – спросил Андрей, подливая кипятку себе и Дмитрию.
– Да, – кивнул тот. – Дело будет не простое, чувствую уже сейчас.
На небольшой станции Борки, в восьмидесяти километрах от Харькова, был найден мёртвый человек. Дмитрий выезжал туда с оперативной бригадой. Тело нашли в здании старой водокачки, за станционными строениями. Несколько лет она стояла заброшенной, а тут решили запустить, стали ремонтировать и наткнулись… Уже сразу на месте врач, приехавший с бригадой, определил:
– Покойнику не меньше полугода.
Дмитрий согласился с ним, опыт определять на глаз «возраст» жертв у него, увы, был. Осмотр места ничего особенного не дал, кроме убеждения, что тело намеренно спрятали. Два выстрела – в область сердца и в голову. Оба могли быть смертельными. Но Дмитрий ещё там, в Борках, подумал: «Скорее всего сначала стреляли в сердце. А выстрел в голову… Или для верности, или для изуродования лица». Отстрелянную гильзу поблизости не нашли. Что ж, убийство могло произойти в другом месте, на водокачку принесли уже мёртвое тело. Бригада тогда осталась ещё на станции – обследовать местность, опрашивать людей.
– Что говорят эксперты? Есть результаты?
– Вон папочка лежит, для тебя приготовлена, – улыбнулся Андрей.
Дмитрий поставил стакан в подстаканнике на стол, приподнял бровь:
– Ты мне это дело отдаёшь? – Чуть прищурился: – Есть повод?
– Повод очень убедительный. – Начальник УГРО смотрел уже без улыбки, серьёзно. – Гильзу не нашли, сам знаешь, а вот пулю из тела извлекли, застряла она в черепе. И наши спецы её не только определили, но и узнали! Выпущена из кольта четырнадцатого калибра…
Андрей сделал такую многозначительную паузу, что Дмитрий сразу понял, о чём речь. Воскликнул:
– Это что же, оружие Брыся?
– Точно, Митрий! Именно этот кольт трижды участвовал в перестрелке с бандитами Брыся. А кто у нас лично ведёт эту банду? Ты, дорогой друг. Так что принимай тело и дело.
– Весёленький каламбур, – Дмитрий покачал головой. – Но тогда сразу же вопрос… Нет, не тебе, Андрей, а самому себе. Зачем тело спрятали? Ни разу такого не было, чтобы Брысь и его подельники прятали убитых. Оставляли прямо на месте убийства. А тут спрятали… Что, подтвердила экспертиза срок гибели?
– Да, ты прочтёшь более подробно, но если коротко – пять-шесть месяцев.
Дмитрий быстро прикинул:
